В азиатско-тихоокеанском регионе: правовой подход 3 страница

--------------------------------

< 1> Проблемы Латинской Америки и международное право. Кн. 2. М., 1995. С. 309 - 316.

Время показало, что оптимизм Е.-У. Петерсманна о возможности создания либерального международного правопорядка, основанного на западных ценностях, был преждевременным, что объясняется различными когнитивными подходами к трактовке демократичности и конституционности международных отношений. Так, по мнению швейцарского юриста, сохраняется риск неудач в деятельности правительств и в реализации идеи транснационального рынка, что требует принятия долговременных конституционных норм самого высокого правового ранга с тем, чтобы защитить равные права граждан от конституционных злоупотреблений, текущих процессов принятия политических решений и регуляторных полномочий правительств и международных организаций. Современная эволюция прав человека в универсальном, договорном и обычном международном праве подтвердила требование, согласно которому все правительства должны соблюдать обязательства по защите достоинства, свободы, юридического равенства и других основных прав своих граждан. Гарантии политических свобод, закрепленные в универсальных и региональных конвенциях о правах человека, такие, как право каждого гражданина принимать участие в осуществлении государственных функций непосредственно или через свободно избираемых представителей так, чтобы воля народа была основой власти правительства, требуют демократических институтов, защищающих основные права всех граждан от злоупотреблений правительственной власти, включая злоупотребления, поддерживаемые большинством населения или недемократическими правительствами, которые не уважают демократическое право на самоопределение народов. Кроме того, за пределами зоны влияния международного права прав человека остаются наиболее универсальные международные соглашения торгово-экономического характера (такие, как ГАТТ и Соглашение о ВТО), которые также в своем роде выполняют некоторые конституционные функции, защищая свободу, недискриминацию, правовую и судебную защиту индивидуальных прав личности за пределами государственных границ. Переход от международного порядка, основанного на власти гегемонии (особенно постоянных членов Совета безопасности ООН), к порядку " правового" международного права и возникающего права на демократическое управление продолжается < 1>.

--------------------------------

< 1> Petersmann E.-U. Op. cit. P. 405.

Следует отметить, что конституционность и демократичность нового международного порядка Е.-У. Петерсманн понимает как ряд назревших потребностей, среди которых помимо конституционности требуется выработка новых правовых норм (право международных сделок, право международных организаций, конституционное международное право), а также конституционной теории международных отношений.

Само понятие международного порядка < 1> часто отождествляется с определенной системой организации международной жизни, которая выступает неким противовесом анархии и беспорядку. С этой точки зрения международный порядок понимается как " такое устройство международных (прежде всего, межгосударственных) отношений, которое призвано обеспечить основные потребности государств и других институтов, создавать и поддерживать условия их существования, безопасности и развития" < 2>. Несмотря на потребительское отношение теоретиков международных отношений к роли международного права в установлении и поддержании международного порядка < 3>, полагаем, что без установления международного правопорядка, т.е. достижения определенного уровня правовой урегулированности международных отношений, трудно представить существование хотя бы элементарного порядка.

--------------------------------

< 1> Встречается разграничение мирового и международного порядка, последний выступает важной составной частью, ядром первого, хотя все содержание миропорядка к нему не сводится. См.: Цыганков П.А. Международные отношения. М., 1996. С. 279.

< 2> Там же. С. 270 - 271.

< 3> Там же. С. 270. В этом ничего нового нет. Еще И.А. Крылов подметил свойство человеческой натуры судить о том предмете, о котором не имеешь ни малейшего представления: " Невежи судят точно так: в чем толку не поймут, то все у них пустяк".

Если же обратиться к международным экономическим отношениям, то дело заключается в том, что в этой сфере проблема конституционности международного порядка состоит скорее не в поиске средств международно-правовой конституционализации основных прав и свобод человека, составляющих ядро понятия демократии, сколько в придании ряду основополагающих норм экономических отношений такого значения, которое позволит им сформировать адекватную вызовам времени и потребностям развития мировой экономики международно-правовую среду, т.е. юридическую, а не просто нормативную среду.

Действительно, до настоящего времени мировым сообществом не принят основополагающий юридический акт всеобъемлющего характера, который позволил бы установить основы правопорядка в сфере международных экономических отношений. Оно ограничилось выработкой лишь актов рекомендательного, или " мягкого", права. Международное сообщество достигло определенного успеха в принятии универсальных конвенций и соглашений специального характера (Устав ВТО, учредительные акты МВФ, МБРР и ряда других финансово-экономических институтов), которые играют важнейшую роль в регулировании ряда секторов международных экономических отношений (международная торговля, валютно-финансовое сотрудничество и т.д.), однако они не могут заменить собой общеобязательный акт.

