Наше вечное цветение

Навечно сжав дрожащие ладони,
Хочу с тобою быть твоей судьбой.
Я много осознал и много понял.
Укутай нежным счастьем нас с тобой,

И нет преград для вечного цветенья,
Распустит звезды спящая душа.
Ты моя муза, страсти вдохновенье.
Я нас создам, весь мир опустоша.
(с)Эрнест Степке

Деметр проснулся оттого, что Перси попытался с него встать, и непроизвольно обхватил омегу, не позволяя ему подняться, вновь притягивая к себе и вжимаясь носом в тёплую шею с ярким запахом мяты. Но кто-то настойчиво стал отрывать его ладони, удерживая альфу и высвобождая Персефона.

— Полковник, — строгий, но успокаивающий голос прорвался в затуманенное сном и болью сознание, — мы должны увести Персефона Энгера на осмотр. Прошу, вам тоже необходимо пройти обследование.

— Он – Оксиген, — альфа открыл глаза. Веки жгло, кажется, у него не осталось ресниц и бровей, но сейчас его это меньше всего волновало.

Перси уложили на переноску, а Деметра продолжали удерживать, тыча медицинским датчиком по обожжённой коже. Альфа снова дёрнулся, видеть, как забирают его мужа, было невыносимо, сердце сразу сжалось, хотелось броситься вперёд, расталкивая всех, и прижать любимого к себе. Но теперь его перехватил Рей и, стараясь привести полковника в себя, встряхнул за раненое плечо.

— Всё будет хорошо, — попытался вразумить его друг, но полковник уже взял себя в руки и только поморщился, убирая заботливую ладонь от раны.

— Быстрее, что там за процедуры? Потом я хочу встретиться с Перси, — Деметр посмотрел на санитаров, но те, проигнорировав слова альфы, продолжили свой осмотр, а потом велели уложить полковника на переноску и отнести в палату.

Изображать из себя немощный труп Деметр не хотел, но Рей снова заставил его подчиниться силой, напоминая, что сейчас не время и не место, чтобы геройствовать, и альфа смирился.

Осмотр и процедуры по лазерной чистке кожи занял почти час. А потом ещё ему зашивали и корректировали рану на плече. Деметр сразу отказался от операции по удалению шрама – не хотелось тратить время на такую ерунду, хотелось видеть Перси, просто обнимать его, лечь с ним в постель и прижать его тёплые руки к себе.

Выбравшись из медотсека, Деметр хотел было побежать на поиски младшего мужа, но обнаружил его в приёмной. Только не одного. Рядом с сидящим в кресле беременным омегой стоял Мир и, жестикулируя, что-то громко говорил. Предчувствуя неприятности, Деметр почти бегом направился к ожидающим.

— … ты больше не его муж, и я имею на него столько же прав, как и ты, — услышал он звонкий голос Мира, — и я собираюсь добиваться его! Потому что люблю и знаю, что у него есть ко мне чувства!

— Мир! — Деметр подлетел к диспетчеру и, схватив его за локоть, отвёл подальше от Перси. — Какого чёрта ты несёшь? Вали отсюда и больше не приближайся к моему мужу!

— Он уже не твой муж, — тихо и обиженно произнёс юноша.

— Уходи или уволю в запас, — гаркнул Деметр, не сдерживая эмоции. Хотелось заодно треснуть идиота, чтобы больше не придумывал себе ничего и не расстраивал Перси.

Но Перси не выглядел расстроенным. Спокойное, хоть и сильно исхудавшее лицо, казалось, не выражало ничего, кроме интереса. Но Деметр давно знал своего младшего – чуть поджатые губы, боль в глазах – Перси был подавлен словами Мира, и сейчас Деметр жалел, что в своё время не перевёл влюблённого мальчишку на другой корабль.

— Как твоё самочувствие? Пойдём в мой кабинет, — предложил альфа, желая поскорее остаться один на один с Перси и избавиться от случайных свидетелей.

— Чувствую себя на удивление хорошо, — со спокойной улыбкой ответил Перси, — мне сделали сотню уколов, теперь у меня ничего не болит. И мне выдали карту, — омега достал из кармана новенький пропуск, — сказали через пару часов явиться на третий этаж Талии, я буду проходить там курс вакцинации. Там же мне выдадут квартиру и обеспечат всем необходимым, — голос Перси звучал ровно, словно его действительно ничего не беспокоило, но альфа видел неуловимые признаки сильной тревоги и потрясения.

Взяв Перси за руку, Деметр, больше не слушая его, потащил за собой, запрыгнул в лифт и выбрал направление. Перси замолчал, стал смотреть на мелькающие мимо них корпуса военной базы. Альфа обнял его со спины, нежно укладывая ладони на живот и прислушиваясь к возможным движениям малыша.

— Ты больше не мой муж, — тихо произнёс Перси, всё ещё продолжая смотреть в сторону.

— Это легко исправить, — Деметр развернул его к себе, беря его руки в свои, и заметил, что на пальчике Перси больше нет кольца.

— Я обменял его на пару порций еды, — спокойно ответил Персефон, понимая, что альфа обратил внимание на пропажу.

— Не важно, я куплю тебе новое, — произнёс полковник, мысленно отмечая, что нужно отыскать того, кто забрал кольцо Перси, и выкупить именно то самое, чтоб у Персефона осталась память об отце.

Двери лифта распахнулись, и Деметр завёл омегу в свой кабинет, наконец, запирая его от остального мира и прижимая к себе. К ним скользнула Пятнышко, мурлыча и отираясь об потерянного хозяина.

— Моя кошка, ты спас её, — обрадовался Перси, выпутываясь из объятий Деметра и поднимая с пола глупую зверушку.

— Мы ждали тебя всё это время, я думал о тебе, верил, что ты не погиб, продолжал поиски, — покачал головой полковник, завидуя сейчас Пятнышко как никогда.

— А как же Мир? — Перси пренебрежительно усмехнулся, и Деметр понял, что подумал о них омега.

— Мир... — полковник тяжело вздохнул. — с Миром всё запутано, но я не спал с ним. Клянусь. У меня вообще после смерти Ареса никого, кроме тебя, не было. Ещё тогда я понял, что не могу тебя потерять, что ты важен мне, нужен. И не просто как мужчина в моём доме, а как мой муж, любимый, родитель наших детей и человек, который любит меня, — Деметр постарался сказать это со всей той страстью, что была внутри него, — а Мир... тебя признали погибшим. Друзья намекали, что мне до сорока всего пара лет и надо найти нового мужа. И Мир пахнет мятой... как и ты. Это было очень нечестно по отношению к нему. Я всё объясню парню и извинюсь.

Перси молчал, словно обдумывал, и, не дождавшись ответа, Деметр поцеловал его, прижимая к себе и заставляя отвечать на поцелуй. Омега неуверенно приоткрыл губы, позволил углубить поцелуй, но потом прервал его и отстранился.

— Не спеши. Ты ещё можешь выбрать… — холодно произнёс Пи.

Взглянув в его расстроенные глаза, Деметр понял, что теперь тревожит Перси – страх и неопределённость, которая встретила мужчину рядом с новой планетой и, казалось, почти физически давила на омегу.

