Глава 55. Предложение от Сатаны или Труп Бога.

Лилит сидела за столиком и томно наблюдала, как льется в бокал живая терпкая рубиновая влага итальянской виноградной лозы; она намеренно явилась на встречу немного раньше намеченного. Не то, что бы экс дьяволица не доверяла Нортону или опасалась покушения, но интуиция подсказывала ей, буквально нашептывала: «Действуй нестандартно, оглянись по сторонам».
Отточенные, просчитанные до мелочей движения официантов, их почти искренние халдейские улыбки и позы, вычурная индивидуальность и барские манеры посетителей, – все было обычно в этом, не самом дорогом венецианском ресторане. Пригубив вино и кивнув прислуживавшему ей юноше, Лилит принялась греть в ладонях бокал, непринужденно скользя взглядом по уютной обители. Не обращая внимания на восхищенные мужские и, исполненные яда, женские взгляды, она лениво сканировала пространство, как уверенная в себе, вышедшая на прогулку тигрица.
Все как обычно, все спокойно… но, что это? Одинокий приятный мужчина прикурил сигарету и уткнулся в свой телефон, даже не взглянув на нее. Выглядит малый вполне брутально, на голубого не похож, да и на демона тоже, впрочем, как и на ангела или божка. Уж этих тварей Лилит чувствовала за милю, благо, – было время их изучить, да и новый статус способствовал сенситивному восприятию.

— Я тоже его заметил, – прозвучал голос Нортона, неожиданно возникшего у нее за спиной. – Добрый вечер, любимая.
— Здравствуй дорогой, – мурлыкнула Лилит, протягивая для поцелуя свою холеную руку.
Задержавшись губами намного дольше, чем требовали приличия, Нортон пристально посмотрел ей в глаза, затем подозвал официанта. Заказав легкий изысканный ужин, состоящий целиком из блюд, которым отдавала предпочтение его спутница, безмятежно добавил:
— И принесите бутылку «Шабли» от нас вон тому господину.
— Ты очень любезен, милый. Просто так убьешь этого бедолагу?
— Мне незачем его убивать. Но, вот проследить, откуда тянутся ниточки, все же, стоит, – ответил Нортон, поднимая бокал и глядя прямо в глаза незнакомцу.

Шпион попытался было воспротивиться воле Дьявола, но его рука сама потянулась к бокалу. Окончательно сдавшись, он сделал пару глотков и откинулся на спинку стула. Непонятным образом Люцифер изменил структуру вина, заразив его неким подобием компьютерного вируса.
— Теперь Михаил будет видеть то, что ты захочешь ему показать?
— Теперь я буду видеть все, что думает Михаил, – усмехнулся Нортон.
— Ты снова все заранее просчитал? – Спросила Лилит с легким недовольством в голосе.
— Я никогда не смогу просчитать тебя, – ответил Нортон. – Но мне не хотелось бы, чтобы они раньше времени увидели это.

Не отрывая взгляда от лица дамы своего сердца, на которую смотрел с нескрываемым восхищением, Люцифер положил перед ней на стол маленькую коробочку, покрытую алым бархатом.

— Прежде чем я открою ее, пообещай мне, что больше никогда не отправишь меня в ссылку, или не сделаешь со мной что-нибудь в этом роде, – нахмурилась Лилит.
— Открой ее, и ты поймешь, что все это лишнее, – ответил Нортон.

Его слова подлили масла в огонь и без того сильного женского любопытства. Взяв коробочку со стола, прекраснейшая из женщин открыла ее и издала громкий восторженный возглас. Не обращая внимания на любопытные взгляды из-за соседних столиков, Лилит надела кольцо на палец и, протянув перед собой руку, прошептала:
— Камень мироздания!
— Теперь он твой. Разделяй и властвуй, – с улыбкой ответил Нортон.