Возможно, отсутствие прогресса в этом направлении объясняется широким разбросом мнений относительно сущности и содержания нормативно-правовой модели регулирования международных экономических отношений. Так, юристы-международники из стран континентальной Европы придерживаются сложившегося толкования понятия международного экономического права, однако в разных европейских странах в него вкладывают неодинаковое содержание. В российской международно-правовой науке международное экономическое право определяется как " отрасль международного публичного права, которая представляет собой совокупность принципов и норм, регулирующих отношения между государствами и другими субъектами международного права в области международных экономических отношений" < 1>. Выделим в приведенном определении два главных элемента: первое - отрасль международного публичного права, а следовательно, она входит составной частью в систему международного публичного права и отвечает всем необходимым требованиям и условиям данной системы права; второе - регулирующее действие норм этой отрасли международного публичного права распространяется лишь на межгосударственные (в широком смысле этого слова) отношения и никакого отношения не имеет к иным сферам международных экономических отношений.

--------------------------------

< 1> Вельяминов Г.М. Указ. соч. С. 7. Дословно данное определение МЭП Вельяминов повторяет в работе " Международное экономическое право и процесс" (М., 2004. С. 37). Близкие по букве и духу определения МЭП встречаются и у иных российских авторов. См.: Ковалев А.А. Международное экономическое право и правовое регулирование международной экономической деятельности. М., 2007. С. 26; Кузьмин Э.Л. Международное экономическое право. М., 2007. С. 21; Международное экономическое право / Под ред. А.Н. Вылегжанина. М., 2012. С. 24; Шумилов В.М. Международное экономическое право. М., 2011. С. 39.

Но насколько оправданно такое незаслуженное сужение сферы международного экономического права? Если придерживаться этой точки зрения, то получается, что иные сферы МЭО - это " свободные" от международно-правового регулирования зоны международных отношений. Можно ли допустить, чтобы к сфере, которая является предметом особой озабоченности практически всех современных государств, поскольку в ней сталкиваются интересы не только представителей суверенной власти, но и частных лиц (юридических и физических), которые в конечном счете находятся под юрисдикцией государства, государства не проявляли никакого интереса? Конечно нет. Обратимся к международному публичному праву, где достаточное количество примеров признанных прав и обязанностей государств по обеспечению интересов и защиты всех лиц, находящихся под их юрисдикцией, от злоупотреблений со стороны иных суверенных государств. Поскольку международное право предусматривает саму возможность возникновения конфликтов интересов участников МЭО, значит, логично предположить и наличие интереса государств к установлению международно-правовых норм и принципов урегулирования конфликтов и ситуаций, которые возникают не только между государствами, но и между иными участниками МЭО.

Более того, в истории цивилизации немало примеров, когда государства вмешивались с целью обеспечения интересов именно частных лиц, тесно связанных с ними, которым угрожало какое-либо проявление суверенитета со стороны других государств. Примеров более чем достаточно и в современной истории - от дела " О Барселонской компании", рассмотренного в Международном суде ООН, до реакции российских официальных властей на законодательные меры других государств, ограничивающие права российских граждан (одностороннее изменение визового режима для россиян в Польше в середине 1990-х гг., например). Таким образом, по целому ряду причин указанное определение нельзя признать удачным.

По оценке Г.М. Вельяминова, в других западных странах ряд юристов-международников придерживаются аналогичного взгляда на содержание международного экономического права как отрасли международного публичного права (Г. Шварценбергер, Я. Броунли, П. Верлорен Ран Темлат, В. Леви, П. Вейль, П. Пиконе и др.). По мнению других международников (А. Левендгельд, П. Фишер, Г. Эрлер, В. Фикентшер, В. Фридман, Е.-У. Петерсманн, П. Рейтер и др.), международное экономическое право включает различные по своей правовой природе источники - как международно-правовые, так и внутригосударственные - и распространяет свое действие на все субъекты коммерческих отношений, выходящих за пределы одного государства. Наконец, существует концепция так называемого lex mercatoria - торгового права, под которым в теории международного права понимается либо весь массив норм национального и международного регулирования внешнеэкономических операций, либо автономный, обособленный от национальных правовых систем комплекс норм, регламентирующих международные торговые сделки, и определяемый как транснациональное или вненациональное право < 1>.

