Глава: III. Оккультная теократия. 12. Шамбала зияющая

Квинтон витал в небесах Востока, где пострашнее, чем в преиспод­ней Запада.

Г. К. Честертон⁵²⁷

Духи, навещавшие Елену Рерих в течение всей ее жиз­ни, привели ее в некую волшебную страну по имени " Шам­бала". Этой страны нет на политических, физических или демографических картах мира. Паломники на Восток го­ворят, что это незримая и тайная страна, которая суще­ствует в духовном пространстве как бы " рядом" с нашей Землей. Тем не менее у нее есть точки " выхода на поверх­ность" и соприкосновения с обычным миром. Тибет, Гима­лаи — вот где Шамбала соприкасается с Землей. Там мож­но встретить людей-мудрецов, там можно полнее воспри­нять необычные токи из Космоса.

Исходя из того, что место " контакта" с Шамбалой на­ходится в самом высокогорном районе Земли, а также из космического пафоса Агни Йоги, можно было бы предпо­ложить, что Шамбала — это некий Надземный мир. Но, как ни странно, Рерихами этот мир описывается как под­земный. Николай Рерих говорит, что есть пещеры, через которые можно спуститься в Шамбалу⁵²⁸. Там обитает " Пра­витель Мира", который по ночам выходит на поверхность и посещает ламаистские храмы⁵²⁹. Иногда, встав на чер­ную скалу, он дает распоряжения своим слугам и они мчат­ся во все страны исполнять его повеления⁵³⁰. Подходы к этим подземьям охраняются всерьез — " вы слышали о ядо­витых потоках, обтекающих горы. Возможно, вы видели людей, умирающих от газов, когда они подходили к ним близко. Возможно, вы видели, как животные и люди на­чинают дрожать, приближаясь к некоторым местностям. Многие люди пытаются достичь Шамбалы непозванными. Некоторые из них исчезли навсегда", — так лама поясня­ет Рериху малоизвестность Шамбалы⁵³¹.В тщательно укрытых подземельях Шамбалы Прави­тель мира в своем магическом зеркале видит все события, происходящие во всем мире на поверхности земли⁵³². И " Великий Владыка" (" В. Вл.") не только видит, но и опре­деляет их ход. " Психический Центр находится в " Священ­ной Стране", откуда В. Вл. посылает психическую энер­гию во все концы Мира" ⁵³³. В частности, необходимую ма­гическую силу для контроля земной истории Правителю Шамбалы и мира дает некий " Чудесный камень". Л. Ша­пошникова полагает, что здесь имеется в виду " особый метеорит, используя который можно формировать энерге­тические поля будущих культур" ⁵³⁴.

Этот " метеорит" она отождествляет с... Чашей Грааля. И тем самым Л. Шапошникова демонстрирует, что она не­принужденно владеет излюбленным приемом " нью-эйджеров" — превращать символику христианских преданий и христианского фольклора в нечто совершенно антихристи­анское.

Напомню, что западноевропейские рыцарские легенды о Чаше Грааля полагали, что в этой Чаше хранится Кровь Христа, пролитая Искупителем на Голгофе и собранная Иосифом Аримафейским. Именно поэтому эта Чаша счи­талась источником Жизни и Бессмертия. Никаких маги­ческих камней в апокрифах и в последующих преданиях о Граале не фигурировало⁵³⁵.

Впрочем, есть одна мифологическая система, в которой суждение Шапошниковой выглядит более-менее обоснован­ным. Каббала говорит, что Чаша Грааля была высечена из изумруда, упавшего со лба или с короны Люцифера во вре­мя его низвержения⁵³⁶. В таком случае вполне понятно, почему вокруг именно такого " метеорита" Шапошникова собирается строить " новую культуру" и " новое общество"...

Что же касается самих Рерихов, то они не так уж мно­го сообщают о своей вожделенной стране. Но даже то не­многое, что есть у них и в других немногочисленных рас­сказах об Агарте-Шамбале, сияет отнюдь не только радуж­ными обетованиями. А если обратиться к тем упоминани­ям об этом мифе, которые существуют вне рериховского кружка, то " поиски Шамбалы" совсем теряют ореол не­винной забавы.

Может быть, для того, чтобы быть монополистом в ин­терпретации мифа о Шамбале, Н. Рерих в 1931 г. в бро­шюре " Сердце Азии" заявил: " Все сведения о Шамбале так рассеяны в литературе. На Западе нет ни одной книги, посвященной этому краеугольному понятию Азии" ⁵³⁷. И это неправда. " Сочиняя эту высокопарную тираду, наш за­мечательный художник явно слукавил. К тому времени вышла уже не одна, а целых три книги, посвященных " Шамбале" и он, несомненно, знал об этих публикациях. Нигде не называя имен авторов и не приводя прямых ци­тат, он то и дело проговаривается, намекая на существова­ние такого рода книг" ⁵³⁸.

Еще в 1922 г. в Лондоне вышла книга Фердинанда Оссендовского " И звери, и люди, и боги". Обрусевший по­ляк, экономист, в правительстве Колчака Оссендовский был министром финансов. С отрядом барона Унгерна он ушел из России в Монголию, а оттуда — в Тибет. Его скептичес­ки-нерелигиозное настроение по мере продвижения в горы начинает меняться. Обилие чудес и знамений поражает его. Он отказывается давать какую-либо оценку тому, что он встретил; он просто рассказывает.

Как и Рерихам, тибетские ламы открыли ему тайну о подземной Шамбале и ее Правителе. Царь мира правит подземным городом, подземным народом — он " является владыкой всех подземных пространств" ⁶³⁹. Кто же он?

Е. Блаватской он описывается так: " Дхиан-Коган изоб­ражается с четырьмя руками. Две руки сложены, третья держит лотос, четвертая змею. На шее у него четки, а на голове знак Воды (материя, потоп), тогда как на лбу поме­щается третий глаз, глаз Шивы, знак духовного прозре­ния. Имя его " Покровитель" (Тибета), " Спаситель Челове­чества". Еще одно из его имен, на санскритском языке, Локапати или Лаканатха " Владыка Мира" и по-тибетски " Джигтен-Гонпо", Покровитель Мира от всякого зла" ⁵⁴⁰.

В своем земном воплощении " Владыка Мира" так опи­сывается образованнейшим буддистским монахом — хра­нителем библиотеки далай-ламы: " Изредка удаляется он в храм-субурган, где в гробу из черного камня покоится на­бальзамированный труп его предшественника. Там всегда темно, но с приходом Царя Мира по стенам пробегает озноб, и на крышке гроба появляются языки пламени. Его встречает старейший гуру с закрытой головой и лицом, его руки скрещены на груди. Этот гуру никогда не обна­жает лица: ведь вместо головы у него череп, на котором только и живого — глаза и язык. Он занят тем, что под­держивает связь с душами умерших. Царь Мира творит долгую молитву, а затем, приблизившись ко гробу, про­стирает перед собой руки. Языки пламени вспыхивают ярче, а огонь, пробежав по стенам, затухает, и затем, вновь ожи­вившись, сплетается в диковинные узоры буквы алфавита " ватаннан", языка подземного царства. Из гроба начинают виться еле заметные струйки света — мысли его предше­ственника. Они постепенно окутывают целиком Царя Мира, а огненные буквы на стенах все пишут и пишут веления и пожелания Бога. В этот миг Царь Мира постигает мысли тех, кто оказывает влияние на судьбы человечества — ца­рей, королей, ханов, полководцев, первосвященников, уче­ных и прочих власть предержащих. Он узнает все их по­мыслы. Если те угодны Богу, то Царь Мира тайно помо­жет их осуществлению, если нет — помешает. После бесе­ды с предшественником Царь Мира созывает " Большой Совет Бога", на котором судит мысли и деяния сильных мира сего, помогает им или разом сокрушает их планы. Затем Царь Мира идет в главный храм и там молится в одиночестве. В алтаре сам по себе возжигается огонь, по­степенно перекидываясь на соседние алтари, и в пламени проступает лицо Бога. Царь Мира почтительно извещает Всевышнего о решении " Совета Бога" и получает в ответ божественные наставления. Покидая храм, Царь Мира из­лучает дивный свет" ⁵⁴¹.