Раньше у Перси были дом, семья, суровый отец и постоянная работа. Теперь же – ничего. Его признали погибшим, через некоторое время его статус восстановят, но у него больше нет ни мужа, ни отца, ни дома. Даже на работу в ближайшие полгода вернуться он не сможет из-за ребёнка. И после пяти месяцев тяжёлых испытаний те короткие счастливые дни с Деметром могли казаться Перси просто удивительным сном, в то время как все остальные годы ожидания и непонимания – суровой реальностью. Да ещё и Мир своими глупыми словами испортил первое впечатление, заставляя Перси вновь смотреть на Деметра с холодом.

Полковник снова взял в свои руки его узкие ладони, поцеловал холодные пальчики, провёл ими по своей щеке и, не сдержавшись, облизнул их, пошло засовывая себе в рот.

— Мы не женаты, — отстранённо повторил Перси, отбирая свою руку, — и у меня больше нет отца генерала. Зато ты – полковник, и тебе ни к чему муж-сирота, — в его словах было столько горечи, что Деметр просто не поверил, что омега говорит это всерьёз.

— Я боролся за наш брак. Пи, пожалуйста, сейчас, после всего пережитого, ты можешь видеть лишь тёмную сторону, но пройдёт время, и всё наладится. Давай сейчас же оформим наш союз снова! — он подтолкнул его к столу, открывая планшет и выходя на сервер бракосочетания.

— А что потом? — Перси не вырывался, но голос его стал ещё более мрачным: — Снова измены, запах других омег на твоей коже и смешки твоих друзей за моей спиной? Снова одиночество в пустой квартире месяцами, холодные вечера и завтраки для одного, пока ты спишь с сослуживцами и напиваешься с товарищами? Наивные надежды на твою любовь, сотни писем в пустоту, и редкие звонки с требованием развлечь тебя дрочкой? Снова будешь ломать меня во время течки и уходить, ни слова не сказав, словно я использованная тряпка.

В голосе Перси не было обвинения – только равнодушие, но Деметр почувствовал себя так, словно его с головой окунули в помои.

— Зачем ты так? Ты разлюбил? Передумал? Что случилось, Перси? — Деметр от обиды не мог понять, злится ли он или готов разрыдаться.

— Не знаю, — Перси резко выдохнул эти слова и оттолкнул от себя альфу, — я столько раз думал, что уже мёртв, что нас не спасут. Четыре месяца в космосе, в полной изоляции среди людей, которые боятся; смотрят на тебя волком из-за того, что еды на всех не хватает, и с каждым днем надежды на спасение все меньше. А потом нас и вовсе захватили таланцы, превратили корабль в склад со своими будущими продуктами, и нам оставалось лишь гадать, кого в следующий раз они выберут себе в жертву. — Перси перевел дух и снова заговорил. — Я жил лишь мыслью о тебе и нашем ребёнке. Любил тебя до беспамятства, повторяя в мыслях наши последние дни и твои слова о том, что мы встретимся на планете и поговорим. Питал себя этой любовью, думал – она спасение, думал, что любить тебя будет сказкой… и вот я возвращаюсь, а ты не мой муж, у тебя новый парень, Жан с Тиком и братьями погибли, и я тут просто какой-то ненужный кусок дерьма, запутавшийся в своих мыслях и чувствах… — Перси сжал голову и сел на диван.

Деметр со вздохом опустился перед ним, обнимая похудевшие, неестественно узкие икры, прижимаясь лбом к острым коленкам. У Перси был шок, ему нужно прийти в себя, но главное, что омега любил, а всё остальное пройдёт и благополучно разрешится.

— В моей жизни было много омег, были яркие встречи и необычные ночи, — тихо заговорил альфа, — но только ты по-настоящему смог пробиться в моё сердце. Только о тебе я думал, вспоминал и хотел быть рядом последние шесть лет. Нет, вру, намного дольше. Я ждал каждого твоего письма, думал о твоих словах, хранил своего Пи, как единственного важного для меня человека. Ты всегда был в моём сердце. — подняв голову, Деметр продолжил, смотря ему в глаза: — Прости, что так долго искал самого себя и так долго не мог отыскать тебя. Прости, что пропал на шесть лет в Боде и забыл о нашей самой важной встрече. И прости, что не смог и не смогу отпустить тебя никогда. Никогда! — твёрдо повторил он, заставляя омегу верить.

Перси всхлипнул, пряча лицо в ладонях, и Деметр потянул его к себе, усаживая на колени и прижимаясь к любимому. Омега разрыдался, выпуская наружу свои эмоции и тревогу, вцепляясь в рубашку альфе и сначала осторожно, а потом всё смелее покрывая шею мужа поцелуями.

— Мне так плохо… так больно… я не знаю, как успокоить себя, как унять эту боль. Всё потеряно, всё сломано – наша Мельпомена, мой отец… и ты… — его слова мешались с поцелуями и всхлипами.

— Я люблю тебя, — повторял Деметр снова и снова, понимая, что сейчас для Перси знать это было самым важным, — люблю и буду любить.

— Возьми меня. Сейчас! — требовательно и дрожащим от слёз и волнения голосом попросил Перси.

Деметр тяжело вздохнул, понимая, что хочет его, но не может – не сейчас, пока омега рыдал у него на руках.

— Ты действительно в порядке? — полковник с сомнением заглянул в покрасневшие глаза. — У тебя последние недели беременности, ты пять месяцев жил на сухом пайке…

— …и мне пора ехать на Талию, — словно поняв его отказ, продолжил Перси.

Омега поднялся, и Деметру стало стыдно, что он так оттолкнул любимого. Стараясь загладить вину, он нежно поцеловал его, замечая солёный вкус слёз на его губах. Перси был таким сильным, когда они только встретились, всегда был сильным… а теперь он только плакал. Деметру следовало помочь ему, поддержать, а не сбегать. Но сейчас было уже поздно, и Перси сам спешил уйти, не позволив полковнику даже проводить его.

Вечером альфа попытался позвонить Перси, но его коммуникатор не отвечал, а когда Деметр позвонил в отдел вакцинирования, ему сообщили, что после обилия лекарств и восстановительных процедур всех пациентов принудительно направили спать.

Следующий день прошёл как в тумане, Деметр не мог поверить, что Перси снова с ним и, вместе с тем, так далеко, что в ближайшие три дня он не сможет ни коснуться, ни обнять его. На звонки омега всё также не отвечал, а когда полковник сам лично полетел на Талию, чтобы узнать состояние бывшего мужа, ему сказали, что все проходящие в данный момент вакцинацию люди снова принудительно усыплены.

Зато ближе к ночи Перси позвонил сам. Когда на экране появилось его встревоженное лицо, Деметр был готов сорваться и ехать к нему, чтобы поддержать, если это потребуется. Но омега быстро взял себя в руки и приветливо улыбнулся.

— Добрый вечер, — его привычный, спокойный голос удивил Деметра.

— Привет, милый, я звонил, хотел узнать, как твоё состояние.

— Сейчас неплохо, но пару дней провалялся на кровати не в силах руки поднять, — Перси усмехнулся, и альфа зачарованно уставился на него – его прежний Перси вернулся, именно такой, каким Деметр его помнил. Но был ли он настоящим?

