Практика Европейского Суда по правам человека по рассмотрению жалоб на нарушение статьи 34 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Согласно статье 34, «Суд может получать жалобы от любого физического лица, неправительственной организации или любой группы частных лиц, которые утверждают, что они являются жертвами нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сторон прав, предусмотренных положениями Конвенции и Протоколах к ней. По мнению большинства как зарубежных, так и отечественных авторов, статья 34 является самым прогрессивным положением Европейской конвенции. С того момента, как государство ратифицировало Европейскую конвенцию, любое лицо, находящееся под его юрисдикцией, вправе подать на него петицию в Европейский Суд по правам человека. Как видно из статьи 1 Конвенции, гражданство лица значения не имеет. Для того, чтобы Европейский Суд признал поданную петицию приемлемой, необходимо, чтобы ее автор являлся жертвой предполагаемого нарушения. Вместе с тем, в практике Европейской Комиссии были случаи, когда она признавала приемлемыми петиции отчасти абстрактного характера. Например, при рассмотрении дела Донелли против Великобритании Комиссия сделала заявление следующего характера: «Ни статья 25, ни какое-либо другое положение Конвенции, inter alia статья 27 (1) (в), не могут воспрепятствовать тому, чтобы частное лицо подало Комиссии петицию на предполагаемую административную практику, нарушающую Конвенцию, при условии, что это лицо представит доказательства prima facie такой практики и того, что оно является ее жертвой».Можно сделать вывод о том, что, как и в случае межгосударственных петиций, петиция частного лица может также затрагивать как личные интересы автора, так и интересы публичного характера, то есть, процедура рассмотрения петиции может принять объективный характер. Согласно данному толкованию, термин «жертва» в статье 34 подразумевает лицо, напрямую затронутое рассматриваемым действием или бездействием». В решении по делу Маркс против Бельгии Суд постановил, что «статья 25 Конвенции наделяет частных лиц правом утверждать, что какой-либо закон сам по себе нарушает их права, даже без отдельной меры по его имплементации, если данный закон может их напрямую затронуть».Практика контрольных органов Европейской конвенции выработала также концепцию так называемой «косвенной жертвы». Допускается, что лицо может понести личный ущерб в связи с нарушением Конвенции против другого лица. На этой основе в прецедентном праве Европейской Комиссии по правам человека выработалась концепция «косвенной жертвы», означающей, что близкий родственник жертвы или любая третья сторона может передать дело в Комиссию по своей собственной инициативе.В практике Европейской Комиссии были случаи, когда оспариваемое нарушение к моменту рассмотрения дела прекращало свое существование. В таком случае Комиссия петицию отвергала на том основании, что лицо уже более не могло утверждать, что оно является жертвой. Таким образом, предполагаемое нарушение не должно быть прекращено к моменту, когда дело рассматривалось Европейской Комиссией. Для того, чтобы петиция была признана приемлемой, ее автор не должен доказывать, что он является жертвой предполагаемого нарушения. Статья 34 лишь предусматривает, что автор жалобы должен быть лицом, «утверждающим, что оно является жертвой». Вместе с тем, что он является жертвой, недостаточно. При принятии решения о приемлемости петиции Европейский Суд, предположив, что нарушение действительно имело место, изучит вопрос о том, могло ли в таком случае указанное лицо являться жертвой нарушения. Принимая такое решение, Суд проверяет как факты, предоставленные автором петиции, так и те, что представлены предполагаемым государством-правонарушителем. Согласно последнему предложению статьи 34, Высокие Договаривающиеся стороны принимают на себя обязательство «никоим образом не препятствовать эффективному осуществлению этого права». Переписка с Судом по вопросу о праве на подачу петиции сама по себе не будет им рассматриваться в качестве петиции, к которой были бы применимы правила приемлемости. По общему правилу, этот вопрос будет решен между Судом и соответствующим государством в административном порядке. Однако в случае, если наряду с другой петицией имеет место также и петиция на нарушение государством своих обязательств по последнему предложению статьи 34, Европейская Комиссия, как показывает практика, проявляла готовность рассмотреть оба утверждения вкупе друг с другом.
1. Во-первых, в случае, если ограничивается право частных лиц на подачу петиций, Европейский Суд по правам человека лишается своего главного инструмента: оценки ситуации с защитой других прав и свобод, гарантированных Конвенцией.
2. Во-вторых, в данном случае речь идет не о рядовом процедурном моменте, а об одном из элементов более глобального «публичного порядка Европы».
3. В-третьих, если вопрос об ограничении права частного лица на подачу петиции будет рассматриваться совместно с другой петицией о нарушении одного из упомянутых в разделе I Конвенции прав, то существует опасность того, что «основная» петиция будет объявлена по какой-либо причине неприемлемой. Таким образом, «сведутся на нет» все соображения, упомянутые в пунктах (1) и (2). Подобной ситуации можно избежать, лишь в двух следующих случаях: во-первых, если по этому вопросу подается отдельная жалоба одним государством-участником Конвенции на другое в соответствии со статьей 33; во-вторых, если Европейский Суд по правам человека пересмотрит практику Европейской Комиссии по этому вопросу.
Важно отметить и такой негативный момент, что из текста Европейской конвенции не следует, что на государство-участника возлагается обязанность извещать частных лиц о возможности подавать петицию в Европейский Суд после того, как были исчерпаны все внутренние средства правовой защиты. Как показывает опыт, в случае с государствами Центральной и Восточной Европы, недавно присоединившимися к Европейской конвенции, данный аспект рассматриваемой проблемы достаточно актуален.