Кстати, книга Оссендовского все-таки была знакома Рериху⁵⁴². И в более поздние годы Елена Рерих заметила, что " напрасно думать, что в книге " Звери, Люди и Боги" все граничит с маловероятной фантазией. Там больше прав­ды, чем думают" ⁵⁴³.

Вот и я так считаю. Я человек легковерный и доверчи­вый. Если лама так говорит — значит, так оно и есть. Толь­ко слишком уж инфернальные черты сквозят в этом опи­сании царя подземного мира. " Слишком инфернальные" — не для того, чтобы не поверить ламе и Оссендовскому. Этому их свидетельству я готов верить. Но " Владыка Шамба­лы" слишком уж инфернален, чтобы поверить Рерихам и признать в нем alter ego Господа Иисуса Христа. В пони­мании Николая Рериха сей персонаж — грядущий Мес­сия, Христос Второго Пришествия, Майтрейя⁵⁴⁴. С точки же зрения христианина — обычный демон.

Мыслимо ли представить себе, что величайшая тайна Шамбалы — это не более чем демонизм? Да, оккультисты даже не очень скрывают свое стремление к завету с сила­ми тьмы. Более того, они заявляют, что христиане дей­ствуют просто непрактично и неэкономно, лишь отвергая темные силы вместо того, чтобы заставить их служить себе. Идя путем теософии, человек, по признанию Р. Штейнера, " учится познавать страшные силы, угрожающие жизни со всех сторон. Для него становится возможным заставлять служить себе силы и существа, которые изъяты из чув­ственного восприятия" ⁵⁴⁶. Или: " Мы не должны просто из­бегать Люцифера, а должны завоевать его силы для насту­пательного движения человеческой культуры; то же с Ариманом и его силами. Во взаимодействии зла и добра, в объединении силы становления становятся плодотворны­ми именно в состоянии равновесия, которого мы должны добиваться в жизни, учась в определенной степени овладе­вать ариманическим и люциферическим. В этом состоя­нии равновесия заложен импульс, который должен быть включен в жизнь. И духовная наука должна способство­вать этому импульсу" ⁵⁴⁶.

О том же стремлении поставить демонов на службу ок­культному просвещению мира Н. Рериху говорит тибетс­кий лама: " С помощью наших символов изображений и танок ты можешь увидеть, как действовали великие Учи­теля; лишь немногие из них изображены в полной медита­ции. Обычно же они активны в своем великом труде. Они либо обучают людей, либо приручают темные силы и сти­хии" ⁵⁴⁷. Правда, неизбежно возникает вопрос: а кто же кого " приручил"?

О Штейнере Бердяев заметил, что предлагаемый им путь — это " тяжкий путь муштровки, который приводит к тому, что человек раскрывает свою зависимость от космических Иерархий" ⁵⁴⁸. О Блаватской же Б. Фаликов пишет, что " теоккультные силы, которыми она владела, не были ей вполне подвластны".

Фаликов Б. 3. Неоиндуизм и западная культура. М., 1994, с.50. Напомню уже приведенное выше собственное признание Блаватской: " Что у меня за судьба такая, которая так влияет на судьбу других лю­дей? Я тебе говорю серьезно: мне страшно! Я перестаю видеть причины и теряюсь! Знаю только одно: я вызвала какую-то неведомую силу, ко­торая связывает судьбы людей с моей. Что я за слепое орудие в руках — надо правду сказать — того, кого я зову Master? He знаю! Не знаю! И не знаю! Теософское общество станет мировым событием и как девятый вал зальет и сметет все системы философии. Я — слепой его двигатель, но в нем — зрячая великая сила! " — Желиховская Н. Е. П. Блаватская. Био­графический очерк. // Вестник теософии. СПб., 1910. №7-8, ее. 49-50.

Мир " поднебесных духов" и " подземных владык" нельзя даже стремиться подчинить себе. Только игнорировать или противостоять им. В истории Земли известно достаточно людей, культов и народов, которые попробовали привлечь силы мрака (или что то же — силы небожественного света) на свою сторону. Для примера можно вспомнить тот са­мый тибетский ламаизм, который так пленил Рерихов.

В Тибет махаянистский буддизм пришел в VII веке. В IX веке он проник из аристократии и ученых кругов в на­род в форме ламаизма, основанного Падма Самбхавой. Придя в Тибет, он начал строить монастырь Самье. Однако демоны противились стройке — но Падма Самбхава поко­рил их и превратил в слуг, которые и закончили строи­тельство⁵⁴⁹. Так родилась излюбленная поговорка Е. Ре­рих: " демоны строят храм". Кроме того, основатель лама­изма, победивши дьявольские силы, выдвинул и более дол­госрочное условие для освобождения демонов. Отныне они были обязаны защищать буддистское правоверие.

Опираясь на это предание, заискивание именно перед этими жестокими и кровожадными гениями заняло пер­венствующее место в народном культе. В буддистских мо­настырях Монголии и Тибета ежедневное утреннее служе­ние начинается с принесения кровавой жертвы " храните­лю веры Чжамсарану и другим лютым божествам и гени­ям", " божественным палачам и смертоносцам врагов веры и добродетели".

Вот описание этих служб в книге русского этнографа А. М. Позднеева, переизданной в 1993 г. в Калмыкии са­мими буддистами: " Приносящие балин хувараки перед

