Гла­ва 3 Не­осоз­нанное из­вес­тное

Не­оп­ре­делен­ность всег­да бу­дет не­отъ­ем­ле­мой частью про­цес­са при­нятия от­ветс­твен­ности на се­бя.

Га­рольд Дже­нин^{10}, биз­несмен

Мо­лодежь стре­мит­ся не к пол­ной все­доз­во­лен­ности, а ско­рее к то­му, что­бы по-но­вому, пря­мо и сме­ло взгля­нуть на ре­аль­ные фак­ты.

Эрик Эрик­сон, пси­хо­ана­литик

И­эн по­сето­вал, что в свои двад­цать с лиш­ним лет чувс­тву­ет се­бя как буд­то по­теряв­шимся в ог­ромном оке­ане воз­можнос­тей. Он ниг­де не ви­дел зем­лю, по­это­му не знал, ку­да плыть. Он был со­вер­шенно по­дав­лен пер­спек­ти­вой то­го, что мо­жет ли­бо от­пра­вить­ся в лю­бом из нап­равле­ний, ли­бо во­об­ще ни­чего не де­лать. Не в мень­шей сте­пени уг­не­тало И­эна и то, что он не знал, ка­кая из име­ющих­ся воз­можнос­тей поз­во­лит ему до­бить­ся ус­пе­ха. В двад­цать пять лет, ус­тавший и по­теряв­ший на­деж­ду, он приз­нался мне, что прос­то пы­та­ет­ся удер­жать­ся на пла­ву, что­бы вы­жить.

Слу­шая И­эна, я и са­ма на­чала впа­дать в от­ча­яние.

Я пы­та­юсь, как го­ворят пси­холо­ги, «ра­ботать с кли­ен­та­ми в том сос­то­янии, в ко­тором они на­ходят­ся», но ме­тафо­ра И­эна с оке­аном бы­ла нас­то­ящей проб­ле­мой. Ког­да я пред­ста­вила се­бя вмес­те с ним пос­ре­ди оке­ана, в ко­тором так мно­го раз­ных нап­равле­ний, я то­же не смог­ла най­ти пра­виль­но­го ре­шения.

– А как дру­гие лю­ди вы­бира­ют­ся из оке­ана? – спро­сила я, пы­та­ясь по­нять, име­ет ли он хоть ка­кое-то пред­став­ле­ние о том, как пе­рес­тать топ­тать­ся на мес­те.

– Я не знаю, – про­из­нес И­эн, взгля­нув на ме­ня, как ему ка­залось, с прис­таль­ным вни­мани­ем. – Я ска­зал бы, что нуж­но выб­рать нап­равле­ние и на­чинать плыть. Но ес­ли ты не уме­ешь от­ли­чить од­но нап­равле­ние от дру­гого, то не смо­жешь сде­лать вы­бор. Ты да­же не смо­жешь ска­зать, плы­вешь ли по нап­равле­нию к че­му-то. Так за­чем же рас­хо­довать всю свою энер­гию на то, что­бы плыть не ту­да? Ду­маю, единс­твен­ное, что ос­та­ет­ся, – на­де­ять­ся на то, что кто-то прип­лы­вет за ва­ми на лод­ке или про­изой­дет что-то в этом ро­де.

Есть что-то вну­ша­ющее страх в ут­вер­жде­нии «Моя жизнь в мо­их ру­ках». Страш­но осоз­на­вать, что чу­дес не бы­ва­ет, что нель­зя прос­то си­деть и ждать, что на са­мом де­ле ник­то не смо­жет спас­ти вас и вы дол­жны что-то со всем этим де­лать. Нез­на­ние то­го, что вы хо­тите сде­лать со сво­ей жизнью (или от­сутс­твие хо­тя бы ка­ких-то идей по по­воду то­го, что де­лать даль­ше), – это за­щит­ный ме­ханизм про­тив та­кого стра­ха. Это от­каз приз­нать, что воз­можнос­ти не­без­гра­нич­ны, и спо­соб сде­лать вид, буд­то нас­то­ящее не име­ет зна­чения. Не­жела­ние де­лать вы­бор – это не что иное, как на­деж­да на су­щес­тво­вание ка­кого-то спо­соба про­жить жизнь, не воз­ла­гая на се­бя ни­какой от­ветс­твен­ности.