--------------------------------

< 1> Folson E.L., Gordon M.Y., Spanogle J.A. International business transactions. A problem oriented courseboock. St. Paul, 1991. P. 89.

Обратимся к современной американской международно-правовой литературе по этому вопросу. Например, в авторитетном учебнике по международному праву Л. Хенкина, Р.С. Пуча, О. Шехтера и Г. Смита со ссылкой на третье издание " Restatement of the Foreign Relations Law of the United States" приводится следующее определение международного экономического права: " Все международные правовые нормы и международные соглашения, регулирующие экономические сделки, которые пересекают государственные границы или иным образом оказывают влияние на более чем одно государство, такие, как вовлекающие движение товаров, финансов, лиц, невидимых услуг, технологий, судов или самолетов" < 1>. Однако, по мнению авторов указанного учебного курса, это определение является слишком общим, поскольку включает международно-правовые нормы и соглашения, затрагивающие частные стороны в их коммерческих, финансовых и экономических отношениях, поэтому они рассматривают в своем учебнике лишь международно-правовые нормы и соглашения, которые в основном или исключительно применяются к государствам. В данном курсе выделены три предметные сферы международного экономического права: международная торговля, международные валютные вопросы и международные инвестиции.

--------------------------------

< 1> Pugh R.C., Schuchter O., Smit H. International law. Cases and Materials. St. Paul, 1993. P. 1394.

В ряде специальных учебников, выпущенных в США, этот предмет называется международным предпринимательским правом < 1>. Так проявляется попытка по-новому осмыслить происходящие изменения в данной сфере международных отношений. Так, по мнению Р. Огоста, грань между международным публичным правом и частным правом в современных условиях становится все менее очевидной, поскольку современное международное право регулирует отношения между организациями и индивидами, а также между странами. В настоящее время, по его убеждению, термин " международное право" применяется к любому поведению за пределами границ государств, будь оно публичной или частной природы < 2>. Близкую позицию высказывает и Э.Л. Ричардс: растущее количество международных институтов в значительной степени воздействует на содержание международного частного права, что приводит к тому, что две системы становятся все более и более нераздельными < 3>.

--------------------------------

< 1> См.: August R. International Business Law. Text Cases and Readings. New Jersey. 1993.

< 2> См.: August R. Op. cit. P. 1.

< 3> См.: Richards E.L. Law for global business. Burr Pidje. 1994. P. 4.

Для Р. Фолсома, Н.У. Гордона и Дж.А. Спаногла огромное количество правовых норм, регулирующих международную торговлю и инвестиции, может быть определено как " право международной торговли, лицензирования и инвестирования" < 1>.

--------------------------------

< 1> Folsom E.L., Gordon M.Y., Spanogle J.A. Op. cit. P. 17.

Дж.Х. Джексон считает, что среди западной юридической общественности распространено определение международного экономического права в очень широком смысле, так что его содержание охватывает практически любые вопросы международного права, которые касаются какого-либо из экономических вопросов. По его мнению, определение международного экономического права должно включать в себя торговлю, инвестиции, услуги, когда они вовлечены в сделки, которые пересекают национальные границы и включают такие вопросы, как разрешение в пределах государственной территории проведения экономической деятельности лиц или фирм, происходящих извне < 1>.

--------------------------------

< 1> См.: Jackson J.H., Davey W.J., Sykes A.O. Legal Problems of International Economic relations, cases, materials and texts on the national and international of transnational economic relations.

Можно объяснить эти высказывания различием правовых традиций и культур, существующих между англо-американской и континентальной системами права или типично американским прагматизмом, традиционно пренебрегающим излишним теоретизированием и составлением научных систем и схем, однако если обратиться к европейским юристам, то очевидно, что в работах ряда из них проскальзывает недовольство существующими определениями международного экономического права.

Так, французский юрист Ж. Шапира задается вопросом, какой помощи может ожидать от права компания, которая ведет внешнеэкономическую деятельность, и отвечает, что по ряду позиций (обеспечение безопасности и свободы своих сотрудников за рубежом и др.) она будет учитывать нормы международного права; в других случаях (валютное и тарифное регулирование и т.д.) компания будет иметь дело с особой отраслью международного публичного права - международным экономическим правом. Наконец, она рассчитывает на адекватное правовое регулирование своих отношений с зарубежными фирмами. Совокупность этих правил Ж. Шапира называет международным правом предпринимательской деятельности < 1>.

