Камера Секретов

– А ведь Мирта была всего в трех кабинках от нас, когда мы были в том туалете, – с досадой проговорил Рон на следующий день за завтраком, – и можно было просто спросить ее, а теперь…

Поиски пауков были непростым делом, но ускользнуть от учителей и успеть пробраться в женский туалет, еще и расположенный рядом с местом первого нападения, было почти невозможно.

Но на первом уроке преображения произошло нечто, впервые за неделю отвлекшее их от мыслей о Камере Секретов. Спустя десять минут после начала урока, профессор Макгонаголл сообщила, что экзамены начнутся через неделю, первого июня.

– Экзамены? – застонал Шеймас Финниган. – Мы все равно будем сдавать экзамены?

Раздался громкий стук – у Невилла Лонботтома, сидящего позади Гарри, выпала из рук волшебная палочка, и одна из ножек его стола испарилась. Профессор Макгонаголл вернула ножку на место, взмахнув своей палочкой, и с суровым видом повернулась к Шеймасу.

– При сложившихся обстоятельствах мы не закрываем школу только потому, что вы должны учиться, – строго сказала она. – Поэтому экзамены будут проходить как обычно, и, надеюсь, все вы усердно готовитесь.

Усердно готовитесь! Гарри даже не предполагал, что при такой обстановке в замке будут устроены экзамены. Услышав ропот, профессор Макгонаголл еще больше нахмурилась.

– Согласно указаниям профессора Дамблдора, школа должна работать в обычном режиме, – сказала она. – Не думаю, что нужны пояснения – ваши знания, полученные в этом году, должны быть проверены.

Гарри опустил глаза на двух белых кроликов, которых он должен был превратить в тапочки. Чему он научился в этом году? В голову не приходило ничего, что пригодилось бы на экзамене.

Рон выглядел так, словно ему сообщили, что отныне он будет жить в Запретном лесу.

– Ты представляешь, как я буду сдавать экзамен с этим? – спросил он Гарри, поднимая свою палочку, которая как раз принялась громко насвистывать.

* * *

За три дня до первого экзамена, профессор Макгонаголл сделала за завтраком еще одно объявление.

– У меня хорошие новости, – сказала она, и весь Большой зал вместо того, чтобы притихнуть, забурлил.

– Дамблдор возвращается! – раздалось несколько радостных голосов.

– Поймали Наследника Слизерина! – завизжала девочка за столом Рейвенкло.

– Снова начнутся матчи по квиддичу! – возбужденно закричал Прут.

Когда галдеж стих, профессор Макгонаголл продолжила:

– Профессор Саженс сообщила мне, что наконец-то можно срезать мандрагоры. Сегодня мы оживим окаменевших учеников. Как вы понимаете, кто-то может рассказать нам о нападавшем человеке или существе. Хотелось бы верить, что этот ужасный год завершится поимкой злодея.

Зал заполнился радостными возгласами. Гарри посмотрел на стол Слизерина, и, как и следовало ожидать, увидел, что Драко Малфой не присоединился к общему ликованию. Зато Рон был счастлив как никогда.

– Теперь уже не важно, что мы не поговорим с Миртой, – сказал он Гарри. – Когда Гермиону оживят, у нее точно будут все ответы. Она, правда, придет в ужас от того, что экзамены через три дня, а она не готова. Пока экзамены не закончатся, лучше ее не оживлять.

В этот момент вошла Джинни Уисли и села рядом с Роном, вид у нее был нервный и напряженный. Гарри заметил, что ее руки, сложенные на коленях, дрожат.

– Что стряслось? – спросил Рон, накладывая себе еще овсянки.

Джинни ничего не ответила, ее взгляд блуждал по столу, а на лице застыло испуганное выражение; она кого-то напоминала Гарри, но он не мог понять кого.

– Ну, говори, – сказал Рон, глядя на нее.

Гарри вдруг понял, на кого сейчас похожа Джинни. Она покачивалась на стуле взад-вперед, совсем как Добби, когда тот собирался раскрыть секретную информацию.

– Мне нужно кое-что вам рассказать, – пробормотала Джинни, стараясь не встречаться взглядом с Гарри.

– Что же? – спросил он.

Джинни выглядела так, будто не могла подыскать нужные слова.

– Ну что? – повторил Рон.

Джинни открыла рот, но не произнесла ни звука. Гарри наклонился вперед и тихо сказал, так чтобы его слышали только Рон и Джинни:

– Это касается Камеры Секретов? Ты что-то видела? Кто-то странно себя ведет?