Вмес­то то­го что­бы взять от­ветс­твен­ность на се­бя, И­эн рас­счи­тывал на то, что ря­дом по­явит­ся кто-то, кто под­бе­рет его и уве­дет в оп­ре­делен­ном нап­равле­нии. Та­кое про­ис­хо­дит пос­то­ян­но. Воз­можно, И­эн прыг­нул бы на борт ко­раб­ля сво­их дру­зей или ка­кой-ли­бо де­вуш­ки и про­шел бы ка­кую-то часть пу­ти вмес­те с ни­ми, ока­зав­шись в ито­ге еще даль­ше от собс­твен­ной жиз­ни. Но я зна­ла, чем все это за­кон­чится. Од­нажды он прос­нется где-то в да­леких кра­ях, за­нима­ясь де­лом и оби­тая в мес­те, не име­ющи­ми ни­како­го от­но­шения к ис­тинно­му И­эну. Он ока­жет­ся бес­ко­неч­но да­леко от той жиз­ни, ко­торая, как он вне­зап­но осоз­на­ет, ему нуж­на.

Ме­тафо­ра с оке­аном поз­во­ляла И­эну де­лал вид, что жиз­ни, ко­торую ему хо­телось бы про­жить, прос­то не су­щес­тву­ет. Соз­да­валось впе­чат­ле­ние, что у не­го нет ни прош­ло­го, ни бу­дуще­го и нет при­чин ид­ти ли­бо в од­ном, ли­бо в дру­гом нап­равле­нии. И­эн не ана­лизи­ровал про­житые го­ды и не ду­мал о том, что ждет его впе­реди. По его сло­вам, это не поз­во­ляло ему дей­ство­вать. Пос­коль­ку И­эн не знал, что мо­лодые лю­ди двад­ца­ти с лиш­ним лет, сде­лав­шие свой вы­бор, жи­вут счас­тли­вее тех, кто топ­чется на мес­те, он и даль­ше пре­бывал в заб­лужде­нии. Тем бо­лее что это не вы­зыва­ло осо­бых труд­ностей.

И­эн об­щался с та­кими же еще не оп­ре­делив­ши­мися в жиз­ни пар­ня­ми и де­вуш­ка­ми. В ма­гази­не по про­даже ве­лоси­педов, в ко­тором он ра­ботал, кол­ле­ги уве­ряли его в том, что ему не нуж­но при­нимать ни­каких ре­шений. «Мы же не де­ла­ем это­го!» – под­бадри­вали они его. Друзья И­эна мно­го рас­сужда­ли о том, что не ста­нут чем-то до­воль­ство­вать­ся и что-то про­давать – до­воль­ство­вать­ся низ­коква­лифи­циро­ван­ной ра­ботой и про­давать свое бу­дущее. Я по­доз­ре­вала, что И­эн при­шел ко мне на се­анс имен­но по­тому, что чувс­тво­вал: во всех этих раз­го­ворах мно­го не­воль­ной лжи.

Ког­да И­эн по­жало­вал­ся ро­дите­лям по по­воду сво­его бес­цель­но­го блуж­да­ния в оке­ане воз­можнос­тей, он ус­лы­шал оче­ред­ную ложь. Его отец и мать ска­зали: «Ты са­мый луч­ший! Весь мир у тво­их ног!» Они уве­рили его в том, что он мо­жет за­нять­ся чем толь­ко по­жела­ет. Они не по­нима­ли, что та­кая не­оп­ре­делен­ная под­дер­жка не при­носит сы­ну ни­какой поль­зы. Вмес­то то­го что­бы при­дать И­эну сме­лость, это толь­ко вво­дило его в заб­лужде­ние.

