Огонь, вода и медные трубы

Режиссерское самолюбие дорого обходится и самому режиссеру и творческому коллективу. Признание ошибки не унижает достоинства режиссера. Легко заметить ошибки у других, трудно — у себя. Но, даже признав свою ошибку, иной режиссер старается найти себе тыся­чу оправданий: пьеса сложна, сроки малы, актеры слабы и т. д. и т. п., то есть свалить свою вину на кого-то или что-то.

Утверждение, что образ не получился, потому что ак­тер плохо выполнил режиссерское задание, может быть, и не лишено оснований, но оправдывание это звучит предательством по отношению к актеру. Предательство же убивает всякую веру в режиссера. Когда спектакль доведен до премьеры, надо перестать ссылаться на сроки, квалификацию актеров и прочее. Режиссер отвечает за

Все. Не готов спектакль — не выпускай. Позволил угово­рить себя, выпустил — отвечай за все полной мерой. По­пытка режиссера свалить с себя ответственность лишь демонстрирует коллективу режиссерскую растерянность, трусость, вероломство.

В ходе репетиций режиссер раскрывает свои творче­ские способности. После премьеры наиболее полно рас­крываются его морально-этические качества. Умение верно отнестись к поставленному спектаклю, к критике, к общественному мнению проверяется коллективом так­же строго, как и умение репетировать. Это испытание по-своему не менее сложно и ответственно. И неизвест­но, какое испытание пройти труднее — испытание прова­лом, то есть «огнем» и «водой», или испытание успехом, то есть «медными трубами».

При неизбежном дележе «пирогов и пышек, синяков и шишек» режиссер львиную долю «шишек» должен взять на себя. И не потому, что «скромность—лучшее украшение добродетели».

Только недалекие и самолюбивые режиссеры огорча­ются, когда зрители и критики хвалят актеров, когда рецензент пишет: «...актер трактует свою роль...», «...ак­триса сознательно отказалась...» и т. п. Режиссер, не желающий делиться успехом с актерами, подчеркиваю­щий, что трактовка роли принадлежит ему одному, что не «актриса сознательно отказалась», а он, режиссер, вынудил ее отказаться и т. п., только теряет уважение.

В моем первом самостоятельно поставленном спектак­ле «Приключения Тома Сойера» роль Геккльбери Финна играл замечательный актер. Любое предложение он обо­гащал тысячью подробностей. Импровизационный талант актера придавал режиссерским предложениям закончен­ность и блеск.

Спектакль своим успехом был обязан талантливой работе этого актера. По молодости я относил успех на свой счет. Горько я был разочарован, увидев однажды в роли Гека другого актера. Он повторил все, что делал основной исполнитель. Но... душа от спектакля отлетела...