— Через два дня, когда тебя выпустят, я заберу тебя. Поживёшь на базе до родов, тут самые лучшие врачи...

Его прервал смех Перси – такой же, как и раньше, из-за которого у Деметра невольно появилась улыбка на лице, по спине пробежались мурашки, и захотелось обнять его, наслаждаясь каждым звуком.

— «Выпустят», — продолжал смеяться омега, — ну, ты сказал, словно меня здесь насильно держат. Тут, кстати, классно, никогда не был на Талии, у них огромные медцентры, и комнату мне выдали очень приличную. Чем-то напоминает нашу первую квартирку на Мельпомене. Помнишь? — Перси улыбнулся, и Деметр, не удержавшись, ответил ему тем же.

— Конечно, помню моё первое жилище на Мельпомене, я был так горд и счастлив, и всё, благодаря тебе. Я люблю тебя.

— Да ладно, не было в том моей заслуги, — отмахнулся Перси, не обращая внимания на последние слова Деметра. — Я пойду отдыхать, позвоню тебе завтра.

Деметр отключил коммуникатор и задумался, пытаясь осознать происходящее. То, что Перси во время последней встречи был на взводе, расстроен и не хотел его принимать – было понятным. Деметр даже думал, что в ближайшие недели, пока не родится ребёнок, Перси и дальше будет хандрить и впадать в депрессию. Сегодня же, напротив, Перси был весел, словно ничего и не произошло. Но его звонок на следующий день многое прояснил.

— У меня скоро родится малыш, — с улыбкой стал рассказывать Перси на вопрос «всё ли у него в порядке». — Последние дни я смотрел новости о планете, думал о том, как я буду с ним гулять, как буду показывать то, о чём только читал и видел в старых фильмах. За пять месяцев вынужденного заточения я столько дурного себе надумал и, наверное, совсем сломал бы голову, пытаясь понять, что мне делать с моей жизнью и тобой. Но теперь я знаю, что мне есть, ради кого жить и бороться. — Омега положил руку на живот и снова улыбнулся. — Не хочу мучить ни тебя, ни себя надуманными проблемами, всё хорошо закончилось и теперь впереди только будущее.

— Да, Перси, — ему оставалось лишь дождаться их встречи.

Но на следующий день Перси не отпустили и через день тоже. Омега всё также улыбался на вифоне, весело рассказывал, что нового узнал, говорил о своих соседях и о том, как активизировался малыш после того, как Перси стал принимать нормальную пищу. Эти непринуждённые разговоры казались естественными, нужными и важными, Деметр чувствовал, что Пи действительно его семья, что они близки духовно и понимают друг друга с полуслова. И даже те полгода, что они провели отдельно, ничего не изменили, их связь стала ещё прочнее. Но прошло пять дней с его возвращения, Перси не отпускали, и Деметру до безумия хотелось просто прижать его к себе, почувствовать, что он живой, настоящий и никуда больше не исчезнет.

Деметр решил сам приехать на Талию, намереваясь забрать бывшего мужа. Договорившись с командой, полковник собирался ухать со службы пораньше, но Мир словно специально подвернул ногу, и его пришлось провожать до военной базы, чтобы отправить к врачам. Омега вис у полковника на шее и всё пытался притянуть к себе поближе. Альфа понимал, что мальчишка делает это намеренно, пару дней назад Деметр уже объяснился с юношей, извинившись за тот единственный поцелуй, предназначенный совсем не Миру, но юноша, кажется, не понял его. Потому, передав Мира врачам, полковник тут же на своём планшете подал заявление на его перевод. Дальнейших проблем с влюблённым диспетчером ему совсем не хотелось.

На Талию он приехал после семи по общему времени. Персефона выдали, но с условием, что омега вернётся в медцентр. И Деметру пришлось согласиться, потому что ослабленный организм Перси не выделял лимфоциты и сражаться с болезнями не мог. Вакцинация не была успешной, и если врачи или сам Персефон не справится с этой проблемой, он никогда не сможет жить на планете.

Перси вышел к нему всё в той же одежде – похоже, никто не позаботился дать ему смену, омега улыбался и радостно обнял Деметр за шею, словно ничего и не случилось. Но случилось слишком много. И теперь это давило и на Деметра. Поцеловав мужа в щёку, Перси принюхался, и на его лице мелькнуло удивление и разочарование, но омега быстро скрыл свои эмоции, а полковник с раздражением вспомнил, что Мир висел на нём пару часов. Наверное, этого омега и добивался, и альфе стало стыдно, что молодой диспетчер так легко его провёл и заставил Перси снова сомневаться.

— Пойдём прогуляемся, на Талии прекрасные обзорные окна, через них видна Ивлиония и другие планеты системы, — Перси сам потянул альфу за собой, указывая путь и уводя подальше от медцентра.

Талию после расселения сильно переделали — нижние этажи старой станции планировали отдать тем, кто не сможет переехать на планету, и полная перепланировка превратила некогда дешёвые кварталы в элитные районы. В парковой зоне росли настоящие растения, и даже был живой фонтан. Фоном звучали птичьи голоса и записанный на планете шум ветра. Парк казался почти настоящим. Но Деметр знал, что те парки, что внизу – на Ивлионии – намного лучше.

— Мне нравится запах листвы, — Перси казался расслабленным и спокойным, — хотя тут всё стерилизуют, чтобы не попало никаких лишних микроорганизмов, — омега невольно вздохнул, и Деметр бросил на него взгляд, пытаясь уловить настроение любимого.

— Рядом с нашим домом лесная зона, там даже дикие животные живут, — рассказал полковник, всё ещё пытаясь понять, что чувствует Пи.

— Здорово, ты мне пришли фотографии, очень хотелось бы взглянуть.

— Увидишь! Увидишь сам! — Деметр остановил омегу, прижимая к себе, вдыхая аромат мяты и всем телом наслаждаясь его теплом. Из груди невольно вырвался вздох облегчения, словно теперь он мог по-настоящему дышать, словно стал целостным и живым. Как теперь отпустить Перси, он не представлял, как отдать его врачам, оставить одного… захотелось украсть его, увезти с собой, чтобы Перси принадлежал лишь ему.

— Мы почти пришли, — ладонь Перси скользнула по отросшим за полгода волосам альфы, — посмотри, как прекрасна отсюда Ивлиония.

Деметр обернулся, там, где обрывалась парковая дорожка, открывался вид на их планету – огромное обзорное окно, отгороженное барьером, со скамейками и площадками с телескопами – правительство позаботилось о тех, кто никогда не сможет попасть в их новый дом и предоставило возможность смотреть на Ивлионию со стороны.

— Пойдём, — Перси потянул альфу к одной из скамеек.

Рядом с окном никого больше не было, только где-то в стороне сидел задумчивый мужчина и с отрешённым лицом смотрел на голубую планету. Перси опёрся локтями на парапет, задумчиво разглядывая неизвестные ему континенты. Деметр встал рядом, провёл рукой по напряжённой спине и притянул омегу к себе. Прижался губами к его шее, зарываясь пальцами в мягкие волосы и нетерпеливо покрывая поцелуями его шею и лицо.

