Вознаграждение Добби

Когда Гарри, Рон, Джинни и Локарт, с ног до головы покрытые грязью, слизью, (а Гарри даже кровью) появились в дверном проеме, на мгновение воцарилась тишина. Затем раздался вопль:

– Джинни!

Кричала миссис Уисли, чьи рыдания у камина, они прервали своим появлением. Она вскочила на ноги, за ней мистер Уисли, и они вместе кинулись к дочери. Гарри же смотрел не на них. Сияющий от радости профессор Дамблдор стоял у камина рядом с профессором Макгонаголл, глубоко всхлипывающей, держась за грудь. Фокс со свистом пронесся мимо Гарри и уселся Дамблдору на плечо, а Гарри и Рон, не успев опомниться, оказались в крепких объятьях миссис Уисли.

– Вы спасли ее! Спасли! Но как вам это удалось?

– Думаю, всем нам интересно это узнать, – слабо проговорила профессор Макгонаголл.

Миссис Уисли выпустила Гарри. Он на мгновение растерялся, но затем подошел к столу и выложил Сортировочную Шляпу, украшенный рубинами меч и то, что осталось от дневника Риддла.

Потом он стал рассказывать обо всем, что случилось. Почти четверть часа Гарри говорил в полнейшей тишине. Он рассказал о том, как слышал бесплотный голос, и как Гермиона узнала, что это был Василиск в трубах; как они с Роном ходили в лес за пауками и Арагог рассказал им, где погибла последняя жертва Василиска; как он догадался, что жертвой была Мученица Мирта, и что вход в Камеру Секретов может быть в ее туалете…

– Ясно, – вставила профессор Макгонаголл, когда он сделал паузу, – вы нашли вход, попутно, надо сказать, нарушив сотню школьных правил, но каким же образом вам удалось выбраться оттуда живыми, Поттер?

Гарри, уже охрипший от долгой речи, рассказал им, как вовремя подоспел Фокс с Сортировочной Шляпой, в которой был меч. Но затем он запнулся. До сих пор он избегал упоминать о дневнике Риддла и Джинни, которая стояла, склонив голову на плечо миссис Уисли, и все еще тихо плакала. А что если ее исключат? Гарри лихорадочно размышлял. Дневник Риддла больше не действует… Как они докажут, что именно дневник заставил ее совершить все это?

Гарри невольно взглянул на Дамблдора. Тот чуть улыбался, сверкая глазами из-под очков-полумесяцев.

– А меня больше интересует, – мягко сказал Дамблдор, – как смог Лорд Волдеморт заколдовать Джинни, в то время как, согласно моим источникам, он должен скрываться в лесах Албании.

Счастливое облегчение охватило Гарри и разлилось теплом по его телу.

– Ч-что? – потрясенно спросил мистер Уисли. – Сами-Знаете-Кто? З-заколдовал Джинни? Но Джинни же не…ее не…так ведь?

– Это был дневник, – поспешно сказал Гарри, беря со стола книгу и показывая ее Дамблдору. – Риддл писал его в шестнадцать лет.

Дамблдор взял дневник у Гарри и, опустив длинный крючковатый нос, внимательно всмотрелся в обугленные сырые страницы

– Блестяще, – негромко произнес он, – Риддл, без сомнений, был одним из самых выдающихся учеников за всю историю Хогвартса.

Дамблдор повернулся к совершенно ошарашенной чете Уисли.

– Мало кто знает, что Лорда Волдеморта когда-то звали Том Риддл. Я сам учил его в Хогвартсе пятьдесят лет назад. Он исчез, закончив школу… путешествовал по дальним странам… он так глубоко погрузился в темные искусства, связавшись с самыми дурными колдунами, и проделал с собой так много опасных магических превращений, что, когда вновь появился, как Лорд Волдеморт, в нем вряд ли осталось что-то от Тома Риддла. Едва ли кто-нибудь мог связать Лорда Волдеморта с симпатичным умным юношей, который когда-то был здесь старостой.

– Но Джинни, – сказал мистер Уисли, – какое….какое он имеет отношение к нашей Джинни?

