Наследник Слизерина

Гарри стоял у входа в длинный слабо освещенный зал. Потолок, который скрывался где-то в темноте, поддерживали вздымающиеся ввысь каменные колонны с выгравированными змеями. Они отбрасывали длинные черные тени в странной зеленоватой мгле, наполняющей воздух.

Сердце Гарри выпрыгивало из груди, он стоял и прислушивался к зловещей тишине. Может, василиск притаился в темном углу за колонной? И где же Джинни?

Он вынул палочку и двинулся вперед между колонн, увитых змеями. Его осторожные шаги громким эхом отражались от скрытых в тени стен. Гарри прищурился, готовый при малейшем движении крепко зажмуриться. Пустые глазницы каменных змей, казалось, наблюдали за ним. Несколько раз ему мерещилось какое-то движение, и все внутри него сжималось от страха. И вот, достигнув последней пары колонн, он увидел стоящую напротив задней стены статую, достающую высотой до самого потолка.

Гарри пришлось задрать голову, чтобы посмотреть на огромную голову наверху. Лицо древнего старика чем-то напоминало морду обезьяны. Длинная тонкая борода спускалась по складкам каменного плаща прямо к огромным серым ступням, стоящим на гладком полу. А между ногами, лицом вниз, лежала крохотная фигурка с огненно-рыжими волосами, одетая в черную мантию.

– Джинни! – пробормотал Гарри, бросился к ней и рухнул на колени. – Джинни… только бы ты была жива… Пожалуйста, будь жива…

Он отшвырнул палочку, схватил Джинни за плечи и перевернул. Ее лицо было белым и холодным как мрамор, но глаза были закрыты, значит, она не окаменела. Но тогда она…

– Джинни, умоляю, очнись! – отчаянно пробормотал Гарри, тряся ее за плечи. Но голова девочки безжизненно моталась из стороны в сторону.

– Она не проснется, – произнес тихий голос.

Гарри вздрогнул и обернулся.

Высокий, черноволосый юноша стоял, прислонившись к ближайшей колонне, и наблюдал за ним. Его очертания были странно размыты, словно Гарри смотрел на него сквозь запотевшее стекло. Но сомнений быть не могло.

– Том? Том Риддл?

Риддл кивнул, не сводя глаз с Гарри.

– Почему ты сказал, что она не проснется? – в отчаянье спросил Гарри. – Она же не … она не…?

– Она пока жива, – сказал Риддл. – Но это ненадолго.

Гарри изумленно посмотрел на него. Том Риддл учился в Хогвартсе пятьдесят лет назад, но он все же стоял здесь, окруженный странным смутным сиянием, на вид ему было не больше шестнадцати лет.

– Ты призрак? – неуверенно спросил Гарри.

– Воспоминание, – спокойно ответил Риддл, – Хранившееся в дневнике пятьдесят лет.

Он указал на пол рядом с гигантскими ногами статуи. Там лежал открытый маленький черный дневник, который Гарри нашел в уборной Мученицы Мирты. На мгновение Гарри удивился – как он туда попал, но сейчас у него были более важные проблемы.

– Ты должен помочь мне, Том, – сказал Гарри, снова поднимая голову Джинни. – Надо выбираться отсюда, здесь Василиск… Не знаю где он, но он может появиться в любой момент. Пожалуйста, помоги мне…

Риддл не пошевелился. Гарри, обливаясь потом, ухитрился приподнять Джинни и пытался подобрать палочку. Но та куда-то исчезла.

– Ты не видел…?

Он поднял взгляд. Риддл все еще наблюдал за Гарри и крутил в длинных пальцах его палочку.

– Спасибо, – сказал Гарри, протягивая руку.

Риддл улыбнулся уголком рта. Он продолжал смотреть на Гарри и лениво вертеть в руках палочку.

– Слушай, – повторил Гарри нетерпеливо, его колени подгибались от тяжести Джинни, – нам надо идти! Если василиск придет…

– Он не придет, пока я не позову, – спокойно сказал Риддл.

Гарри опустил Джинни обратно на пол, не в силах больше держать ее.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он. – Отдай мою палочку, она может понадобиться.

Улыбка Риддла стала шире, и он сказал:

– Она тебе не понадобится.

Гарри уставился на него.

– Что значит не понадо…?