И­эн и по­доб­ные ему мо­лодые лю­ди, вос­пи­тывав­ши­еся на абс­трак­тных при­зывах – «Сле­дуй за сво­ими меч­та­ми!», «Ставь пе­ред со­бой вы­сокие це­ли!» – час­то не зна­ют, как имен­но сде­лать это. Они не зна­ют, как до­бить­ся же­ла­емо­го, а иног­да да­же че­го они, собс­твен­но го­воря, хо­тят. И­эн поч­ти с от­ча­яни­ем ска­зал мне об этом так: «Моя ма­ма пос­то­ян­но твер­дит, ка­кой я за­меча­тель­ный и как она мной гор­дится, а мне хо­чет­ся спро­сить: за что? Чем я от­ли­ча­юсь от дру­гих?»

И­эн не был скло­нен са­мов­люблен­но упи­вать­ся пох­ва­лами ма­тери и уже дав­но на­чал по­нимать, что ее сло­ва но­сят слиш­ком об­щий ха­рак­тер, что­бы что-то зна­чить. Он чувс­тво­вал се­бя об­ма­нутым, – и у не­го бы­ли на то вес­кие ос­но­вания. Жизнь не без­гра­нич­на, так же как и воз­можнос­ти И­эна. Мо­лодые лю­ди в воз­расте от двад­ца­ти до трид­ца­ти лет час­то го­ворят, что хо­тели бы иметь мень­ше ва­ри­ан­тов вы­бора, но у И­эна в тот мо­мент их бы­ло нем­но­го. И чем доль­ше он от­кла­дывал свою жизнь на по­том, тем мень­ше их ос­та­валось.

– Я хо­чу, что­бы ты при­шел ко мне на сле­ду­ющей не­деле, – ска­зала я. – Ког­да ты при­дешь, мы с то­бой вы­берем­ся из это­го оке­ана. Это не сов­сем под­хо­дящая ме­тафо­ра. Вмес­то оке­ана мы пой­дем по­купать джем.

В пси­холо­гии есть клас­си­чес­кое ис­сле­дова­ние, из­вес­тное как «эк­спе­римент с дже­мом»^[45]. Его про­вела Ши­на Ай­ен­гар в тот пе­ри­од, ког­да ра­бота­ла в Стэн­форд­ском уни­вер­си­тете. По ее мне­нию, мес­тный су­пер­маркет – впол­не под­хо­дящее мес­то для то­го, что­бы по­нять, как лю­ди де­ла­ют вы­бор. Ас­систен­ты Ай­ен­гар взя­ли на се­бя роль пос­тавщи­ков дже­ма и выс­та­вили на сто­лах в су­пер­марке­те об­разцы для де­гус­та­ции. По ус­ло­ви­ям эк­спе­римен­та в од­ни дни для де­гус­та­ции пред­ла­галось шесть сор­тов дже­ма: из пер­си­ка, че­реш­ни, крас­ной смо­роди­ны, апель­си­на, ки­ви и ли­мона. В дру­гие на де­гус­та­ци­он­ных сто­ликах выс­тавля­ли двад­цать че­тыре сор­та дже­ма: шесть пе­речис­ленных вы­ше и еще во­сем­надцать. В обо­их слу­ча­ях по­купа­телям вы­давал­ся ку­пон на при­об­ре­тение толь­ко од­ной бан­ки дже­ма со скид­кой.

