Глава 52. Взаимосвязь всего сущего.

Земная Люси чувствовала, как покачивается лодка, слышала тихие всплески воды. Видение лесного отшельника перемешалось с массой прочих картинок. Огромная белая сова вылетела из ниоткуда и пронеслась над головой, хищно растопырив острые когти. Люси содрогнулась и услышала знакомый надоедливый шум. Звук становился все более отчетливым, перед глазами что-то мерцало. Понемногу приходя в себя, девушка узнала этот звук, – кулеры системника.

— Как же не хочется открывать глаза, – простонала она.
Но сидеть на стуле и спать было неудобно, – тело ныло, спина затекла. Лелея в себе остатки сна, девушка отправилась на кухню с тем, чтобы сварить себе кофе, но почему-то передумала и направилась в душ. Это было, и вправду, лучшим решением, – вода мягко выводила ее из состояния полузабытья, наполняла новой жизнью, смывала невидимую грязь, ласкала теплыми струями.
События ночи все больше казались бредовым сном.
— Просто картинка красивая стоит на обоях, – вот и привиделось это место. Не сходи с ума, – сказала Люси сама себе, надевая теплый белый махровый халат и закручивая на голове полотенце. – Бред, бред, бред, просто бред, – твердила она, выходя на кухню и включая автоматически газ.

За стеной слышались приглушенные пьяные голоса и навязчивый низкочастотный бой динамиков, всегда сопровождающий музыку зомби.
«Вот она – реальность», – подумала Люси, наливая себе поднявшийся кофе. – «Тупая жизнь в бетонном муравейнике, соседи дебилы, вечно указывающий как жить и прессующий всеми возможными силами социум. Кто не сломался, не стал бездушным винтиком в этом чудовищном организме, – обречен на общее осуждение и высмеивание, на ненависть и тявканье шавок. Неважно, – подлые ли это подруги, учителя, старушки на лавочке, не в меру жестокие одноклассники или глумливые парни, – вокруг враждебная среда. Но стоит лишь огрызнуться или взять в руки оружие, как тебя изолируют, отправят в еще худшую мясорубку, где, если и останется часть души, часть личности от тебя, то она будет настолько искалечена, что вряд ли сможет сказать хоть слово против, когда ее снова захотят поиметь в разных извращенных формах.

Есть люди говорящие об этом, есть те, кто так или иначе это постиг, но кто их слышит? И где они, года нужно, чтобы кто-нибудь находился рядом, просто обнял, согрел, защитил от всего этого кошмара, выдернул из течения этой грязной от промышленных отходов и собственного дерьма реки, взял к себе на лодку и просто отвез туда, где нет боли. Просто нет боли и плача о потерянном детстве, отнятой душе, расписанной кем-то жизни… Откуда только берутся эти бредовые сны»?

— Все, хватит, – надоело думать, – сказала вдруг Люси вслух и отправилась обратно к компьютеру.
Вскоре в комнате зазвучали, пытаясь перекричать соседей, «Кредлы», и стало как-то спокойней.

Люси легла на диван и закрыла глаза, – звуки музыки будили в ее душе разные, порою противоречивые чувства. Она медленно плыла в бурном потоке мелодии, входила в состояние своеобразного транса. Одна тема сменила другую, но это было почти незаметно, как незаметно меняется пейзаж за окном шумного поезда. «Кредлы» навевали, как откровенно кровавые и жестокие сцены, так и лирические, нежные и красивые.

Смотреть клипы, это одно, а слушать, – совсем другое. Слушать умеют не все, – просто не всем это дано. И сейчас музыка уносила Люси все дальше и дальше от мирской суеты, в мир девичьих грез и легких туманных видений, похожих скорее на нечто среднее, между наркотическим трипом, и медитацией буддистского монаха.
Неясные образы переплетались с обрывками снов, виденных ею раньше. Словно пазлы, складывалась все более понятная на определенном уровне сознания мозаика мира.

Человеческий мозг не в силах осмыслить многих вещей, – таких, например, как бесконечность, или же время, но иногда наступает состояние, в котором все становится ясно и просто понятно. Жаль только, что просветление это не вечно, – оно стирается по мере осознания себя в грубом материальном мире. Но сейчас Люси была счастлива, – счастлива от того, что понимала, как и почему все происходит, осознавая себя частью другого мира, которому принадлежит и в который стремится.

Поняв, что демон, играющий с ней, вовсе не наделен той властью, которую, как могло показаться, излучал всем своим существом, Люси поняла, что ей следует делать. Аккорды новой темы наполнили ее силой, уверенностью и даже яростью, – жажда крови проснулась в ней древним неистребимым инстинктом, и это не могла не почувствовать ее иная, инфернальная сущность.

Лежа на пустынном, окруженном скалами пляже, рядом с изнеможенным любовником, дьяволица Люсильда закрыла глаза. Сквозь тихий приятный шум моря до нее доносились отдаленные звуки странной, немного зловещей музыки. Понемногу эта музыка становилась все громче, и спустя минуту, Люси уже точно знала, откуда она доносится.

