Перед бурей

В космосе было слишком спокойно. Тихо. Как перед бурей.

Но тишина принесла многим долгожданную передышку.

Разрушенный комплекс червоточины отрезал ивлионцев друг от друга, и временами казалось, что тех, других, больше и не существует. Спасаясь с поврежденных ксирдами жилых станций, многие потеряли близких и родных и сейчас могли лишь надеяться, что спасательные шаттлы отыщут дорогу к планете или вернутся в Оридион. Поэтому первым делом ивлионцы начали отстраивать новый комплекс для червоточины, надеясь забрать тех, кто выжил.

Для Деметра же самой главной и важной задачей стало возращение его мужа. Подполковник самолично взял на себя задачу по поиску пропавших, которые ушли во время бойни в варп-прыжки. Но многие данные оказались потерянными вместе со связью с другой частью вселенной. Приходилось по крупицам собирать информацию из уцелевших шлюпок и восстанавливать базы, которые по большей части хранились на Мельпомене.

Вместе с третьей станцией были потеряны не только личные коды, но и великое наследие целой цивилизации. Восстановить памятники культуры или архивы с фильмами и записями было невозможно. Всё, что некогда было создано ивлионцами, было разрушено, и человечеству предстояло начать всё с чистого листа. Смогут ли они перейти на новую ступень, минуя эру технологической безграмотности или ядерного разрушения, зависело только от них самих. Но эта неизгладимая потеря затронула не только историю, но и сердца людей. На месте прежних знаний образовалась пустота, и заполнить её было нечем.

Через неделю после переезда генерал Актеон Сингер собрал новый совет из оставшихся жителей Мельпомены, и Деметр был включён в правящую коалицию. Продвинувшись на должность полковника, Деметр понял, что такое настоящая власть. Вседозволенность и полное отсутствие контроля давали ему право распоряжаться средствами, людьми и целым городом, который ещё даже не был отстроен на планете. Некогда скудная оплата рядового выросла в геометрической прогрессии, и Деметр даже представить не мог, сколько получали члены совета. Когда-то, будучи подростком, он мечтал о высшем звании, надеясь обрести материальную свободу и славу. Теперь же это прыжок на новый пьедестал пугал и пьянил. Получаемая сумма выглядела запредельным выигрышем в лотерее, не осталось ни одной двери, что не могла быть открыта личным ключом полковника, и Деметр понимал, что в его власти менять не только свою, но и сотни тысяч чужих жизней.

Полковник передал управление своими дивизиями молодому лейтенанту Деоиду Турию, переведя под своё личное командование хорошо показавших себя людей. Близкие друзья не возражали против смены места работы и с готовностью принялись за поиски пропавших. Около пятидесяти человек, отслужившие последние три года под командованием Деметра, вошли в состав ответственной группы поиска, к ним также присоединились исследователи и учёные, разрабатывающие новые технологии сканирования пространства.

Деметр получил отдельный блок на первой военной базе, несколько фрегатов и самые новые фениксы. Рей напрочь отказался перебираться на капитанский мостик, заявив, что его место в космосе. Зато Пелоп с готовностью принял должность лейтенанта и постоянно приглашал всех в комнату отдыха, наконец, получив допуск в офицерский отдел.

С первого дня поисков, специалисты рассчитывали вероятности, и Деметр отправлял людей в те точки, где скорее всего могли оказаться ивлионские шаттлы. На спасательных шлюпках были координаты новой Ивлионии, но каждый варп-прыжок требовал энергии, и перезарядка двигателей отнимала много времени. А если прыжок был плохо рассчитан, и корабль выбрасывало далеко от галактик, он и вовсе мог затеряться среди звёзд. Снабжение корабля водой было минимальным, но шаттлы могли добывать минералы из астероидов. По прогнозам учёных полностью загруженная спасательная шлюпка была рассчитана на десять тысяч человек и два месяца пути. Но спешка и суматоха лишили многих возможности добраться до шаттлов. И многие из кораблей были загружены лишь наполовину, а значит, припасов им должно хватить на более длительный срок.

Спасательные экспедиции уходили почти каждый день, и Деметр каждый вечер с нетерпением ждал отчётов. Но время шло – а Персефон так и не был найден. Несколько раз на неделе Деметр сам вылетал в предполагаемые точки местоположения шаттлов, но всегда возвращался ни с чем. Вселенная, безграничная и необозримая, не указывала путь своим детям, и искать корабли было равносильно поискам иголки в стоге сена. Но альфа не собирался сдаваться...

