Первый музыкант

Скорее я могу быть лакеем.

Пьетро

Тогда твоя башка отведает моего лакейского ножа. Что это еще за крючки такие? Я вас сейчас на все лады перефасолю.

Первый музыкант

Если ты перефасолишь, твое дело пойдет на лад.

Второй музыкант

Убери-ка свой острый нож; лучше покажи нам свой острый ум.

Пьетро

Ладно. Я покажу вам свой острый ум и без ножа вас зарежу. Ну-ка, отвечайте, как подобает разумным людям:

" Коль изнывает грудь от муки

И душу думы грустные мрачат,

То музыки серебряные звуки…"

Почему «серебряные звуки»? Почему «музыки серебряные звуки»? Что скажешь, Симон-Смычок?

Первый музыкант

Ясное дело: потому, что звон серебра очень приятен.

Пьетро

Недурно. А ты что скажешь, Гуго-Гудок?

Второй музыкант

Я скажу: потому серебряные звуки, что музыканты играют за серебро.

Пьетро

Тоже недурно. А ты что скажешь, Джемс-Дудка?

Третий музыкант

Ей-богу, не знаю, что сказать.

Пьетро

Ну, тебя я помилую: ты ведь только певец. Я за тебя отвечу. Потому «серебряные», что музыканты редко получают за свою игру золото.

" То музыки серебряные звуки

Мне быстро горе облегчат".

(Уходит.)

Первый музыкант

Вот проклятый проходимец!

Второй музыкант

Повесить бы его, негодяя! Пойдем-ка в дом: подождем погребального шествия и останемся пообедать.

Уходят.

АКT V

СЦЕНА 1

Улица в Мантуе.

Входит Ромео.

Ромео

Коль можно верить сновиденьям сладким,

Мне сны мои предсказывают радость.

В груди моей — как царь на троне — сердце.

Весь день меня какой-то дух уносит

Ввысь над землею в радостных мечтах.

Мне снилось, что меня моя супруга

Нашла умершим. Что за странный сон,

Где мертвецу дана возможность мыслить!

И вот она горячим поцелуем

Такую жизнь в уста мои вдохнула,

Что ожил я и сделался царем.

Как сладостно владеть самой любовью,

Коль тень ее уже богата счастьем.

Входит Бальтазар.

Ах, вести из Вероны! Бальтазар!

Привет! Привез письмо ты от Лоренцо?

Ну, как синьора? Батюшка здоров ли?

Здорова ли моя Джульетта? Если

Ей хорошо, дурного быть не может!

Бальтазар

Ей хорошо, дурного быть не может!

Синьоры тело в склепе Капулетти,

Бессмертная ж душа — на небесах.

Я видел сам, как в склеп ее несли,

И тотчас же помчался к вам с вестями.

Простите мне, что так они печальны.

Ромео

Так вот что! Звезды, вызов вам бросаю! —

Беги в мой дом. Дай мне чернил, бумаги

И лошадей найми: я еду в ночь.

Бальтазар

Синьор мой, умоляю, успокойтесь;

Вы бледны, ваш безумный взгляд сулит

Недоброе.

Ромео

Молчи, ты в заблужденье.

Ступай и сделай все, что я велел.

Ты не привез письма мне от монаха?

Бальтазар

Нет, мой синьор.

Ромео

Ну все равно, — ступай

И лошадей найми. Приду я скоро.

Бальтазар уходит.

С тобой, Джульетта, лягу в эту ночь.

Где средство взять? Как скоро злая мысль

Является несчастному на помощь.

Мне вспомнился аптекарь: он живет

Поблизости; его недавно видел;

В лохмотьях жалких и с угрюмым видом

Он травы разбирал, худой, несчастный,

Изглоданный жестокой нищетой.

В его лавчонке жалкой черепаха

Висела, и набитый аллигатор,

И кожи всяких страшных рыб; 31 на полках

Склад нищенский пустых коробок, склянок,

Зеленых глиняных горшков, бичевок,

Семян, засохших розовых пастилок —

Убого красовался напоказ.

Ту нищету заметив, я подумал:

Будь человеку нужен яд смертельный,

Который в Мантуе запрещено

Под страхом смерти продавать, — вот этот

Несчастный плут его б, наверно, продал.

Мысль эта предвосхитила потребность;

И этот-то бедняк продаст мне яду.

Мне помнится, его домишко здесь.

Сегодня праздник, — заперта лавчонка.

Эй, эй, аптекарь!

Выходит из лавки аптекарь.