Старый городъ Кремль. 7 страница

19 іюля 1485 г. Антонъ Фрязинъ вмѣ сто этихъ воротъ заложилъ новыя подъ именемъ Стрѣ лъницы, подъ которыя вывелъ Тайникъ, тайный подземный проходъ къ рѣ кѣ для добыванія воды во время тѣ сной осады. Отсюда и сохранившееся донынѣ прозваніе вороть Тайницкими.

Затѣ мъ въ 1487 г. была совершена стрѣ льница наугольная, внизъ по Москвѣ -рѣ кѣ, называвшаяся Беклемишевскою отъ находившагося близъ нея двора боярина Беклемишева (Никиты и Семена) {Въ XVII ст. по забвенію ее неправильно стали прозывать Свибловскою и Свирловскою. См. Чтенія О. И. и Д. 1877, кн. 2, Смѣ сь, 3, и др.}. Строителемъ ея былъ Марко Фрязинъ.

На другой годъ (1488) мая 27 Антонъ Фрязинъ заложилъ другую наугольную стрѣ льницу вверхъ по Москвѣ -рѣ кѣ, гдѣ прежде въ старыхъ стѣ нахъ стояла Свиблова стрѣ льница, такъ прозываемая отъ боярскаго же двора Ѳ едора Свибла, и подъ нею также вывелъ тайникъ. Такимъ образомъ прежде всего городъ былъ укрѣ пленъ со стороны рѣ ки, т.-е. съ Татарской Ордынской стороны.

Зимою, въ началѣ 1490 г., въ Москву прибылъ еще Фрязинъ, Петръ-Антоній съ ученикомъ Зам-Антоніемъ, мастеръ стѣ нной и полатный, архитектонъ, какъ его только одного величали этимъ именемъ, вѣ роятно, за особое искусство въ строительномъ дѣ лѣ.

Въ теченіи того же года онъ построилъ двѣ стрѣ льницы, одну у Боровицкихъ воротъ и со стѣ ною до наугольной Свибловой стрѣ льницы, другую надъ Константино-Еленскими воротами (недалеко оть церкви свв. Константина и Елены), которыя находились на Подолѣ Кремля и дотому именовались Нижнимм, а также и Тимоѳ ѣ евскими, отъ стоявшаго здѣ сь двора знаменитаго окольничаго при Дмитріи Донскомъ Тимоѳ ея Васильевича роду московскихъ тысяцкихъ.

На слѣ дующій годъ (1491) Петръ-Антоній и прежній Марко заложили двѣ стрѣ льницы со стороны Большого Посада, Фроловскую (Спасскія ворота) и Никольскую, обѣ съ воротами. По другимъ свидѣ тельствамъ обѣ стрѣ льницы были заложены однимъ Петромъ-Антоніемъ въ мартѣ мѣ сяцѣ, при чемъ Никольская была заложена не по старой основѣ, не на мѣ стѣ старой стрѣ льницы, но, вѣ роятно, съ прибавкою городского пространства. Тогда же онъ заложилъ и стѣ ну отъ Никольской стрѣ льницы до р. Неглинной. Фроловская стрѣ льница была имъ окончена въ томъ же году. На ней и доселѣ существуютъ сохранившіяся надписи на каменныхъ доскахъ съ внутренней стороны по-русски, съ внѣ шней, загородной, полатыни.

Приводимъ ихъ старинный списокъ: " Въ лѣ то 6999 году Іюля (пробѣ лъ) Божіею милостію здѣ лана бысть сія стрѣ льница повелѣ нiемъ Іоанна Васильевича государя и самодержца всея Росіи и Великаго князя Владимерскаго и Московскаго и Новгородскаго и Псковскаго и Тферскаго и Югорскаго и Вятскаго и Пермъскаго и Болгарскаго и иныхъ въ Л (30) лѣ то государства его. Дѣ лалъ Петръ-Антоніе отъ града Медіолана".

Въ томъ же спискѣ латинская надпись такъ переведена: " Іоаннъ Васильевичъ Божіею милостію Великій князь Владимерскій, Московскій, Новгородскій, Тферскій, Псковскій, Вятскій, Югорскій, Перьмскій, Болгарскій и иныхъ и всеа Росіи Государь въ лѣ то Л (30-е) государства своего сіи стѣ ны созда. Строитель же бысть Петръ-Антоніе Сонъаріи (Solarius) Медіоланянинъ въ лѣ то отъ Рожства Х-ва Спасителя 1493-е". Ошибка вмѣ сто 1491 г. (Тверскаго музея сборникъ, No 3237). Въ подлинной надписи, согласно ея русскому списку, вмѣ сто " сія стѣ ны" упомянуто сіи башни, т.-е. стрѣ льницы. Множественное число, быть можетъ, указываетъ и на отводную башню, существующую передъ воротами.