Полковник часто ходил по военной базе в сопровождении пятнистой кошки. Пятнышко не отставала от него ни на шаг, тычась носом в ботинки, и, мурлыча, присаживалась рядом, когда хозяин останавливался. К животному все быстро привыкли и подкармливали избалованную кошку в столовой. Многие называли Пятнышко счастливым талисманом группы поиска, и нередко лётчики забредали к полковнику погладить животное перед вылетом, суеверно полагая, что это им поможет. Но у Деметр был свой талисман – крошечный пучок шерсти, что Перси сделал для него шесть лет назад.

Высокое положение и возможность командовать самим собой позволили Деметру и его отряду заполучить стабильный рабочий график. Вечерами старые товарищи собирались, пытаясь отвлечь от мрачных мыслей начальника. Рей получил дозволение переселить на базу своего младшего мужа с ребенком и звал своего омегу с собой. Кроме того, Тантал приглашал на встречи Мира, и молодой диспетчер ненавязчиво, но всё же пытался сблизиться с полковником.

Одинаковые спокойные вечера скрашивались задушевной болтовнёй, перебранками Тантала и Пелопа и ласковыми перешёптываниями Рея и Айтера. Деметру в их обществе было совсем тоскливо. С момента их переезда незаметно и однообразно прошли два месяца, а его младший муж так и не был найден. Альфа понимал, что неприятные ощущения от общества друзей – это просто зависть к чужому счастью, что на него давит осознание своей потери, но, проведя пару недель после переезда взаперти и одиночестве, Деметр понял, что так он точно не выживет и предпочитал своей пустой каюте компанию шумных товарищей. Ко всему этому ещё и Пятнышко всегда была рядом, напоминая всем своим видом и каждым мявком о Перси и их последних счастливых днях. Слишком счастливых.

Жить отзвуком прошлого и тешить себя надеждой с каждый днём было всё труднее, словно заниматься саморазрушением, понимая, что счастье недостижимо, и от него ничего не осталось. Ни светлого, ни тёмного, ни ссор, ни безоблачных дней. Только горечь, как осадок от всех прошедших, словно стёртых, проведённых рядом с Перси часов. И воспоминания.

Неменяющийся график работы и стабильных выходных раз в неделю позволил Деметру прилетать в их с Перси дом. Полковник купил и расставил мебель, именно как и мечтал его омега. Сделал для младшего мужа мастерскую и большую детскую. Только в холодном и пустом доме не было жизни. И, спасаясь от своих мыслей и одиночества, Деметр приглашал к себе Рея с мужем и Гео с детьми.

Возня с чужими сынишками помогала хоть ненадолго отвлечься от понимания, что где-то там, в безграничной черноте и пустоте, его муж и его сын. И если он не поспешит, не сделает хоть что-то… если не найдёт его…

— У Ареса глаза его отца, — Гео укачивал годовалого мальчишку, словно он был младенцем, — и лобик такой же.

— Гео, все твои дети на него похожи, — утешил омегу Рей.

— Но Арес – больше всего. Сразу, как он родился, был похож, потому я и назвал его в честь отца, — у Гео была навязчивая идея собрать у друзей своего покойного мужа всю возможную информацию, чтобы потом рассказывать об Аресе своим детям, и он постоянно расспрашивал их. И Деметр говорил. Уже без прежней боли и сожаления, а с улыбкой, и радуясь, что этот хороший и весёлый человек был его другом.

Вспоминая об Аресе, можно было улыбнуться с Реем, выпить пару стопок и помянуть того, кто всегда будет частью их компании. Посмеяться над прежними ошибками и неудачами, над трудностями в Боде, где друзья провели шесть самых трудных лет в своей жизни, и о школьных годах, когда они были всего лишь мальчишками, верящими в своё светлое будущее и большие возможности. Наступило ли это светлое будущее? У них теперь своя планета, Деметр получил должность полковника, и у него огромный дом, полный детей, на берегу озера. Только вот дети чужие.

— Ты веришь в реинкарнацию? — Гео со своими идеями всё не мог успокоиться. — Ведь его душа была заперта где-то рядом с Мельпоменой, а через три месяца родился его сын. Может, Арес вернулся к нам, может, через пару лет он снова сможет стать вашим другом?

— Конечно, станет, — Деметр со вздохом покачал головой и показал Рею, чтобы тот не спорил – пусть Гео верит в свои выдумки, больше ему ничего не осталось.

На Ивлионии была осень – немного прохладная, но ослепительно яркая. Молодой лес рядом с домом пылал в ярких красках – красный, оранжевый, золотой, зелёный и коричневый. Цветной ковёр из листьев устилал выложенные роботами дорожки и прилипал к крыше одинокого домика. Вода в озере была ледяной, но по утрам, если Деметру не нужно было рано появляться на службе, он любил прогуляться по берегу и окунуться с головой в прохладную воду. Плавать полковник не умел, но, следуя инструкциям, пытался хоть как-то научиться.