— Мой дорогой Перси, как же я ждал этого…

— Теперь я только с тобой, — ласковые слова наполняли грудь нежностью.

— Хочу забрать тебя, увезти. Ты ведь сможешь жить со мной на базе? Чтобы быть со мной каждый вечер рядом?

— Конечно, чуть позже, после родов меня с малышом отпустят.

— Я хочу сейчас, сегодня же, Перси. Больше не могу без тебя, ты не представляешь… — Деметр захлебнулся в своих эмоциях, бьющих через край и смешавшихся воедино – безумное одиночество, ожидание и страх того, что Пи давно погиб. Взяв в свои ладони его лицо, Деметр нежно целовал Перси в губы, от сладости и тепла, что всполохами взрывались в сердце, хотелось скулить как брошенному щенку, хотелось умолять Пи не отпускать его никогда и не оставлять больше одного. — Ты вся моя жизнь! Восемнадцать лет я жил тобой и подаренным тобою шансом. Мой маленький Пи, пожалуйста, давай уедем сейчас вместе.

Деметр посмотрел Перси в глаза, наслаждаясь его ласковой улыбкой и любовью в ярком голубом небе. Пи обнял его, оттянул воротник со спины, и Деметр почувствовал, как на шее смыкаются зубы омеги. Его на мгновение пронзила острая боль, а потом тело заполнилось горячей страстью, запах Перси стал острее, ещё более желанным. Руки и ноги - тяжелее, напряжённее, зато тоска с души рассеялась, наполняя Дема свободой и чувством безграничной любви.

— Спасибо, — прошептал альфа, целуя самые прекрасные губы во вселенной. Выудив из кармана выкупленное колечко, Деметр быстрым движением надел его на пальчик Перси, не давая ему передумать. Омега с удивлением узнал подарок, явно не собираясь от него отказываться, и благодарно улыбнулся.

— Мы как герои «Вечного цветения», — глаза Перси сияли. Сжав ладонь своего альфы, он указал на далёкую планету, — ты помнишь, чем закончилась их история? Они нашли прекрасный дом, избавились от предрассудков и были счастливы вместе…

— Подарок данный нам богами послан,
Мы будем чтить корван спустя века,
Забыв страданья, рок тяжёлый, чёрствый,
Но сохранив горящие сердца.
Скитаний тяжких век закончен трудный,
Нас встретит солнце небом золотым.
И каждый день пусть будет новым — чудным,
И я тобою буду тут любим, — произнёс Деметр. — С тех пор как ты отправил мне этот роман, я перечитывал его много раз. Не мог понять зачем, но и остановиться был не способен. Искал в нём что-то важное. Наверное, искал в нём тебя…

— Отвези меня туда, — Перси махнул рукой на синий шар. — Я хочу хоть одним глазком взглянуть на наш дом.

— Конечно, отвезу. И уверен, ты сможешь скоро переехать туда насовсем.

— Сейчас, Дем. Отвези меня сейчас, — с безумным отчаянием попросил омега.

***

Tom Odell - Another Love

Деметр вёл феникс мимо заснеженных вершин, осторожно скользя рядом с острыми скалами, наблюдая за меняющимися эмоциями восторга на лице Перси, и сам наслаждался красотой планеты. Быть полковником оказалось выгодно, Деметр без проблем выписал Перси разрешение на полёт, одел на него скафандр и посадил в своей феникс – теперь они вместе, и сами решают куда лететь и на что смотреть. Деметр вёз омегу к самым красивым местам, на которые уже сам успел налюбоваться.

— Океан! Я никогда не думал, что океан столь безграничен.

Феникс спустился к воде, водная гладь мерно вздымалась всего в паре метров под корпусом. Тёмно-синие, почти чёрные волны мелкими брызгами поднимались из глубин и снова ныряли в темноту. Омега прижался к обзорному иллюминатору и заворожённо смотрел на движение волн. Было в этом что-то захватывающее и успокаивающее – неподвластная им стихия, сильная и мощная – сила жизни, способная дарить и отнимать. Почти так же, как и светило над их головой.

— Куда теперь, Перси?

— Хочу взглянуть на Мельпомену, — твёрдо сказал омега.

Феникс поднялся к облакам и сменил курс, вновь пролетая над острыми вершинами гор и лесными массивами, Деметр намеренно направил космолёт на большую высоту, давая возможность рассмотреть город во всём его величии. Так же, как и Каллиопа, Мельпомена была разделена на сектора и с высоты казалась красивым узором на земле, но когда они стали снижаться, Деметр заметил, как восторженно вздыхает Перси, как светятся его глаза, рассматривая мелькающие под фениксом дороги и высотки.

— Мне выделили квартиру, — вспомнил полковник, — в девятом районе. Но я там ни разу не был, Мельпомена почти не заселена, меньше десяти тысяч жителей, а ведь строилась на сто миллионов, – альфа подавил тревожный вздох, — власти сейчас решили заполнить сначала Каллиопу и Эвтерпу. Площадь городов почти в три раза превышает площадь звёздных станций, и жителей будет вдвое меньше. У всех большие квартиры. Видишь, какие красивые парки! Всё же города вышли просто огромными, наверное, нам такие и не понадобятся в будущем.

— В будущем мы всё сможем изменить, — заметил Перси и указал пальцем на центральную часть девятого района, над которым кружил феникс, — это картинная галерея? Её построили такой же, как и на станции и как она выглядела на старой планете. Можно взглянуть поближе?

— Конечно, — Деметр стал снижаться, — только она пуста. Ничего не сохранилось…

— Не важно. Люди нарисуют новое. Создадут что-то своё. Своё будущее, своё искусство и историю. Мы больше не беженцы с погибшей планеты. Мы нашли свою…

— Да, Перси, — Деметр смотрел на улыбающегося омегу, мечтая посадить космолёт и прижать его к себе.

— Может, купим что-нибудь и перекусим?

— Конечно.

Магазины на Мельпомене ещё не работали, но долететь до Каллиопы у них заняло не более десяти минут. Так что через час Деметр уже припарковал феникс на одной из площадок высотного здания, в которой высшему чину выделили жилплощадь. Подхватив пакеты и подав омеге руку, полковник повёл Перси к лифтам. Здание казалось нежилым, и, возможно, в нём действительно не было ни живой души – лишь роботы-обслуга. На что похоже его жилище, Деметр понятия не имел, и до просьбы Перси даже не задумывался об этой квартире. Сейчас же, смотря, с каким любопытством Пи рассматривает убранство лифтов и переходов, сам сгорал от нетерпения.

Его чип открыл двери в их дом, механический голос гида поприветствовал хозяина, сообщил о способах настройки и о располагающихся в здании развлекательных и технических заведениях. Подключившись к системе, Деметр синхронизировал настройки со своим личным коммуникатором и стал быстро просматривать возможности. На город опускались сумерки, и Перси бродил в полутьме по абсолютно пустой огромной квартире. Наверное, даже дом генерала Энгера на третьей станции был раз в десять меньше, чем выделенное для одного полковника жилище.