Постройка стѣ нъ съ этой посадской стороны продолжалась и въ 1492 г., когда между этими двумя стрѣ льницами была заложена подошва (фундаменть), а вмѣ стѣ съ тѣ мъ и новая стрѣ льница наугольная надъ Неглинною съ тайникомъ, которая впослѣ дствіи прозывалась Собакиною, вѣ роятно также отъ боярскаго двора роду Собакиныхъ.

Въ то время, какъ мало-по-малу сооружались стѣ ны и стрѣ льницы, въ 1493 г. Кремль былъ окончательно опустошенъ двумя пожарами, слѣ довавшими одинъ за другимъ съ небольшимъ черезъ три мѣ сяца. Послѣ перваго пожара, случившагося на Радуницѣ, апрѣ ля 16, когда выгорѣ лъ почти весь городъ, для временной его защиты поставили въ опасномъ мѣ стѣ деревянную стѣ ну отъ Никольской стрѣ льницы до тайника на Неглинной или до Собакиной стрѣ льницы, новъ новый, небывалый по сводмъ опустошеніямъ, пожаръ всей Москвы эта стѣ на сгорѣ ла.

Пожары явились какъ бы Божіимъ гнѣ вомъ по случаю новыхъ распоряженій государя, касавшихся и до обывателей Московскаго посада. Въ томъ же несчастномъ 1493 году было приступлено къ укрѣ пленію мѣ стности и къ постройкѣ стѣ нъ со стороны теченія р. Неглинной, гдѣ теперь расположенъ Кремлевскій Александровскій садъ. Для этой цѣ ли былъ вырыть глубокій ровъ отъ Боровицкихъ воротъ до Москвы-рѣ ки, такъ какъ здѣ сь теченіе Неглинной значительно удалялось отъ Кремлевской горы и отъ стѣ нъ города, а за рѣ чкой Неглинной, для безопасности города отъ пожаровъ, государь повелѣ лъ очистить посадское пространство по всей линіи городскихъ стѣ нъ такъ, чтобы строенія отстояли отъ стѣ нъ по мѣ рѣ на 110 саж., по другимъ, вѣ роятно ошибочнымъ, указаніямъ на 109 саж. Для этой цѣ ли были снесены всѣ деревянные дворы въ этой мѣ стности и разобраны самыя церкви, о чемъ духовный чинъ очень печалился, какъ увидимъ ниже.

Наконецъ въ 1495 г. была заложена и послѣ дняя городовая стѣ на возлѣ Неглинной, не по старой основѣ, но съ расширеніемъ городового пространства {Въ Степенной Книгѣ, II, 135, упомянуто, что новый каменный городъ поставленъ округъ деревяннаго града. По этому свидѣ тельству можно полагать, что новыя стѣ ны закладывались съ внѣ шней стороны старыхъ стѣ нъ, такъ что городъ получалъ большую обширность.}. Въ тотъ же годъ была очищена вся мѣ стность и за Москвою-рѣ кою противъ стѣ нъ Кремля также для безопасности отъ пожаровъ, при чемъ были снесены всѣ дворы и разобраны церкви и на чистомъ мѣ стѣ разведенъ государевъ садъ, существовавшій тамъ до конца ХVІІ ст. уже съ именемъ Царицына Луга.

Ровно десять лѣ тъ продолжалась постройка новыхъ стѣ нъ Кремля и по случаю принудительнаго разрушенія близь стоявшихъ на посадѣ церквей возбудила въ благочестивыхъ людяхъ большія сѣ тованія и суевѣ рные толки о томъ. что не подобаетъ такъ разрушать святыя мѣ ста.