Холод проникал под кожу, смывая боль с души и сердца. Помогал двигаться дальше и верить. Твёрдо верить, что Перси найдётся. Потому что это была его планета, его дом и его озеро. И Деметр знал, что без Персефона вся его жизнь тут не имеет смысла…

Через десять недель новая станция для червоточины была почти закончена. Деметр временами наведывался в исследовательский центр, проверяя состояние портала, надеясь, что учёные хоть чем-то смогут его порадовать. И в один из таких обходов они действительно порадовали.

Один из ведущих специалистов провёл полковника в отдел испытаний и показал небольшое устройство, разработанное на основе сканеров ксирдов. Новый передатчик открывал микро-червоточину в подпространство и связывался с запущенным там трансмиттером, позволяя ивлионцам общаться на огромных расстояниях. Кроме того, полковника обрадовали тем, что комплекс для червоточины будет закончен через три дня, а значит, осталось всего семьдесят два часа, и он сможет отправиться в Оридион, чтобы встретить там Перси. В последнем он не сомневался. Ведь то, что корабль Эй.Ай.Ди.54 всё ещё не прибыл в М31, говорило лишь о том, что шаттл вернулся к станциям.

Совет с радостью принял новое открытие. Новые возможности могли избавить от необходимости подстраиваться под единый комплекс червоточины, когда открытие связи планировалось по часам, и исследование космоса сильно зависело от расписания. Изобретение объявили пригодным, и первые передатчики обещали поставить команде Деметра. С ним поиски пропавших могли пойти значительно быстрее.

Вечером, собравшись с друзьями, Деметр был в более приподнятом настроении, мысленно смакуя предстоящую встречу с мужем и радость от их воссоединения. Не мешал даже Мир, который полунамёками приставал и пытался завлечь к себе альфу. Деметр почти не обращал на него внимания, лишь изредка поворачивал голову в его сторону, потому что молодой диспетчер обладал лёгким запахом хвои и мятного чая, который немного напоминал запах Перси. К счастью, Миру хватало такта не бросаться на полковника открыто.

Три дня ожидания пролетели словно час, и когда червоточина была открыта, Деметр поспешил и, не проверив, что находится по другую сторону, направил свой фрегат, а также ещё несколько отрядов в Оридион. На счастье полковника, старая звёздная система не встречала их ордой вражеских кораблей. Хотя, находясь в подпространстве, Деметр изнервничался, коря себя за необдуманность поступков.

На посланные сигналы никто не ответил. Пылевые облака мешали быстро просканировать систему, потому отряд завис рядом с червоточиной, дожидаясь результатов сканирования. Через три часа система высветила несколько крупных объектов в шести световых годах от открытой дыры и, опознав их как ивлионские, Деметр приказал всем добираться туда с помощью варп-прыжка.

Снова два часа в подпространстве, и полковник с нетерпением сжимал в руках талисман из кошачьей шерсти. Когда же корабли вышли в космос, их ждало разочарование, смешанное со страхом – вместо оставшихся станций их встретили шесть крупных военных крейсеров и несколько фрегатов.

Встреча с выжившими была странной, люди, что два с половиной месяца прятались в Оридионе от нападения врагов, вместо радостного приветствия спасителей были озлоблены из-за того, что их бросили. Переговоры со старшими офицерами были похожи на невнятные нападки и обвинения со стороны последних, но всё же Деметр смог получить от них информацию касательно произошедшего после уничтожения червоточины.

За последние десять недель ксирды в Оридионе появлялись ещё трижды. Безумные андроиды уничтожили всё, что смогли отыскать. Ушедшие в варп-прыжки шаттлы не вернулись в Оридион, потому что возращаться было некуда. Ни одна из станций не пережила эти нападения, а крейсеры и фрегаты – то немногое, что осталось от многомиллионного населения. Почти весь старший офицерский состав погиб, и в предоставленных ему списках выживших Деметр не смог найти ни Жана Энгера, ни, тем более, Персефона.

Озлобленных и испуганных людей отправили в М31 и ещё несколько дней проводили сканирование в Оридионе, пытаясь собрать хоть что-то оставшееся от станций, но без особого успеха. Прежде чем покинуть приютившую их на семнадцать лет галактику, ивлионцы оставили там беспилотник, в котором была информация, что раз в месяц ивлионцы будут открывать с Оридионом канал связи, и если кто-то из спасшихся откликнется на зов, то за ним непременно придут.