Разобравшись с управлением, Деметр включил матовый голубоватый свет, настроил на потолке изображение темнеющего неба и открыл окна во всю стену. Перси замер, заворожённо смотря на огромный мёртвый город. Лишь в некоторых местах его виднелись светлые точки – свет в квартирах отдельными звёздочками захватывали своим сходством с картиной, открывающейся когда-то со станции.

— Тебе нравится? — Деметр встал рядом и положил руку на плечо омеге.

— Очень, — Перси стянул с себя перчатки скафандра и стал отсоединять шлем.

— Подожди, — альфа снова углубился в настройки дома, включил полную изоляцию и запустил очистку воздуха, — теперь можешь раздеваться.

— Совсем? — усмехнулся Перси, и Деметр поймал эту улыбку, сам стянул с него шлем и прижался к мягким губам.

— Совсем, — шепнул он, лаская его языком и трогая пальцами нежную кожу на шее и скулах. Так хотелось большего, хотелось его тепла и ощущения прикосновения обнажённых тел. Вдыхая в себя аромат мяты, поглаживая в поцелуе ласковый язык омеги, Деметр расслаблялся, заставляя себя отпустить все накопившиеся страхи, гнетущее чувство потери и одиночество. Он больше не один. И близость любимого, самого важного и нужного сейчас человека наполняла его покоем и умиротворением. — Ты нужен мне…

Где-то на периферии сознания Деметр слышал, как зашуршал магнитный замок скафандра, как скрипнула ткань рубашки и щёлкнули пуговицы на его штанах. Перси вытянул из скафандра спасательный матрац и, активировав наддув, бросил его на пол. Альфа не отрывался от его губ, словно не видя ничего, что его окружало – всё сейчас было не важно, лишь Перси и его нежные уста, свет голубых глаз и чуть заметная ускользающая улыбка.

— Я люблю тебя! — ему хотелось кричать о своей страсти, слова рвались из груди с неудержимой силой, но полковник лишь тихо выдыхал самую важную часть.

— Возьми меня.

Деметр не заметил, когда они оказались рядом, лежащие обнаженными на сером, никак не вписывающемся в обстановку спасательном матраце. Прерывая столь вожделенный поцелуй, альфа отстранился, чтобы рассмотреть восхитительного и желанного Пи рядом с собой. Исхудавший или даже болезненно отощавший, потерявший свой прежний загар, он всё также выглядел прекрасно и привлекательно. Деметр погладил пальцами татуировку феникса на его груди, обвёл ладонью твёрдый живот и спустился к крепкому члену. Лёгкое прикосновение, и Перси глубоко вздохнул, словно задыхаясь, потянул к себе альфу, направляя его руку себе между ног, и, когда Деметр провёл пальцами меж ягодиц, застонал.

— Меня всё ещё тревожит твоё физическое состояние, — признался Деметр, хотя тело и разум мечтали о близости.

— Сейчас мне будет это даже полезно, — улыбнулся Перси, — секс стимулирует мышцы, облегчит и ускорит роды. Хочу заниматься с тобой любовью до самой последней секунды и чтобы из твоей постели попасть прямо на родильный стол!

— Прекрасная мысль, — Деметр не мог оторвать взгляда от сияющего лица Перси, который выглядел счастливым, и таким же чувствовал себя и Деметр.

Прикосновения к горячему телу, обжигающие ласки и слова, от которых кружилась голова, сплели воедино и жажду любви, и неудержимую похоть, и безграничную нежность. Хотелось обладать Перси и дарить ему самое прекрасное наслаждение. Деметр нежил омегу, растягивая удовольствие, радуясь каждому мгновению и вдыхая в себя стоны Пи. Они занимались любовью, словно это был первый и последний раз, отдавая себя без остатка и наслаждаясь этим даром.

Деметр двигался мягко и неспешно, прислушиваясь к своим ощущениям, внимая лёгким изменениям и желаниям Перси. Замечая в каждом вздохе их связь и мимоходом сожалея, что не смог уговорить Пи пометить его раньше. Сейчас метка горела неестественным обжигающим теплом и, казалось, объединяла их духовно, делала едиными не только физически, но и мысленно. Альфа понимал Перси без слов, без жестов, просто ловя его взгляд...

Небо за окном было усыпано звёздами, когда они уставшие и счастливые лежали в объятиях друг друга. Они молчали, потому что им были не нужны слова – оба знали, что на душе у партнёра. И Деметр с лёгкостью отпустил на волю все свои чувства и эмоции, радуясь тому, что именно сейчас, в это мгновение, ему есть кому их подарить.

В голове расплывались бессмысленные мысли о тепле и покое, о том, что один красивый и сладкий вечер может растянуться на года простого и уютного быта. Перси стал именно тем человеком, с которым хотелось провести всю жизнь, встретить старость и не бояться умереть рядом. Пусть даже в их жизни не всё будет гладко, ведь Персефон действительно с характером, и в нем много противоречий, которые могли бы испугать любого другого, но только не полковника. Деметр уже сделал свой выбор, он понимал на что шел, и такой Перси – гордый, уверенный в себе, умеющий любить и дарить себя, но временами слишком неприступный и требовательный - стал бы идеальной половинкой для уставшей и одинокой души.

За шесть лет брака Деметр многое пропустил в своем супруге, пытался не замечать или просто не видел его пылкости и эмоциональности. Перси, всегда строгий к себе и другим, умел быть покладистым, терпеливым и великодушным. И именно эти качества, преподнесенные с тонким расчетом и нежной заботой, заставляли Деметра всегда возвращаться домой, думать о супруге, переживать о нем и влюбляться снова и снова. Влюбляться, как мальчишка, с головой и в омут, не замечая недостатков, не думая о других и всецело сосредотачивая свое внимание лишь на одном. Полковник думал, что все это время пытался приручить Перси, но в действительности это Пи выдрессировал и подчинил себе сильного альфу.

Перси был тем, кто слушал его и слышал, кто принимал его страхи и недостатки и прощал за глупости и оплошности. Перси верил в него, поддерживал, даже когда Деметр от него отказывался, протягивал руку и шел рядом, даже когда его отталкивали, потому что знал, чувствовал, что Деметр в действительности нуждался в этой поддержке. И Перси смог дождаться того момента, когда альфа понял это сам и был готов принять его помощь.

И сейчас счастье, немного иррациональное, но глубокое, наполняло Деметра. Перси – его выбор, его будущее и именно тот, кого альфа будет любить всего и без остатка. Потому что в сердце не будет места ни для кого другого. Ради Перси можно было отказаться от своих слабостей и стать сильнее, ради него можно было выиграть войну и стать генералом Мельпомены. Ради него, и никого другого.

— Не хочу отсюда уезжать, — нарушил тишину Перси.

— Мы можем остаться. Как ты и хотел, будем вместе до самых родов.

— А как же твоя работа? — Перси приподнялся на локте, и Деметр видел, как на его щеках появились задорные ямочки.

— Возьму отпуск. В конце концов, может же полковник провести неделю рядом со своим обретённым мужем!

— Мы не женаты, — разрушил идиллию Перси.