Джинни уже набрала воздуха, но именно в этот момент появился Перси Уисли, усталый и бледный.

– Если ты уже поела, я присяду здесь, Джинни. Я умираю с голоду - только что с дежурства.

Джинни подскочила, словно ее ударило током, бросила на него испуганный взгляд, и убежала. Перси уселся и схватил кружку с центра стола.

– Перси! – сердито сказал Рон. – Она как раз собиралась рассказать нам что-то важное!

Перси поперхнулся глотком чая.

– Что именно? – откашливаясь, спросил он.

– Я спросил ее, не видела ли она что-нибудь странное, и она собиралась сказать…

– О, это не имеет никакого отношения к Камере Секретов, – тут же сказал Перси.

– А ты откуда знаешь? – спросил Рон, подняв брови.

– Ну, если вам так надо знать, Джинни… э-э… зашла ко мне на днях, когда я… в общем, она увидела, как я делаю кое-что, и я… э-э… попросил ее никому об этом не рассказывать. По правде говоря, я думал, что она сдержит слово. Но это пустяки, правда, я бы…

Гарри никогда не видел, чтобы Перси чувствовал себя так неловко.

– И что же ты делал, Перси? – улыбнулся Рон. – Давай, расскажи, мы не будем смеяться.

Перси не ответил на его улыбку.

– Передай-ка мне те рогалики, Гарри, я проголодался.

* * *

Гарри, знал, что уже завтра тайна раскроется и без их участия, но не хотел упустить возможность поговорить с Миртой, если удастся. И, к его радости, такая возможность представилась утром, когда Гилдерой Локарт отводил их на историю магии. Локарт, постоянно твердивший, что опасность позади, (хотя его заверения тут же опровергали), теперь был искренне убежден, что обеспечивать безопасность учеников – неблагодарное занятие. Его волосы не сияли, как обычно; похоже он провел на ногах большую часть ночи, патрулируя четвертый этаж.

– Помяните мои слова, – сказал он, пропуская учеников за угол. – Первое, что скажут те несчастные Окаменевшие, будет: «Это был Хагрид». Честно говоря, меня удивляет, что профессор Макгонаголл считает все эти меры безопасности необходимыми.

– Я согласен с вами, сэр, – произнес Гарри, заставив Рона выронить книги от удивления.

– Спасибо, Гарри, – благосклонно обратился к нему Локарт, пока они пропускали вперед длинную колонну хуфльпуфцев. – Ведь нам, преподавателям, хватает забот и без сопровождения учеников из класса в класс и патрулирования по ночам.

– Точно, – подхватил Рон. – Почему бы вам не оставить нас здесь, сэр, тут осталось пройти всего-то один коридор.

– Знаешь, Уисли, думаю так я и поступлю, – сказал Локарт. – Мне действительно надо идти готовиться к следующему уроку.

С этими словами он поторопился прочь.

– Готовиться к уроку, – усмехнулся Рон ему вслед. – Кудри побежал накручивать.

Пропустив вперед остальных гриффиндорцев, Гарри и Рон бросились вниз к боковому проходу и затем поспешили к туалету Мученицы Мирты. Но не успели они поздравить друг друга с блестяще проведенной операцией, как раздался голос:

– Поттер! Уисли! Что это вы делаете?

Это была профессор Макгонаголл и ее губы были сжаты в тонкую, почти невидимую ниточку.

– Мы… мы…, – запинаясь, пробормотал Рон, – мы собирались пойти…посмотреть на…

– Гермиону, – сказал Гарри. Рон и профессор Макгонаголл дружно уставились на него.

– Мы ее уже сто лет не видели, профессор, – Гарри шагнул вперед, успев наступить Рону на ногу. – Мы просто хотели пробраться в больничное крыло и сказать ей, что мандрагоры уже почти готовы, чтобы она не волновалась.

Профессор Макгонаголл все еще смотрела на него, и на мгновение, Гарри решил, что сейчас разразится буря, но она заговорила странным хриплым голосом:

– Разумеется, – сказала она, и Гарри с изумлением увидел, как в уголке ее глаза блеснула слеза. – Конечно, я понимаю, как тяжело пришлось друзьям тех, кого…Я все понимаю. Конечно, Поттер, вы можете навестить Гермиону. Я сообщу профессору Биннсу, где вы. Скажите мадам Помфри, что я вам разрешила.

