Элита округа ОМДС в период «Великих реформ» 1860-х гг. и контрреформ 1880–1890-х гг.

Вторая половина XIX века стала периодом трансформации структуры миллета мусульман Оренбургского духовного собрания. Буржуазные реформы 1860-х гг. в России привели к уничтожению особого статуса частей этой этноконфессиональной общины. Отмена лашманской повинности и статуса государственных крестьян, кантонной системы, ликвидация особого статуса мусульманских городских общин обозначали переход татар в сферу действия общеимперского законодательства. Абсолютное большинство татарского населения, особенно сельского, находилось на территориях, где было введено земское и городское самоуправление. Практически вся экономическая деятельность татар сконцентрировалась в российских владениях или в сферах влияния России. Особый статус они сохранили только как представители нехристианской веры. Развитие промышленности в России предоставляло возможность для занятости на предприятиях, не принадлежащих мусульманам. Появление свободных профессий и государственных национальных школ способствовало формированию интеллигенции. Право свободного перемещения и развитие международной финансовой системы создавали возможности для зарубежных поездок^[1].

В 1905 г. Ю. Акчура высоко оценил роль реформ Александра II. По его мнению, эти реформы были вызваны европейскими революциями 1848 г. и особенно поражением в Севастополе в ходе Крымской войны 1853–1856 гг. Наиболее высоко Акчура характеризовал реформы земского и городского управления, то есть введение самоуправления. Из-за сопротивления бюрократии не было введено конституционное правление. Эпоха Александра III, проходившая под идеологическим влиянием К. П. Победоносцева, привела лишь к борьбе власти с обществом и нерусскими народами^[2].

В это время у татарского общества было два варианта развития: феодальный и буржуазный. Сама эта альтернатива привела как к возникновению движений, выступавших за реформы татарского общества, так и движений, стремившихся сохранить его стабильность, законсервировать оставшиеся социальные институты. В 1850–1880-е гг. ни одна из групп элиты не смогла создать общенациональные институты Нового времени, не были стабилизированы и средневековые структуры.

В условиях ликвидации Татарских Ратуш Казани Каргалы как органов олигархической буржуазии ОМДС оставалось единственным центром концентрации представителей национальной элиты для обеспечения религиозных и образовательных целей. Если ранее казыи избирались в Казанской Татарской Ратуше из числа имамов Казани, то к 1871 г. из тридцати шести избирателей только один представлял Казань, и выборы перешли под контроль местных властей. В итоге буржуазия утратила контроль над кадровым составом ОМДС. С 1889 г. казыи и кандидаты стали утверждаться МВД по представлению муфтия. Требование знания русского языка повысило роль казыев в отношениях с администрацией и в аппаратной деятельности^[3].

Муфтии не были противниками развития образования, но они не предпринимали решительных шагов в этом направлении, во многом из-за того, что образование мусульман не входило в круг компетенции ОМДС. Ш. Марджани, а затем Р. Фахретдин выразили недовольство деятельностью муфтия С.-Г. Тевкелева из-за их неспособности провести какие-либо реформы. Вначале тот на словах поддержал проект светской школы, созданный Х. Фаизхани и Ш. Марджани, а затем фактически отказал им в помощи. В глазах Ш. Марджани и Р. Фахретдина муфтии С.-Г. Тевкелев и М. Султанов не выполняли функций лидеров мусульманской общины, ее защитников и просветителей^[4]. Это создавало почву для действий миллета в защиту своих интересов помимо официального института ОМДС.

С 1890-х гг. распространенной становится критика членов Собрания. А. Сайдашев обвинил муфтия М. Султанова, обещавшего защищать перед правительством нужды мусульман, но реально ничего не делавшего для этого, в предательстве интересов татар^[5]. Хакимджан Хайрушев из деревни Иске Мечеть Уфимской губернии заявлял, что казый Джаллалетдин Максудов «за тридцать лет своего пребывания казыем (реально 24 года. – А. Х.) не принес пользы мусульманам ни на копейку»^[6].