началом служения долженствуют прежде всего созерцать Чжамсарана и представить себе все пространство мира пу­стым. В пространстве этой пустоты они должны предста­вить себе безграничное море из человеческой и лошадиной крови, в котором треугольником волнуются волны; в са­мой середине этих волн — четырехугольную медную гору и на вершине ее — солнце, человеческий и конский труп, а на них Чжамсарана. Лицо у него красное; в правой руке, испускающей пламя, он держит медный меч, упираясь им в небо; этим мечом он посекает жизнь нарушивших обеты. В левой руке он держит сердце и почки врагов веры; под левой мышкой прижал он кожаное красное знамя. Рот страшно открыт, 4 острых клыка обнажены; имеет три глаза и страшно гневный вид. Он коронован 5 человеческими черепами. Стоит он среди пламенеющего огня премудрости". Принеся этому и армии иных демонов чашу крови, их призывают уничтожать врагов, а особенно тех, кто ограни­чивает распространение веры и святости буддийской. Вот вопль, к ним обращенный: " Призываю основавшего свое вечное местопребывание в юго-западной стране трупов вла­дыку жизни, великих красных палачей и шимнусов, не отступающих от повелений Чжамсарана, Приидите по силе обещания... Чтобы порадовать Чжамсарана и его сподвиж­ников, чествую их великим морем разной крови. Ом-ма-хум... Все враждебные и силы и препятствия, согласно своих строгих и жестоких законов, сделайте прахом... От­крывший рот и обнаживший клыки, имеющий три глаза на своем страшном лице, завязавший в косу свои темно-желтые волосы, возложивший на себя корону из черепов и четки, величественный богатырь, одаренный лицом, на ко­торое невозможно смотреть, тебя восхваляю я! Стоящую по правой стороне от тебя Ухин-тэнгри, которая держит в своих руках меч и гвоздь, имеет синеватое тело и красно­ватое лицо — восхваляю я!.. Царь хранителей-якшасов, мать красноликая, владыка жизни, свирепые восемь мече­носцев и вы, страшные палачи, умножьте вашу энергию! греховным, воздвигающим преграды ламству, всем держа­щимся еретического учения покажите вашу силу, и спаси­те, о спасительные. Ниспослав свыше шимнусов, действу­ющих ножами, схватите врагов сетью, пришпильте их гвоздями, перерубите мечами, прострелите стрелами, пронзи­те копьями, высосите у них сердце! Но, заставив их покон­чить свое настоящее злое существование, спасите их души! Прекратите жизнь этих злобных врагов! плоть, кровь и кости их вкушайте устами вашими! Примите эту жертву плоти и крови ненавистных врагов! Направьте меня на путь добродетели, но накажите врагов явными знамениями! Уничтожьте врагов ламства и веры вообще, ибо только та­ким путем вы сохраните веру и священное учение! " ^5б0

Как мы помним, согласно Блаватской, " Владыка Мира" — это " покровитель Тибета от всякого зла". Напомню также, что тот, кто в Тибете именуется " покровителем" и " защит­ником веры", на языке Блаватской зовется " Дхиан-Коган". Теперь уже ясно, как именно сей " Высокий Дух" исполня­ет свою миссию.

Итак, если издалека кажется, что все религии равны, стоит рассмотреть их поближе. И задаться вопросом, мож­но ли, например, в одном иконостасе поставить Спаса Руб­лева и маски ламаистских божеств? Можно ли наряду, во время одной утренней молитвы прочитать и молитву хрис­тианина, и молитву тибетского монаха?

Впрочем, для ответа на последний вопрос надо привес­ти их тексты. Утреннюю молитву ламаиста мы слышали. Для удобства сопоставления возьмем молитву православ­ного христианина, обращенную не к Богу, но к Ангелу Хранителю: " Святый Ангеле, предстояй окаянней моей души и страстней моей жизни, не остави мене грешнаго, ниже отступи от мене за невоздержание мое; не даждь ме­ста лукавому демону обладати мною насильством смертна-го сего телесе; укрепи бедствующую и худую мою руку и настави мя на путь спасения. Ей, святый Ангеле Божий, хранителю и покровителю окаянныя моея души и тела, вся мне прости, еликими тя оскорбих во вся дни живота моего, и аще что согреших в прешедшую ночь сию, по-крый мя в настоящий день, и сохрани мя от всякаго иску­шения противнаго, да ни в коем гресе прогневаю Бога. И молися за мя ко Господу, да утвердит мя в страсе Своем, и достойна покажет мя раба Своея милости, аминь".

И чтобы ни утренние, ни ночные молитвы христианина никогда не приближались к радениям лам, авва Евагрий

дает совет: " В своей молитве старайся не призывать про­клятий на голову какого-либо человека, дабы не разру­шить того, что строишь, и не сделать мерзкой молитву твою" (Слово о молитве, 103).

" В отличие от язычества и религии ветхозаветного Израиля, от­цы Церкви строго запрещали такого рода призывание проклятий (kataevksasphai tinos — букв. " молиться против кого-нибудь"), даже на головы врагов — в молитве за других можно просить только того, что просишь для себя, то есть преимущественно благ небесных и духовных" (Сидоров А. И. Комментарии. // Творения аввы Евагрия. Аскетические и богословские трактаты. Перевод, вступительная статья и коммента­рии А. И. Сидорова. — М., 1994, с. 192).

Учитывая же, что медитация о Чжамсаране — это ежед­невное утреннее моление в каждом ламаистском монасты­ре, приходится заметить, что Далай-лама, с раннего утра упражняющийся в таких медитациях — своеобразнейший лауреат Нобелевской премии мира.

Впрочем, в Тибетской " Шамбале" доходило и до прак­тики. " Мне, пробывшему тогда полтора десятка лет среди монгол, казался странным разговор со служителем, буд­дийским ламой, представителем движения " щади все жи­вое", разговор о возможности существования человеческих жертвоприношений" ⁵⁵¹... И однако в невероятном пришлось удостовериться. Человеческие жертвоприношения дожили у северных буддистов до XX века.

Вот, например, одно из деяний знаменитого Тушегун-ламы (или Джа-ламы), считавшего себя воплощением Ма-хакалы, Великого Чернобога, " почти полвека будоражив­шего степь, вселявшего ужас в кочевников и признанного при жизни святым" ⁵⁵². В августе 1912 года после боя в китайской крепости Кобдо монголы захватили 35 китайс­ких торговцев (не солдат, заметьте, — купцов). Над ними было решено исполнить древний тантристский ритуал " ос­вящения знамен". " Созывая народ в гудящие раковины, ламы вынесли обтянутые человеческой кожей дамары — барабаны, музыкальные инструменты из полых человечес­ких костей, горшочки с кровью для демонов. Ламы высо­кого и низкого рангов одинаково с трудом пробирались сквозь толпу... Проворно донага раздели жертвы. Руки и ноги им заломили за спину, голову откинули назад, при­вязывая косицу к связанным рукам и ногам так, чтобы торчала вперед грудь жертвы. Громче забормотали молит-

вы и заклинания ламы, поспешнее становилось жуткое пение. Вперед вышел Джа-лама, как все ламы, с непокры­той головой, в красной мантии. Пробормотав слова молит­вы, он встал на колени перед первым из связанных китай­цев, взял в левую руку короткий серпообразный жертвен­ный нож. Мгновенно левой рукой вонзив нож в грудь, Джа-лама вырвал правой все трепещущее сердце. Хлынувшей кровью хайлар-монголы написали на полотнище " форму­лы заклинаний", которые гарантировали бы монголам по­мощь докшитов, оценивших их победу. Потом Джа-лама положил окровавленное сердце в приготовленную габалу — чашу, которая на самом деле была оправленной в серебро верхней частью человеческого черепа. И снова крик новой жертвы, пока, наконец, все пять знамен не были расписа­ны кровью сердец. Коротким ударом ножа в череп вскры­вали его ламы, опуская тут же теплые мозги в габалу к мертвым сердцам... В ужасе отшатываясь в начале, зрите­ли вскрикивали что-то в знак одобрения, словно зажигая в душе свой маленький огонь... Настал черед следующих пяти жертв, в том числе пленного сарта. К нему первому подо­шел Джа-лама. Пронзительное " аллах-иль-аллах" разнес­лось по долине, когда он шилообразной человеческой кос­тью вскрыл сарту артерии и стал выпускать хлынувшую кровь в габалу. Сарт умирал, как истинный мусульманин: он бормотал предсмертную молитву, обратив взор в сторо­ну родных мест, пока не упал на траву. Его четверым това­рищам было не лучше: медленно истекали они кровью. Джа-лама обрызгал ею, кровью умиравших врагов, стояв­ших поблизости и дрожавших от страха цириков (солдат). Бездыханных жертв бросали в костер".

