Политика традиционного обучения

Говоря о политике традиционного обучения, я исполь­зую термин «политика» в его социологическом значении, по­добно тому, как говорят о «политике семьи», «политике пси­хотерапии» или «сексуальной политике». В этом значении политика имеет дело с контролем и совершением выбора. Она имеет дело со стратегиями и тактиками, посредством кото­рых кто-либо осуществляет эти функции. Короче говоря, это процесс получения, использования, распределения (или от­каза от) власти и принятия решений. Это также процесс ком­плексных взаимодействий и эффектов данных элементов в том виде, в котором они существуют в отношениях между людьми, между отдельным человеком и группой или между различными группами людей.

Политика традиционного образования, рассмотренная под этим углом зрения, предельно ясна. Решения принима­ются наверху. «Власть свыше» представляет собой важное понятие. Стратегии поддержания и осуществления этой вла­сти таковы: (а) награждение отметками и предоставление возможностей для карьеры; и (б) использование таких пре­дохранительных (связанных с наказанием и порождающих страх) методов, как неуспех на экзаменах, неуспех при окон­чании учебного заведения или публичное унижение. Это по­литика «чашечно-кувшинной» теории обучения: препода­ватель располагает интеллектуальным и реальным знанием и делает учащегося пассивным получателем, наполняемым знанием извне.

Мы видим, что этот принцип традиционного образования практиковался всюду и везде. Его не так часто защищали в качестве наилучшего для образовательной системы. Его про­сто-напросто принимали как неизбежность. Однако время от времени этот принцип обретал своего выразителя, как это было в случае с д-ром Джеем Майклом, вице-президентом Калифорнийского университета. Майкл резко возражал про­тив двух рекомендаций, адресованных законодательной вла­сти. Одна из этих рекомендаций состояла в том, что неболь­шой процент бюджета штата должен выделяться для инно­ваций в образовании. Для Майкла это предложение было совершенно неприемлемым. Другая рекомендация состояла в том, что образование должно включать в себя и когнитив­ное, и аффективное учение. В связи с этим Майкл заявил следующее: «Есть знание, которое существует отдельно и не­зависимо от чувств человека... и это концентрированное зна­ние представляет собой когнитивное содержание. Оно может быть передано другим людям, его можно преподавать и усва­ивать». Он опасался, что включение аффективного учения снизит значимость.когнитивного учения «до уровня, непри­емлемого для образованных людей» (" Лос-Анджелес Таймс", 3 декабря 1974 г.). Вот пример очевидной поддержки полити­ки «чашечно-кувшинной» теории. Учителя лучше всех зна­ют, что следует сообщать учащемуся.