Гарри и Рон отправились прочь, с трудом веря, что удалось избежать наказания. Повернув за угол, они ясно услышали, как профессор Макгонаголл шмыгает носом.

– Это твоё лучшее вранье! – с жаром воскликнул Рон.

Теперь им ничего другого не оставалось, кроме как идти в больничное крыло и сообщить мадам Помфри, что профессор Макгонаголл разрешила им навестить Гермиону.

Мадам Помфри впустила их с явной неохотой.

– Говорить с Окаменевшим человеком бессмысленно, – сказала она. Гарри и Рону пришлось признать ее правоту, когда они присели напротив Гермионы. Было очевидно, что она даже не подозревает, что пришли посетители, и с таким же успехом они могли бы просить не волноваться тумбочку у её кровати.

– Интересно, она видела нападавшего? – спросил Рон, грустно глядя на неподвижное лицо Гермионы. – Ведь если он подбирался ко всем незаметно, мы никогда не узнаем…

Но Гарри не смотрел на лицо Гермионы. Его больше интересовала ее правая рука. Крепко сжатая, она лежала поверх одеяла, и, наклонившись ближе, Гарри увидел клочок бумаги, зажатый в кулаке.

Убедившись, что мадам Помфри нет поблизости, он показал свою находку Рону.

– Попробуй достать его, – прошептал Рон, двигая свой стул так, чтобы закрыть Гарри от глаз мадам Помфри.

Это оказалось непросто. Бумажка была зажата в руке Гермионы так крепко, что Гарри казалось, что она вот-вот порвется.

Пока Рон следил за обстановкой, Гарри тянул и крутил бумажку, и, наконец, после нескольких, полных напряжения минут, достал ее. Это была страница, вырванная из очень старой библиотечной книги. Гарри нетерпеливо развернул ее, Рон придвинулся поближе, чтобы тоже прочесть.

«Из всех ужасных тварей и чудовищ, что бродят по земле, нет более удивительного и беспощадного, чем василиск, которого также именуют Змеиным королём. Это змей, который может достигать огромных размеров, и жить сотни лет, он появляется на свет из куриного яйца, высиженного жабой. Удивительно то, как он убивает своих жертв. Кроме страшных ядовитых клыков, василиск обладает смертоносным взглядом, и каждый, кого коснется сияние его глаз, тут же погибает. Пауки скрываются при появлении василиска – он их заклятый враг. А сам василиск избегает лишь петушиного крика, смертельного для него».

Ниже было написано одно слово, Гарри узнал почерк Гермионы: «Трубы».

Гарри осенило:

– Рон, – выдохнул он, – вот и ответ. Чудовище в Камере – василиск, огромный змей. Вот почему мне повсюду слышался голос, который больше никто не слышал. Ведь я понимаю трегубый язык…

Гарри оглядел кровати вокруг.

– Василиск убивает людей взглядом. Но никто не умер, потому что не смотрел прямо ему в глаза. Колин видел его через объектив камеры, василиск сжег в ней всю пленку, а Колин просто окаменел. Джастин…он, должно быть, посмотрел на василиска сквозь Почти Безголового Ника. Ник попал прямо под взгляд василиска, но он же не мог снова умереть. А рядом с Гермионой и той девушкой-префектом из Рейвенкло нашли зеркало. Гермиона уже догадалась, что чудовище – василиск. Держу пари, она предупредила первого же встречного, что заглядывать за угол нужно подставив зеркальце. Та девочка достала зеркало и…

Рон слушал, раскрыв рот.

– А миссис Норрис? – взволнованно прошептал он.

Гарри задумался, вспоминая картину происшедшего в Хеллоуин.

– Вода, – медленно проговорил он, – она текла из-под двери туалета Мученицы Мирты. Миссис Норрис наверняка видела только отражение.

Гарри еще раз торопливо просмотрел листок. Чем дольше он читал, тем больше смысла обретал текст.

– «Василиск избегает лишь петушиного крика, смертельного для него», – прочел он вслух. – Петухов Хагрида убили! Наследник Слизерина не хотел, чтобы в окрестностях замка водились петухи, после того, как Камеру открыли! «Пауки скрываются при появлении василиска» – все сходится!

– Но как василиск попал в замок? – спросил Рон. – Огромный жуткий змей…Кто–то должен был его видеть…

Гарри же показал на слово, нацарапанное Гермионой внизу страницы.