--------------------------------

< 1> См.: Шапира Ж. Международное право предпринимательской деятельности. М., 1993. С. 5 - 6.

Итак, ознакомление с научными разработками 1990-х гг. западных юристов-международников, изучающих международное экономическое право, позволяет выделить тенденции в осмыслении складывающегося международного правового экономического порядка: 1) сохраняется понимание международного экономического права (далее - МЭП) как отрасли международного публичного права (далее - МПП); 2) стираются грани между МПП и международным частным правом (МЧП), и заявляется о появлении нового международного права с более широким нормативным содержанием и субъектным составом; 3) МЭП понимается как международное предпринимательское право, поскольку традиционные формы внешнеэкономической деятельности (торговля, навигация и др.) уступают место новым (инвестиции), что приводит к смене акцентов в международно-правовом регулировании МЭО.

С целью преодоления разногласий о природе и сфере действия МЭП в международно-правовой доктрине была выдвинута паллиативная концепция правового регулирования МЭО, согласно которой система современных МЭО включает межгосударственные и негосударственные связи, ввиду чего поддержание правопорядка в МЭО осуществляется при помощи особого комплекса правового регулирования, в который включены:

- система международно-правового регулирования, основу которого составляют нормы МПП, занимающего ведущее место в комплексе;

- система национально-правового регулирования, основой которой являются нормы национального права, с выделением подсистемы международного частного права, основой которой являются правовые нормы.

Эти системы взаимодействуют между собой.

Международно-правовое регулирование МЭО, согласно этой точке зрения, структурно включает следующие элементы: а) система принципов международно-правового регулирования МЭО, в которую входят основные принципы международного права, отраслевые принципы МЭП, вспомогательные принципы международно-правового регулирования МЭО; б) МЭП, которое непосредственно занимается вопросами регулирования МЭО и представляет собой систему находящихся в стадии становления юридических норм, регулирующих межгосударственные экономические отношения в целях развития, углубления и укрепления равноправного и взаимовыгодного экономического сотрудничества < 1>.

--------------------------------

< 1> См.: Кучер Б.И. Международный экономический правопорядок. Вопросы правового регулирования международных экономических отношений. Киев, 1988. С. 40 - 52. Это понятие встречается также у Т.Е. Бувайлина и Б.И. Кольцова.

Оставляя в стороне очевидные недостатки предложенной системы, возьмем в качестве промежуточного научного инструмента саму идею существования комплекса правовых норм, регулирующих МЭО и входящих в систему международного права, который можно по аналогии определить как подсистему международно-правового регулирования МЭО.

По нашему мнению, при определении характера международно-правового регулирования нельзя игнорировать современные тенденции в международных отношениях в целом и в МЭО в частности. Если говорить о МЭП как об отрасли международного публичного права, то следует признать, что ее развитие не в последнюю очередь определяется внешней сферой, т.е. общим МПП, а точнее - тенденциями к расширению влияния МПП на новые сферы международных отношений и углублению его традиционных институтов. На наш взгляд, к таковым можно отнести следующие:

1. В настоящее время наиболее важной целью международно-правового регулирования МЭО является обеспечение развития, причем речь идет не только об экономическом развитии, что подразумевается само собой, но и о комплексном (всестороннем) развитии государств и народов. Государства - члены Организации американских государств (ОАГ), видимо, не в последнюю очередь благодаря усилиям латиноамериканского блока этой организации определили эту задачу как интегральное развитие, т.е. одновременно включающее требования прогресса в различных сферах жизни народов (экономической, социальной, культурной и т.д.), а также ведущее к дальнейшему сплочению (интеграции) государств - членов ОАГ. Тогда и на универсальном уровне следует также исходить из необходимости интегрального развития, поскольку в мировом масштабе разброс целей и интересов развития столь широк, что необходимо создавать специальный механизм согласования противоречивых интересов.

В западной международно-правовой литературе и в публикациях ООН все страны подразделяются на четыре группы: развитые страны с рыночной экономикой, развивающиеся страны с рыночной экономикой, страны с нерыночной экономикой (Китай, Куба, КНДР), а также страны с переходной к рыночной экономикой (страны СНГ, а также бывшие социалистические страны Восточной и Центральной Европы) < 1>. Однако высказывается сомнение в целесообразности использования данных терминов ввиду отсутствия четких критериев уровня развития, поэтому, например, среди развивающихся стран с рыночной экономикой выделяются новые индустриальные страны, или наиболее развитые развивающиеся страны (advanced developing countries), а также наименее развитые развивающиеся страны, находящиеся в самом сложном экономическом положении. Равным образом страны с переходной к рыночной экономикой иногда называют нерыночными странами.