В ре­зуль­та­те к сто­лику с двад­цатью че­тырь­мя сор­та­ми дже­ма под­хо­дило боль­ше по­купа­телей, но они де­лали мень­ше по­купок. Лю­дей прив­ле­кал ши­рокий ас­сорти­мент дже­мов, но раз­но­об­ра­зие бы­ло нас­толь­ко боль­шим, что они те­рялись и во­об­ще от­ка­зыва­лись что-ли­бо по­купать. Из тех, кто под­хо­дил к сто­лику с двад­цатью че­тырь­мя сор­та­ми дже­ма, толь­ко 3 про­цен­та де­лали по­куп­ку. Нап­ро­тив, лю­ди, под­хо­див­шие к сто­лику с шестью сор­та­ми дже­ма, мог­ли оп­ре­делить, ка­кой джем нра­вит­ся им боль­ше все­го, по­это­му око­ло 30 про­цен­тов из них ухо­дили из ма­гази­на с по­куп­кой.

На сле­ду­ющей не­деле я рас­ска­зала И­эну об эк­спе­римен­те с дже­мом и спро­сила, как он счи­та­ет, не слиш­ком ли в жиз­ни мно­го воз­можнос­тей, для то­го что­бы выб­рать что-то од­но?

– Ме­ня дей­стви­тель­но тре­вожит мысль о том, что я мо­гу сде­лать со сво­ей жизнью все что угод­но, – ска­зал И­эн.

– Тог­да да­вай рас­суждать бо­лее кон­крет­но. По­гово­рим о вы­боре дже­ма, – пред­ло­жила я.

– А у ка­кого сто­лика я на­хожусь, – там где шесть или двад­цать че­тыре сор­та дже­ма? – по­ин­те­ресо­вал­ся он.

– Хо­роший воп­рос! Ду­маю, что двад­ца­тилет­ним преж­де все­го не­об­хо­димо осоз­нать то, что сто­лика с двад­цатью че­тырь­мя сор­та­ми дже­ма не су­щес­тву­ет. Это миф.

– А по­чему миф?

– Мо­лодым лю­дям пос­то­ян­но твер­дят, что пе­ред ни­ми без­гра­нич­ное мно­жес­тво аль­тер­на­тив. Ког­да им вну­ша­ют, что они мо­гут за­нять­ся чем угод­но или от­пра­вить­ся в ка­ком угод­но нап­равле­нии, – это все тот же оке­ан, о ко­тором ты го­ворил. Это все рав­но что сто­ять пе­ред сто­ликом с двад­цатью че­тырь­мя сор­та­ми дже­ма. Но я еще не встре­чала ни од­но­го че­лове­ка стар­ше двад­ца­ти, у ко­го бы­ло бы двад­цать че­тыре ре­аль­ных ва­ри­ан­та вы­бора. Каж­дый име­ет в луч­шем слу­чае шесть воз­можных ва­ри­ан­тов.

И­эн пос­мотрел на ме­ня не­пони­ма­ющим взгля­дом, по­это­му я про­дол­жи­ла:

– Боль­ше двух де­сят­ков лет ты прев­ра­щал­ся в то­го, кем стал сей­час. У те­бя есть ка­кой-то опыт, ин­те­ресы, силь­ные и сла­бые ка­чес­тва, дип­ло­мы, ком­плек­сы и при­ори­теты. Ты не по­явил­ся в этом ми­ре вне­зап­но и не оку­нул­ся, как ты го­воришь, в оке­ан. Пер­вые двад­цать пять лет тво­ей жиз­ни име­ют зна­чение. Ты сто­ишь пе­ред сто­ликом с шестью сор­та­ми дже­ма и зна­ешь кое-что о том, ка­кой вкус те­бе боль­ше нра­вит­ся – ки­ви или че­реш­ни.

– Я прос­то хо­чу, что­бы все бы­ло хо­рошо, – ска­зал И­эн. – Я хо­чу, что­бы все из­ме­нилось к луч­ше­му.

– Ты по-преж­не­му рас­сужда­ешь абс­трак­тно, – воз­ра­зила я. – Ты ук­ло­ня­ешь­ся от осоз­на­ния то­го, что ты зна­ешь.

– Так вы счи­та­ете, что я уже знаю, что дол­жен де­лать?