После того, как погибает звезда, окончив свой долгий и яркий путь по вселенной, остается небольшой удивительный… труп. Он продолжает существовать многие миллиарды лет, потрясая воображение многих людей и сводя с ума любопытных ученых. Пульсары, магнитары, черные дыры, белые карлики, ядро которых – огромный алмаз, – все это бывшие звезды, а ныне – трупы, зомби звездного мира.
Но, задолго до появления вселенной, вне пределов нашего понимания, сияла огромная звезда энергии чистого разума. Имя этой звезды – Бог. Неизвестно, до чего Бог додумался, возможно, ему просто стало одиноко, но он решил свести счеты с жизнью. Сжавшись в одну, невероятно малую точку, превратившись почти в ничто, он взорвался, порождая нашу вселенную, создавая пространство, материю, время и жизнь. Все, что мы называем нашим миром, все что мы изучаем и осязаем, чувствуем, любим и ненавидим, возникло только благодаря этому неизмеримо короткому мигу творения.
В это трудно поверить, но до большого взрыва не было ни единого атома, не было ничего, из того, что мы в силах постичь своим приземленным, закованным в рамки материального мира человеческим разумом. Подобно тому, как дикари попросту неспособны осознать цифры, не привязанные к материальным вещам, – так же и мы не можем, находясь в здравом уме, в полной мере осмыслить акт творения мира.

Что же осталось после смерти нашего дорогого Творца? Как могла бесследно исчезнуть звезда, породившая все сущее, если даже маленькие звезды не исчезают бесследно? Остался Его божественный труп, – маленький неприметный камушек из похожего на алмаз материала, весом всего в несколько жалких карат, – нетленная искра разума, ставшая материальной тогда, когда вселенная была размером с горчичное поле.
Надо ли говорить, что этот камень обладает необычайной силой и невероятным могуществом. Его обладатель может больше не опасаться за свою жизнь, и все, что бы он ни задумал, достигается им без особых усилий. Вся вселенная, весь мир содействует достижению его цели. Медленно, но верно, камень исполняет желания того, кому он принадлежит.

Существует у силы камня и обратная сторона. Дремлющая в нем искра божественного начала ждет своего часа, с тем, чтобы воскресить однажды творца, – тогда, когда потухнут последние звезды, и вселенной придет конец.
Обладая же должной силой и властью, можно потревожить искру раньше времени. Несмотря на божественное происхождение, камень этот достаточно хрупок по современным меркам.

Исследуя происхождение вселенной, ученые создали установку, моделирующую источник звездной энергии. В стенах лаборатории близ Оксфорда, в Англии, стоит машина, которую каждый день превращают в звезду на земле. Эта установка называется «Токамак», – суть, большая магнитная бутылка, удерживающая горячую плазму. Чтобы столкнуть атомы водорода, их нагревают более чем до ста шестидесяти миллионов градусов, – этого вполне достаточно для пробуждения Искры.
Конечно же, при этом возродится лишь некое жалкое подобие настоящего бога, попутно поглотив всю нашу солнечную систему, возможно, даже галактику, но разве подобные мелочи волновали когда-то диктаторов, мечтающих и власти над Миром?
Жизнь на Земле, – всего лишь краткий миг в истории вечности, а имея рядом собственного новорожденного Бога, можно смело начать все с нуля. Неважно, что при этом погибнут формировавшиеся и развивавшиеся миллионами тысячелетий, прекрасные, уникальные и удивительные миры, близкие к апогею своего совершенства…