– Трубы… – произнес он. – Трубы… Рон, он живет в канализации. Голос, который я слышал, доносился из-за стен.

Рон вдруг схватил Гарри за руку.

– Вход в Камеру Секретов! – хрипло воскликнул он. – Что если он в туалете? Что если он…

– В туалете Мученицы Мирты, – закончил Гарри.

Они сидели, сильно взволнованные, еще не полностью поверив в то, что узнали.

– Значит, – сказал Гарри, в школе есть еще Трегуб, кроме меня. С его помощью они управляют василиском.

– И что мы будем делать? – спросил Рон, его глаза сверкали. – Пойдем к Макгонаголл?

– Пошли в учительскую, – вскочил Гарри. – Она будет там уже через десять минут, скоро перемена.

Они сбежали вниз по лестнице. Чтобы никто не увидел их болтающимися по коридору, Гарри с Роном направились прямиком в учительскую. Это было просторное помещение, обшитое панелями и уставленное креслами из темного дерева. Мальчики меряли шагами комнату, слишком взволнованные, чтобы сидеть.

Но колокол на перемену так и не прозвонил.

Вместо него по коридору эхом прокатился усиленный с помощью магии голос профессора Макгонаголл.

«Всем ученикам немедленно вернуться в свои спальни. Всем преподавателям собраться в учительской. Пожалуйста, поспешите».

Гарри обернулся и посмотрел на Рона.

– Ведь это же не очередное нападение? Неужели снова!

– И что нам делать? – в панике спросил Рон. – Идти к себе?

– Нет, – ответил Гарри, озираясь по сторонам. Слева стоял неказистый шкаф, в котором висела одежда учителей. – Сюда. Послушаем, о чем они будут говорить. А потом сможем рассказать, что мы узнали.

Они залезли внутрь, прислушиваясь к топоту у себя над головой, и вот дверь учительской с грохотом распахнулась.

Сидя среди пыльных плащей, они смотрели, как комната заполняется преподавателями. Одни были озадачены, другие ужасно перепуганы. И вот вошла профессор Макгонаголл.

– Произошло то, чего мы боялись, – в полной тишине раздался ее голос. – Чудовище забрало ученицу. Прямо в Камеру.

Профессор Флитвик взвизгнул. Профессор Саженс в ужасе прикрыла рот рукой. Снейп крепко сжал спинку стула и спросил:

– Вы уверены?

– Наследник Слизерина, – сказала белая как мел профессор Макгонаголл, – оставил еще одно сообщение, прямо под первым: «Ее скелет останется в Камере навеки».

Профессор Флитвик разразился слезами.

– Кто же это? – спросила, не выдержав напряжения, рухнувшая в кресло мадам Фьюч. – Кто эта ученица?

– Джинни Уисли, – произнесла профессор Макгонаголл.

Гарри почувствовал, как Рон, стоявший рядом с ним, молча сполз вниз по стенке шкафа.

– Мы должны завтра же отправить всех учеников по домам, – сказала профессор Макгонаголл. – Хогвартсу пришел конец. Профессор Дамблдор всегда говорил…

Дверь учительской снова с грохотом распахнулась. Гарри даже на секунду посетило безумное предположение, что это Дамблдор. Но это был сияющий Локарт.

– Я жутко извиняюсь, задремал на минутку, что я пропустил?

Он не заметил, что остальные преподаватели смотрели на него с плохо скрываемой ненавистью. Снейп вышел вперед.

– Вот и он, – сказал профессор зельеделия, – он нам и нужен. Чудовище схватило девочку, Локарт, и утащило ее в Камеру. Настал ваш звездный час.

Локарт побелел.

– И в самом деле, Гилдерой, – поддержала Снейпа профессор Саженс. – Разве вы вчера не рассказывали, что всегда знали, где находится вход в Камеру Секретов?

– Я… я, да, – бессвязно пробормотал Локарт.

– Да, разве вы не говорили мне, что точно знаете, что там внутри? – пропищал профессор Флитвик.

– Р-разве? Что-то не припомню…

– Я хорошо помню, как вы сокрушались, что не расправились с монстром до того, как Хагрида арестовали, – сказал Снейп. – Не вы ли говорили, что все делалось неверно, и стоило с самого начала предоставить вам все полномочия?

Локарт оглянулся на каменные лица коллег.

– Я… я же никогда… вы, наверное, неправильно меня поняли.