– Его д-дневник, – всхлипывая, проговорила Джинни. – Я п-писала в нем весь г-год, а он от-отвечал мне.

– Джинни! – ошарашенно произнес мистер Уисли. – Я что ничему тебя не научил? Что я всегда тебе говорил? Никогда не доверяй ничему разумному, если не очевидно, каким образом оно мыслит. Почему ты не показала дневник мне или маме? Такой подозрительный предмет был очевидно полон темной магии.

– Я н-не знала, – всхлипнула Джинни. – Я нашла его в одной из книг, которые купила мама. Я д-думала кто-то просто оставил его там и забыл…

– Мисс Уисли нужно сейчас же пойти в больничное крыло, – решительно прервал их Дамблдор. – Она прошла через тяжелое испытание. Никакого наказания не будет. Лорд Волдеморт обводил вокруг пальца куда более мудрых и опытных волшебников, чем она.

Дамблдор шагнул и открыл дверь.

– Тебе полагается постель и, возможно, большая чашка горячего шоколада. Меня это всегда бодрит, – добавил он, добродушно подмигивая девочке. – Мадам Помфри еще не спит. Она делает Живую воду из мандрагор. Жертвы василиска должны вернуться к жизни с минуты на минуту.

– Значит Гермиона в порядке! – обрадовался Рон.

– Непоправимого ущерба им не нанесли, – сказал Дамблдор.

Миссис Уисли увела Джинни, мистер Уисли, все еще глубоко потрясенный, вышел вслед за ними.

– Знаете, Минерва, – задумчиво сообщил Дамблдор профессору Макгонаголл, – Думаю, все мы заслужили хорошую пирушку. Не могли бы вы оповестить поваров?

– Разумеется, – твердо сказала профессор Макгонаголл. – Я оставлю вас разбираться с Поттером и Уисли?

– Конечно, – ответил Дамблдор.

Она вышла. и Гарри с Роном растерянно посмотрели на Дамблдора. Что имела в виду профессор Макгонаголл, говоря разбираться с ними? Их же не должны… не должны же наказать?

– Помнится, я говорил вам обоим, что исключу вас, если вы снова нарушите школьные правила, – сказал Дамблдор.

Рон в ужасе раскрыл рот.

– И вот отличный пример того, что даже лучшие из нас иногда должны брать свои слова обратно, – продолжил Дамблдор с улыбкой. – Вы оба получите Специальные награды за Заслуги перед школой и..., дайте-ка подумать, пожалуй, еще по двести очков для Гриффиндора каждому.

Рон покраснел, как цветы Локарта на День Святого Валентина, и захлопнул рот.

– Но кое-кто молчит о своей роли в этом опасном путешествии, – добавил Дамблдор. – Гилдерой, к чему такая скромность?

Гарри опомнился. Он совершенно забыл про Локарта. Он обернулся и увидел, что тот стоит в углу комнаты, все еще рассеянно улыбаясь. Когда Дамблдор обратился к нему, Локарт оглянулся, чтобы посмотреть с кем тот разговаривает.

– Профессор Дамблдор, – быстро сказал Рон, – кое-что случилось в Камере Секретов. Профессор Локарт…

– Я профессор? – спросил Локарт с удивлением. – Вот это да. От меня, наверное, было мало толку?

– Он пытался наложить заклятье Забвения, но палочка сработала в обратную сторону, – тихонько объяснил Рон Дамблдору.

– Надо же, – сказал Дамблдор и покачал головой, его длинные серебристые усы задрожали. – Поражен собственным оружием, Гилдерой!

– Оружием? – пробормотал Локарт. – У меня нет оружия. Зато у этого мальчика есть, – указал он на Гарри. – Он дал его вам.

– Вы не могли бы отвести и профессора Локарта в больничное крыло? – попросил Дамблдор Рона. – Я бы хотел сказать Гарри еще несколько слов.

Локарт неторопливо проследовал к выходу. Рон, закрывая дверь, бросил любопытный взгляд на Дамблдора и Гарри.

Дамблдор направился к креслу возле камина.

– Присаживайся, – сказал он, и Гарри сел, безотчетно волнуясь.