Архіепископъ Новгородскій Геннадій, бывшій Чудовской архимандритъ, писалъ по этому поводу къ митрополиту Зосимѣ слѣ дующія строки, весьма любопытныя для характеристики носившихся въ то время мнѣ ній даже въ высшемъ духовенствѣ. Главнымъ образомъ онъ жаловался на то, что въ Новгородѣ его одолѣ вали еретики, жидовствующіе и стригольники, и указывалъ, что " на Москвѣ еретики живутъ въ ослабѣ, почему и изъ Новгорода всѣ они сбѣ жали къ Москвѣ, да и ходятъ тамъ въ ослабѣ. Напримѣ ръ, Денисъ попъ, тотъ въ Архангельскомъ соборѣ служилъ да на литургіи за престоломъ плясалъ да и Кресту наругался". Замѣ чая такую Московскую распущенность, владыка кстати писалъ и о государской распущенности:

" А нынѣ бѣ да стала земская да нечесть государская великая: церкви старыя извѣ чныя выношены изъ города вонъ, да и монастыри старые извѣ чные съ мѣ ста переставлены; а кто вѣ ру держитъ ко святымъ Божіимъ церквамъ, ино то писано сице: " Освяти любащая благолѣ піе дому Твоего и тѣ хъ прослави божественою Твоею силою". Да еще паки сверхъ того и кости мертвыхъ выношены на Дорогомилово, ино кости выносили, а тѣ леса вѣ дь туто остались, въ персть разошлись; да на тѣ хъ мѣ стахъ садъ посаженъ; а Моисей писалъ во Второмъ Законѣ: " Да не насадиши садовъ, ни древа подлѣ требника Господа Бога твоего". А господинъ нашъ отецъ Геронтій митрополитъ о томь не воспретилъ; то онъ вѣ даетъ, каковъ отвѣ тъ за то дастъ Богу. А гробокопателямъ какова казнь писана! а вѣ дь того для, что будетъ воскресеніе мертвыхъ, не велѣ но ихъ съ мѣ ста двигнути, опричь тѣ хъ великихъ Святыхъ, коихъ Богъ прославилъ чудесы; да Божіимъ повелѣ ніемъ и ангельскимъ явленіемъ бываетъ перенесеніе мощемъ на избавленіе людемъ и на утвержденіе и на почесть градовомъ. А что вынесши церкви, да и гробы мертвыхъ, да на томъ мѣ стѣ садъ посадити, а то какова нечесть учинена! отъ Бога грѣ хъ, а отъ людей соромъ. Здесе пріѣ зжалъ жидовинъ новокрещенной, Даниломъ зовутъ, а нынѣ хрестьянинъ, да мнѣ сказывалъ за столомъ во всѣ люди: " понарядился де есми изъ Кіева къ Москвѣ, ино де мнѣ почали жидова лаять: собака де ты, куда нарядился? Князь де великій на Москвѣ церкви всѣ выметалъ вонъ", а сказывалъ то предъ твоимъ сыномъ боярскимъ предъ Вяткою: ино каково то безчестіе и нечесть Государству великому учинена?.. А церкви Божіи стояли колико лѣ тъ! А гдѣ священникъ служилъ, руки умывалъ, и то мѣ сто бываетъ не проходно; а гдѣ престолъ стоялъ да и жертвеникъ и тѣ мѣ ста непроходны же; а нынѣ тѣ мѣ ста не огорожены, ино и собаки на то мѣ сто ходятъ и всякій скотъ. А что дворы отодвинуты отъ града, ино то и въ лѣ поту; а церкви бъ стояли вкругъ города, еще бы честь граду болшая была. А егда бываетъ по грѣ хомъ нахоженіе иноплеменникъ, ино, выносивъ иконы, да сожгутъ стѣ ны. А что которыя церкви были въ городѣ, а то такожъ бы подняти на подклѣ тѣ хъ да сѣ ни нарядити вокругъ церкви да переходы съ Великаго князя двора, да попъ бы ходячи пѣ лъ у тѣ хъ церквей и коли случится Великому князю или Великой княгинѣ саду посмотрѣ ти, и онъ бы посидѣ лъ у церкви, ино лѣ по видѣ ти. А нынѣ розговорити того пѣ кому Государю Великому князю, развѣ тобя господина отца нашего, съ Божіею помощью; а намъ, твоимъ дѣ темъ и сослужебникомъ, пригоже тебѣ о томъ воспокинати; а ты, господинъ отецъ нашъ, сыну своему Великому князю накрѣ пко о томъ воспоминай, понеже должно ти есть".