– Теперь мы вверяем это дело вам, Гилдерой, – сказала профессор Макгонаголл. – Сейчас самое время. Мы позаботимся, чтобы никто не мешал вам. Вы сможете встретиться с чудовищем один на один. Наконец, вам предоставляется свобода действий.

Локарт в отчаянье оглянулся вокруг, но никто не спешил ему на помощь. С него сошел весь лоск. Его губы тряслись, и без своей обычной сияющей улыбки он выглядел жалким и беспомощным.

– От-тлично. Я… я буду у себя в кабинете, мне надо… подготовиться.

Пробормотав это, он выскочил из учительской.

– Чудесно, – сказала профессор Макгонаголл, гневно раздув ноздри, – хоть от этого избавились, не будет путаться под ногами. Деканы колледжей должны сообщить о случившемся своим ученикам. Скажите им, что завтра же, первым делом, Хоггвартс-Экспресс доставит их домой. Остальные, проверьте, пожалуйста, что все ученики в своих спальнях.

Учителя поднялись со своих мест и разошлись.

Это был, наверное, худший день в жизни Гарри. Он, Рон, Фред и Джордж сидели в углу общей гостиной Гриффиндора, и молчали, потому что не могли даже говорить друг с другом. Перси не было с ними. Он отправил сову мистеру и миссис Уисли, а потом заперся в спальне.

Никогда еще вечер не тянулся так долго, и никогда в гриффиндорской башне не было так многолюдно и так тихо. Когда солнце почти зашло, Фред с Джорджем, пошли спать, не в силах и дальше сидеть без дела.

– Она что-то знала, Гарри, – заговорил Рон, впервые с тех пор, как они выбрались из шкафа в учительской. – Вот почему ее забрали. Это была вовсе не какая-то ерунда про Перси. Она узнала что-то о Камере Секретов, – Рон яростно потёр глаза. – Дело именно в этом, ведь она же была чистокровкой.

Гарри смотрел, как ярко-красное солнце опускается за горизонт. Ему никогда еще не было так плохо. Если бы он хоть что-нибудь мог сделать. Что угодно.

– Гарри, – сказал Рон, – как думаешь, есть хоть один шанс, что она не… ну ты понял...?

Гарри не знал, что ответить. Он не представлял, как Джинни могла до сих пор оставаться в живых.

– Знаешь что, – сказал Рон, – нам надо пойти к Локарту. Расскажем ему, что знаем. Он собирается войти в Камеру. Мы можем рассказать ему, где она находится, и что в ней обитает василиск.

Гарри не мог придумать ничего лучше, а что-то делать было надо, поэтому он согласился. Все вокруг так горевали и переживали за семейство Уисли, что никто не попытался остановить их, когда они встали, прошли через зал и выбрались в проход за портретом.

Гарри и Рон отправились в кабинет Локарта, а вокруг тем временем уже стемнело. В кабинете, похоже, кипела работа. Они услышали шум, скрежет и быстрые шаги.

Гарри постучал, и внутри неожиданно воцарилась тишина. Дверь приоткрылась, и в крохотной щёлочке показался глаз Локарта.

– О… мистер Поттер… мистер Уисли… – сказал он, приоткрывая дверь чуть шире. – Я сейчас немного занят, если только вы ненадолго…

– Профессор, у нас есть кое-что для вас, – сказал Гарри. – Эти сведения могут вам помочь.

– Ах… да… это не так уж… – судя по лицу Локарта, насколько можно было разглядеть через щелку, он чувствовал себя весьма неловко. – Ладно, хорошо…

Он открыл дверь и впустил Гарри и Рона.

Кабинет был почти пуст. На полу стояли два больших раскрытых сундука, в один из них были наспех свалены плащи: нефритовый, лиловый, темно-синий; в другой как-попало сгружены книги. Коробки, стоящие на столе, были наполнены фотографиями, снятыми со стен.

– Вы куда-то собираетесь? – спросил Гарри.

– Ммм, да, – ответил Локарт, срывая с двери плакат со своим изображением в полный рост и скручивая его в трубочку, – Срочный вызов… ничего не поделаешь… придется ехать.

– А как же моя сестра? – отрывисто спросил Рон.

– Это, конечно, очень печальная ситуация, – сказал Локарт, перекладывая содержимое ящиков комода в сумку и стараясь не встречаться с мальчиками взглядом. – Я соболезную вам больше чем, кто бы то ни было.