Деметр удивлённо вскинул брови, не веря, что омега всё ещё пытается отстраниться и сбежать из-под венца. В любом случае альфа не собирался его никуда отпускать. Пи поднялся с их постели, медленно прошёлся к окну и замер, смотря на тёмный, пока ещё необжитый город. Деметр встал рядом, пытаясь понять, что же заметил там Перси, но за окном было темно, да и освещение в комнате делало поверхность стекла зеркальной. И отражение их, стоящих рядом, невольно завораживало – прекрасный обнажённый омега со счастливой улыбкой на лице и Деметр, словно его естественное продолжение, с таким же ярким блеском в глазах. Альфа непроизвольно взял руку Пи, сжимая его ладонь и завершая эту картину единения.

— Мы поженимся, даже если ты будешь отбиваться! — твёрдо сказал Деметр.

Перси рассмеялся, откидывая мягкие волосы и поворачиваясь к альфе лицом. Пи действительно выглядел счастливым. Безгранично счастливым и всецело принадлежащим только ему. Что именно мешало Перси согласиться с повторным браком, Деметр пока не понимал. Слишком много обстоятельств в их совместной жизни могло стать причиной для отказа. Но теперь Деметр знал наверняка, что даже если омега не согласится на эту формальность, он всё равно будет рядом, никуда не уйдёт, потому что Деметр просто будет неспособен отпустить его.

С некоторым облегчением полковник вздохнул, готовый принять любое решение Пи и всё равно действовать по-своему. Прижавшись своим лбом к холодному лбу Перси, альфа заглянул любимому в глаза, ожидая его ответа, но тот лишь улыбнулся и прикрыл веки... Лицо омеги выровнялось, улыбка стала более спокойная, словно он отпустил мучающие его непонимание и внутреннее беспокойство. А потом из глаз Перси потекли слёзы. Деметр осторожно стирал ладонями с бледных щёк мокрые дорожки и не мешал омеге выплёскивать накопившиеся проблемы, страхи и переживания.

— Теперь всё кончилось, Перси, ты вернулся, мы будем вместе в нашем доме с нашими детьми или тут, где сам пожелаешь. И мы будем счастливы. Потому что мы любим, любимы и нужны друг другу.

— Да, — Перси кивнул, сжав губы.

Полковник понимал, что с переездом могут возникнуть проблемы, а если в ближайшее время организм любимого не начнёт бороться с болезнями, то Перси уже никогда не отпустят на планету. Но Деметр был уверен, что в таком случае останется жить с ним на станции и отдаст их дом Рею, а в квартиру они будут приезжать в отпуска.

— Прости меня за метку... — тихо произнёс Перси. — Мне хотелось просто почувствовать тебя всего. Я понял, что не смогу без тебя. Все эти месяцы я жил лишь мыслями о тебе и мечтал быть с тобой счастливым. И всё ещё хочу...

— Я люблю тебя, Перси. Почему ты противишься? Я изменился, клянусь, вся наша жизнь теперь будет иной, просто дай мне согласие, — с надеждой попросил Деметр.

— Возможно, — Перси опустил глаза. — Я не хочу привязывать тебя к себе, если мне не разрешат спуститься на планету.

Деметр покачал головой.

— Я хочу быть к тебе привязанным.

Альфа взял ладонями лицо Перси и осторожно поцеловал. Омега прикрыл глаза, повис у Деметра на шее, а потом внезапно стал заваливаться, и альфа с трудом успел его подхватить. Сев вместе с ним на пол, он тревожно стал нащупывать у Перси пульс и проверять его состояние, но омега открыл глаза и с удивлением посмотрел на полковника.

— Голова закружилась, — признался он и попытался встать.

— Нет, не поднимайся, — Деметр взял его на руки и перенёс на импровизированную постель. Достал из скафандра меддатчик и проверил состояние омеги. — Как ты себя чувствуешь, у тебя очень низкое давление.

— Слабость, — признался Перси, — мы забыли поесть.

— Проблема не в питании, — альфа пролистал показатели с датчика, — у тебя начинаются роды. Чёрт, это я виноват, не нужно было заниматься с тобой сексом.

— Глупости. Это было восхитительно, — Перси положил Деметру руку на обнажённое колено, — ты даже представить не можешь, как долго я мечтал об этом, грезил о твоих прикосновениях. Мне снились наши жаркие ночи, я так благодарен, что позволил мне в последний раз… — омега не договорил, снова теряя сознание.

***

Деметр доставил омегу на военную базу, сообщив на Талию, что о Перси позаботятся. Его всё ещё мучила совесть, что своей похотью он мог навредить любимому, но врачи успокоили альфу. Роды действительно начались раньше ожидаемого, но лишь потому что организм посчитал это время благоприятным. Перси терял сознание ещё несколько раз, а потом врачи сделали ему несколько инъекций, стабилизируя состояние и поднимая кровяное давление.

— Будешь со мной? – спросил Перси. Его переодели в белый халат и устроили на удобной постели для рожеников. Деметр сидел рядом, гладил его по волосам и пытался успокоить внутреннее беспокойство, смешанное с радостью. Ведь очень скоро, возможно, всего через пару часов они станут родителями. И полковник понимал, что ждал этого уже очень давно. Проводя время с чужими детьми, мечтал о том, что так же будет возиться со своими.

— Конечно, я хочу первым взять его на руки, — Деметр ободряюще улыбнулся Перси.

Коммуникатор призывно пикнул, сообщая о звонке по работе, и альфа включил связь, не скрывая её от Персефона.

— Полковник, у нас на радарах герроки, — сообщил новый диспетчер. — Огромная армия приближается через подпространство. И двигаются они быстрее обычного, поэтому будут тут не через два часа, а минут через сорок!

— Понял. Скоро приду.

Внутри закипело разочарование, захотелось послать всех к чёрту, отказаться от своей должности, плюнуть на войну и на всю цивилизацию. Они ждали этих герроков три месяца назад, а те явились сейчас. Именно в тот момент, когда Деметр хотел быть рядом со своим мужем, когда Перси требовалась поддержка. Словно издевательство, насмешка судьбы, так часто вмешивающейся в их отношения и мешающей их счастью.

Альфа обнял Перси, подавляя раздражение и снова кутаясь в кокон своей привычной рабочей суровости, собираясь уйти, но омега схватил его за рукав и дёрнул назад, к больничной койке.

— Чёрт, почему же нам так не везёт? — пробормотал омега, озвучивая мысли Деметра.

Альфа сжал ему ладонь, замечая, что того трясёт. Услышанная новость сильно задела Пи, тот прекрасно понимал, чем могла кончиться эта война, и не желал отпускать альфу сильнее, чем тот не хотел уходить.

— Надо было выйти за тебя восемнадцать лет назад, — голос Перси звучал рассерженно, но Деметр не чувствовал в нём злости. Казалось, Перси не знал, на кого ему злиться и кому высказывать свои претензии. — Притащить красивого молодого солдата к моему отцу и заставить его поженить нас ещё тогда, на трёхсотлетие. Я бы не позволил тебе сделать вазэктомию или уехать в Боде. — Перси нервно рассмеялся. — Сейчас бы у нас была толпа детишек, ты заработал бы мне на операцию, вопреки желаниям Жана сделал бы меня пилотом и отправил в космос. Отец так боялся, что я попаду к таланцам, если, как и папа, буду заниматься исследованиями на военных объектах, и потому старательно избегал разговоров о замене сердца. Но от судьбы не уйдёшь. Не так ли?