Въ началѣ своего посланія Геннадій упоминаетъ, что церкви и изъ города, т.-е. изъ Кремля, были вынесены, а вмѣ стѣ съ ними и гробы погребенныхъ возлѣ нихъ покойниковъ, какъ можно судить по упоминанію Геннадія о такихъ гробахъ. Все зто, конечно, являлось необходимостью, когда происходила постройка новыхъ стѣ нъ съ распространеніемъ городской мѣ стности за предѣ лы старыхъ стѣ нъ, въ окружности которыхъ и стояли, вѣ роятно, упоминаемыя церкви. Что касается переставленія извѣ чныхъ монастырей, то это указаніе должно относиться къ монастырю Спаса на Бору, который былъ переведенъ на новое мѣ сто внизъ по Москвѣ -рѣ кѣ на горы возлѣ Крутицъ, отчего и сталъ прозываться Новоспасскимъ.

Весною въ 1491 г. по повелѣ нію государя Спасскій архимандритъ Аѳ анасій заложилъ церковь каменную на Новомъ Преображеніе Спаса. Она строилась медленно въ теченіи пяти лѣ тъ, и въ 1496 г. сент. 18 была освящена.

Поводомъ къ этому переставленію древняго монастыря послужило рѣ шеніе государя выстроитъ себѣ новый болѣ е обширный дворецъ, къ чему было приступлено въ 1492 году. При новыхъ порядкахъ государева быта теперь уже не совсѣ мъ было удобно оставлять среди новаго дворца, такъ сказать въ своихъ комнатахъ, стороннія жилища монастырской братіи.

Полное устройство Кремлевской крѣ пости окончилось уже въ 1508 г., когда съ весны Фрязинъ Алевизъ вокругъ города, особенно со стороны торга и Красной площади, выкопалъ глубокій ровъ и выложилъ его камнемъ бѣ лымъ и кирпичомь, а со стороны Неглинной устроилъ обширные глубокіе пруды, изъ которыхъ по рву Неглинная была соединена съ Москвою-рѣ кою, такъ что крѣ пость со всѣ хъ сторонъ окружилась водою и Кремль сталъ островомъ.

Глубина этого рва, какъ обнаружилось при измѣ реніяхъ, произведенныхъ въ 1701 году, простиралась до 4 саж., ширина показана въ 17 саж. вверху и 15 саж. внизу.

Объ этомъ новопостроенномъ Кремлѣ находимъ, къ сожалѣ нію, очень краткія свидѣ тельства почти отъ современниковъ его окончательнаго устройства.

Итальянецъ Павелъ Іовій, писавшій о Москвѣ въ 1535 году, разсказываетъ слѣ дующее: " Городъ Москва по своему положенію въ самой срединѣ страны, по удобству водяныхъ сообщеній, по своему многолюдству и, наконецъ, по крѣ пости стѣ нъ своихъ есть лучшій и знатнѣ йшій городъ въ цѣ ломъ государствѣ. Онъ выстроенъ по берегу рѣ ки Москвы на протяженіи пяти миль, и домы въ немъ вообще деревянные, не очень огромны, но и не слишкомъ низки, а внутри довольно просторны, каждый изъ нихъ обыкновенно дѣ лится на три комнаты: гостиную, спальную и кухню. Бревна привозятся изъ Герцинскаго лѣ са; ихъ отесываютъ по шнуру, кладутъ одно на другое, скрѣ пляютъ на концахъ, -- и такимъ образомъ стѣ ны строятся чрезвычайно крѣ пко, дешево и скоро. При каждомъ почти домѣ есть свой садъ, служащій для удовольствія хозяевъ и вмѣ стѣ съ тѣ мъ доставляющій имъ нужное количество овощей; отъ сего городъ кажется необыкновенно обширнымъ. Въ каждомъ почти кварталѣ есть своя церковь; на самомъ же возвышенномъ мѣ стѣ стоить храмъ Богоматери, славный по своей архитектурѣ и величинѣ; его построилъ шестьдесятъ лѣ тъ тому назадъ Аристотель Болонскій, знаменитый художникъ и механикъ. Въ самомъ городѣ впадаетъ въ р. Москву рѣ чка Неглинная, приводящая въ движеніе множество мельницъ. При впаденіи своемъ она образуетъ полуостровъ, на концѣ коего стоитъ весьма красивый замокъ съ башнями и бойницами, построенный итальянскими архитекторами. Почти три части города омываются рѣ ками Москвою и Неглинною; остальная же часть окопана широкимъ рвомъ, наполненнымъ водою, проведенною изъ тѣ хъ же самыхъ рѣ къ. Съ другой стороны городъ защищенъ рѣ кою Яузою, также впадающею въ Москву нѣ сколько ниже города... Москва по выгодному положенію своему, преимущественно предъ всѣ ми другими городами, заслуживаетъ быть столицею; ибо мудрымъ основателемъ своимъ построена въ самой населенной странѣ, въ срединѣ государства, ограждена рѣ ками, укрѣ плена замкомъ и по мнѣ нію многихъ никогда не потеряетъ первенства своего". Все это Іовій разсказываетъ о Москвѣ со словъ Москвича Димитрія Герасимова, отправленнаго изъ Москвы въ1525 г. посланникомъ къ Папѣ Клименту VII. Іовій говоритъ, что онъ составилъ свое сочиненіе о Московіи изъ ежедневныхъ бесѣ дъ съ Димитріемъ, а потому оно и вышло очень достовѣ рнымъ и обстоятелнымъ, такъ какъ нашъ Димитрій оказался по тому времени очень образованнымъ и знающимъ человѣ комъ, заслужившимъ большія похвалы отъ Іовія. Авторъ говоритъ, что сохранилъ въ своемъ сочиненіи ту же простоту, съ какою велъ свой разсказъ Димитрій. Это признаніе Іовія даетъ намъ поводъ заключать, что сочиненіе Іовія есть собственно сочиненіе Димитрія, за исключеніемъ средневѣ ковой учености о Страбонѣ, Птолемеѣ и т. п. Особенно дорого высказанное убѣ жденіе стараго Москвича, что Москва по мнѣ нію многихъ никогда не потеряетъ своего первенства.