– Я долго ждал этого момента, Гарри Поттер, – сказал Риддл, – возможности увидеть тебя, поговорить с тобой.

– Послушай, – сказал Гарри, теряя терпение, – ты, похоже, не понимаешь. Мы в Камере Секретов – поговорим потом.

– Мы поговорим сейчас, – сказал Риддл, все еще широко улыбаясь и засовывая палочку Гарри в карман.

Гарри недоуменно посмотрел на него. Происходило что-то странное.

– Почему Джинни в таком состоянии? Что с ней произошло? – медленно спросил он.

– О, интересный вопрос, – любезно ответил Риддл. – Это долгая история. Полагаю, настоящая причина состояния Джинни Уисли в том, что она раскрыла сердце и поведала свои секреты невидимому незнакомцу.

– О чем ты говоришь? – спросил Гарри.

– Дневник, – сказал Риддл. – Мой дневник. Малышка Джинни писала в нем месяцами, посвящая меня во все свои ничтожные заботы и проблемы: как ее дразнят братья, как ей пришлось идти в школу со старыми учебниками и формой, как..., – глаза Риддла сверкнули, – как она и не смела мечтать о том, что прекрасный, знаменитый, великий Гарри Поттер заинтересуется ей…

Все время пока Риддл говорил, он не сводил глаз с лица Гарри. Он практически пожирал Гарри взглядом.

– Ужасно утомительно выслушивать о дурацких ничтожных проблемах одиннадцатилетней девчонки, – продолжил он. – Но я запасся терпением. Я отвечал ей и был чутким и добрым. Джинни просто влюбилась в меня. «Никто никогда не понимал меня так как ты, Том… Я так рада, что могу делиться с тобой в этом дневнике… Как будто у меня есть друг, которого можно носить с собой в кармане…»

Риддл рассмеялся тонким ледяным смехом, совершенно не сочетавшимся с его внешним видом. От этого смеха у Гарри побежали мурашки.

– Честно признаться, Гарри, я всегда умел очаровывать нужных людей. Так что Джинни открыла мне всю душу, и я счел эту душу подходящей. Я крепчал, питаясь ее потаенными страхами, ее секретами. Я стал сильным, гораздо сильнее, чем крошка Уисли. Достаточно сильным, чтобы вкладывать ей в голову свои тайны, потихоньку перенося мою душу в нее.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Гарри пересохшим ртом.

– Ты все еще не понял, Гарри Поттер? – мягко сказал Риддл. – Джинни Уисли открыла Камеру Секретов. Она душила школьных петухов и оставляла устрашающие послания на стенах. Она натравила змея Слизерина на четверых грязнокровок и кошку бессиля.

– Нет, – прошептал Гарри.

– Да, – спокойно сказал Риддл. – Конечно, вначале она не осознавала, что делает. Это было так забавно. Хотел бы я, чтобы ты прочитал ее записи в дневнике, чем дальше, чем интереснее они становились. – Дорогой Том, – начал он цитировать, глядя в шокированное лицо Гарри, – Кажется, у меня провалы в памяти. На моей мантии петушиные перья, и я не знаю, откуда они взялись. Я не помню, что делала в Хеллоуин, а тем вечером напали на кошку, и почему-то я запачкана краской. Дорогой Том, Перси все говорит, что я бледная и сама не своя. Думаю, он подозревает меня… сегодня было еще одно нападение, а я не знаю, где была. Том, что мне делать? Кажется, я схожу с ума… думаю, это я тот преступник, Том!

Гарри сжал кулаки, его ногти впились глубоко в ладони.

– Глупышке Джинни понадобилось так много времени, чтобы перестать доверяться своему дневнику, – сказал Риддл. – Но, в конце концов, она стала что-то подозревать и попыталась избавиться от него. Тогда-то и появился ты, Гарри. Ты нашел его, и это невероятно обрадовало меня. Его мог подобрать кто угодно, но нашел именно ты – тот, с кем я больше всего жаждал встретиться…

– Но почему ты хотел встретиться со мной? – спросил Гарри. Его трясло от злости и пришлось сделать над собой усилие, чтобы говорить спокойно.

– Видишь ли, Джинни рассказала мне все о тебе, Гарри, – проговорил Риддл, – всю твою невероятную историю. – Его взгляд обратился к шраму в виде молнии на лбу Гарри, и выражение его лица стало еще более жадным. – Я знал, что надо разузнать побольше о тебе, поговорить с тобой, встретиться, если удастся. Так что я решил завоевать твое доверие и показать, как я поймал этого болвана Хагрида.