Деметр неуверенно кивнул.

— Я бы так хотел полетать с тобой, Дем, не в одной кабине, а рядом. Пообещай, что когда я рожу, ты поставишь мне разъём и позволишь работать рядом с тобой на базе. На планету меня всё равно не пустят! — у Перси сквозь смешки стали прорываться рыдания. — И я стану твоим любовником. Ты же всегда заводишь себе кого-то на корабле. А потом в один из вылетов мы сдохнем рядом в один день...

— Перси...

Альфа поцеловал его дрожащие от боли и страха пальцы.

— Всё так глупо получилось... совсем не так, как мы мечтали...

— У нас всё будет хорошо. Я клянусь тебе, — он попытался высвободиться из хватки Перси, но тот лишь сильнее сжал ему ладонь.

— Не уходи! — с отчаянием попросил омега, словно Деметр покидал его навсегда, словно эта, казалось бы, обычная тревога, после которой солдат всегда возвращался победителем, была последней, и из этого боя альфа не вернётся никогда. — Не уходи! — повторил он, заглядывая ему в глаза и требуя обещания, которое альфа не мог дать. Но дал.

— Я вернусь до того, как у тебя всё начнётся. Вернусь и буду первым, кто возьмёт нашего сына на руки!

Перси разжал ладонь, смотря на него полными надежды глазами.

— Я буду ждать…

***

Казалось, лифт едет бесконечно долго. Деметр нервно постукивал по дверям, словно надеясь ускорить его ход, и мысленно прокручивал в голове все необходимые сейчас действия. Снова и снова появлялись вопросы: почему? Почему герроки так долго ждали, почему явились именно сейчас. И будут ли они опять требовать от них подчинения или сразу, без разговоров, приступят к их уничтожению?

Система защиты работала исправно, сканеры показывали точное число приближающихся кораблей, но Деметр понимал, что, возможно, военной мощи ивлионцев сейчас будет недостаточно, чтобы справиться с прибывающими в их солнечную систему врагами. Полковник даже связался с Актеоном Сингерером, объяснил положение, что атака герроков может привести к ещё более плачевному положению.

— Мы послали им сообщение, что встретим их как врага, — ответил генерал, — они приняли это как должное.

— Нам не выиграть войну.

— Герроки это знают. Но они не озвучили свои требования. Лишь прислали нам цифры – число наших погибших и количество наших кораблей, уничтоженных ксирдами. Мы не знаем, что это может обозначать.

— Возможно, они считают, что мы расплатились своими жертвами? Может, герроки вовсе не собираются больше воевать с нами?

— Может, — Актеон пожал плечами, — но мы должны их предупредить на будущее, чтобы не совались к нам. Это теперь наша территория, и вскоре им придётся в этом убедиться. Сейчас начинается заседание совета, и когда мы закончим, я свяжусь с тобой.

Деметр лишь молча кивнул, а про себя подумал, что, скорее всего, это герроки убедят их в том, что ивлионцы заняли чужую галактику. Ещё их прошлая встреча показала, что инопланетяне оснащены более мощным оружием, более прогрессивными технологиями, и сейчас тягаться с ними было глупо. Но что Деметр мог сделать? Да и что ивлионцы могли предложить в обмен на мирный договор?

На мостике его фрегата было людно, два новых диспетчера передавали сообщения от Пелопа, что уже давно занял место капитана, и полковник не собирался ему мешать. Взяв подготовленные сводки, он тщательно проверил уже предпринятые действия лейтенанта – Пелоп отлично со всем справлялся, и подчинённый Деметру Оксигену флот был готов к встрече противника. Только вот обнаруженных в подпространстве кораблей было слишком много.

— Направляй к прибывающим кораблям ЭМП-бомбы, — распорядился полковник, — может, не всё, но какую-то их часть мы просто обезвредим.

— Уверен, на своё оружие у них есть защита.

— Мы изменили частоты, скорее всего, герроки не ожидают подобного. И будем надеяться на везение, — Деметр невольно усмехнулся. Слепо полагаясь на судьбу, он снова и снова мысленно возвращался к своему младшему мужу. Было странно знать, что их могут уничтожить, но продолжать думать только о Перси. Но именно мысли о нём придавали уверенности. Полковник не собирался сдаваться и погибать. Не сейчас. Не сегодня. Потому что сегодня дома его будут ждать его омега и сын.

— Выводить фрегат с базы? — спросил Пелоп чисто для проформы, потому что уже готовился к выходу.

— Нет, — остановил его полковник, — пока будем вести наблюдение.

Время медленно отсчитывало момент появления врага рядом с их звездой. Что заставило так задержаться герроков, и почему они явились теперь – вряд ли ивлионцы когда-либо получат ответы на эти вопросы, но все были уверены, что если сегодня они справятся и смогут дать достойный отпор, герроки больше никогда не сунутся на их территорию. Только эта вера заставляла их действовать чётко и слаженно, надеяться на победу, и что когда-нибудь эта война, наконец, закончится, и они смогут жить на планете, не боясь за жизни своих родных и близких.

Через пятнадцать минут с Деметром связался Актеон Сингер, генерал только освободился после заседания и озвучил решение, принятое чиновниками.

— Совет Ивлионии решил стоять до конца, — сообщил он.

— Принято, — полковнику ничего не оставалось, как подчиниться приказу.

— Всего несколько минут назад мне передали расшифровку их переговоров, и наши учёные умы считают, что в переданных цифрах герроки передали количество наших потерь и наших долгов. Они предполагают, что герроки добьют недостающую часть и уйдут.

— И вы предлагаете сидеть, сложив руки, дожидаясь, когда они заберут, что считают нужным? — вырвалось у Деметра, и Актеон с осуждением посмотрел на подчинённого.

— Мы дадим отпор, и если герроки решат уйти – мы не будем препятствовать, но и позволить им просто бомбить нас не дадим.

— Я понял, генерал, простите, — Деметр не чувствовал никакого раскаяния. Трения с герроками длились уже слишком давно, и политикам следовало договориться с инопланетянами и прекратить эту бессмысленную войну. Но совет не мог договориться даже между собой, что уж говорить о герроках. Да и волнения на станциях свидетельствовали о сильном расколе у самих ивлионцев.

Жёсткость и строгий контроль, которого вышестоящие чины придерживались последние триста лет, больше не были столь эффективными, и на планете требовались новые взгляды и новые законы. И пока совет это не поймёт, ивлионцы не сдвинутся с мёртвой точки и, тем более, не смогут стать равными противниками или союзниками для других рас.

Закончив разговор с генералом, Деметр включил общую связь и передал разговор с Актеоном подчинённым. Реакция оказалась ожидаемой – солдаты были готовы подчиниться любым приказам и воевать за свою родину. И погибнуть, если это потребуется для освобождения их планеты от долга. Когда-то Деметр мыслил так же, считал, что не вправе принимать решения, что он всего лишь винтик, которому не требуется ни любить, ни верить, лишь бездумно отдавать себя во благо человечества. Но сейчас ему было ради чего жить.