– Но вы же преподаете защиту от темных искусств! – сказал Гарри. – Вы не можете уехать сейчас, когда темные силы разгуливают на свободе!

– Ну… должен сказать, когда я соглашался на эту работу, – пробормотал Локарт, пихая носки в сундук с одеждой, – ничто не предвещало что здесь будет…

– То есть вы просто сбегаете? – не веря своим ушам, спросил Гарри. – После всего, что писали в своих книгах?

– Книги могут вводить в заблуждение, – мягко сказал Локарт.

– Но вы же написали их! – закричал Гарри.

– Мой дорогой, – выпрямившись, нахмурился Локарт, – Будьте же реалистом. Я бы не продал и половины своих книг, если бы люди думали, что не я совершил все, что в них написано. Никто не захочет читать книгу уродливого армянского старикашки-колдуна, даже если он спас деревню от оборотней. Он бы ужасно смотрелся на обложке, у него же нет никакого вкуса. А у ведьмы, изгнавшей банши из Бандона, растет бородка. Так что, не принимайте все так близко к сердцу.

– Так вы просто приписали себе чужие подвиги? – недоверчиво спросил Гарри.

– О, Поттер, – сказал Локарт, нетерпеливо тряхнув головой, – все не так просто. Мне тоже пришлось потрудиться. Я разыскивал этих людей, расспрашивал их в подробностях о том, что они сделали. Потом я накладывал на них заклятье забвения, и они забывали о своих подвигах. Заклятье забвения удалось мне на славу. Я проделал большую работу, Гарри, а не только раздавал автографы и фотографировался с поклонницами. Хочешь славы – приготовься к тяжелому труду.

Локарт с грохотом опустил крышки и запер сундуки.

– Так, – произнес он, – кажется, ничего не забыл. Осталось только одно.

Он вытащил палочку и направил на Гарри и Рона.

– Мне очень жаль, ребятки, но придется наложить на вас заклятье забвения. Не хочу, чтобы вы разболтали мои секреты. Ведь тогда я не смогу больше продать ни одной книжки…

Гарри достал палочку как раз вовремя. Не успел Локарт поднять свою, как Гарри закричал: «Expelliarmus!»

Локарт отлетел назад и рухнул позади своих сундуков. Его палочка взлетела в воздух, Рон поймал ее и выбросил в окно.

– Не стоило позволять профессору Снейпу обучать нас этому, – яростно сказал Гарри, отпихивая ногой сундук. Локарт смотрел на него снизу вверх, еще более жалкий, чем раньше. Гарри все еще направлял на него палочку.

– Чего вы от меня хотите? – слабым голосом спросил Локарт. – Я не знаю, где находится Камера Секретов. Я ничего не могу поделать.

– Считайте, что вам повезло, – сказал Гарри, целясь в Локарта палочкой и вынуждая того встать. – Мы знаем где она, и что в ней. Пойдемте.

Вместе в Локартом они вышли из кабинета, спустились вниз по ближайшей лестнице, и отправились по темному коридору, где на стене мерцали послания, к туалету Мученицы Мирты.

У двери они пропустили Локарта вперед. Гарри удовлетворенно отметил, что тот трясется мелкой дрожью.

Мученица Мирта сидела на бачке в дальней кабинке.

– А, это ты, – сказала она, увидев Гарри, – чего тебе на этот раз надо?

– Узнать, как ты умерла, – сказал Гарри.

Выражение лица Мирты тут же изменилось, словно ей давно не задавали таких лестных вопросов.

– О, это было так ужасно, – протянула она, смакуя каждое слово. – Все произошло именно на этом месте. Я умерла прямо в этой кабинке, помню как сейчас. Я спряталась, потому что Оливия Хорнби обзывала меня очкастой. Дверь была закрыта, я сидела и плакала, а потом услышала, как кто-то вошел и сказал что–то странное, кажется на другом языке. Но я заметила, что говорит мальчик. Поэтому я открыла дверь и вышла, чтобы попросить его уйти в свой туалет, а потом, – Мирта торжественно выпятила грудь и просияла, – я умерла!

– Как? – спросил Гарри.

– Понятия не имею, – прошептала Мирта. – Я только помню огромные желтые глаза. Все мое тело словно застыло, а потом я почувствовала, как куда-то уплываю… – она мечтательно посмотрела на Гарри. А потом я вернулась, чтобы преследовать Оливию Хорнби. Ей пришлось пожалеть, что обзывала меня очкастой.