Деметр вернулся домой раздавленный и усталый. Из полутора миллиарда человек до новой Ивлионии добралось лишь семьсот миллионов, меньше половины от выживших после гибели их старого солнца. И людям понадобятся многие поколения, чтобы восстановить свою численность. А ещё где-то совсем рядом их желали уничтожить герроки, крутились ксирды и остатки таланцев.

Информация о том, что Оридион полностью опустошён, быстро разлетелась среди простого населения, и люди, прежде обеспокоенные лишь возможными поработителями, впали в ещё большую апатию. Казалось, все ивлионцы медленно, но верно готовятся к неминуемой смерти. Явится ли она в виде герроков, неизвестных всесильных инопланетян из другой вселенной или просто в виде деградации их вымирающего общества, никто не знал. Но людей охватил страх. Страх, уничтожающий их самосознание, лишающий их человечности и всего, что делало их великой расой – общности. Внутренние конфликты разрушали ивлионцев изнутри. Пусть они продолжали притворяться, что всё ещё вместе, что готовы защищать свою планету и отстаивать свои права, но слишком многие сдались. Сдались настолько, что были готовы поддаться на безумные и бессмысленные речи меньшинства. Люди требовали у властей пересмотра общей политики, требовали тотчас отпустить их всех на планету или, напротив, найти новую галактику, где их никто не найдёт. И они были готовы драться за эти навязанные кем-то желания.

Приближающееся время появления герроков сводило с ума не только простой народ, но и правящую коалицию и Совет Восьми, который переименовали в Совет Ивлионии. На каждом собрании начинались споры, переходящие в потасовки. Деметр не желал принимать никакую сторону, боясь оказаться на месте Лето, но прекрасно понимал, что рано или поздно от него потребуется решение, и от этого решения будет зависить не только его жизнь, но и жизни его близких.

Группировка, желающая соглашения с герроками, в этом хаосе нашла самую большую поддержку. Незаметно люди кидались то в одну, то в другую крайность, проводя митинги и демонстрации и даже применяя силу. Прежнее правительство с радостью бы казнило всех недовольных, но нынешнее прекрасно понимало, что каждый человек на счету, и вместо убийства недовольных были введены давно забытые обычаи их заточения в особых местах.

На планете были созданы тюрьмы.

***

Нить расстояний нас стянула крепко,
Дышать тобой, спешить навстречу дню.
Я без тебя – а сердце словно в сетке,
Мне сдавит грудь от сполохов огня.

Порвать все связи не смогу, мне больно
Ломать надежды, рвать живую цепь.
Нет смысла жить, когда разбились словно
Куски вселенной: мы как тьма и свет.
(с)Эрнест Степке

Поиски пропавших продолжались, но результатов по-прежнему было мало.

Очередная экспедиция привела через подпространство червоточины ещё два корабля, но они были с Каллиопы. Деметр каждый раз кусал кулаки, давя в себе разочарование и, как заклятие, повторяя снова и снова, что это не последние прибывшие, что ещё немного, и Перси тоже найдут. Или он сам доберётся до их нового дома.

После открытия червоточины в Оридион к Ивлионии прибыли ещё пятнадцать шлюпок. Огромная безграничная вселенная и имеющиеся карты не могли дать точного направления, потому шлюпки блуждали в космосе месяцами, хотя могли добраться до точки всего за семь дней.

Несмотря на неудачи, Деметр заставлял себя верить, продолжал притворяться, что всё хорошо и жизнь продолжается. Он всё также приходил вечером с друзьями в зал отдыха. Смотрел, как растёт живот у Тантала, как ловит восхищённые взгляды случайных омег Рей и как сходит с ума от своей придуманной любви Мир. В обществе людей, с которыми Деметр прошёл и пережил многое, было проще. С Реем они вместе сидели за школьной скамьёй, создавали для себя мечты и ставили цели. С Танталом Деметр воевал в Боде, пытался любить, пытался понять, зачем он живёт, и что ждёт его в будущем. С Пелопом поднимался по карьерной лестнице и учился быть не солдатом, а офицером. Многое изменилось и в их жизни, и в отношениях, но сейчас Деметр мог точно сказать, что за этих людей он будет бороться, и в случае необходимости они поддержат и его.

— Пелоп, может, на этих выходных всё же заедете ко мне? — Деметр звал друга постоянно, но Танталу при вхождении в атмосферу было не очень хорошо, и беременный омега предпочитал оставаться на базе.

— Может, позже. У Тантала прекратится токсикоз, и мы обязательно прилетим, чтобы взглянуть на наш дом.

— Он ещё не достроен. Но, может, ты без мужа заглянешь? — поддержал Деметра Рей.