Утверждение на должность муфтия ОМДС светских деятелей С.-Г. Тевкелева и М. Султанова не вызвало особого сопротивления в татарском обществе. До конца XIX века татарская элита надеялась на то, что муфтий сосредоточит свою деятельность на защите гражданских и политических прав мусульман, реформе их образовательных и религиозных учреждений. Муфтии предпочитали политику полумер. В 1878–1879 гг. С.-Г. Тевкелев отказался от функции посредника между восставшим татарским населением и официальными властями, несмотря на просьбы самих мусульман. Если в начале XIX в. оппозиция в лице абызов была в целом нейтрализована ОМДС, то во второй половине века неспособность муфтиев выступить в качестве посредников между мусульманами и властями во многом породила новый этап развития общественного движения. Отсутствие у муфтиев богословского образования подрывало их авторитет. Сам факт вакуума власти в татарском обществе не мог не привести к усилению альтернативных источников светского и религиозного лидерства. Первую нишу начинает занимать буржуазия, вторую – суфии с их разветвленной системой мюридов^[7].

От Крымской войны (1853–1856 гг.) до русско-турецкой войны (1877–1878 гг.) Россия и тюрко-мусульманский мир находятся в состоянии определенной конфронтации. Реформы Александра II приводят к роспуску Казанской Татарской Ратуши и усилению контроля над Духовным cобранием. С 1865 г. пост муфтия занимают светские деятели. Таким образом, уничтожается экономическое единство татарского мира, а муфтий перестает быть религиозным лидером миллета. В итоге создается вакуум единой общенациональной власти. Отсутствие дееспособного муфтия, Правила 1870 г., устанавливающие контроль над мусульманскими школами, введение системы Ильминского, направленной на создание татарского христианского чиновничества, духовенства и интеллигенции, новая волна христианизации совпали с экономическим кризисом татарского общества, выразившемся в упадке промышленности и потере исключительного положения в торговле с казахскими степями и Туркестаном. В результате идеологический кризис совпал с кризисом экономическим.

Реформы Александра II предоставили реальную возможность для развития светских институтов татарского общества. Вместе с тем новые буржуазные институты фактически не изменили в ближайшие годы жизнь татар. Наиболее ценным нововведением для татар-крестьян стала отмена в 1859 г. лашманской повинности. Тем самым, особенно после отмены крепостного права, крестьяне получили все возможности для ухода из общин и свободы деятельности. В 1865 г., с упразднением кантонной системы, аналогичное явление происходит у башкир. Результатом реформ стало уменьшение земельных наделов, особенно в Башкирии. В татарских районах Заказанья с незначительными земельными наделами и низким качеством обрабатываемых земель почти не существовало возможностей для эффективного развития сельского хозяйства, особенно по сравнению с плодородными черноземными районами Самарской губернии и Приуралья. По городской реформе мусульмане могли оставлять только четверть гласных городских дум, что фактически даже превышало процент мусульманского населения в крупных городах Волго-Уральского региона. Сословная система выборов в земство приводила к тому, что мусульмане всегда составляли в них меньшинство. Ситуация могла бы измениться в случае введения самостоятельного волостного управления, однако оно не было создано. За исключением мирового суда, все остальное судопроизводство велось на русском языке. Были отменены ограничения по поступлению в учебные заведения, однако мусульмане не могли получать государственные стипендии. Поэтому, за исключением немногочисленных земских стипендий, образование могли получать только дети состоятельных родителей. Татарская старометодная система образования не имела ничего общего даже с начальным русским образованием. Сама привлекательность русского образования была ограничена малочисленностью мусульман на государственной службе и невозможностью преподавания в средней и высшей школе. Незначительные масштабы собственно татарской фабричной промышленности не давали спроса на инженерно-технический персонал. Даже в начале XX века преимущественным оставалось классическое образование для детей дворянства, интеллигенции и части духовенства и коммерческое – для детей буржуазии. Немногочисленные мусульманские интеллигенты принадлежали, как правило, к двум профессиям: врача (традиционной) и юриста.