— Мы не будем приносить жертвы, а примем бой, защищая планету, наших людей и друг друга, — подытожил свою речь полковник. — Мы встретим герроков огнём и отвадим их раз и навсегда от нашей системы.

Но сказать – не сделать. Через десять минут герроки появились в их звёздном пространстве, и готовые к войне ивлионцы без предупреждения открыли огонь. ЭМП-бомбы вывели из строя почти все главные корабли, и Деметр приказал захватить обездвиженные космолёты, загнать их в стазис и потом уже разбираться, что из технологий можно будет забрать у продвинутой расы. Пока роботы пытались заморозить большие корабли, герроки поняли, что их прилёта ожидали, ивлионцы знали точное место и время их появления.

Выпустив тысячи пилотников, герроки ринулись в атаку. На экране диспетчеров загорелись сотни точек вражеских космолетов, и Пелоп направил им навстречу дивизии фениксов. Все новые и новые корабли отправлялись в космос, и все понимали, что очень скоро развернётся кровопролитный бой. Часть герроков направилась к планете, но там их ждали ещё и пехотинцы, и Деметр был уверен, что они справятся. Другая часть герроков устремилась к военным базам. Действия противника были плохо скоординированы, вероятно, повреждённые корабли не могли управлять своими войсками, и герроки нападали на первые попавшиеся цели. Такая разобщённость была ивлионцам только на руку, но корабли герроков были крепче и лучше оснащены, потому было сложно предсказать результат боя.

Тихо пикнул коммуникатор Деметра, и альфа, не отвлекаясь от главного экрана, взглянул на сообщение. «Поздравляю, ты стал отцом», — гласило послание от Перси. Мгновенно забыв о том, что где-то рядом идёт война, полковник смотрел на эти несколько слов, которые буквально перевернули весь его мир с ног на голову. Он не успел. Обещал быть рядом и не успел.

— Пелоп, передаю командование фрегатом тебе, я остаюсь на базе, выводи его в космос, — распорядился Деметр.

— Слушаюсь, — ответил лейтенант, делая вид, что его не беспокоит поведение полковника, но, скосив глаза, проводил товарища взглядом.

Ивлионцы выставили весь флот на защиту планеты и станций и были готовы принять удар, сражаться до последнего. Деметр знал, что сейчас уже ничего не сможет изменить. Они непременно выиграют в этой битве, но впереди их ждала война, множество других трудностей и испытаний. И долгая жизнь, которую Деметр собирался посвятить своей семье. Но сейчас он понимал, что должен быть в другом месте. Ему потребовалась всего пара минут, чтобы покинуть фрегат, и прежде чем альфа ушёл из ангара, космолёт уже вырвался навстречу врагу. Незаметно для себя ускоряя шаг, полковник направился к родильному отделению.

Деметр бегом выскочил из кабины лифта и чуть не свалился на пол, когда военную базу тряхнуло от попадания. Кажется, герроки добрались до них и теперь вели бой прямо рядом с основными войсками ивлионцев. Но это был не повод, чтобы задерживаться, и альфа поспешил к медицинскому центру. Когда он был уже рядом с родильным отделением, базу снова тряхнуло – щиты пока держали, но сколько времени потребуется врагам, чтобы закончить начатое ксирдами, было неизвестно.

Проведя чипом по замку, Деметр открыл двери и, пробежавшись взглядом по светящимся именам рядом с комнатами, направился к Персефону Энгеру. В палате было тихо, акушер как раз закончил измерять младенца и, завернув в мягкое одеяльце, передал омеге. Рядом с родильным креслом стоял медбрат и убирал хирургические инструменты, оба врача уставились на вошедшего, но компьютер выдал им информацию о госте по ключу полковника, и они успокоились.

Деметр замер, смотря, как Перси нежно прижимает к себе крошечный комочек, в его груди горячим пламенем горели чувства: нежность и тепло к своему любимому, желание заботиться и опекать дорогих ему людей и счастье от понимания, что он стал отцом.

— Поздравляю, — произнёс акушер, — у вас альфа, показатели семь из десяти, будете ли регистрировать младенца на себя или оставите на омеге?

— Потом, — Деметр отмахнулся от врача, все эти вопросы не будут иметь смысла, после того как они зарегистрируют брак – это был их общий ребёнок.

— Что с герроками, каково наше положение? — попытался спросить медбрат, но Деметр указал им на выход, давая понять, что отвечать на их вопросы он не собирается.

Перси даже не посмотрел в его сторону, взгляд омеги был прикован к малышу, и альфе безумно хотелось прикоснуться к ним обоим, стать частичкой их счастья, потому что эти два человека были и его частью.

— Перси, — Деметр попытался привлечь внимание бывшего мужа, но Пи лишь скользнул по нему взглядом и снова стал любоваться малышом.

— Он прекрасен, наш крошечный Арион, — Перси отодвинул одеяльце с лобика младенца и поцеловал его. Ребёнок задёргался, покрутил головкой и стал шевелить ручками и ножками.

— Наш, Перси, конечно, наш, — Деметр встал рядом с ними, осторожно проводя пальцами по изнеможённому лицу омеги, убирая с него спутавшиеся прядки волос. — Позволишь мне его подержать?

Омега не ответил, словно не замечая присутствия Деметра или намеренно отстраняясь, беззвучно упрекая в опоздании, в невыполненном обещании и других старых ошибках. Впрочем, сейчас всё это казалось не важным, мелочным и оставленным в прошлом, как и все прежние обиды и размолвки. Сейчас их связывало нечто большее, чем шесть лет брака, чем долгие восемнадцать лет знакомства и попытки найти друг друга в этом безграничном космосе…

Военная база снова затряслась, и Деметр схватился руками за края постели, стараясь удержать её в ровном положении. Свет погас, на мгновение скрывая от альфы испуганный взгляд Персефона, и снова загорелся, освещая помещение красными вспомогательными огнями: повреждения перевели базу в аварийный режим. Скользнув глазами по встревоженному лицу Перси, Деметр наклонился к нему, нежно поцеловал и взял в свои руки его ладонь. Пальцы невольно нащупали золотое колечко, и полковник сжал металлический кружок, радуясь, что омега его не снял.

— Я пришёл, Перси, как и обещал. Пусть снова с опозданием, но я спешил, как мог. — В ответ омега молча отвернулся и, высвободив свою руку, погладил пухлые щёчки младенца, вновь забывая о существование полковника. Но Деметр не собирался просто так сдаваться: — Теперь мы вместе, все трое, Пи. Не отталкивай меня, не отказывай мне быть отцом для нашего сына. Я хочу заботиться о вас, быть рядом с вами и любить вас. Позволь мне снова стать твоим мужем и доказать свои чувства. Прошу тебя, Перси. Дай мне ещё один шанс.

Персефон перевёл на него взгляд, и в полутьме Деметру показалось, что они наполнены слезами. Протянув альфе свою открытую ладонь, Пи задорно вскинул голову и, по-детски улыбнувшись, тихо произнёс:

— Вот, бери, не жалко.

5 декабря 2014 - 5 апреля 2015