– Где именно ты видела те глаза? – спросил Гарри.

– Где-то там, – указала Мирта в сторону раковины напротив.

Гарри и Рон подошли к раковине. Локарт держался в стороне, с застывшим на лице выражением ужаса.

Раковина казалась совершенно обычной. Они обследовали каждый сантиметр внутри и снаружи нее и трубы под ней. А потом Гарри что-то нашел: на боку одного из медных кранов была нацарапана маленькая змейка.

– Он никогда не работал, – живо заметила Мирта, когда Гарри попытался повернуть кран.

– Гарри, – сказал Рон, – скажи что-нибудь на трегубом языке.

– Но, – Гарри задумался – раньше он говорил на трегубом языке только с живыми змеями. – Гарри впился взглядом в изображение на кране, пытаясь представить себе, что это настоящая змея.

– Откройся, – приказал он.

Гарри взглянул на Рона, тот покачал головой и сказал:

– Английский.

Гарри снова перевел взгляд на змею, пытаясь убедить себя, что она настоящая. Когда он повернул голову, в дрожащем свете свечей ему показалось, что змея шевельнулась.

– Откройся, – повторил он.

Но услышал не эти слова, а странное шипение, и тут кран засиял ярким белым светом, и начал вращаться. Мгновение спустя раковина начала двигаться и вдруг просто исчезла, обнажив большое отверстие, в которое мог бы пролезть человек.

Гарри услышал, как Рон судорожно глотнул воздух, и снова посмотрел вниз. Он принял решение.

– Я спускаюсь, – сказал он.

Гарри не мог остаться теперь, когда они нашли вход в Камеру, и пока оставалась хотя бы крошечная, призрачная надежда, что Джинни может быть жива.

– Я с тобой, – сказал Рон.

Возникла пауза.

– Ну, похоже, я вам больше не нужен, – сказал Локарт с тенью своей обычной улыбки на лице, – Я, наверное…

Он взялся за дверную ручку, но Гарри и Рон направили на него свои палочки.

– Вы можете пойти первым, – сердито сказал Рон.

Обезоруженный, белый как мел Локарт приблизился к отверстию.

– Мальчики, – выдавил он из себя слабым голосом, – мальчики, ну какой в этом смысл?

Гарри ткнул его палочкой в спину. Локарт опустил ноги в трубу.

– Я правда не думаю.., – начал он, но тут Рон подтолкнул его, и тот соскользнул в отверстие. Гарри тут же последовал за ним. Он медленно спустился в отверстие и разжал руки. В полной темноте он летел словно по бесконечной скользкой горке. По сторонам виднелись ответвления других труб, но их труба была самая большая, она извивалась и поворачивалась, направляясь отвесно вниз. Гарри понял, что они были уже под школой и даже глубже подземелий. Сзади он слышал шум, с которым Рон преодолевал повороты.

А потом, когда он уже начал волноваться, что будет, когда они упадут на землю, труба приняла горизонтальное направление. Гарри с хлюпающим звуком, как пробка вылетел из трубы и приземлился на сырой пол мрачного каменного тоннеля, достаточно высокого, чтобы стоять в полный рост. Неподалеку на ноги поднимался Локарт, весь в слизи, белый как привидение. Гарри встал в стороне и дождался, пока из трубы со свистом не вылетел Рон.

– Мы, наверное, в километрах под школой, – сказал Гарри, и его голос эхом отразился от стен тоннеля.

– Видимо, под озером, – сказал Рон, покосившись на темные, покрытые слизью стены.

Все трое подняли головы и вгляделись в тьму над головой.

«Lumos!» – пробормотал Гарри, и его палочка засветилась.

– Пойдёмте, – позвал он Рона и Локарта, и они пошли, шлепая по мокрому полу.

В тоннеле было так темно, что они видели не дальше вытянутой руки. Их тени на стене казались исполинами в свете палочки. Они осторожно двигались вперед.

– Не забудьте, – напомнил Гарри, – почувствуете движение – сразу закрывайте глаза.

Но в тоннеле было тихо, как в могиле, и первым неожиданным звуком, который они услышали, стал громкий хруст, с которым Рон наступил на крысиный череп. Гарри опустил палочку пониже, чтобы осмотреть пол, и увидел, что тот усыпан маленькими звериными косточками. Стараясь не представлять себе, в каком виде они могут обнаружить Джинни, Гарри пошел вперед, сворачивая в изгиб тоннеля.