Ломакина И. Голова Джа-ламы. — Улан-Удэ — СПб., 1993, ее. 74-76. " Об этом необычном торжестве мне рассказывал как сам Джа-лама, так и его приближенные", — свидетельствует А. Бурдуков (Бур­дуков А. В. Человеческие жертвоприношения, с. 185), хотя в его ста­тье нет описания тех ритуалов, которые приводит И. Ломакина, оче­видно, по иным источникам.

Когда чиновник князя подоспел к месту жертвоприно­шения и попытался остановить его, утверждая, что по " жел­той вере" таких ритуалов не положено, ему возразили: " Джа-богдолама исполняет тантра-приношение по старо­давнему обычаю, как передают негласные, тайные предания. Его приказ для нас — главный! Так велит поступать с врагами религии Махакала". И в самом деле, что значит слово князя перед авторитетом святого! " Ведь Джа-лама был докшин-хутухта — свирепый святой, почитаемый в ламаизме" ⁵⁵³. Как и положено святому и ламаистскому мо­наху, джа-лама не пил и не курил ⁵⁵⁴. И он даже больше, чем святой: " Махакала первоначально был одним из обра­зов Шивы как разрушителя мира" ⁵⁵⁵.

Махакалу " ламы-иконописцы обязаны были изображать всегда с мечом или ножом, на фоне очищающего огня, с широко раскрытым ртом, готовым впиться в сердце врага желтой веры, выпить его неостывшую кровь. Этот докшит (по-тибетски и дхармапал на санскрите) не просто побеж­дает Зло, но испытывает блаженство при виде мук носите­ля этого Зла" ⁵⁵⁶. Это отнюдь не образ демонических сил, не облик зла. Нет, это облик покровителя " желтой веры", облик тех сил, что защищают тибетский буддизм.

Кроме того, считалось, что Махакала уже воплощался в монголь­ского князя Амурсана, и Джа-лама — это его перевоплощение (спустя полтора века). Монгольская легенда ждала возвращения Амурсаны, который должен " освободить всех монголов от китайцев, которых он всех вырежет". Именно — не прогонит, а вырежет. Эта монгольская легенда записана В. И. Роборовским в " Путешествиях в Восточный Тянь-Шань и в Нань-Шань". Цит. по: Ломакина И. Голова Джа-ламы, с. 19.

Жертвоприношение, совершенное Джа-ламой, " доступ­но лишь тем немногим, согласно тантризму, кто овладел обетами алмазной колесницы Ваджры" ⁵⁵⁷. Может быть, в глубинах тантризма Джа-лама научился оправдывать свои действия с привлечением кармической философии: " дос­тигшие совершенства служат во благо людей, убийствами они очищают души грешников для лучших перерождений, принимают их грехи на себя" ⁵⁵⁸. Во всяком случае, Юрий Рерих хоть и называл Джа-ламу разбойником, но все же считал его " очень образованным человеком" ⁵⁵⁹. Действи­тельно, Джа-лама — это совсем не тот самый " урод", без которого, говорят, не бывает ни одна семья (в том числе и религиозная). Нет — " он был близким другом далай-ламы, слыл самым просвещенным из лам, а, кроме того, являлся искусным врачом" ⁵⁶⁰... О себе Джа-лама говорил, что он — единственный из живущих на земле людей, который лич­но видел " Царя мира" ⁵⁶¹...

То, что Джа-лама делал открыто, то же самое скромно " прообразовывалось" обычными ламаистскими обрядами. Например, в юрте у Джа-ламы висел " тулум" — кожа, со­дранная в 1913 году с пленного киргиза без разрезов, меш­ком, искусно просоленная и просушенная.

Ломакина И. Голова Джа-ламы, с. 78. " После боя киргизы разбе­жались, оставив несколько человек раненых. Один, очевидно, тяжело раненый, статный, красивый молодой киргиз сидел гордо, опершись спиной о камень и спокойно смотрел на скачущих к нему монголов, раскрыв грудь от одежды. Первый из подъехавших всадников ударил его копьем. Киргиз немного наклонился вперед, но не застонал. Джа-лама приказал другому сойти с коня и пронзить его саблей. И это не вызвало у него стона. Джа-лама приказал распластать грудь киргизу, вырвать сердце и поднести к его же глазам. Киргиз и тут не потерял угасающей воли, глаза отвел в сторону и, не взглянув на свое сердце, не издав ни одного звука, тихо свалился. Поведение киргиза, по мнению монголов, выдавало в нем богатыря. Джа-лама распорядился снять с богатыря-киргиза кожу целиком и засолить. Засоленная и высушенная, у него она хранилась до его ареста. При аресте Джа-ламы кожа была сфотографирована и увезена русскими офицерами как вещественное доказательство для иллюстрации жестокости Джа-ламы" (Бурдуков А. В. Человеческие жертвоприношения, ее. 186-187). Джа-лама был арес­тован русским отрядом в марте 1914 года, но в начале революции бе­жал назад в Монголию.

Это не боевой трофей, но необходимая молитвенная при­надлежность. " Есть такие моления лам, когда требуется расстелить на полу перед собой кожу Мангуса, воплоще­ния зла; другое дело, что за неимением ее расстилают ку­сок белой ткани, символизирующей тулум Мангуса. По­скольку Джа-лама начал строить большой монастырь, кожа врага была нужна ему для будущих хуралов, молебствий" ⁵⁶².

А. Бурдуков рассказывает, что Джа-ламу не любили многие ламы. Но никто из них не осуждал его ритуалы: " и вот, при такой личной неприязни баитский лама мне все же объяснил, что в ламайском культе во время некоторых богослужений стелется белое полотно, вырезанное наподо­бие распластанной кожи Мангыса. Мангыс в монгольском эпосе — одухотворенное злое начало... Лама говорил, что в главных храмах Лхассы в Тибете у Далай-ламы и Банчен-Богдо, для совершения великих хуралов в честь грозных богов есть настоящие кожи мангысов, но больше их нет нигде. В других местах применяется имитация. — Вот и Джа-лама снял кожу, вероятно, для обрядностей, а не по жестокости, — закончил лама" ⁵⁶³.

И в самом деле, обряды Джа-ламы были не настолько " эзотеричны", чтобы никто другой их не практиковал.

Когда один из сподвижников Джа-ламы Максаржав в 1921 году совершил переворот, он не просто уничтожил белый гарнизон (отряд атамана Казанцева — часть Унгерновской дивизии). Сердце есаула Ванданова (бурята-буддиста) было съедено. " При появлении в лагере Ванданова чеджин-лама сразу же впал в транс, воплотившееся в него божество тре­бовало себе в жертву трепещущее сердце Ванданова. Ван­данова расстреляли, а вынутое сердце было поднесено бес­нующемуся чеджину, который в экстазе его съел. Позднее он говорил, что во время транса действует божество, а не он, оно и съело сердце Ванданова" ⁵⁶⁴. Исполнители этого действа рассказывали Бурдукову, что " его сало и мясо ра­зобрали на лекарства. В тибетской медицине мясо, сало, череп человека и многое другое употребляются в качестве лекарств. Человеческое мясо и сало преимущественно бе­рутся от казненных" ⁵⁶⁵.