— Как это - без мужа? — тут же встрепенулся омега и грозно рыкнул на Рея. — Ты на что его толкаешь?

— Успокойся, никуда я один не поеду, — привычно махнул рукой Пелоп на ворчливого младшего.

— Почему ты опять всё решаешь сам? — не унимался Тантал. — Мы поедем вместе!

— Вот и отлично! — громко прервал их препирательства Деметр, подловив Тантала на слове. — Жду вас послезавтра после обеда, мы с Реем как раз заедем в город за провизией. Я куплю свежего только разлитого коньяка.

Рей одобрительно кивнул, а Пелоп заткнул рот младшему поцелуем, чтобы он опять что-нибудь не сболтнул и не испортил возможный отдых.

А на следующую ночь Деметра разбудило пришедшее на общий коммуникатор предупреждающее оповещение: системы сканеров определили приближение врага.

Через пятнадцать минут полковник был на мостике своего фрегата, как и его команда. Новая разработанная и уже работающая система показывала точные точки выхода из подпространства, время выхода и количество кораблей. Система, казалось, работала исправно, но её точность проверить так и не удалось.

Распорядившись направить навстречу прибывающим кораблям снаряды, а также пару сотен фениксов, Деметр постарался успокоиться и просто наблюдал. Пелоп вывел фрегат на позицию, встречающие фениксы были готовы к атаке в любой момент, направленные снаряды должны были активизироваться в момент выхода врага из подпространства. И все затаили дыхание.

Ксирды даже не отметились на межпланетных радарах. Их корабли появились в космосе и тут же вспыхнули, исчезнув под взрывами кинетических снарядов. Ещё несколько минут все пытались осознать, что произошло, а потом новость об этой быстрой победе разнеслась быстрее взрывной волны.

Следующим утром на Совете впервые за долгое время в голосах пожилых мужчин слышалась радость. Такая же радость наполнила станции и заселённые районы Каллиопы. В одно мгновение люди уверились в возможность выжить, спастись от опасности и действительно начать новую жизнь на этой так полюбившейся всем планете.

Когда Деметр и Рей приехали в третий район Каллиопы за продуктами, казалось, что город ожил и преобразился. Люди преждевременно радовались, хотя это была одна маленькая победа, и как обернётся дальнейшая жизнь с ксирдами – было неизвестно. Покружив над садиками и жилыми кварталами, украшенными шариками и гирляндами, у мужчин тоже поднялось настроение.

За год Каллиопа была полностью отстроена и теперь медленно заселялась. Огромный город, рассчитанный на миллионы человек, был разбит на районы, располагающиеся друг от друга на расстоянии сотен километров. С неба гигантский город выглядел как двенадцать кругов, соединённых скоростными дорогами. Так же, как и уровни станции, районы показывали уровень жизни жителей. Только на планете квартиры у всех были просторные, в кранах текла вода, а за окнами светило солнца, росла трава, можно было открыть своё производство и получать прибыль. Правительство же надеялось, что жители будут развиваться, а не как на станции – деградировать. Тем более из тех, кто числился отбросами общества, не выжил никто.

Припарковав свой личный феникс рядом с огромным универмагом, альфы направились за продуктами. Для многих было шоком видеть продукты – не прессованную биомассу, изображающую различные фрукты и овощи, а настоящие цветные яблоки, пахучие мандарины и пузатые тыквы. Многоэтажный магазин пестрел вывесками, предлагая товары всех сортов и видов, от непривычных запахов голова шла кругом, а Рей, который ещё не успел насладиться богатым разнообразием новой жизни, зависал над каждой полкой.

— И так было на старой Ивлионии? Любой мог прийти и купить, что захочет? И теперь у нас всегда будет так же? — не унимался взрослый мужчина, тараторя, как ребёнок, и бегая от одного прилавка к другому. Впрочем, некоторые вели себя так же. — И цены не кусачие. Хотя каждый день позволить себе питаться тут будет тяжело.

— Это потому что ты отказался стать мичманом, — Деметр похлопал товарища по плечу.

— Не люблю брать на себя ответственность, — с усмешкой ответил мужчина, — не всем дано вести за собой людей.

К дому полковника они приехали гружённые сумками, и Гео с Айтером тут же кинулись им помогать. Детишкам Деметр вручил по леденцу, и мальчишки тут же стали срывать с них фантики и пытаться откусить лакомство друг у друга. Под ногами засуетился робот-уборщик, прибежала Пятнышко, и омеги с любопытством потребовали конфет и себе.

— Тихо, всем смирно и марш в дом! — скомандовал Деметр, чуть не споткнувшись о кошку.