– Гарри, там что-то есть, – хрипло сказал Рон, хватая Гарри за плечо.

Они застыли на месте, вглядываясь в темноту. Гарри мог разглядеть лишь очертания чего-то огромного и изогнутого. Оно лежало прямо посреди тоннеля и не двигалось.

– Может оно спит? – выдохнул он, оборачиваясь к спутникам. Локарт зажал глаза руками. Гарри повернулся назад, снова посмотреть на то, что там лежало. Его сердце билось так быстро, что даже болело.

Очень медленно, почти с закрытыми глазами, Гарри продвигался вперед, держа палочку высоко.

Свет упал на гигантскую змеиную чешую – яркого, ядовито-зеленого цвета, пустую, скрученную на полу тоннеля. Существо, сбросившее ее, должно быть по меньшей мере двадцати футов в длину.

– Чтоб мне провалиться! – слабо проговорил Рон.

За ними послышалось какое-то движение. Гилдерой Локарт рухнул на колени.

– Поднимайтесь, – резко сказал Рон, направляя на него палочку.

Локарт поднялся на ноги и вдруг кинулся на Рона, повалив его на землю.

Гарри бросился вперед, но было уже поздно. Локарт, тяжело дыша, выпрямился и, держа палочку Рона в руке, ослепил их своей излюбленной улыбкой.

– На этом наши приключения заканчиваются, ребятки, – сказал он. – Я возьму кусочек этой кожи в школу, скажу, что подоспел слишком поздно, чтобы спасти девчонку, а вы оба печальным образом потеряли рассудок при виде ее искалеченного тела. Попрощайтесь со своей памятью!

Он поднял палочку Рона, замотанную чаролентой, и выкрикнул: «Obliviate!»

Палочка взорвалась с силой небольшой бомбы. Гарри закрыл руками голову и побежал, оскальзываясь на кольцах змеиной кожи, пытаясь увернуться от падающих на пол кусков рушащегося потолка. Секундой позже, он уже стоял в одиночестве и смотрел на сплошную стену из камней.

– Рон! – закричал он. – Рон, ты цел?

– Я здесь, – раздался глухой голос Рона из-за груды камней. – Я в порядке, а этот гад нет, ему врезало палочкой.

Послышался глухой удар и громкое «ай!». Рон, кажется, не сдержался и отвесил Локарту хороший пинок.

– И что дальше? – раздался безнадежный голос Рона. – Мы не можем пробраться через стену, это займет целую вечность.

Гарри взглянул вверх, на потолок. На нем появились огромные трещины. Он никогда до этого не разбивал с помощью магии такой кусок скалы, и сейчас было не лучшее время пробовать – туннель мог обрушиться.

Из-за груды камней раздался еще один удар и еще одно «ай!». Они попусту теряли время, Джинни уже несколько часов была в Камере Секретов. Гарри знал, что остается лишь одно.

– Жди здесь, – сказал он Рону. – Будьте здесь с Локартом. Если я не вернусь через час…

Повисло многозначительное молчание.

– Я попробую убрать камни, чтобы ты мог вернуться обратно, – сказал Рон, пытаясь создать видимость спокойствия, – Чтобы ты мог… Чтобы ты мог выбраться. И, Гарри…

– Скоро увидимся, – сказал Гарри, пытаясь придать немного уверенности своему дрожащему голосу.

Обойдя змеиную чешую, он в одиночестве отправился в путь.

Шум, с которым Рон разбирал завалы скоро стих. Туннель снова и снова поворачивал. Каждый нерв Гарри был напряжен до предела. Он и хотел, чтобы туннель подошел к концу, и жутко боялся встретиться лицом к лицу с тем, что там находится. И, наконец, очередной раз повернув за угол, он увидел массивную стену, с высеченными на ней переплетенными змеями, в глазницах у которых сверкали крупные изумруды.

Гарри подошел ближе, в горле у него совсем пересохло. Ему не нужно было воображать, что эти змеи настоящие; их глаза смотрели как живые.

Гарри понял, что надо делать. Он прочистил горло, и изумрудные глаза словно подмигнули.

– Откройся, – тихо прошипел мальчик низким голосом.

Змеи разделились, так как стена раскололась надвое, половинки плавно скользнули в стороны и исчезли из виду, и Гарри, дрожа всем телом, вошел внутрь.