– Прежде всего, я хочу поблагодарить тебя Гарри, – сказал Дамблдор, снова подмигивая. Ты, должно быть, проявил истинную преданность мне, там внизу в Камере, иначе Фокс не прилетел бы к тебе.

Он погладил феникса, спустившегося ему на колени. Гарри смущенно улыбнулся под взглядом Дамблдора.

– Итак, ты встретил Тома Риддла, – задумчиво произнес Дамблдор. – Думаю, ты его интересовал больше всего…

Вдруг у Гарри вырвалось то, что не давало ему покоя.

– Профессор Дамблдор…Риддл сказал, что я такой же, как он. Он сказал, что между нами есть странное сходство…

– Он так сказал? – сказал Дамблдор, спокойно глядя на Гарри из-под густых серебристых бровей. – И что ты думаешь об этом?

– Не думаю, что я такой же, как он! – воскликнул Гарри, громче, чем рассчитывал. – Я имею в виду, я… я же в Гриффиндоре, я…

Но он замолчал, ему в голову пришло сомнение.

– Профессор, – продолжил он вскоре, – Сортировочная Шляпа сказала мне, что я бы… я бы пришелся к месту в Слизерине. Все какое-то время считали, что я Наследник Слизерина… потому что я говорю на трегубом…

– Ты можешь говорить на трегубом, Гарри, – мягко сказал Дамблдор, – потому что Лорд Волдеморт, последний оставшийся на земле потомок Салазара Слизерина, может говорить на трегубом. Если я прав, он передал часть своих сил тебе в ту ночь, когда оставил тебе этот шрам. Уверен, что он не рассчитывал на это…

– Волдеморт вложил в меня частицу себя? – как громом пораженный проговорил Гарри.

– Похоже на то.

– Значит я должен был попасть в Слизерин, – сказал Гарри, в отчаянье глядя в лицо Дамблдору. – Сортировочная Шляпа увидела во мне способности, нужные в Слизерине способности, и…

– Отправила тебя в Гриффиндор, – спокойно сказал Дамблдор. – Послушай, Гарри. Тебе достались многие качества, которые Салазар Слизерин ценил в своих лучших учениках. Его собственный редкий дар, – трегубый язык… находчивость… упорство… некоторое пренебрежение правилами, – добавил он, снова шевельнув усами. – Но Сортировочная Шляпа все же отправила тебя в Гриффиндор. Ты знаешь, почему так произошло. Подумай.

– Она отправила меня в Гриффиндор только потому, – убитым голосом произнес Гарри, – что я попросил не отправлять меня в Слизерин…

– Вот именно, – снова просиял Дамблдор. – Вот что отличает тебя от Тома Риддла. Наш выбор, Гарри, определяет кто мы такие, куда больше, чем наши способности.

Ошеломленный Гарри замер в кресле.

– Если тебе нужны доказательства того, что ты по праву находишься в Гриффиндоре, думаю тебе надо познакомиться поближе вот с этим.

Дамблдор достал со стола профессора Макгонаголл испачканный в крови серебряный меч и передал его Гарри.

Гарри вяло перевернул оружие, рубины засияли в пламени огня. И вдруг он увидел имя, выгравированное прямо под рукоятью.

Годрик Гриффиндор.

– Только настоящий гриффиндорец мог вынуть его из Шляпы, Гарри, – просто сказал Дамблдор.

Минуту они молчали. Затем Дамблдор выдвинул один из ящиков стола профессора Макгонаголл, достав перо и чернильницу.

– Тебе сейчас нужно поесть и поспать, Гарри. Спускайся на праздник, а я напишу в Азкабан – надо вернуть нашего лесничего. А еще мне надо набросать объявление для «Ежедневного пророка», – задумчиво произнес он. – Нам понадобится новый преподаватель защиты от темных искусств. Они тут долго не задерживаются, правда?

Гарри поднялся и направился к выходу. Но не успел он взяться за ручку, как дверь распахнулась с такой силой, что отскочила обратно, ударившись о стену.

За дверью стоял взбешенный Люциус Малфой. Из-за него выглядывал сжавшийся в комок, весь перевязанный бинтами Добби.

