Сделки, не соответствующие требованиям закона

По этому поводу А. Дубинчин пишет: «Признание недействительными действий несостоятельного долж­ника по исполнению обязательств связано с более неже­лательными последствиями для лиц, принявших такое исполнение, - «третьих лиц», нежели при признании недействительной сделки, совершенной между ними, особенно если речь идет о возмездном договоре (ст. 423 ГК). Третье лицо в первом случае вынуждено вернуть все приобретенное от несостоятельного должника в кон­курсную массу, не получая одновременно назад собст­венного исполнения, а становясь чаще всего обычным конкурсным кредитором, который, как известно, рис­кует вообще не получить удовлетворения по своим тре­бованиям в процессе конкурсного производства. Напро­тив, при признании недействительной сделки с долж­ником производится двусторонняя реституция и третье лицо избегает реального ущерба»¹.

Однако при подобном подходе возникает неболь­шая «нестыковка» между пунктом 2 статьи 167 ГК РФ, предусматривающим правила о двусторонней реститу­ции, и абзацем б, 9 пункта 1 статьи 126 Закона о несо­стоятельности². Проблема заключается в том, что после признания должника банкротом все требования к долж­нику (за небольшим исключением) могут быть предъ­явлены только в рамках конкурсного производства, а исполнение обязательств должника допускается лишь в случаях и порядке, которые установлены Законом о несостоятельности.

Иными словами, реституционное требование подле­жит исполнению должником лишь в рамках конкурсно­го производства, то есть в порядке общей очередности требований кредиторов к имуществу должника. Это оз­начает, что добросовестный кредитор, предоставивший

¹ Дубинчин А. Недействительность сделок должника в законо­
дательстве о банкротстве // Хозяйство и право. 1999. № 5. С. 38.

² Аналогичная «нестыковка» существовала между ГК РФ и За­
коном о несостоятельности 1998 г., на основании которого была на­
писана цитируемая статья А. Дубинчина.

должнику по оспариваемой сделке равноценный экви­валент, реально потерпит убытки, возвратив должнику все полученное от него по сделке и не получив назад то­го, что он исполнил в пользу должника (из-за отсутст­вия у должника соответствующего имущества).

Осознавая негативные последствия указанной «не­стыковки», А. Дубинчин приходит к выводу, что нормы Закона о несостоятельности не должны препятствовать двусторонней реституции, производимой независимо от конкурса¹. Данный вывод, сделанный А. Дубинчи-ным в период действия Закона о несостоятельности 1998 года, не соответствовал даже действующему в тот момент законодательству и тем более не актуален в свя­зи с принятием нового Закона о несостоятельности.

В абзаце 7 пункта 1 статьи 126 Закона о несостоятель­ности прямо говорится, что только требования о призна­нии недействительными ничтожных сделок и приме­нении последствий их недействительности заявляются вне конкурсного производства. Поэтому после призна­ния должника банкротом реституционные требования к должнику, основанные на оспоримой сделке, могут удовлетворяться лишь в порядке конкурсного произ­водства.

Судебная практика, сложившаяся еще в период действия Федерального закона от 8 января 1998 года № 6-ФЗ, также исходит из необходимости заявлять ре­ституционное требование по недействительной сделке в рамках конкурсного производства.

В частности, Федеральным арбитражным судом Мос­ковского округа правильным по существу признается следующее решение:

«Договор об отступном от 27.07.1999 г. признан недействительным, применены последствия недейст­вительности сделки в виде обязания МИБ «Далена» передать ОАО «Элбим-банк» имущество, полученное по договору об отступном от 27.07.1999 г. и акту при-

¹ Там же.