Тѣ мъ временемъ. когда началась и продолжалась постройка городскихъ стѣ нъ, и въ самомъ Кремлѣ и на посадѣ въ разныхъ мѣ стностяхъ сооружались новые каменные храмы, конечно, на старыхъ отъ вѣ ка мѣ стахъ, ибо, какъ мы видѣ ли изъ толкованій владыки Геннадія, перестановка храма на новое мѣ сто почиталась чуть не грѣ хомъ.

Въ Кремлѣ, кромѣ упомянутыхъ выше Благовѣ щенской и Ризположенской, за это время были построены: въ 1480 г. ц. Богоявленія на Троицкомъ подворьѣ. Въ 1481 г. сент. 8 заложены два обѣ тные предѣ ла у Аргангельскаго собора--Воскресеніе да Акила апостолъ, въ память побѣ ды надъ Новгородцами на р. Шелони, случившейся 14 іюля 1471 г. въ воскресенье, на память св. апостола Акилы. Вел. князь тогда же далъ обѣ тъ построить церковь св. апостола, а воеводы Данила Холмскій и Ѳ едоръ Давыд. Палецкій -- церковь Воскресенія. Неизвѣ стно, гдѣ первоначально была сооружена эта вторая церковь, памятникъ боярскаго благочестиваго усердія. Можно съ большою вѣ роятностыо предполагатъ, что этотъ храмъ, быть можетъ, только деревянный, существовалъ на томъ мѣ стѣ, гдѣ въ 1532 г. былъ заложенъ, а въ 1543 г. оконченъ строенiемъ храмъ тоже Воскресенія, возлѣ колокольни Іоанна Лѣ ствичника, или святаго Ивана, впослѣ дствіи извѣ стной подъ именемъ Ивана Великаго. Новый храмъ былъ выстроенъ также для колокольни, болѣ е обширной, которая существуетъ и донынѣ, вмѣ щая въ себѣ самые большіе колокола. Подробности объ этой постройкѣ мы помѣ щаемъ ниже.

Въ 1483 г. архимандритъ Чудовской Геннадій Гонзовъ заложилъ каменную церковь во имя Алексѣ я Чуд. да и трапезу каменную заложилъ. Въ 1491 г. совершили церковь Введенія Б-цы и полату камену на Симоновскомъ дворѣ у Никольскихъ воротъ. Освящена 13 ноября.

Въ 1501 г. по повелѣ нію государя въ Чудовомъ монастырѣ разобрали старую церковь Чуда Архангела Михаила, строеніе Алексѣ я митрополита, и стали сооружать новую, донынѣ существующую. Освящена въ1503 г. сент. 6.

Въ 1504 г. была разобрана старая церковь Козмы и Демьяна, стоявшая противъ заднихъ воротъ Чудова монастыря, и заложена новая, повелѣ ніемъ вел. князя.

Наконецъ, незадолго передъ своею кончиною, вел. князь 21 мая 1505 г. повелѣ лъ разобрать уже ветхую соборную церковь Архангела Михаила, строеніе Ивана Калиты, и заложилъ въ октябрѣ на томъ же мѣ стѣ новую болѣ е обширную.

Тогда же и другую церковь разобрали, также строеніе Ивана Калиты, св. Іоаннъ Лѣ ствичникъ, иже подъ Колоколы, и заложиля новую не на старомъ мѣ стѣ, отмѣ чаеть одинъ лѣ тописецъ (П. С. Л. VI, 50). Другіе лѣ тописцы указываютъ, что на старомъ мѣ стѣ.

Черезъ пять мѣ сяцевъ, 27 октября 1505 г. вел. князь Иванъ Вас. скончался и погребенъ въ новозаложенномъ соборѣ Архангела Михаила, какъ и митроп. Филиппъ въ только что начатомъ постройкою Успенскомъ соборѣ.

Постройка храма продолжалась и по кончинѣ вел. князя и совсѣ мъ была окончена уже въ 1508 г., когда ноября 8 храмъ былъ освященъ. Но за годъ прежде, когда храмъ былъ доведенъ до верхнихъ каморъ, 1507 года октября 3 въ него были перенесены и мощи прародителей государевыхъ, гробы вел. князей, начиная съ Ивана Калиты. Не упомянуто въ лѣ тописяхъ, гдѣ до того времени находились ихъ гробы. Вѣ роятно, оставались на своихъ старыхъ мѣ стахъ и были перенесены на новыя, устроенныя возлѣ стѣ нъ болѣ е обширнаго храма. Строителемъ храма былъ Фрязинъ Алевизъ Новый.

Таково было неутомимое строительство Ивана Третьяго, совсѣ мъ измѣ нившее обликъ стараго Кремля, который теперь больше походилъ на европейскій замокъ, чѣ мъ на старинный русскій городъ. Дѣ йствительно, замкомъ и называли его путешественники-иностранцы.

Этимъ именемъ обозначался, такъ сказать, каменный обликъ вновь устроеннаго города Кремля. Дотолѣ Кремль носилъ обликъ обычнаго на Руси города, построеннаго изъ одного дерева. Старыя и ветхія каменныя его стѣ ны, какъ упомянуто, уже не отличались своимъ видомъ отъ остальныхъ деревянныхъ сооруженій, а старые каменные храмы по своимъ малымъ размѣ рамъ совсѣ мъ исчезали въ общей массѣ деревянныхъ хоромъ великокняжескихъ и боярскихъ, строившихся высоко и широко.

Вообще, каменныя строенія въ древней Москвѣ столь были рѣ дки, что лѣ тописцы старательно заносили въ свои сборники временныхъ лѣ тъ всякую подобную постройку, даже ворота и въ особенности, конечно, Божіи храмы.

Внѣ Кремля на посадѣ каменная церковь являлась такою рѣ дкостью, что обозначалась какъ особое урочище: Егорiй каменный въ Георгіевскомъ, Богоявленіе каменное въ Богоявленскомъ монастырѣ указывались какъ памятники, заслуживающіе удивленія и особаго примѣ чанія. Что касается жилыхъ каменныхъ зданій, то о нихъ и въ самомъ Кремлѣ никто не помышлялъ. Даже и вел. князья нимало объ этомъ не заботились.

Древняя Москва былъ городъ деревянный со всѣ ми ея жилищами и со всѣ ми очень многочисленными ея храмами, а потому всегда во время пожаровъ выгорала изъ конца въ конецъ.

Казалось, что именно непрестанные пожары должны были научить горожанъ какой-либо правильной борьбѣ съ этою бытовою стихіею, и, однако, болѣ е чѣ мъ цѣ лыя полтораста лѣ тъ отъ пожаровъ при Иванѣ Калитѣ все оставалось по-старому и послѣ каждаго пожара горожане, какъ бы сохраняя завѣ ты отцовъ и дѣ довъ, строились опять изъ дерева и опять старымъ же порядкомъ сгорали дотла.

Это изумительное деревянное коснѣ ніе не одной Москвы, но и всѣ хъ другихъ городовъ объясняется, впрочемъ, великою дешевизною въ то время строительнаго деревяннаго матеріала, а вмѣ стѣ съ тѣ мъ и необыкновенною скоростью постройки не только обывательскихъ жилищъ, но и самыхъ церквей, нерѣ дко очень обширныхъ и высокихъ, а также и городскихъ стѣ нъ, еще болѣ е обширныхъ.

Въ свою очередь это самое обстоятельство очень препятствовало развитію строительнаго каменнаго дѣ ла, которое, не встрѣ чая нигдѣ особаго попеченія и привѣ та и ни съ какой стороны никакой потребности въ его художествѣ, принуждено было годъ отъ году слабѣ ть и, если можно такъ выразиться, едва двигало ногами даже при постройкѣ небольшихъ храмовъ, а съ большими и совеѣ мъ не могло совладать, какъ это обнаружилось при начальномъ сооруженiи Успенскаго собора въ Москвѣ, что подтверждають также и нерѣ дкія паденія новостроенныхъ храмовъ и въ Московской области и въ Новгородѣ.

Типъ хорошей каменной жилой постройки должны были выработать богатые Новгородцы, но и они въ теченіи вѣ ковъ точно также, одолѣ ваемые безпрестанными пожарами, по-старому оставались въ тѣ хъ же деревянныхъ жилищахъ. Само собою разумѣ ется, что въ каменныхъ зданіяхъ никто не рѣ шался жить, когда болѣ е удобно, болѣ е просторно и болѣ е полезно для здоровья можно было жить въ вѣ ковѣ чныхъ деревянныхъ хоромахъ.

Впрочемъ, въ первой половинѣ XV вѣ ка Новгородскій владыка архіепископъ Евфимій началъ строить и на своемъ дворѣ каменныя зданія, но только пріемныя и служебныя полаты, оставляя самое жилье все-таки въ деревянныхъ постройкахъ. Быть можеть, по его примѣ ру и старая Москва мало - по - малу стала строить и для своего обихода каменныя полаты и первымъ начинателемъ этого подвига явился самъ митрополитъ Іона, положившій столько труда и заботъ для установленія и утвержденія въ Москвѣ государственной идеи, отчего его святое имя и возглашается вмѣ стѣ съ его святыми предшественниками, Петромъ и Алексѣ емъ, создателями Русскаго государственнаго единенія.

Первоначальникъ каменныхъ жилыхъ построекъ митрополитъ Іона еще въ 1450 г., во время ІПемякиной смуты, заложилъ на своемъ дворѣ полату каменну, въ которой впослѣ дствіи устроилъ и обѣ тную церковь Ризположенія въ память избавленія Москвы отъ Татарскаго нашествія царевича Мазовши.

Не скоро этотъ первый опытъ нашелъ себѣ послѣ дователей. Прошло слишкомъ 20 лѣ ть, когда, наконецъ, и граждане положили основанiе для такихъ построекъ. Въ 1471 г. купецъ Тароканъ заложилъ себѣ полаты кирпичныя, у городовой стѣ ны, у Фроловскихъ воротъ, въ одно лѣ то и построилъ ихъ.

По всему вѣ роятію мѣ сто этихъ полатъ занимаетъ теперь небольшое зданіе Дворцоваго вѣ домства, стоящее возлѣ старинной еще стрѣ лецкой сторожки, или гауптвахты.

Затѣ мъ въ 1473 г. новый только что возведенный на столъ митрополитъ Геронтій на томъ же святительскомъ митрополичьемъ дворѣ заложилъ новую полату и у двора поставилъ, нарядилъ врата кирпичные кладены кирпичемъ ожиганымъ. Эта полата также кирпичная на четырехъ каменныхъ подклѣ тахъ была окончена постройкою на другой 1474 годъ, когда 13 ноября владыка и перешелъ въ нее жить.

Можно полагать, что святитель, достроивая въ 1474 г. эту полату и ворота, воспользовался матеріаломъ отъ разрушившейся соборной церкви, такъ какъ этотъ матеріалъ, камни и кирпичи, оказался для новой уже Аристотелевской стройки негоднымь въ дѣ ло для большого храма, но очень пригоднымъ для рядового строенія. Впослѣ дствіи, въ 1493 г. послѣ пожара митрополитъ Зосяма поставилъ на своемъ дворѣ три кельи каменныя съ подклѣ тами.

Должно упомянуть, что послѣ Геронтіевыхъ построекъ и монастыри стали сооружать полужилыя полаты, называемыя т рапезами. Такія трапезы были сооружены въ 1483 г. въ Чудовомъ монастырѣ, въ 1485 г.-- въ Симоновомъ монастырѣ, въ 1504-- 1506 гг.-- въ Андрониковѣ.