По большому счету, ей было мало дела до своего земного воплощения; во всяком случае, до тех пор, пока с ним не начинало происходить нечто из ряда вон выходящее. Так же, и человек, чаще всего, не заботится о состоянии своих внутренних органов, пока они не начнут доставлять какое-то неудобство.

Все сущее находится во взаимосвязи, представляя собою единый слаженный организм. Ни одна луна или планета не существует сама по себе, – так же и с существами. Люди, как и демоны, сами являя собою каждый, – свой маленький космос, порой находятся в более тесной взаимосвязи друг с другом и окружающим миром, чем можно предположить. Как без Луны Земля не стала б собою, а сделалась бы непригодной для нашей жизни страшной планетой, так и без Люси, – девушки-двойника, дьяволица Люсильда не могла быть в полной мере той, кем являлась. Почувствовав, что Сергей понемногу начинает покидать ее, забываясь счастливой дремой, дьяволица направила свою проекцию навстречу тому зову, который услышала.

Это было немного рискованно, но иначе она просто не могла поступить. И раз уж они не могли находиться обе в одном теле одновременно, то встречи следовало искать где-то на стороне. То, что ученые называют «планом голографической вселенной», считая это своим открытием в области квантовой физики, было известно уже испокон веков, как астральный план. По существу, – все настолько же правы, насколько и нет. Грубо представив себе бесконечность отражений в зеркальном коридоре, умножьте это все на пятимерный лабиринт, возведите в степень бесконечности вариаций помыслов чистого разума, и вы получите приблизительную модель того мира, куда унеслась Люсильда в поисках подходящего укромного уголка для встречи с земною Люси.

Теперь нужно было только позвать, – выманить девушку из ее уютного музыкального мирка немного дальше, в туман, и тема этому способствовала. Когда заиграл «Нимфетамин», дьяволица села на качели, закрепленные под сводами окруженной туманом часовни, и принялась раскачиваться. Вскоре они уже сидели и качались рядом, так, если бы кто-то совместил два изображения на одном объемном экране. Теперь их разумы вспышками пересекались. Иначе пока было нельзя, – просто не получалось.

— Привет, Узнаешь меня? – спросила дьяволица.
— Узнаю, ты Люси.
— А ты разве нет?
— Нет, но мы словно сестры-близняшки, – между нами есть связь. Чего ты хочешь?
— Ты не рада встрече со мной? Пора уже поговорить.
— Рада. Но я не знаю, насколько могу верить тебе. Хочешь ли ты мне добра, или причинишь еще больше боли.
Вместо ответа демонесса вытащила из волос заколку-стилет и вонзила ее себе в ладонь. Почувствовав боль, земная Люси сказала:
— Ясно. Прекрати; перестань, пожалуйста.
— Ничего тебе не ясно. Рассказывай про Десмонда, – на что он тебя развел?
— А ты расскажешь мне о себе? О том, почему так все происходит.
— Какая же ты замороченная. Расскажу все, что захочешь, – будем болтать, пока тебя не укачает.
— Хорошо. Он обещал мне рассказать, кто я, но за это просил позвать к себе.
— Паутина?
— Да.
— Вы охотитесь? Знаешь, что это запрещено? Есть определенный порядок, который контролируют высшие силы, ну или считают, что контролируют; в любом случае, вам может не поздоровиться.
— Все происходит по-настоящему?
— Даже простой наблюдатель влияет на ход вещей. Мысль материальна. Например, если игнорировать привидение, оно попросту исчезнет, но если питать его своим вниманием, то оно начинает обретать силу. Почти так же и в материальном мире. Сейчас ты способна понимать меня в полной мере, так что знай, – то, чем вы занимаетесь, вполне реально.
— Как же быть? Мне это нравится. Я страдаю, будучи человеком, терпеть не могу людей.
— Я знаю. Попробуем что-нибудь придумать, но пока ты должна оборвать связь с ним.
— Кто ты? Кто я? Почему все так?
— Я демон, а ты человек, но мы, – словно сестры близняшки, связаны друг с другом; мы часть одного целого. Все так устроено. Словами этого не передать, но ты уже начинаешь понимать, чувствовать это.
— Пойсон меня использует?
— Думаю, что ты немало получила взамен. Разве не так?
— Теперь все прекратится?
— Ты устала. После нашего разговора будешь пару суток приходить в себя, валяться разбитая, с головной болью и нервным истощением. Мне тоже пора. Еще увидимся.

Земная Люси увидела краем глаза, как сверкнул голубым светом клинок в чьей-то руке, услышала и ощутила, как с тихим звоном лопнула астральная нить, – паутинка, связывавшая ее с возлюбленным демоном.

Девушка вздрогнула, очнулась и начала понемногу приходить в себя. Оказывается, за время разговора песня не то, что не кончилась, – она, словно и не играла вовсе, будто остановленная кем-то. Реальный мир постепенно наваливался на несчастную всей своей неодолимой тяжестью. Стало действительно очень плохо, – еще хуже, чем обещала ее прекрасная «сестра» дьяволица.

***WD***