Ванданов был принесен в жертву при совершении все того же ритуала освящения знамени. Но на этот раз это было уже — красное большевистское знамя. И командир красных монголов Максаржав вскоре был награжден со­ветским орденом Красного Знамени...

После этого особый смысл обретают слова Н. Рериха (пожалуй, даже такой, который сам Рерих вряд ли хотел в них вложить): " Расска­зывают, как Сухэ-Батор, недавний народный герой Монголии, деятель освободительного движения, сложил эту песнь о Шамбале, которая и распевается сейчас по всем углам Халки. Начинается она так: " Север­ной Шамбалы Война. Умрем в этой войне, Чтобы родиться вновь Витя­зями Владыки Шамбалы". Итак, новейшее движение Монголии также связано с именем Шамбалы. И новые знамена духовно поднимаются в честь Шамбалы" (Рерих Н. К. Цветы Мории. Пути благословения. Сердце Азии. — Рига, 1992, с. 240).

Вскоре в плен к " красномонголам" (термин А. Бурдуко­ва) попал фельдфебель Филимонов из Бийска. И на этот раз сердце пленного было принесено в жертву красному знамени и съедено. Совершал обряд все тот же бывший при Максаржаве чеджин (чойджин) лама⁵⁶⁶. " Интересно, что в современных случаях человеческих жертвоприноше­ний инициаторами являются представители высшего лам-ства — Джа-лама и чеджин" ⁵⁶⁷.

Так что речь идет не об эксцессе. Речь идет о традиции. Естественно, эзотерической...

" Тулум" же, сопровождавший Джа-ламу в его стран­ствиях, интересен еще вот чем. Каждый народ, каждый город старается, помимо почитания Единого Небесного Отца (если он еще о Нем помнит), обрести более " близкого" ду­ховного покровителя. Москва своим покровителем чтит св. Георгия Победоносца *, а Петербург — св. Александра Невского.

" Этот мошенник Георгий из Каппадокии... ученый поставщик для армий Константина", — так отзывается о нем веротерпимая Блаватс­кая (Блаватская Е. П. Скрижали кармы, ее. 102 и 86). А зачем злиться-то? Неужто Блаватская чувствует, что св. Георгий мешает торжеству Махатм? Кстати, по своему обыкновению она спутала св. мученика Геор­гия Победоносца со св. Григорием Богословом, христианским ученым из Каппадокии.

В античности Афина Паллада считалась покро­вительницей Афин, а Артемида — Эфеса... Кого же ламаи­сты считают покровителем своей священной столицы — Лхассы? — Богиню Лхамо. Она изображается всегда ска­чущей по морю крови на муле, покрытом страшной попо­ной — тулумом, сделанным из кожи ее сына, которого она сама убила за измену " желтой вере" ⁵⁶⁸...

Если же речь зашла о резиденции Далай-ламы, то уме­стно вспомнить описание Святейшего друга Джа-ламы: " Живой Будда, Его Святейшество Джебтсунг Дамба-хутух-та-хан... Личность Живого Будды произвела на меня двой­ственное впечатление, но ведь все в ламаизме имеет двой­ную сторону. Умный, проницательный, энергичный, но одновременно подвержен безудержному пьянству, отчего и ослеп... Этот вечно пьяный слепец, с восторгом слушаю­щий набившие оскомину оперные арии, любящий попу­гать своих слуг током от динамомашины, жестокий ста­рик, не моргнув глазом убирающий своих политических врагов, держащий народ в невежестве и обманывающий его своими пророчествами и предсказаниями, наделен тем не менее сверхъестественными способностями" ⁵⁶⁹.

Далай-ламы (по признанию нынешнего Далай-ламы XIV) с детства связаны с чернобогом Махакалой: " вскоре после моего рождения на крыше нашего дома поселилась пара ворон. Это представляет особый интерес, поскольку подоб­ные вещи происходили и после рождения первого, седьмо­го, восьмого и двенадцатого Далай-лам. Позднее, когда Далай-лама Первый вырос и достиг высот в своей духов­ной практике, он во время медитации установил прямой контакт с божеством-защитником Махакалой. И тогда Махакала сказал ему: " тот, кто, подобно тебе, утверждает учение буддизма, нуждается в защитнике вроде меня". Так что, как мы видим, между Махакалой, воронами и Далай-ламами определенно существует связь" ⁶⁷⁰. Кроме того, ны­нешний лауреат Нобелевской премии мира не прочь пора­ботать с демонами и " божественными палачами": " Для того, чтобы иметь дело с так называемыми гневными защитни­ками, мы сами должны достичь определенного уровня внут­реннего развития. Когда человек достигает некоторых ре­зультатов, или стабильности в своей йогической практи­ке, особенно в йоге божеств, и развивает в себе гордость этого божества, то он обретает способность использовать различных защитников и божеств. Вот это правильный путь... Я проводил посвящения Калачакры. При этом я всегда мысленно представлял различных защитников ти­бетского народа, тибетского сообщества... Эти божества мо­гут оказывать влияние на события, происходящие в мире".

Интервью Далай-ламы XIV. // Путь к себе. 1995, №4, ее. 31 и 39. Вновь напомню о том, кто именно мыслится защитником буддистс­кой веры: " Любой Бодхисаттва может быть выбран и как йидам, но ког­да, — что часто случается, — он существует в двух ипостасях, одна из которых благая, а другая — гневная, то, как правило, именно после­дняя выбирается защитником" (Дэви-Неел А. Посвящение и посвящен­ные в Тибете. — СПб., 1994, с. 51).

Ламаизм научился облекаться в одежды миролюбивой проповеди. Но, как видим, ничуть не отказался от оккуль­тного натравливания своих демонических защитников на почки врагов. Короче, Рерихи связались с самым прими­тивным и самым темным буддизмом — тантризмом.

" Полную победу одержал буддизм в Тибете в XI веке, когда в нем усилилось новое течение — тантризм. Основателем тантризма считают Падма Самбаву" (Токарев С. А. Религия в истории народов мира. — М., 1964, с. 452).

" Тантризм — высшая магия ламаизма" — так его опре­деляет И. Ломакина⁵⁷¹. Более развернутое определение тан­тризма (хоть и с обычными следами маскировки) дает Бла­ватская. " Тантра. — Буквально " закон или ритуал". Опре­деленные мистические и магические труды, главной осо­бенностью которых является поклонение женской силе, олицетворенной в Шакти. Дэви или Друга (Кали, супруга Шивы) — это особая энергия, связанная с половыми риту­алами и магическими силами — худшая из форм черной магии и колдовства" ⁵⁷².