– Ду­маю, кое-что зна­ешь. Мне ка­жет­ся, су­щес­тву­ют оп­ре­делен­ные ре­аль­ные фак­ты. Да­вай с них и нач­нем.

– Это на­поми­на­ет мне воп­рос о ло­терее, – ска­зал он.

– Что ты име­ешь в ви­ду? – спро­сила я.

– Ну, по­нима­ете, – про­дол­жил И­эн, – это ког­да ты спра­шива­ешь се­бя, что бы ты сде­лал, ес­ли бы вы­иг­рал в ло­терею. Тог­да ты и бу­дешь знать, че­го на са­мом де­ле хо­чешь.

– Это неп­ра­виль­ный воп­рос, – воз­ра­зила я. – Он не име­ет от­но­шения к ре­аль­нос­ти. От­ве­чая на воп­рос о ло­терее, ты ду­ма­ешь о том, что бы ты де­лал, ес­ли бы спо­соб­ности и день­ги не име­ли зна­чения. Но они зна­чение име­ют. По­это­му мо­лодые лю­ди двад­ца­ти с лиш­ним лет дол­жны ста­вить воп­рос по-дру­гому: что они бу­дут де­лать со сво­ей жизнью, ес­ли не вы­иг­ра­ют в ло­терею? Что ты уме­ешь де­лать дос­та­точ­но хо­рошо, что­бы обес­пе­чить ту жизнь, к ко­торой стре­мишь­ся? И ка­кое за­нятие мо­жет ока­зать­ся для те­бя нас­толь­ко при­ят­ным, что ты бу­дешь го­тов за­нимать­ся им в той или иной фор­ме всю ос­тавшу­юся жизнь?

– Я ни­чего об этом не знаю.

– Это­го не мо­жет быть.

На про­тяже­нии сле­ду­ющих нес­коль­ких ме­сяцев И­эн де­лил­ся со мной впе­чат­ле­ни­ями от ра­боты и уче­бы. Дос­та­точ­но дол­го я прос­то слу­шала его. И­эн го­ворил, и мы оба слу­шали, что имен­но он ска­зал. Че­рез ка­кое-то вре­мя я смог­ла из­влечь из все­го это­го кон­крет­ную ин­форма­цию. И­эн очень ра­но стал ин­те­ресо­вать­ся ри­сова­ни­ем. В детс­тве он лю­бил со­ору­жать что-то из конс­трук­то­ра LEGO. В кол­ледже И­эн на­чал изу­чать курс ар­хи­тек­ту­ры, но так и не окон­чил его, по­тому что ему по­каза­лось ус­та­рев­шим то, че­му там учи­ли. И­эн по­лучил дип­лом по ког­ни­тивис­ти­ке^{11}, пос­коль­ку ему нра­вилось изу­чать тех­но­логии и про­цес­сы вос­при­ятия. Я ви­дела, с ка­ким удо­воль­стви­ем И­эн го­ворил о сво­ем же­лании соз­да­вать оп­ре­делен­ные про­дук­ты.

Со вре­менем И­эн оп­ре­делил все име­ющи­еся у не­го аль­тер­на­тивы – то есть те шесть «сор­тов дже­ма», или шесть ва­ри­ан­тов то­го, чем бы он мог за­нять­ся.

«Я мог бы ра­ботать в ма­гази­не по про­даже ве­лоси­педов, но ме­ня это уг­не­та­ет. Я знаю, что это бы­ло бы неп­ра­виль­но. Мо­ему ме­нед­же­ру око­ло со­рока лет, и что-то вы­зыва­ет у ме­ня бес­по­кой­ство в свя­зи с этим…»

«Я мог бы пос­ту­пить на юри­дичес­кий фа­куль­тет. Ро­дите­ли всег­да убеж­да­ли ме­ня сде­лать это. Но я не хо­чу сда­вать всту­питель­ный тест для аби­тури­ен­тов юри­дичес­ко­го фа­куль­те­та. Кро­ме то­го, я не люб­лю чи­тать и тер­петь не мо­гу пи­сать, а в юри­дичес­ком кол­ледже при­дет­ся мно­го за­нимать­ся и тем и дру­гим».