--------------------------------

< 1> См., например: Folson R.M., Gorddon M.W., Spanogle J.A. Op. cit. P. 257 - 285.

Каждая из перечисленных групп имеет специфические особенности и интересы, и постановка глобальной задачи международного сообщества наметить интегральное развитие этого пестрого конгломерата потребует значительных не только дипломатических и политических, но прежде всего экономических и финансовых усилий со стороны различных групп государств. Ввиду того что все попытки добиться проведения Всемирного экономического форума на высшем уровне с участием всех стран неоднократно проваливались, маловероятно, что текущие заботы глав государств в обозримом будущем заставят их приступить к решению этой проблемы, однако нельзя сказать, что мировое сообщество совсем не уделяет внимания этой проблеме. Так, в преамбуле Марракешского соглашения о создании Всемирной торговой организации (ВТО) в 1994 г. отмечена необходимость учета соответствующих потребностей и интересов, связанных с неодинаковым уровнем экономического развития.

2. Международное экономическое сотрудничество в целях развития должно иметь целью не столько достижение экономических показателей, сколько социальные цели, такие, как повышение уровня жизни и благосостояния населения всех стран мира, а не только наиболее развитых из них. В этом контексте становятся понятны задачи, провозглашаемые идеологами международного права развития, для которых развитие должно быть выгодно всем, включая бедные страны. Показательно, что в преамбуле упомянутого Марракешского соглашения страны-учредители на первом месте среди целей экономических и торговых соглашений поставили повышение уровня жизни, достижение полной занятости, высоких и постоянно растущих реальных доходов и эффективного спроса населения, а уже затем рост производства и торговли товарами и услугами. Как было показано выше, эта традиция увязывания социальных и экономических целей развития берет свое начало еще с Устава ООН. Позднее ООН приняла немало документов, развивающих эту идею (Декларация о социальном развитии, Декларация о праве на развитие и т.д.), наиболее полное выражение она получила в Декларации тысячелетия, принятой 8 сентября 2000 г. Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 55/2. В этом документе ГА ООН сформулировала восемь целей развития, достижение которых планируется к 2015 г. Эти цели включают достаточно широкий круг задач - от сокращения вдвое масштабов крайней нищеты в мире до прекращения распространения ВИЧ/СПИДа и обеспечения всеобщего начального образования. Генеральная Ассамблея ООН проводила мониторинг реализации целей развития тысячелетия, который показал, что не все задачи будут решены к намеченному сроку. В связи с этим в ООН продвигается идея формирования повестки дня в области развития на период после 2015 г., которая будет нацелена на решение актуальных проблем существующего в мире неравенства.

3. Складывается понимание того, что развитие должно соответствовать определенным экологическим императивам - сформировалась концепция устойчивого развития, под которым понимается такое развитие, когда адекватно удовлетворяются " потребности нынешнего и будущих поколений в области развития и окружающей среды" (принцип 3 Рио-де-Жанейрской декларации по окружающей среде и развитию 1992 г.). На тесную связь между экономическими и социальными проблемами и проблемами в области окружающей среды обратили внимание еще в 1970-е гг. Однако к настоящему времени укрепилось убеждение в неизбежности совместного поиска природоохранных и экономических решений. В Декларации по окружающей среде и развитию 1992 г. (Рио-де-Жанейро) эта взаимосвязь изложена в принципе 12: " Государства должны сотрудничать в деле создания благоприятной и открытой международной экономической системы, которая ведет к экономическому росту и устойчивому развитию во всех странах и к более эффективному решению проблем ухудшения состояния окружающей среды". Понятие открытой международной экономической системы не является сложившимся и, по всей видимости, означает равноправие и недискриминацию всех государств в отношении их участия в международных организациях и соглашениях, регулирующих МЭО. Важно отметить, что эти две важнейшие составляющие международного правопорядка, по признанию государств - участников конференции в Рио-де-Жанейро, обеспечивают экономический рост и устойчивое развитие, а также эффективное решение проблем окружающей среды. В этом же контексте следует воспринимать содержащееся в этом принципе Декларации предостережение против превращения мер торговой политики, направленных на охрану окружающей среды, в средства произвольной или неоправданной дискриминации или скрытого ограничения международной торговли.

