Сделки, совершенные без согласия третьих лиц. По всей видимости, такая конструкция задумыва­лась как своеобразная санкция за совершение сделки, нарушающей конкуренцию

По всей видимости, такая конструкция задумыва­лась как своеобразная санкция за совершение сделки, нарушающей конкуренцию, и за отказ исправить такие нарушения. Однако такая «санкция» представляется излишне жесткой. Получается, что, в отличие от случа­ев совершения сделок без согласия или уведомления, когда суд может и оставить сделку в силе (если выяс­нит, что условия конкуренции не нарушаются), при нарушении предписаний и решений даже суд будет ли­шен возможности оценить обоснованность этих пред­писаний и обязан будет признать сделку недействи­тельной, если предписания антимонопольного органа не исполняются.

К тому же выдача предписаний имеет место уже по­сле совершения сделки. В момент совершения сделки ос­нований недействительности не имеется. Поэтому в ка­честве «санкции» логично было бы не признавать сдел­ку недействительной, а прекращать правоотношение на будущее время в судебном порядке (требовать рас­торжения договора). При этом стороны, в исключение из общего правила (п. 4 ст. 453 ГК РФ), приводились бы в первоначальное положение.

Такое последствие было бы уместно даже в тех случаях, когда недостатки сделки были выявлены ан­тимонопольным органом уже после того, как он дал согласие на сделку. Кроме того, применению подле­жали бы штрафные санкции за нарушение предписа­ний и решений.

В случае если сделка не приводит к возникновению доминирования или ограничению конкуренции, она должна оставаться в силе даже несмотря на несоблюде­ние порядка получения предварительного согласия антимонопольного органа. В этом проявляется «мате­риальный» состав рассматриваемого вида оспоримых сделок. Сделка, приводящая к возникновению домини­рования или ограничению конкуренции, должна счи­таться действительной, если на нее будет дано согласие антимонопольного органа (или о ней антимонопольный орган будет уведомлен).

Такая сделка также должна быть оставлена в силе, если антимонопольный орган не предъявлял к хозяйст­вующему субъекту никаких требований по восстанов­лению необходимых условий конкуренции либо при предъявлении таких требований хозяйствующий субъ­ект исполнил их в надлежащие сроки.

Если же хозяйствующий субъект не исполнял пред­писаний, то это должно быть основанием не для призна­ния сделки недействительной, как это предусмотрено действующей редакцией закона, а для судебного рас­торжения договора и применения шрафных санкций за неисполнение предписаний. Причем расторжение договора должно быть самой последней мерой на слу­чай, если штрафные санкции не помогают заставить субъектов восстановить условия конкуренции.

Таким образом, для признания соответствующих сделок недействительными должны одновременно со­блюдаться следующие условия:

- отсутствие требуемого по закону согласия опреде­ленного лица (антимонопольного органа) в момент со­вершения сделки;

- реальное ограничение сделкой конкуренции.

В отличие от рассматриваемых выше оспоримых сделок, в данном случае необходимость выражения со­гласия третьего лица (антимонопольного органа) обус­ловлена защитой публичных интересов. По своей при­роде тем не менее сделка является оспоримой.

При заключении подобных сделок нарушается воля конкретного государственного органа, не являющегося стороной сделки и призванного в силу своей компетен­ции давать согласие на совершение соответствующих сделок и устанавливать факты доминирования или ог­раничения конкуренции. Логично поэтому предоста­вить право оспаривать соответствующие сделки только этому органу.

Само по себе отсутствие согласия антимонопольно­го органа не свидетельствует о незаконности сделки. По­этому сделка может быть признана недействительной