– Хагрид мой друг, – сказал Гарри, уже не сдерживая дрожь в голосе. – А ты специально подставил его, разве не так? Я думал, ты ошибся, но…

Риддл снова рассмеялся тоненьким голосом.

– Мое слово против слова Хагрида, Гарри. Представь, как все выглядело для старика Армандо Диппета. С одной стороны Том Риддл – бедный, но выдающийся, сирота, но такой храбрец, школьный префект, образцовый ученик. С другой стороны – здоровый неуклюжий Хагрид, который попадает в передряги каждую неделю, пытается вырастить щенков оборотня у себя под кроватью и сбегает в Запретный Лес побороться с троллями. Но, признаюсь, даже я удивился, как безупречно сработал план. Я думал, хоть кто-то сообразит, что Хагрид не может быть Наследником Слизерина. У меня ушло целых пять лет, чтобы разузнать все, что можно о Камере Секретов, найти где потайной ход…как будто у Хагрида хватило бы на это мозгов или сил.

Только преподаватель преображения, Дамблдор, верил в невиновность Хагрида. Он убедил Диппета оставить Хагрида и выучить его на лесничего. Думаю, Дамблдор мог догадаться. Он никогда не любил меня так, как другие преподаватели…

– Держу пари, Дамблдор видел тебя насквозь, – проговорил Гарри, стиснув зубы.

– Да, он, конечно, начал ходить за мной по пятам, после исключения Хагрида, – беспечно сказал Риддл. – Я знал, что будет небезопасно вновь открывать Камеру, пока я в школе. Но я не хотел, чтобы все те долгие годы, что я искал ее, прошли впустую. Я решил скрыться за страницами дневника, запечатав себя шестнадцатилетнего в его страницах, так чтобы однажды мне удалось провести по своим стопам кого-то еще и завершить благородное дело Салазара Слизерина.

– Но ты не завершил его, – торжествующе сказал Гарри. – Никто не погиб на этот раз, даже кошка. Через пару часов Живая вода из мандрагор будет готова, и все, кто окаменел, будут вылечены.

– Разве я еще не сказал тебе, – спокойно сказал Риддл, – что убийства грязнокровок мне больше не интересны? Вот уже много месяцев моя цель – ты.

Гарри уставился на него.

– Вообрази, как я был зол, когда в очередной раз мой дневник открыл не ты, а Джинни. Она увидела у тебя дневник и запаниковала. Что если ты узнаешь, как он действует, и я раскрою тебе все ее тайны? А если я, хуже того, расскажу тебе, кто задушил петухов? Так что глупая невоспитанная девчонка дождалась, пока в вашей спальне никого не будет, и выкрала дневник. Но я знал, что делать. Мне было ясно, что ты напал на след Наследника Слизерина. Из рассказов Джинни, я понял, что ты будешь идти до конца, пока не разрешишь тайну, особенно если нападут на одного из твоих друзей. А еще Джинни рассказала – вся школа болтает о том, что ты говоришь на трегубном…

Так что я приказал девчонке оставить на стене прощальное послание, спуститься сюда и ждать. Она так сопротивлялась и рыдала, что мне все это наскучило. Но в ней больше не осталось жизненных сил: она слишком много вложила в дневник, в меня. Достаточно, чтобы я, наконец, смог покинуть эти страницы. Я ждал тебя, с тех пор как мы оказались здесь. Я знал, что ты придешь. У меня к тебе много вопросов, Гарри Поттер.

– Каких, например? – яростно прошипел Гарри, все еще сжимая кулаки.

– Например, – с милой улыбкой проговорил Риддл, – как смог ребенок, не наделенный выдающимися магическими способностями, одержать верх над величайшим колдуном всех времен? Как смог ты отделаться лишь шрамом, тогда как Волдеморт лишился всех своих сил?

В его глазах загорелся странный красный огонь.

– Почему тебя волнует, как я выжил? – медленно спросил Гарри. – Волдеморт же появился после тебя.

– Волдеморт, – мягко промолвил Риддл, – мое прошлое, настоящее и будущее, Гарри Поттер…

Он достал из кармана палочку Гарри и в воздухе написал ею три светящихся слова: