I. Политическая предыстория

А.С. Пушкин говорил, что «между мусульманами, завоевавшими Испанию, и татарами нет ничего общего, они завоевали Россию и не научили ее ни алгебре, ни Аристотелю» [24, c. 435][34]. На первый взгляд, беря во внимание исторический процесс, это высказывание может показаться верным. Однако история завоевания и господства мусульман на землях Испании и история завоевания и господства мусульман на Дашт-и Кыпчаке, с точки зрения периода и содержания, не имеют сходств, которые можно было бы сравнить.

С середины XI века до первой половины XIII века, во время монгольского вторжения, кыпчаки господствовали на территории, охватывающей на востоке реку Иртыш, на западе – Карпаты, на юге – Каспийское море, Аральское море, берега Сырдарьи и на севере славянские княжества, граничащие с Булгарским ханством; в результате походов, начатых Чингиз-ханом в 1222 году, и особенно после битвы при Калке в 1223 году, эти территории остались под монгольским господством. Несмотря на то, что эти территории, переданные Чингиз-ханом его сыну Джучи, вместе с проживавшими там людьми назывались Улус Джучи, они также упоминались как Дашт-и Кыпчак из-за большого количества кыпчакского населения. В 1227 году после смерти Джучи-хана, который основал Улус Джучи в 1222–1227 годах, его место занял его сын Бату-хан (Саин (уважаемый) хан), в этот период со вторым походом в Дашт-и Кыпчак увеличился и достиг своих максимальных размеров Улус Джучи. После смерти Бату-хана в 1256 году и короткого правления Улакчы-хана власть переходит к Берке-хану (1257–1266) [21, с. 54–59]. Берке перед тем, как стать ханом, был первым правителем-мусульманином в одной из провинций Золотой Орды в Хорезме под влиянием Шейха Сейфуддина ал-Бахерзи, который был халифом Шейха Наджмеддина Кубры. Судя по источникам, вместе с Берке ислам приняли большинство воинов из его окружения; в передвижных мечетях, сделанных из палаток, работало много имамов и муэдзинов[35]. Новое положение, возникшее в связи с принятием Берке-хана ислама и присутствием мусульманских элементов в Дашт-и Кыпчаке, и раннее полное изменение мировоззрения не только среди народа, но даже и среди привилегированных слоев, открывает дорогу изменениям, которые являются спорной темой, нуждающейся в изучении. Однако судя по сведениям, которые дают нам источники, после Берке-хана[36] и Менге-Тимур-хана вокруг Туда-Мунке-хана (1282–1287), взошедшего на престол, присутствовала группа ученых, которые назывались факихами (фукеха ал-кыфчак ﻓ ﻗ ﻬ ﺎ ﺀ ﺍ ﻠ ﻗ ﻓ ﺟ ﺎ ﻖ). Предположительно большинство этих ученых является выходцами из тюркских регионов Средней Азии. Точно так же послы Медждуддин Ата и Нуруддин, отправленные в 682/1283–1284 г. ханом в Египет, упоминаются в источниках как кыпчакские факихи [43, с. 183].

Распространение этого выражения можно наблюдать на следующем примере: Берке б. Аби Бакр ал-Кыпчаки, переводчик «Иршад ал-мулук вас-салатин», в Египте даже в 1383 году был известен как Берке Факих [43, с. 183].

Узбек-хан, в 1313 году взошедший на престол после Тула-Бука-хана (1287–1291) и Токта-хана (1291–1313), на тот момент не был мусульманином. Несмотря на это, он следовал совету Хорезмского правителя Кутлук Тимура, который играл большую роль при взятии Дашт-и Кыпчака, – «хорошо обращаться с мусульманскими странами и вести политику согласно этому принципу». Судя по тому, что в 1315 году он отдал в жены свою сестру Кончек Хатун русскому князю и не был против ее становления христианкой, говорит о том, что к этому времени он еще не был мусульманином. И вот как раз Улуг Бек в своем произведении «Улус-и Арб‘а» указывает на то, что Узбек-хан стал мусульманином на восьмой год своего правления, то есть в 720/1320 году. Узбек-хан сразу после принятия ислама берет себе имя Мухаммад и прозвище Гиясуддин, при помощи цент­рального управления внедряет ислам в Дашт-и Кыпчак. Благодаря булгарам, ставшим мусульманами в 310/922 году, исламская культура глубоко распространилась в этом регионе [41], Узбек-хан поддержал это распространение и сделал ислам государственной религией.

По словам Улуг Бека, причиной принятия Узбек-ханом ислама стал великий человек по имени Сейид Ата. Однако по сведениям историков Утемиш-хаджи и Абдулгаффара Кырыми, пришедшие из Хорезма и Бухары Медждуддин аш-Ширвани, Баба Токлес (Шейх Неджибуддин), Шейх Ахмед и Шейх Хасан ал-Гиргани предложили Узбек-хану принять ислам, по этому поводу были проведены дебаты между этими четырьмя учеными и людьми (бахши) Узбек-хана; в итоге после явного преимущества этих ученых Узбек-хан принял ислам [7]. Источники указывают на то, что Узбек-хан, став мусульманином, сурово относился к окружавшим его беям, бахши и буддийским ламам и часть из них казнил [43, c. 344].

Ислам становится государственной религией, впоследствии в Дашт-и Кыпчаке начинают открываться медресе, мечети, обители и текке[37]. Установившаяся положительная атмосфера и проявленное уважение привлекло ученых окрестных регионов; ученые, шейхи, ремесленники и люди искусства начали переселяться в города Дашт-и Кыпчака, преимущественно в столицу Сарай. Золотая Орда, имею­щая большое количество городов, перестала быть империей пустых степей [50, с. 156].

Несмотря на то, что от государства, существовавшего около 250 лет, осталось очень мало письменных документов, по рукописным коллекциям, хранящимся по всему миру, можем узнать о развитии научно-культурной среды после принятия ислама Узбек-ханом. Прежде всего, с легкостью можно сказать, что вопреки убеждениям русских историков о периоде господства золотоордынского государства как «о сцене угнетения и варварства» и «бедственного периода для России в 250 лет» и вышеуказанному высказыванию А.С. Пушкина, в этот период русские со всех сторон отставали и первые примеры политической, управленческой и финансовой организации Московского государства были заимствованы у Золотой Орды [24, с. 398, 400].

Особенно после внедрения ислама на территории Золотой Орды в городе Сарай на Волге развилась изысканная высокая исламская культура, и эта культура повлияла не только на Россию, но и, как будет указано ниже, на территорию Османской империи и окрестных регионов [18, с. 123].