Кажется, Блаватская дистанциировалась от тантризма? — Нет. Проповедь " закона" составляет центральную тему те­ософии. " Поклонение женской силе" также весьма харак­терно для теософов (уверяющих, что начался век " Матери Мира"). Кроме того, что же такое в понимании Блаватской " Шакти"? " Шакти — активная женская энергия богов; в народном индуизме — их жены и богини; в оккультизме — венец астрального света. Синтез Силы и шести сил при­роды. Вселенская энергия" ⁵⁷³. Вот теперь ясно. Шакти — " вселенская энергия", то есть то, что единственно суще­ствует в мироздании, начало и конец всего, та Энергия, тот " Космический Магнит", который теософами и помеща­ется на вершине " Космической Иерархии". То есть это — предмет поклонения самих теософов (" астральный свет", как мы помним, для Блаватской и есть Люцифер).

Наконец, еще одно касание этой темы в " Теософском словаре": " Тантрика — церемонии, связанные с вышеупо­мянутым поклонением. Шакти обладает двоякой приро­дой, белой и черной, доброй и злой, потому шакты делятся на два вида, шакты правой и левой руки, то есть " белые" и " черные" чародеи. Поклонение последних — в высшей сте­пени распущенное и безнравственное" ⁵⁷⁴. Основной тезис этой словарной статьи совершенно понятен. Теософы не устают повторять, что " вселенская энергия" как раз дву-природна, что она вбирает в себя добро и зло, что у нее есть темные и светлые проявления... Но поскольку кровавые и оргиастические тантрические эксцессы не неизвестны на Западе — естественно, присовокупляется известная сказка о " черной" магии, которая ну ничуть не похожа на " белую".

Характерно, однако, что Блаватская проводила разгра­ничение между " белой" и " черной" магией не по их техно­логии, а лишь по мотивации того, кто практикует маги­ческие знания. " Достаточно сказать, что когда мотивы, ко­торыми руководствуется оператор, эгоистичны или причи­няют вред любому живому существу или существам — все такие действия мы классифицируем как черную магию" ⁵⁷⁵. Поскольку же Джа-лама совершал человеческие жертво­приношения, желая своим жертвам лучшего перерождения, а также желая благой цели торжества " желтой веры", его действия приходится охарактеризовать как белый тантризм правой руки.

Сам тантризм вообще не различает магию " левой" и " правой" руки. Это различение установлено не-тантристами и выражает отношение правоверных браминов к тант­рическим ритуалам⁵⁷⁶.

Именно в Тибете, в " Шамбале" буддизм был воспринят в своей тантрической разновидности, как практика риту­ального контакта с силами тьмы. Этот стремительный по­ворот к тантризму, в сторону чародейства, всяческих суе­верий и туманного символизма замечается в северном буд­дизме с VIII века. Отныне считается, что " вместо длинной цепи перерождений человек может достигнуть нирваны через одно короткое тайное заклинание — дарани. Так вы­рождался буддизм из философской системы в простое кол­довство" ⁵⁷⁷. И именно магией покорили буддистские ламы сердца и воображение тибетских жителей и монгольских кочевников.

" Сегодня великий день, — сказал в один из моих при­ходов Живой Будда, — день торжества буддизма над про­чими религиями. Это случилось давно. В этот день хан Хубилай призвал в себе лам, молящихся разным богам, и потребовал, чтобы они открыли ему, как и во что они ве­рят. Только один лама хранил молчание. Наконец он, на­смешливо улыбнувшись, сказал: " Великий император! Прикажи каждому из нас продемонстрировать мощь сво­их богов, совершив чудо, а потом суди, чей Бог лучше". Хубилай-хан, последовав совету, приказал ламам показать, на что способны их боги, но сконфуженные ламы только молчали, расписавшись в собственном бессилии. — " Тогда сам покажи могущество твоих богов", — сказал император ламе, поставившему такое условие. Лама, не говоря ни слова, посмотрел на императора долгим взором, затем пе­ревел взгляд на всех собравшихся и простер перед собой руки. В ту же минуту золотой кубок императора оторвался от стола и поплыл к губам властелина. Сделав глоток, им­ператор почувствовал сладостный вкус напитка. Все сто­яли как громом пораженные, а император произнес: " Твой Бог станет и моим Богом; ему будут молиться все мои под­данные. Но расскажи, какой ты веры? Кто ты и откудапришел? — Учение мудрейшего Будды — моя вера. А сам я — пандита-лама, Туржо Гамба, из далекого и славного монастыря Сакья в Тибете, где обитает воплощенный в человеческом теле дух великого Будды, его мудрость и сила. Знай, император, народы, принявшие буддизм, распрост­ранят свою власть на страны Запада, и через восемь веков и одиннадцать лет наша вера одержит победу над всеми остальными верованиями. — Вот что произошло в этот день много столетий назад" ⁵⁷⁸.

Через магию проникнув в Монголию, ламаизм совсем не собирался на этом ограничивать свое распространение. В начале XVII века буддизм распространился и среди за­падных кочевников, в том числе среди калмыков, откоче­вавших на Нижнюю Волгу... И собирается идти дальше.

По преданиям Шамбалы спустя 811 лет после приня­тия ламаизма монголами " желтая вера" должна покорить Россию и западный мир. Хан Хубилай — внук Чингис­хана. Его правление приходится на 1250-1260-е годы (во всяком случае китайским императором он может быть на­зван не ранее 1260 г.).

Кстати, против Хубилая воевали другие чингисиды и в том числе наследники Батыя, заключившие союз с русскими князьями. Св. Алек­сандр Невский был активным членом этого союза (см. Гумилев Л. Н. Ритмы Евразии. — М., 1993, с. 327). Возможно, одна из причин раско­ла между монголами была именно в религиозной реформе Хубилая. Некоторые монгольские племена на западе были христианами-несторианами или митраистами (см. там же, с. 524) — то есть последователями достаточно возвышенной религиозной доктрины, в глазах которой при­митивный магизм тантры не вызывал никакого сочувствия.

Значит, во второй половине XXI века, менее чем через 80 лет, все религии Евразии должны быть заменены ламаизмом. Однако, уже в начале XX века тибетские ламы сочли, что века ожидания прошли. Как пишет Н. Рерих, " с 1924 года по тибетскому летоисчисле­нию началась новая эра. Век считается не в сто лет, а в шестьдесят" ⁵⁷⁹.

На протяжении веков служба с участием Далай-ламы кончается тем, что " Живой Будда благословляет присут­ствующих, поворачиваясь поочередно во все стороны све­та, и наконец замирает, простирая длани к северо-западу, то есть к Европе, куда, согласно заветам Желтой веры, будет распространяться учение мудрейшего Будды" ⁵⁸⁰. Руки Далай-ламы простираются в сторону России.

Не только Рерихи, но и сами тибетские буддисты дей­ствительно могли считать, что бунт большевиков против Бога есть торжество их веры. И Джа-лама, хоть и был по­зднее убит коммунистами, но все же помог им в борьбе с белыми отрядами⁵⁸¹. Сухэ-Батор сложил песенку, смысл которой в том, что отряды красных монгольских партизан прямиком идут в Шамбалу⁵⁸².

Отсюда — восторженное письмо тибетских Махатм вож­дям Советского Союза, привезенном Н. Рерихом в 1926 году: " В Гималаях мы знаем совершаемое вами. Вы упраз­днили церковь, ставшую рассадником лжи и суеверий; вы уничтожили мещанство, ставшее проводником предрассуд­ков; вы разрушили тюрьму воспитания; вы уничтожили семью лицемерия; вы сожгли войско рабов; вы признали, что религия есть учение всеобъемлющей материи; вы при­знали ничтожность личной собственности; вы угадали эво­люцию Общины, вы преклонились перед красотою; вы при­несли детям всю мощь космоса. Мы признали своевремен­ность вашего движения и посылаем вам всю нашу помощь" ⁵⁸³.