– Добрый вечер, Люциус, – приветливо произнес Дамблдор.

Мистер Малфой почти сбил Гарри с ног, ворвавшись в комнату. Добби суетливо семенил за ним, припав к подолу его плаща, с выражением смиренного страха на лице.

– Итак! – сказал Люциус Малфой, остановив свой холодный взгляд на Дамблдоре. – Вы отстранены членами правления, но все же считаете возможным вернуться в Хогвартс.

– Видите ли, Люциус, – сказал Дамблдор с безмятежной улыбкой, – остальные одиннадцать членов правления связывались со мной сегодня. Сказать по правде, на меня обрушился просто совопад. Они услышали, что убита дочь Артура Уисли и тут же попросили меня вернуться. Члены правления решили, что я все же лучше всего справляюсь с этой должностью. Они также поведали мне очень странные истории. Некоторым из них, показалось, что вы угрожали проклятием их семьям, если они не проголосуют за мое отстранение.

Мистер Малфой стал еще бледнее обычного, но его глаза все еще гневно сужались.

– Ну и удалось ли вам остановить нападения? – ощерился он. – Вы поймали нападавшего?

– Да, – с улыбкой ответил Дамблдор.

– Ну и? – резко сказал Малфой. – Кто же это?

– Тот же, кто и в прошлый раз, Люциус, – сказал Дамблдор, – Но сейчас Лорд Волдеморт действовал чужими руками, через дневник.

Он поднял маленькую черную книжку с большой дырой посередине, поднеся ее ближе к мистеру Малфою. Гарри же смотрел на Добби.

Эльф вел себя странно. Его огромные глаза многозначительно впились в Гарри, он указывал на дневник и затем на мистера Малфоя, а потом со всей силы бил себя кулаком по голове.

– Понятно, – медленно сказал мистер Малфой Дамблдору.

– Хитрый план, – спокойно произнес Дамблдор, глядя Малфою прямо в глаза. – Ведь если бы Гарри, – мистер Малфой быстро бросил на Гарри цепкий взгляд, – и Рон не обнаружили эту книгу, всю вину возложили бы на Джинни Уисли. Никто не смог бы доказать, что она действовала не по свой воле…

Мистер Малфой промолчал. Его лицо стало похоже на маску.

– И представьте себе, – продолжил Дамблдор, – что было бы дальше. Уисли – одна из самых известных чистокровных семей. Подумайте, как бы повлияла на Артура Уисли и на его Акт о защите магглов, история с его дочкой, совершавшей нападения и убивавшей магглорожденных. Нам повезло, что дневник нашелся, и воспоминания Риддла уничтожили. Кто знает, что за последствия ждали бы нас в противном случае…

Мистер Малфой сделал над собой усилие и заговорил.

– Действительно, повезло, – натянуто произнес он.

А Добби за его спиной продолжал показывать на дневник, затем на Люциуса Малфоя и бить себя по голове.

И вдруг Гарри осенило. Он кивнул Добби, и тот вернулся в угол, на сей раз выкручивая себе уши в качестве наказания.

– А вы не хотели бы узнать, как этот дневник попал к Джинни, мистер Малфой? – спросил Гарри.

Люциус Малфой повернулся к нему.

– Откуда мне знать, где эта глупая девчонка его раздобыла? – сказал он.

– Оттуда, что это вы дали его ей, – сказал Гарри. – Во «Флорише и Блоттсе». Вы взяли ее старый учебник по преображениям и вложили в него дневник, не так ли?

Он увидел, как Малфой сжал и разжал свои белые пальцы.

– Докажи, – прошипел он.

– О, этого никто не сможет сделать, – с улыбкой сказал Дамблдор Гарри. – Не теперь, когда Риддла больше нет в книге. Но с другой стороны мой вам совет, Люциус, не стоит больше раздавать старые школьные вещи Лорда Волдеморта. Если еще какие-то из них попадут в руки невинных людей, Артур Уисли, например, точно поймет, что тут не обошлось без вас…

Люциус Малфой на мгновение замер, и Гарри совершенно точно увидел, как его правая рука дернулась, чтобы достать палочку. Но вместо этого он повернулся к своему домовому эльфу:

– Добби, мы уходим!