«Сей­час ди­зай­ном мож­но за­нимать­ся в се­ти, и это мне нра­вит­ся. Ме­ня ин­те­ресу­ет вза­имос­вязь меж­ду ди­зай­ном и тех­но­логи­ями».

«Я мог бы изу­чать араб­ский язык и ув­лечь­ся, ска­жем, меж­ду­народ­ны­ми от­но­шени­ями или чем-то в этом ро­де; мо­жет, ме­ня от­пра­вили бы ку­да-ни­будь за гра­ницу. Но это все­го лишь идея. Ког­да-то я за­писал­ся на кур­сы араб­ско­го язы­ка, но так на них и не по­шел…»

«Па­ру лет на­зад я по­пытал­ся по­пасть в прог­рамму обу­чения циф­ро­вому ди­зай­ну. Ее внед­ря­ла ком­па­ния, ко­торая по­выша­ет ква­лифи­кацию лю­дей с выс­шим об­ра­зова­ни­ем и пре­дос­тавля­ет им ра­боту. Я то­же хо­тел учас­тво­вать, но мне так не по­вез­ло».

«Я мог бы съ­ез­дить к сво­ему дру­гу в Кам­боджу, что­бы вы­иг­рать нем­но­го вре­мени, но ро­дите­ли ка­тего­ричес­ки про­тив это­го».

«Я мог бы по­ехать в Сент-Лу­ис и по­жить там со сво­ей дав­ней под­ру­гой. Но это не очень хо­рошая идея, пос­коль­ку я прос­то не мо­гу под­держи­вать с ней ни­каких от­но­шений, по­ка не раз­бе­русь, что мне де­лать даль­ше. (Это зву­чало неп­ло­хо. Сна­чала ра­бота, за­тем лю­бовь. Я уже мно­го раз слы­шала неч­то по­доб­ное от двад­ца­тилет­них мо­лодых лю­дей, осо­бен­но от юно­шей.) Она все вре­мя смот­рит “Ана­томию страс­ти” и нас­та­ива­ет на том, что мы оба дол­жны про­дол­жать уче­бу пос­ле по­луче­ния сте­пени ба­калав­ра. Но в кол­ледже я изу­чал толь­ко два кур­са по ес­тес­твен­ным на­укам и не осо­бо в них пре­ус­пе­вал».

Про­ана­лизи­ровав все име­ющи­еся аль­тер­на­тивы, И­эн на­шел то, что пси­хо­ана­литик Крис­то­фер Бол­лас обоз­на­ча­ет тер­ми­ном «не­осоз­нанное из­вес­тное»^[46]. Не­осоз­нанное из­вес­тное – это то, что мы зна­ем о се­бе, но по­чему-то за­были. Это те меч­ты, ко­торые мы ут­ра­тили, или ис­ти­ны, ко­торые раз­де­ля­ем в глу­бине ду­ши, но из­бе­га­ем под­держи­вать в от­кры­тую. Воз­можно, мы не хо­тим приз­на­вать не­осоз­нанное из­вес­тное пе­ред дру­гими людь­ми, по­тому что бо­им­ся, что они о нас по­дума­ют как-то не так. А еще мы пе­режи­ва­ем, как ска­жет­ся это не­осоз­нанное из­вес­тное на нас и на­шей жиз­ни.