Вскоре прилетели и Пелоп с Танталом, зачем-то прихватив с собой Мира, Деметр не стал с ними спорить, хоть и чувствовал, что друзья пытаются свести его с омегой, чтобы полковник хоть немного забылся. Но Деметр не хотел забывать.

Низенький, кривоногий Айтер с большим животом чувствовал себя неловко рядом с красивым, голубоглазым блондином Гео, молодым, симпатичным Миром и невероятно сексуальным, беременным Танталом. Омега морщился, косил глаза на мужа, переживая о чём-то своём, но Рей обнимал и улыбался супругу как никому другому, заставляя забывать его о своей внешности. Смотря на них, Деметр начинал верить, что Рей действительно способен измениться и любит младшего мужа по-настоящему.

Болтовня, весёлые шуточки и совместная подготовка вечера подняли всем настроение. На специально подготовленной площадке рядом с домом мужчины разложили кирпичи из долго горящего материала, создавая иллюзию костра, и приготовили в уличной печке ужин. Они поели под открытым небом, под треск костра и тихое щебетание музыкального проигрывателя. Погода была ясная и, несмотря на приближающую зиму, тёплая. Когда стемнело, над озером стал клубиться тяжёлый густой туман, и Гео с Айтером ушли укладывать детей, а потом и сами уснули. Солдаты же пошли прогуляться по молодому лесу и облагороженному берегу. Деметр глубоко вдыхал холодный воздух, и всё внутри него трепетало от ощущения свободы. Где-то рядом чирикали птицы и шумел в кронах ветер, болтали друзья, а в озере плескались рыбки. Нужно было только заглушить щемящее чувство тоски и жить дальше. Возможно, справившись со своей потерей, Деметр смог бы жить дальше.

Рей, пару раз спотыкнувшись в темноте, предложил посидеть на берегу, и альфы расстелили термопледы, усаживаясь на мокрую осеннюю траву.

— Кто бы мог подумать, что мы найдём свой дом, — восторженно произнёс Тантал, — в детстве, когда я учился на Каллиопе, такие мечты казались несбыточным бредом.

— На Каллиопе всё казалось несбыточным бредом, — поддержал его Деметр. — Когда в младших классах я заикнулся, что стану военным, на меня посмотрели как на идиота. И большая часть из тех ребят ведь так ничего не добилась. А я твёрдо решил выбраться и после пятого класса подал документы на Мельпомену.

— И тебя взяли, — усмехнулся Рей, — вот ни за что бы ни стал с тобой общаться, зная, что ты каллиопец!

— Это ещё почему? — удивился Пелоп.

— Рей в детстве всех считал тупицами, а каллиопцев в особенности, — рассмеялся Деметр, и Рей с кривой улыбкой кивнул. — Столько лет прошло, и не верится даже. Иногда, кажется, что сейчас проснусь и окажусь в общей комнате для учеников средней школы, и мне снова надо занимать очередь в общую душевую, драться за чистые носки и воровать у богатеньких дармоедов настоящий хлеб.

— Я надеюсь, на планете всё будет иначе, — вздохнул Тантал, — я бы не хотел, чтобы мой ребёнок жил так же, как и я. Видел, как сходит с ума мой старший брат, забравшись полностью в виртуальную жизнь. Как спиваются мои родители, мой папа намеренно себя покалечил, чтобы никогда не работать, и мы жили на его пособие. Отец подрабатывал на первом уровне – чистил сливные камеры и фильтры для воды. Временами он возвращался пропахший отходами, и у нас не было возможности избавиться от этого запаха неделями. Место в общую душевую приходилось занимать заранее, и иногда мне казалось, что я никогда не узнаю, что такое помыться настоящей водой. А ещё в нашей комнате в четыре квадратных метра жило шестеро, и когда утром я не мог найти свои вещи, то шёл в школу без обуви или без куртки. Мне после учёбы уехать с Каллиопы не удалось, и когда меня через два года общей военной службы взяли в пехоту, был просто безгранично счастлив. С тех пор я ни разу не был дома, жил на военном корабле или снимал комнату на Мельпомене. Хотя и переписывался с родственниками, но, пока они не погибли, так и не смог заставить себя поехать туда. Было безумно страшно, что родители меня больше не выпустят, выдадут за какого-нибудь альфу, который заставит меня рожать детей для бездетных пар и получать за это дотации, а когда я отработаю свой резерв, отправит в брачный дом.

— Всё теперь по-другому, Тан, не забивай голову, — успокоил его Пелоп.