Слабость татарского общества заключалась в том, что наиболее образованные и мобильные группы населения в основном размещались либо на окраинах основной зоны татарского мира – Волго-Уральского региона (Казань, Оренбург, Троицк), либо вне его пределов (южные и восточные окраины России, Китай). Из-за депортаций татар из наиболее плодородных и обеспеченных путями сообщения районов даже основное ядро татарской территории было разделено русскими поселениями. В этих условиях региональные лидеры зачастую превосходили своим влиянием лидеров общенациональных. Татарский мир не обладал территориальной целостностью, и уровень общественного развития в различных регионах серьезно отличался. В целом мы можем отметить три основных центра: Казань, Уфа, Оренбург, Троицк.

Мы можем говорить о нескольких этапах развития татарской крупной буржуазии. Первый этап (конец XVIII – первая половина XIX вв.) был ознаменован преобладанием торговой буржуазии Казани и Каргалы, связанной с мануфактурным производством Казани и Заказанья. Эта буржуазия получала свои сверхприбыли за счет монопольного положения на рынках Казахстана и Средней Азии. В идеологическом отношении она была ориентирована на сосуществование с деспотическим режимом Бухары и бюрократическими структурами Российской империи. Основными посредниками выступали правители государств Средней Азии и казахские ханы. Основным средством обмена выступал бартер. Буржуазия выступала основным организатором и финансистом системы схоластического образования и миссионерской деятельности имамов ОМДС в степных районах.

Второй этап развития буржуазии (1860–1880-е гг.) связан с ликвидацией монопольного положения татарской буржуазии в торговле с Казахстаном и Средней Азией и упразднением Казанской Татарской Ратуши и особого статуса Каргалы. В этот период терпит экономический крах национальное мануфактурное производство. С упразднением таможни и экономической монополии государств Средней Азии и с ликвидацией полунезависимых казахских правителей происходит рассредоточение торговли по целому ряду населенных пунктов. ОМДС теряет приходы в казахских степях и не получает возможности распространить свои полномочия на недавно присоединенные российские владения в Туркестане. Татарская экономика все более входит в зону рубля. Утрата единого монопольного рынка привела к созданию фактически невзаимосвязанных и независимых друг от друга экономических центров. Отсутствие национальной банковской системы привело к дальнейшему размыванию капиталов и усилению роли мелкой и средней буржуазии,

С 1890-х гг. начинается новый этап в развитии татарской национальной экономики. Благодаря финансовой реформе в России в это время происходит стабилизация рубля, расширение числа банков и кредитных учреждений и их капиталов. У татар основной тенденцией становится создание торговых домов. В этот период происходит переход от средневековых методов ведения хозяйства к европейской бухгалтерии. Следствием такого рода изменений стало резкое увеличение татар-учащихся в русских учебных заведениях, прежде всего коммерческого типа, а также открытие джадидских медресе со значительным объемом преподавания точных дисциплин. Не случайно, что медресе такого типа открываются прежде всего в Казани, Оренбурге и Троицке – крупнейших экономических центрах татар.

В 1870-е гг. именно в Казани впервые появляются центры русскоязычного образования в виде двух городских училищ, четырех русских классов при медресе, училища для татарских мальчиков (основанного К. Насыри) и Казанской Татарской Учительской школы. Однако за исключением школы Насыри и КТУШ, чье создание поддерживал Марджани, эти центры образования не были поддержаны татарами, а буржуазия не приложила к их созданию никакого участия. Реформа системы образования начинается лишь с начала 1890-х гг. Она не могла осуществляться без материальной поддержки буржуазии. Первая общемусульманская газета «Тарджеман» финансировалась на деньги промышленников Акчуриных и Рамиевых. Параллельно шло резкое увеличение числа русскоязычных школ, особенно в Уфимской губернии, и числа татарских учащихся в русских учебных заведениях. По нашему мнению, это параллельное развитие татарской системы образования, общественной жизни и экономики было во многом вызвано определенной либерализацией российского режима, наступившей после смерти Александра III.