Он рванул на себя дверь и пинком отправил поспешившего к нему эльфа в дверной проем. Они слышали, как эльф повизгивал от боли, пока они с хозяином удалялись по коридору. Гарри на минуту задумался, и вдруг понял что делать.

– Профессор Дамблдор, – торопливо спросил он, – пожалуйста, можно мне вернуть этот дневник мистеру Малфою?

– Конечно, Гарри, – спокойно ответил Дамблдор. – Но поспеши, нас ждут на празднике.

Гарри схватил дневник и вылетел из кабинета. Он услышал, как стоны Добби затихают за углом. Торопливо размышляя, сработает ли то, что он задумал, Гарри снял ботинок, стянул с ноги грязный вонючий носок, засунул в него дневник и бросился по темному коридору.

Он догнал Малфоя и Добби у лестницы.

– Мистер Малфой, – резко затормозил он, ловя воздух ртом, – у меня есть кое-что для вас.

С этими словами он сунул свой вонючий носок прямо в руки Люциуса Малфоя.

– Что за…

Мистер Малфой сорвал носок с дневника, отбросил его в сторону и перевел злобный взгляд с испорченной книги на Гарри.

– Однажды тебя ждет такой же печальный конец, как и твоих родителей, Гарри Поттер, – тихо сказал он. – Эти тупицы тоже вечно совали всюду свой нос.

Он развернулся и пошел прочь.

– Ко мне, Добби. Я сказал ко мне!

Но Добби не двигался. Он держал отвратительный вонючий носок Гарри, так словно это было бесценное сокровище.

– Хозяин дал Добби носок, – изумленно произнес эльф. – Хозяин дал его Добби.

– Что? – выплюнул мистер Малфой. – Что ты там несешь?

– Добби дали носок, – все еще не веря своим глазам, произнес эльф. – Хозяин бросил его, а Добби поймал, и Добби…Добби свободен.

Люциус Малфой застыл на месте, уставившись на эльфа. Затем он рванулся к Гарри.

– Ты увел моего слугу, мальчишка!

Но Добби заверещал:

– Не троньте Гарри Поттера!

Затем раздалось громкое «Бам!» и мистер Малфой опрокинулся на спину. Он кубарем покатился по лестнице, перелетая сразу через три ступеньки, и бесформенным кулем шлепнулся на лестничную площадку ниже этажом. Малфой поднялся на ноги с побагровевшим лицом и вытащил палочку, но Добби угрожающе поднял палец.

– А теперь уходите, – свирепо сказал он, указывая на мистера Малфоя. – Не прикасайтесь больше к Гарри Поттеру. Уходите.

Люциусу Малфою ничего другого не оставалось. Последний раз метнув на них уничтожающий взгляд, он обернулся плащом и исчез из виду.

– Гарри Поттер освободил Добби! – пронзительно взвизгнул эльф, преданно глядя на Гарри. Луна, светящая сквозь окно, отражалась в его выпуклых глазах. – Гарри Поттер освободил Добби!

– Это меньшее, что я мог сделать для тебя, – сказал Гарри с улыбкой. – Пообещай только больше не спасать мне жизнь.

Коричневое безобразное лицо эльфа вдруг озарила широкая сияющая улыбка.

– У меня есть только один вопрос, Добби, – сказал Гарри эльфу, дрожащими руками натягивающему носок. – Ты же говорил, что все это не касается Того-Кого-Нельзя-Называть, помнишь. И…

– Это же была подсказка, – вытаращил глаза Добби, так, словно это было совершенно очевидно. – Добби давал вам подсказку. Темного Лорда ведь можно было спокойно называть, пока он не сменил имя, ведь так?

– Пожалуй, – вяло согласился Гарри. – Ну, мне пора. Там праздник, и моя подруга Гермиона, должно быть, пришла в себя.

Добби обхватил Гарри за талию и стиснул в объятьях.

– Гарри Поттер еще более великий, чем думал Добби! – всхлипнул он. – Прощай, Гарри Поттер!