— По-другому будет, если правительство изменит своё мнение о семье и семейных ценностях, — стал спорить Деметр, — то, что было на старой Ивлионии – это гармония и любовь. Все вы проходили историю социологии. Но когда мы оказались запертыми в железной коробке, правительству пришлось создавать пары и заставлять их рожать детей. Ведь без указа многие так и остались бы одинокими, каждый в своей клетке. Но, самое главное, такими порядками мы извратили понятие семьи и любви. Разве можно создать нормальную семью, когда омеги выбирают мужа лишь по достатку? Или когда родители подбирают ещё молодому сыну пару, чтобы оба остались жить на верхних уровнях станции? Наверное, Эрнесто Степке был последним романтиком среди ивлионцев, верящий в настоящую любовь.

— Не говори ерунды, — Пелоп обнял мужа и ласково замурлыкал, — у нас вышла прекрасная семья, и для любимого я пишу стихи!

— Только, пожалуйста, никому их никогда не показывай, — тихо ответил Тантал, и все рассмеялись, вгоняя альфу в краску.

— На планете заставлять людей связывать друг друга узами уже необязательно, — продолжил Деметр, когда смех затих. — Но совет не хочет менять политику. Сейчас требуется увеличить население, но обязать всех рожать по пять-шесть детей – это безумие!

— Я был бы не против! — хихикнул Мир.

— Ты ничего об этом не знаешь. Беременность сложное испытание, воспитать и вырастить ребёнка тоже труд, — фыркнул на юношу Рей. — Мне повезло, что Айтер очень заботливый омега и не требует от меня быть примерным отцом, потому что мне тяжело найти с детишками общий язык. Как и многим альфам.

— Говори за себя, — рассмеялся Деметр, — у тебя прекрасный сын, замечательный сорванец, и, думаю, в будущем все наши отпрыски, как и мы, будут собираться у этого озера. Наши омеги беременные, родят почти в одно и то же время и... — альфа до боли прикусил язык, понимая, что сам вытащил наружу свои болезненные страхи.

Будут ли у него дети? Скорее всего, будут – правительство не даст уйти от обязательств. Но Деметр хотел, чтобы это были дети от Перси.

— Уже поздно, ребята, пора спать, — стараясь отогнать неприятные мысли, Деметр поднялся и, открыв систему поддержки дома, включил освещение дорожек. — Идите, я немного ещё прогуляюсь.

Рей с пониманием кивнул и, скрутив вещи, повёл всех к дому. Деметр остался один, ему хотелось подышать холодным воздухом и выпустить из себя накатившую боль. Присев на влажную землю, он попытался расслабиться. Тихий шорох за спиной заставил его обернуться – в шаге от него стоял Мир и, улыбнувшись, шагнул ближе. Деметр подскочил на ноги и сердито уставился на юношу, который всё не мог оставить его в покое.

— Почему с остальными не пошёл? Поздно уже, спать пора!

— Рей побежал к мужу, Тан и Пелоп куда-то уединились, а мне спать пока не хочется, можно я посижу рядом?

— Я всех отправил, потому что хочу побыть один.

— Не надо быть одному, — ласково сказал Мир и положил полковнику руку на грудь, — всем людям нужен кто-то, и я хочу побыть с тобой.

— У меня есть муж, Мир, не надо меня доставать, потому что я могу и больно сделать, — альфа оттолкнул его руку.

— Тан говорил, что ты меня оттолкнёшь, но я терпелив. Со своим мужем ты тоже долго не мог найти общий язык? Ведь вы пять лет жили отдельно, прежде чем завели ребенка и сблизились. Но теперь ты один, а я смогу сделать тебя счастливым.

— Перси сделает меня счастливым! — резко ответил Деметр, а про себя подумал, что оторвет Танталу уши за болтовню.

— А если Персефон не вернётся? Если он погиб?

Деметр грубо заткнул омеге рот рукой и гневно посмотрел ему в глаза, от этого ледяного взгляда Мир вздрогнул и отступил.

— Иди спать, или я в озеро тебя заброшу, — шикнул полковник на юношу, и тот суетливо поспешил по дорожке.

Настроение испортилось ещё сильнее, и обидно было понимать, что друзья намеренно подсылают к нему молодого диспетчера, который почти в два раза его младше и совсем ничего не понимает в этой жизни. И вряд ли Деметру когда-либо будет с ним интересно. Но если Перси действительно не найдётся, всего через два года Деметру исполнится сорок, и правительство обязует его избрать нового супруга. И Мир в этом случае действительно неплохой кандидат, но давать юноше ложных надежд не хотелось.

Деметр, матеря себя за дурные мысли, бродил по узким, выложенным роботами дорожкам и посматривал на две яркие полукруглые луны. Срочно захотелось сесть в феникс, вырваться за пределы атмосферы и отдаться свободному полёту. Этих полётов сильно не хватало, и Рей в чём-то был прав – именно там всегда было их место.