Комментируя антицерковный пассаж из " Письма Ма­хатм вождям Советского Союза", современный рерихианец В. Клещевский пишет: " Заскорузлая " библейская идеоло­гия" стала тормозом на пути и науки и нравственности, мертвые догмы надо было убрать. Любой ценой. Правосла­вие как забор держало ум и душу человека в потемках... Ленину было конкретное задание — " уничтожить церковь" ⁵⁸⁴.

Вот уже и приоткрывается завеса эзотеризма.

Именно — " приоткрывается", и то лишь на мгновение. Попривет­ствовав в тайном письме уничтожение всего русского уклада жизни, Н. Рерих публично в том же году пишет о " Махатме Ленине": " В великом Владимире поразительно отсутствует отрицание. Он вмещал и целесооб­разно вкладывал каждый материал в мировую постройку" (Рерих Н. К. Ал­тай-Гималаи. Путевой дневник. — Рига, 1992, с. 290). Конечно, никако­го отрицания нет в человеке, писавшем: " Чем больше реакционного духо­венства удастся расстрелять, тем лучше" (Письмо членам Политбюро от 19.3.1922). В своей " мировой постройке" " великий Владимир", которого " можно сравнить с Шакья-Муни и с Христом" (с. 239), очевидно, нахо­дил место и для духовенства — правда, по превращении его в " лагерную пыль"...

Оказы­вается, Махатмы рекомендуют " уничтожить церковь... любой ценой". Как говорится — " Мы раздуваем пожар миро­вой. Церкви и тюрьмы сравняем с землей". Почему? — всего лишь потому, что " от тайги до британских морей Красная армия всех сильней".

Откуда же такая ненависть к Православной Церкви и такое восторженное приятие большевистского атеизма у тибетских религиозных наставников? Никогда Российская Империя не притесняла буддистов. Никогда Православная Церковь не преследовала " желтую веру" тибетцев или мон­гол. Не отправлялись с русской земли крестовые походы для обращения ламаистов в веру Христову. " Белой цари­цей" называлась Екатерина Великая у бурят и калмыков. С тех пор, как Забайкалье вошло в состав Российской Им­перии, число лам там изменялось так: в 1756 г. — 324 человека; в начале XIX века — около 700, в 1893 — 15 000 (около 10 процентов населения)⁵⁸⁵...

Казалось бы, монахи должны были бы сдержанно отне­стись к богоборческому режиму. И вдруг — такой порыв ненависти, исходящий от духовных вождей северного буд­дизма, и донесенный Н. Рерихом до Москвы...

Тот же самый энтузиазм революционная катастрофа Рос­сии пробудила и в некоторых западных религиозных деяте­лях. " Сколько раз за последние годы, — говорит И. А. Иль­ин, — католические прелаты принимались объяснять мне лично, что " Господь выметает железной метлой православ­ный восток для того, чтобы воцарилась единая католичес­кая церковь". Сколько раз я содрогался от того ожесточе­ния, которым дышали их речи и сверкали их глаза. И, внимая этим речам, я начинал понимать, как мог прелат Мишель д'Эрбиньи, заведующий восточно-католической пропагандой, дважды (в 1926 и 1928 году) ездить в Моск­ву, чтобы налаживать унию с " обновленческой церковью" и " конкордат" с Марксовым Интернационалом, и как мог он, возвращаясь оттуда, перепечатывать без оговорок гнус­ные статьи Ярославского-Губельмана, именующие мучени­ческую православную патриаршую церковь (дословно) " си­филитической" и " развратной"... Я понял, наконец, истин­ный смысл католических " молитв о спасении России": как первоначальной, краткой, так и той, которая была состав­лена в 1926 г. папою Бенедиктом XV и за чтение которой у них даруется (по объявлению) триста дней индульген­ции...".

Цит. по: Прот. Митрофан Зноско-Боровский. Православие, Римо-Католичество, Протестантизм и сектантство. — Троице-Сергиева Лав­ра, 1991, с. 15. Что касается подробностей деятельности д'Эрбиньи —" Позволю себе отослать Вас к объективной книге о. Антония Ангера " Рим и Москва. 1900-1950". Вы в ней узнаете о лукавой политике иезу­ита монсеньера д'Эрбиньи, который в 20-х годах, пользуясь гонениями на патриарха Тихона, пытался склонить к Риму живоцерковников, за­тем перенес свои усилия, совместно с епископом Неве, на тихоновский епископат, в надежде добиться избрания на патриарший престол епис­копа, тайно принесшего присягу Риму" (Струве Н. А. Ответ на письмо в редакцию. // Вестник РХД. №161, с. 286).

Так и рериховские Махатмы в одной из величайших катастроф мировой истории заметили лишь то, что оказа­лись сломаны барьеры перед распространением их веры и власти. Началось " наше время", New age. И надо отдать должное их проницательности — там, где по видимости торжествовал радикальный атеизм и материализм, они за­метили начало насаждения новой религии. Атеизм оказал­ся орудием выкорчевывания " христианских предрассудков". Семена же, которые предстояло посеять на очищенном и выжженном поле, по расчетам лам, будут позаимствованы с Востока.

Как человек, обучавшийся в антирелигиозной среде, могу засвидетельствовать: " перестройка" религиозной политики большевиков началась не в 1988 году. Уже в 70-е годы антихристианская пропаганда начала дополняться пропа­гандой " восточной мудрости". Журнал " Наука и религия" с самого начала 80-х стал четко делиться на две части: ан­тицерковные памфлеты отныне соседствовали в нем с при­влекательными зарисовками из быта языческих народов. Да и сегодня учебники по " религиеведению", выпускаемые вчерашними научными атеистами, содержат критические выпады только в адрес христианства, но становятся чисто повествовательными, переходя к восточному материалу.

Говорят, у дьявола две руки. Он протягивает к человеку обе и говорит: выбирай из любой. В одной может быть нечто, что человек отчетливо опознает как зло. В другой может быть предлагаемо нечто, что может показаться добром — особенно на фоне явно злого, держимого в уже знакомой длани. И все же это — антихристово добро. Может даже показаться, что эти две руки смертельно противоборствуют друг другу. А на деле — это всего лишь спектакль.

В России XX века первым таким даром был богоборчес­кий атеизм. Когда горечь его плодов стала нестерпимой — вроде бы совсем непохожая и однако же растущая из сосед­него плеча рука начала настойчиво предлагать людям иной плод — плод оккультизма. Что может быть общего у пос­ледовательного материализма, отрицающего любую веру и любую духовную реальность с духовно-всеядным оккуль­тизмом? Что может быть общего у позитивизма и магии? В положительном исповедании их вер — ничего. Но их род­нит то, что они отрицают. Какой бы из этих плодов ни вкусил человек — он или потеряет Христа, или не сможет найти Его.

Сегодня ламское предвидение и массовое " паломниче­ство на восток" атеизированных шестидесятников дают уже зримые плоды. Россия из страны победившего атеизма пре­вращается в страну торжествующего язычества.