— Ты даешь его мне? – Широко открыв глаза, медленно произнесла Лилит.
— Тебе, – уверенно ответил Нортон. – Я бросаю к твоим ногам наши миры. Их судьба у тебя на пальце.
Лилит наклонила голову, глядя в глаза Люциферу. Это были не громкие слова. Такого предложения руки и сердца не получала еще ни одна женщина.
— Но как? Откуда ты его взял? За этим камнем охотятся со времен сотворения мира, – справившись с лавиной чувств, спросила она.
— Он всегда был у меня по праву наследия. Я его старший и любимый сын, образно говоря.
— Но как же тогда ваша ссора? Война с Михаилом?
— Не было никакой ссоры. Не было и войны. Лишь краткий миг мы с отцом существовали одновременно. Затем его голос смолк. Что до нас с Михаилом, – каждый избрал свой путь. При сотворении же мира планеты порой сильно сталкиваются. Назови хоть одну пару братьев, ни разу не поколотивших друг друга.
— Михаил знает о том, что камень у тебя?
— Догадывается. Недаром он никак не уймется.
— Каков лицемер. Рьяно охраняет границы между мирами, а сам хочет уничтожить все одним махом. Он попытается заполучить его? – Прошептала Лилит, любуясь игрой света в алмазных радужных гранях.
— Узнав, что камень у тебя, попытается выманить или выкрасть. Вреда тебе причинить он не сможет, но ожидать можно чего угодно.
— Но почему ты, обладая такими возможностями, почему не стал…
— Живым богом? Не прогнул все и вся под себя? Я был хранителем искры, – царем материального мира, но не мастером глупых кукол. Мир же развивался сам по себе. Тебя бы устроила жизнь в совершенно предсказуемом месте, среди прислуживающих тебе зомби-марионеток?
— Наверное, нет. Слишком пресно.
— Камень не властен над некоторыми вещами. Мои желания исполнялись, но та, которую я любил, изменила мне, предала...
— Нет, я не предавала… Никогда не смогла бы предать. Ты сам забрал меня когда-то у Самаэля. Все остальное – последствия, карма. Но ты хотел меня, и вот, я снова с тобой, – богиня в объятиях Дьявола.
— Ты здесь, но твое сердце?
— Мое сердце всегда принадлежало тебе. К лешему ужин. Забери меня отсюда. Давай перенесемся куда-нибудь, только скорее!
— Уже командуешь, – улыбнулся Нортон, поднимая на руки первозданную женщину, – богиню и дьяволицу.

Спустя мгновение они очутились на песчаном берегу прекрасного, покрытого пальмами и огромными цветами дикого острова.

— Здесь все как прежде! Наш остров, мои любимые цветы. Ты что, ухаживал за ними? – спросила Лилит, небрежно скидывая туфли с рубиновой инкрустацией.
— Я верил, что ты вернешься ко мне. Надеялся и следил за этим островом. Хоть мое сердце и рвалось на части, я приходил сюда снова и снова.
— Ты все тот же неисправимый романтик.

Лилит повернулась спиной к Нортону и подернула плечами, словно желая так выбраться из короткого черного платья. Дьявол аккуратно расстегнул молнию, и платье скользнуло на прибрежный песок, обнажая то, что еще было скрыто от взора.
Чувствуя на себе полный восхищения и страсти пылающий взгляд, плавно покачивая бедрами, Лилит сделала несколько шагов в сторону моря, затем остановилась и, одним легким движением выпустив на волю свои неимоверно длинные волосы, собранные в затейливую прическу, посмотрела назад.

— Как же долго я ждал этого, – улыбнулся Нортон, подойдя ближе.

С этими словами он взял Лилит на руки и медленно вошел с нею в море. Спокойные и мирные доселе воды вдруг задрожали, покрывшись рябью. Через минуту морская гладь вскипела, вспенившись барашками; счастливую пару накрыло неизвестно откуда взявшейся огромной волной. Небо почернело, нависая сердитым свинцовым куполом. Блеснули молнии. Поднялся ветер, а в небе загрохотало так, словно начался конец света.

Все кончилось так же внезапно, как и началось. Словно по мановению палочки, шторм утих, небо очистилось, засияв ровным дневным светом; на нем остались лишь редкие пушистые облака.
В необычайно чистом морском воздухе витал запах озона и сумасшедший наркотический аромат адских цветов. Раздался всплеск воды, приятный, похожий на серебряный колокольчик, музыкальный девичий смех, и, спустя минуту, на берег вышла действительно молодая пара.
Люцифер выглядел лет на тридцать, а Лилит нельзя было дать больше семнадцати. Помолодели они не только внешне. Вода буквально смыла с них горечь и яд прошлых лет. Богиня, снова ставшая дьяволицей, лукаво стреляла глазами и улыбалась счастливой, немного развратной, хищной улыбкой. Глаза Нортона блестели и сверкали дьявольским веселым огнем.

***WD***