Тихие приглушённые голоса заставили альфу остановиться и прислушаться. Совсем рядом кто-то перешёптывался и постанывал. В рассеянном освещении от своего фонарика Деметр заметил лежащую на покрывале парочку. Теперь стало ясно, куда сбежали Тантал и Пелоп, и Деметр быстро выключил свет, чтобы не мешать им. Влюблённые и не заметили его, и к шёпоту добавились ещё и протяжные стоны Тана.

В девственной темноте ночи звёзды стали светить ярче, звуки и запахи стали острее, а страстный оргазменный всхлип омеги казался оглушительным. Почему-то смутившись, Деметр стал тихо отступать, надеясь, что парочка его не заметит.

— Не плачь, милый, пожалуйста, не плачь, — услышал он голос Пелопа и прислушался. — Я люблю тебя больше всех на свете, и все проблемы мы будем решать вместе.

— Ничего у нас не выйдет, а меня всё-таки отправят на принудительные работы, и твои родители порадуются, что ты наконец от меня избавился! — с надрывом в голосе ответил Тантал.

— Нет, нет, я тебя не отпущу и никому не отдам. И мы можем попробовать накопить на операцию, теперь я неплохо получаю...

— Что у вас стряслось? — раскрыл себя Деметр, и Тантал вскрикнул от неожиданности.

Послышалось копошение, суетливое застёгивание одежды, и вскоре на дорожку к полковнику выбрались чуть покрасневшие и взлохмаченные мужчины.

— Давно тут подслушиваешь? — сердито спросил Пелоп.

— Мимо шёл, услышал, как вы говорили о какой-то операции и деньгах, — Деметр попытался поймать взгляд Тантала, но он спрятался за мужем и опустил голову. — Я могу помочь, только скажите, что случилось.

— У Тана проблемы по омежьей части, — ответил альфа, и Тантал его возмущённо стукнул, — скорее всего, родить он сам не сможет и детей иметь больше тоже.

— Трепло! — фыркнул омега и надул красивые губки.

— Что за операция, рассказывай, — толкнул его в плечо Деметр.

— Доктор сказал, что есть возможность всё исправить, но операцию обойдётся в восемь тысяч кредитов, — Тан всхлипнул, забыл про обиду и прижался к плечу старшего мужа.

— Записывайся на операцию, я всё оплачу, — твёрдо сказал Деметр.

— Не говори ерунды, — истерично выкрикнул Тантал, — я пять лет проработал сержантом, получая пятьдесят кредитов в месяц, этого с трудом хватило, чтобы оплатить свадебную пошлину. Мне с тобой потом никогда не расплатиться. Да ещё и Пелоп в кредит с домом влез!

— Прекрати орать, истеричка, — дёрнул его за волосы Деметр и сочувственно улыбнулся Пелопу, — я сам долго просидел в рядовых и знаю, какие там зарплаты. Но теперь я полковник, и мне платят пять штук в месяц. Легко могу позволить себе помочь старому другу и бывшему любовнику, — полковник отскочил в сторону, потому что беременный омега пришёл в ярость от последних слов, и Пелопу пришлось удерживать младшего мужа. — Могу же я оплатить твои услуги? — добавил Деметр масла в огонь и рассмеялся, когда Тан вырвался из рук супруга и стал колотить кулаками полковника по спине.

— Успокой своего мужа, Пелоп.

— Неа, мне вполне всё нравится. И за операцию мы деньги с радостью примем.

— Что? — Тан от возмущения остановился, и Деметр отошёл от него подальше.

— Раз этот самоуверенный самец сам решил нам помочь, то грех отказываться, — спокойно объяснил Пелоп, поглядывая на друга, — ты слышал, сколько этот ублюдок получает? А ещё говорят, что всё у нас по заслугам! — сменив тон, альфа обнял мужа. — Пожалуйста, Тан, пусть у нас будут ещё дети, не надо упрямиться. Я хочу, чтобы ты был счастлив.

У Тантала снова сменилось настроение, и, повиснув на шее альфы, он стал заливаться слезами.

— Пойдёмте, ребятки, спать уже охота, — Деметр включил фонарик, нарушая интимную темноту леса.

До дома Тан и Пелоп шли, обнявшись, и Деметр чуть позади смотрел на счастливую парочку и от души желал им оставаться и дальше такими же. Когда они скрылись в здании, полковник замер на пороге, запрокидывая голову и рассматривая пылающие точки в черноте.

— Я найду тебя, — произнёс он сам себе, — я отыщу тебя, Перси, среди мириад звёзд.