И­эн счи­тал, что са­мое труд­ное в его си­ту­ации то, что он на­ходит­ся на рас­путье и ни­как не ре­шит, чем ему за­нять­ся. Но мне ка­жет­ся, что в глу­бине ду­ши он по­нимал: нас­то­ящая не­оп­ре­делен­ность на­чина­ет­ся имен­но в мо­мент вы­бора. Са­мая ужас­ная не­оп­ре­делен­ность – стре­мить­ся к че­му-то, не зная, как это­го дос­тичь. Это все рав­но что ра­ботать над чем-то, хо­тя это что-то но­сит до­воль­но рас­плыв­ча­тый ха­рак­тер. Ког­да мы де­ла­ем вы­бор, мы об­ре­ка­ем се­бя на тяж­кий труд, воз­можность не­уда­чи и ра­зоча­рова­ния, по­это­му иног­да про­ще ни­чего не знать, ни­чего не вы­бирать и ни­чего не де­лать.

Но в дей­стви­тель­нос­ти все об­сто­ит ина­че.

– И­эн, в день на­шей пер­вой встре­чи ты ска­зал, что чувс­тву­ешь се­бя так, как буд­то на­ходишь­ся пос­ре­ди оке­ана. У ме­ня соз­да­лось впе­чат­ле­ние, что нет ни­чего, чем ты хо­тел бы за­нять­ся, и что ты пред­став­ле­ния не име­ешь, че­го хо­чешь. Но ты прос­то не поз­во­лял се­бе прис­лу­шать­ся к собс­твен­ным мыс­лям. У те­бя есть неч­то, к че­му ты стре­мишь­ся. Ты хо­чешь поп­ро­бовать свои си­лы в циф­ро­вом ди­зай­не.

– Ну, не знаю… – не­уве­рен­но про­из­нес он.

А за­тем на­чал за­давать воп­ро­сы, ко­торые го­вори­ли о том, что его нез­на­ние – не бо­лее чем са­моза­щита:

– Но я по­нятия не имею, как по­лучить ра­боту в сфе­ре циф­ро­вого ди­зай­на…

– Я знаю, – ска­зала я.

– А что ес­ли я нач­ну, а за­тем пе­реду­маю?

– Тог­да зай­мешь­ся чем-то дру­гим. Это не единс­твен­ная бан­ка дже­ма, ко­торую ты ку­пишь за свою жизнь.

– Но ес­ли я зай­мусь этим и у ме­ня ни­чего не по­лучит­ся, у ме­ня боль­ше не бу­дет вы­бора.

– Вы­бор ни­куда не де­нет­ся. Но у те­бя бу­дет боль­ше ин­форма­ции. Те­бе пред­сто­ит най­ти от­вет на ряд важ­ных воп­ро­сов: мо­жешь ли ты сам за­раба­тывать на жизнь? Пон­ра­вит­ся ли те­бе твоя ра­бота? Это важ­ные мо­мен­ты, с ко­торы­ми ты дол­жен ра­зоб­рать­ся.

– Но мне труд­но пред­ста­вить, что бу­дет, ес­ли я по­пыта­юсь чем-то за­нять­ся. Как по мне, бы­ло бы бе­зопас­нее во­об­ще не де­лать вы­бор.

– Не де­лать вы­бор – та­кая по­зиция не за­щитит те­бя от опас­ностей. Это обя­затель­но пов­ле­чет за со­бой оп­ре­делен­ные пос­ледс­твия, но они за­явят о се­бе нем­но­го поз­же – в трид­цать-со­рок лет.

– Ме­ня не по­кида­ет мысль, что мои ро­дите­ли ска­жут, что­бы я за­нял­ся чем-то бо­лее прес­тижным, нап­ри­мер юрис­пру­ден­ци­ей. Сам я то­же по­думы­ваю о том, а не ли выб­рать ли мне что-то бо­лее ин­те­рес­ное, вот хо­тя бы араб­ский язык. Я не хо­чу, что­бы моя жизнь сво­дилась толь­ко к од­ной бан­ке дже­ма. Это скуч­но.

– Имен­но это и ме­ша­ет те­бе осоз­нать то, что ты уже зна­ешь, и дей­ство­вать со­от­ветс­твен­но, – воз­ра­зила я. – Это на­зыва­ет­ся «ти­рания дол­га».

Мы еще по­гово­рим об И­эне в сле­ду­ющих гла­вах.