И с громким хлопком он растворился в воздухе.

* * *

Гарри и раньше бывал на хогвартских праздниках, но на таком еще никогда. Все были в пижамах, и веселье продолжалось всю ночь. Гарри даже не знал, что его больше обрадовало – Гермиона, выбежавшая к нему с криком: «Ты справился! Ты справился!», или Джастин, поспешивший к нему от хуфльпуфского стола, чтобы обменяться рукопожатиями и извиниться за свои подозрения, или Хагрид, подоспевший к половине четвертого утра, и так крепко хлопнувший их по плечам, что они уткнулись носом прямо в тарелки с закусками, или их с Роном четыреста очков, обеспечившие Гриффиндору победу и Школьный Кубок второй год подряд, или профессор Макгонаголл, объявившая, что экзамены решили отменить («О нет!» – ахнула Гермиона), или профессор Дамблдор, сообщивший, что профессор Локарт, к сожалению, не сможет вернуться на следующий год, поскольку вынужден будет восстанавливать свою память. К радостным возгласам, приветствующим эту новость, присоединились и некоторые преподаватели.

– Какая жалость, – сказал Рон, хватая пончик с джемом, – Он только начал мне нравиться.

* * *

Остаток летнего семестра замок был окутан сияющим солнечным светом. Хогвартс входил в привычную колею лишь с двумя небольшими изменениями: занятия по защите от темных искусств отменили («Ну, мы достаточно в этом попрактиковались», – сказал Рон недовольной Гермионе) и Люциуса Малфоя уволили с должности члена школьного правления. Драко больше не расхаживал по школе с таким видом, будто он здесь хозяин. Напротив, он выглядел мрачным и оскорбленным. Что касается Джинни Уисли – она снова была совершенно счастлива.

Очень скоро настало время отправляться домой на «Хогвартс-Экспрессе». Гарри, Рон, Гермиона, Фред, Джордж и Джинни разместились в одном купе. Они постарались с толком потратить последние часы перед каникулами, когда еще можно было колдовать. Они играли в «Подрывного дурака», запустили последние оставшиеся у Фреда с Джорджем фейерверки д-ра Филибустера и попрактиковались в разоружении друг друга с помощью магии. У Гарри это уже отлично получалось.

Они уже почти прибыли на Кингс-Кросс, как Гарри кое о чем вспомнил:

– Джинни, а за чем ты застукала Перси, когда он попросил тебя никому не рассказывать?

– А, ты об этом, – хихикнула Джинни, – Ну, у Перси появилась девушка.

Джордж уронил стопку книг прямо Фреду на голову.

– Что??

– Это та префект из Рейвенкло – Пенелопа Клируотер, – сказала Джинни. – Это ей он писал все прошлое лето. Весь год в школе они тайком встречались. И я как-то застала их, когда они целовались в пустом классе. Перси был так огорчен, когда на нее, ну… напали. Вы же не станете дразнить его, правда? – разволновалась Джинни.

– И думать не посмеем, – ухмыльнулся Фред, с таким видом, словно ему преподнесли подарок на день рожденья.

– Определенно не станем, – подавил смешок Джордж.

«Хогвартс-Экспресс» замедлил ход и остановился.

Гарри, достав перо и кусок пергамента, повернулся к Рону и Гермионе.

– Это называется номер телефона, – дважды нацарапал он на пергаменте цифры, и, свернув лист пополам, отдал его Рону. – Прошлым летом я рассказал твоему отцу, как пользоваться телефоном, он тебя научит. Звони мне. Я не переживу, если два месяца придется общаться только с Дадли…

– Твои тетя и дядя, наверняка, будут гордиться тобой, да? – спросила Гермиона, когда они сошли с поезда и влились в толпу, направлявшуюся к зачарованному барьеру. – Когда они узнают о том, что ты совершил в этом году.

– Гордиться? – переспросил Гарри. – Да ты с ума сошла? Столько раз быть на волосок от смерти и выжить? Да они будут в ярости…

И все вместе они прошли сквозь барьер обратно в мир магглов.

[Конец второй книги]