Въ 1485 г. начали строить себѣ каменныя хоромы и большіе бояре. Сынъ государева казначея Владиміра Ховрина, Дмитрій, построилъ въ этомъ году полату кирпичную и ворота кирпичныя. Слѣ домъ за нимъ тогда же заложили кирпичныя полаты старшій братъ Дмитрія, Иванъ, прозваніемъ Голова, и бояринъ Василій Ѳ ед. Образецъ {Въ Львовскомъ изданіи лѣ тописи эти постройки, вѣ роятно, ошибочно отнесены къ 1488 и 1489 гг., а въ Русокомъ Временникѣ онѣ отнесены къ 1486 г.}.

Наконецъ и вел. князь рѣ шился построить себѣ вмѣ сто деревянныхъ каменныя помѣ щенія для жилья, конечно на старомъ прапрадѣ довскомъ мѣ стѣ у церкви Благовѣ щенія, сооруженіемъ которой въ 1484 г. и началась перестройка всего дворца. Въ тотъ годь подъ церковью были устроены казны, а возлѣ нея съ набережной стороны--Казенный дворъ, на которомъ въ 1485 г. былъ заложенъ обширный каменный погребъ.

Передъ тою же церковью съ западной стороны внутри государева двора въ 1487 г. Марко Фрязинъ заложилъ полату велику на мѣ стѣ, гдѣ теремъ стоялъ, т.-е. по набережной сторонѣ. Эта большая полата впослѣ дствіи именовалась Набережною.

Послѣ того дворцовыя зданія были выдвинуты на соборную площадь, гдѣ въ 1491 г. Марко Фрязинъ и Петръ Антоній построили большую полату, названную Грановитою по случаю обдѣ лки ея наружныхъ стѣ нъ по-итальянски гранями.

Весною на слѣ дующій 1492 г. вел. князь окончательно рѣ шилъ выстроить себѣ каменныя жилища и 5 апрѣ ля со всею семьею перебрался изъ своего двора въ новый дворъ Ивана Юрьевича Патрикѣ евича, стоявшій противъ церкви Іоанна Предтечи у Боровицкихъ воротъ, а старый свой дворъ, деревянный, велѣ лъ разобрать и на его мѣ стѣ ставить каменный дворъ.

Однако въ новомъ и притомъ въ чужомъ жилищѣ, вѣ роятно было тѣ сно, почему тогда же вел. князь поставилъ себѣ временной деревянный дворъ за Архангеломъ, т.-е. съ восточной стороны Архангельскаго собора, на мѣ стѣ, нѣ когда принадлежавшемъ сыну Калиты, Андрею, и потомъ сыну Андрея, знаменитому Владиміру Андреевичу Храброму, герою Куликовской битвы. Теперь это было опальное мѣ сто, отобранное у провинившагося передъ государствомъ внука Храбраго воеводы, Василья Ярославича. Мѣ сто такъ и прозывалось Ярославичевскимъ.

Съ небольшимъ черезъ годъ 16 апрѣ ля 1493 г. нутрь Кремля весь выгорѣ лъ, остался только этотъ новый дворъ за Архангеломъ, гдѣ вѣ роятно уже и пребывалъ вел. князь.

А потомъ ровно черезъ три мѣ сяца, 16 іюля случился опять такой пожаръ въ Кремлѣ, какого не бывало съ тѣ хъ поръ, какъ и Москва стала. Погорѣ лъ не только весь Кремль и съ упомянутымъ новымъ дворомъ, но почти и весь посадъ вокругъ Кремля.

Оченъ трудно было при такихъ губительныхъ обстоятельствахъ продолжатъ даже и производимую постройку каменныхъ стѣ нъ Кремля, а о продолженіи постройки дворца нельзя было и помышлять. Поэтому закладка каменнаго дворца совершилась уже въ послѣ днiй годъ ХV ст., въ 1499 г. въ маѣ мѣ сяцѣ, когда вел. князь заложилъ дворъ свой каменъ, полаты каменныя и кирпичныя, а подъ ними погребы и ледники, на старомъ дворѣ у Благовѣ щенія, да и стѣ ну каменную заложилъ отъ двора до Боровицкой стрѣ льницы, для защиты двора съ набережной стороны, откуда изъ Замоскворѣ чья могли достигать и татарскія стрѣ лы и горѣ вшія головни.

Строителемъ всего жилого дворца былъ Алевизъ Фрязинъ оть града Медіолана.