В том же духе эти проблемы увязаны и в преамбуле Марракешского соглашения о создании ВТО 1994 г., где говорится, что цели ВТО будут достигаться " при наиболее целесообразном использовании мировых ресурсов в соответствии с целями устойчивого развития, выражая стремление содействовать защите и сохранению окружающей среды". Отрадно видеть, что в данном положении использовано понятие " мировые ресурсы", которое шире понятия " природные ресурсы", международные или находящиеся под суверенитетом отдельных государств. Устойчивое развитие должно обеспечиваться всеми видами ресурсов - природных, материальных и духовных, причем их использование может быть наиболее полно обеспечено при условии международно-правового регулирования.

4. Современное интегральное и устойчивое развитие должно осуществляться на гуманитарной основе, т.е. с соблюдением основных прав и свобод человеческой личности. Без этого цели развития окажутся недостижимыми, ибо человек есть исходная точка и конечная цель любого социального достижения, в том числе социального развития. Гуманизм как концепция включает в себя гуманитарный подход ко всем проблемам современного развития < 1>. Не остается в стороне от этого и международное экономическое право, тем более понимаемое как отрасль МПП. Следует признать, что уважение достоинства, прав и свобод человеческой личности составляет одну из важнейших ценностей МЭП, которое регулирует достаточно сложную сферу международных отношений. Напомним в связи с этим, что в п. " k" гл. I такого важнейшего документа МЭО, как Хартия экономических прав и обязанностей, принятая Резолюцией ГА ООН 3281 (XXIX) 12 декабря 1974 г., указывается в качестве принципа, регулирующего экономические, а также политические и другие отношения между государствами, уважение прав человека и основных свобод. В ст. 28 Всеобщей декларации прав человека 1948 г. утверждается, что каждый человек имеет право на социальный и международный порядок, при котором права и свободы, изложенные в данной Декларации, могут быть полностью осуществлены.

--------------------------------

< 1> См.: Блищенко И.П., Солнцева М.М. Мировая политика и международное право. М., 1991. С. 78.

Наряду с влиянием на развитие МЭП со стороны внешней среды (МПП) очевидна зависимость этой отрасли МПП от внутренней среды, к которой относится регулирование МЭО на региональном уровне. Среди различных мер по решению международных экономических проблем, принимаемых странами в рамках регионов, рассмотрим меры по созданию на постоянной основе региональных механизмов экономического сотрудничества, которое в ряде случаев выходит за рамки простого сотрудничества и стремится к экономической интеграции объединившихся стран. Такого рода объединения представляют интерес с точки зрения МЭО. Речь идет о региональных межправительственных организациях экономической интеграции, в рамках которых складывается собственный механизм правового регулирования экономических взаимоотношений стран-участниц. Ответ на вопрос, входит ли комплекс правовых норм, регулирующих региональную экономическую интеграцию, в систему МЭП или же речь идет о формировании новых, автономных правопорядков, можно получить лишь после того, как будет рассмотрен весь сложный комплекс взаимосвязей универсальных норм МЭП с региональными нормами.

Обратим внимание на следующее: как в отечественных, так и в зарубежных курсах по МЭП можно встретить разделы, посвященные региональным экономическим объединениям; наиболее часто упоминается Европейский союз (ЕС), что легко объяснить как геополитическими причинами и ролью этого объединения в международных отношениях в целом и особенно в МЭО, так и высокой степенью разработанности юридической техники, используемой для урегулирования взаимоотношений стран-членов. В.П. Шатров отводит региональным экономическим организациям целую главу, рассматривая международно-правовой механизм европейской интеграции (СЭВ и ЕЭС), а также особенности экономической интеграции освободившихся государств (гл. IV) < 1>. В работе В.И. Лисовского, посвященной правовому регулированию МЭО, также имеется глава о международно-правовых основах интеграции (гл. VIII) < 2>. Своеобразно изложение проблемы в монографии М.М. Богуславского: в главах о международных организациях (СЭВ и ЕЭС) и о договорно-правовом и институционном механизме МЭО, где рассмотрены понятие и механизм правового регулирования социалистической экономической интеграции (гл. VII - VIII) < 3>. Опыту СЭВ, а также ЕС, СНГ и другим экономическим организациям уделено внимание в работе Г.М. Вельяминова < 4>. В работах западных авторов по МЭП также имеются разделы, посвященные региональной экономической интеграции < 5>.