Надо отдать должное проницательности Владимира Со­ловьева, который заметил, что теософское общество Бла­ватской приоткрывает завесу над агрессивными устремле­ниями буддизма в отношении христианских стран: " Как бы то ни было, при всех теоретических и нравственных изъянах в теософическом обществе, если не ему самому в его настоящем виде, то возбужденному им нео-буддийскому движению предстоит, по-видимому, важная историчес­кая роль в недалеком будущем. Последняя книга Е. П. Бла­ватской, так же как и другие произведения ее и ее едино­мышленников, особенно интересны, на наш взгляд, пото­му, что представляют буддизм с новой стороны, которую в нем едва ли кто подозревал — а именно как религию, хотя и без твердых догматов, но с очень определенным и в сущ­ности исключительным направлением (к самообожествле­нию человека и против всяких сверхчеловеческих начал) стремящуюся при том к распространению, к прозелитиз­му" ⁵⁸⁶. " Мы имеем здесь дело с любопытным явлением на­ступательного движения буддизма на западный мир. Ут­верждать невозможность такого движения на основании мирного и пассивного характера буддизма, которому яко­бы чужд всякий прозелитизм, есть явная нелепость. Ибо без прозелитизма религия, возникшая на берегах Ганга, не могла бы распространиться до Малакки и Филиппинских островов, до Японии и Сибири. Сама г-жа Блаватская с ее американскими и европейскими друзьями были лишь ору­дием, а не инициаторами этого движения" ⁵⁸⁷.

Согласно теософскому мифу, именно тибетские ламы и их " подземные владыки" вдохновляют идеологическое наступление оккультизма на христианский мир. И уже до Владимира Соловьева доходили сведения о том, что появ­ление оккультизма в Европе — отнюдь не стихийный ре­лигиозный процесс. " Распространение псевдо-теософии со­вершилось не без воздействий со стороны северного буд­дизма; и хотя сообщения таинственных загималайских братьев и имеют явно подложный характер, но само это братство так называемых " махатм" едва ли есть чистый вымысел. Не те ли это келаны, о которых еще в сороковых годах рассказывал один миссионер-путешественник? " ⁵⁸⁸

Католическое издательство, переиздавшее эту работу Соловьева, дало свой комментарий об упоминавшемся им миссионере Гюке, который несколько месяцев прожил в Лхассе, резиденции Далай-ламы: " Незадолго до его прибы­тия в Тибете стали много говорить о братстве или ордене келанов, которым приписывались всякие сверхъестествен­ные силы и обширные религиозно-политические замыслы — они должны были завладеть верховной властью в Тибе­те, потом в Китае, а затем посредством китайских и мон­гольских вооруженных сил покорить великое царство Оро­сов и весь мир и воцарить всюду истинную веру перед при­шествием Будды-Майтрейи" ⁵⁸⁹.

Так что мечты о покорении ламаизмом северного " цар­ства Оросов" существовали еще задолго до 1917 года. Рери­хи согласились послужить этой великой желтошапочной идее. В общем, как пишет Л. Шапошникова, " вся их твор­ческая деятельность была направлена на благо Родины" ⁵⁹⁰.

Что же касается взаимоотношения Рерихов с миром буддизма — на мой взгляд, в качестве предмета своего вос­певания они избрали самую мрачную из всех многочислен­ных буддистских школ. Рерихи видели страшные реально­сти ламской мистики. По их описаниям, в Тибете " выс­шим наказанием считается лишение перевоплощения. Для этого у наиболее важных преступников отрезают голову и сушат ее в особом помещении, где хранится целая коллек­ция подобных останков... Около Лхасы существует место, где рассекаются трупы и бросаются на съедение хищным птицам, собакам и свиньям. На этих трупных остатках принято кататься в голом виде " для сохранения здоровья". Бурят Цибиков в своей книге о Тибете уверяет, что Его Святейшество Далай-лама выполнил этот ритуал. Очень замечательны показания тибетцев о так называемых " Рол-ланг" — воскрешении трупов. Всюду говорят о воскресших трупах, которые вскакивают и, полные необычайной силы, убивают людей" ⁵⁹¹. Или: " Нужно видеть и обратную сторо­ну буддизма — поезжайте в Хеми. Подъезжая уже чуете атмосферу мрачности и подавленности. Ступы с какими-то страшными ликами-рожами. Темные знамена. Черные во­роны летают вокруг, черные псы гложут кости, и ущелье тесно смыкается. Конечно, и храмы, и дома все скучено вместе. И в темных углах навалены предметы служения, точно награбленная добыча. Ламы полуграмотны".

И все же — " монастырь старый. Основан большим ла­мою, оставившим книгу о Шамбале" ⁵⁹². И все же — " в самых темных местах Тибета знают о Махатмах" ⁵⁹³. И все же — " не простой разбойник-грабитель был Дже-лама. Он окончил курс Петроградского университета на юридическом факуль­тете (это никак не подтверждается архивами — А. К.) и стал высоким ламой в Тибете, обладая большими оккульт­ными сведениями. Какие думы и мечтания тревожили се­дую голову Дже-ламы?.. Не простой разбойник был Дже-лама. О нем поют много песен" ⁶⁹⁴. Монголы восторженно поют о Джа-ламе, а Николай Рерих уверяет, что " духов­ность Монголии и теперь считается высокой" ⁵⁹⁵. И даже естественное содрогание сердца при виде ликов " храните­лей веры" Н. Рерих умеряет рассуждением — " даже физи­ческий мир учения тантры, опустившейся в современном понимании, должен быть очувствован возвышенно. Не мог учитель Падма Самбхава явить лишь низменное учение".

Рерих Н. К. Алтай-Гималаи. Путевой дневник, с. 50. Нынешний Далай-лама, популярнейший в мире политиков и прессы миротворец, также никак не собирается отказываться от тантризма: " Наиболее бы­стрый способ достижения просветления заключается именно в тантри­ческой практике... У нас есть все основания считать тантру такой же истинной формой буддизма, как и изначальные учения". — Интервью Далай-ламы XIV // Путь к себе. 1995, №4, ее. 10 и 19. Но если Далай-лама признает себя тантристом, то хотя бы одну тантристскую реко­мендацию стоит напомнить: " Необходимо культивировать в себе чув­ство божественной гордости. Божественная гордость заключается на уровне ощущения в том, что вы представляете собой полностью про­светленное тело эманации Будды, что ваш ум абсолютно свободен от всяких предвзятых суждений и ограничений" (Лама Йешей. Введение в тантру. // Путь к себе. 1995, №2, с. 28).

Тибетский тантризм в понимании Н. Рериха — это все же " эзотерический буддизм" ⁵⁹⁶.

При всех иногда весьма нелицеприятных зарисовках из тибетского быта, Рерихи все же именно религию Тибета предложили в качестве наиболее " шамбалической" и наи­более соответствующей " новому времени". Когда разгово­ры о " примирении всех религий" остаются позади, мель­кает признание в том, что учение Шамбалы — это все же учение тантры (Калачакры)⁵⁹⁷.

Но " желтошапочный" ламаизм " Шамбалы" и Тибета менее всех остальных религий Индии способен " углубить" Евангелие. Так действительно ли Рерихи искали то, что способно сблизить разные религии? Или их путаное и сла­щавое многоречие должно было всего лишь так затума­нить умы, чтобы люди и не заметили, как вместо Еванге­лия их опустили в мир Каббалы и тантры?