Глава 38. Поздно вечером Лили стояла на краю ущелья Снейк-ривер

Поздно вечером Лили стояла на краю ущелья Снейк-ривер. Полная луна освещала каньон призрачным светом, и бурная вода реки казалось залитой серебром. На черном небе блестели яркие звезды. Она не знала, глубокое ли это ущелье, но, судя по тишине, река протекала далеко внизу. Лили посмотрела на луну. В прозрачном воздухе луна походила на чье-то знакомое лицо. Вглядевшись повнимательней в узоры, образованные светом и тенью, Лили поняла, что это лицо Кристел.

— Как я справляюсь? — спросила она подругу. — Поступаю ли так, как ты хотела бы?

Ответом ей была тишина. Примерно в пятидесяти ярдах позади Лили находился кемпинг «Смотри на жизнь легче»; там в палатках и автофургонах жили туристы.

Засунув руки в задние карманы джинсов, она откинула назад волосы. Несмотря на позднее время, Лили не чувствовала себя усталой, скорее, наоборот, была на взводе. Незнакомые чувства будоражили ее.

Кто-то направил на нее луч фонаря. Обернувшись, она прикрыла глаза рукой.

— Кто здесь? — спросила Лили, внезапно поняв, что стоит на самом краю обрыва.

— Это я. — Из темноты до нее донесся успокаивающий голос Шона.

Ее волнение усилилось.

— Как ты нашел меня?

— По твоей куртке с «Чудо-хлебом». Буквы на спине люминесцентные.

— Не может быть! — Лили сняла куртку и осмотрела сзади шелковую куртку, похожую на те, что носят бейсболисты, с фирменными разноцветными знаками. Ее предоставил спонсор Шона. Действительно, фамилия «Магуайер» светилась и мерцала, когда на буквы падал свет от луны.

— Куртки, кепки, зонты, пончо, футболки, сумки — они предусмотрели все. И «Чудо-хлеб» в таких количествах, что можно накормить армию.

Лили поежилась.

— Не напоминай мне об этом!

— Да ладно, большинство из нас выросли на этом. Помнишь рекламу «станешь в восемь раз сильней»?

Знал бы Шон, как хорошо она помнила эту рекламу! Помнила потому, что в детстве телевизор составлял смысл ее жизни. Благодаря ему Лили ненадолго забывала о семейных проблемах, не видела осуждающего взгляда матери. Это было ее сверкающее, искусственное окно в вымышленный мир Бредисов, Уолтонсов, Джефферсонов. Даже словесные баталии в семье Банкеров казались милыми и естественными. Двадцать пять минут препирательства — и любая проблема была решена.

— По-моему, я не ела белой муки и рафинированного сахара с тех пор, как выехала из общежития своего колледжа, — проговорила Лили.

— Может, этим летом ты наплюешь на эти предосторожности? Может, в этом путешествии ты будешь счастливее, чем была бы в Италии?

Шон ласково подшучивал над ней, и Лили радовало, что темнота скрывает ее смущение.

— Ты покраснела, да?

— Извини?

Он взял у Лили куртку, накинул ей на плечи и обнял ее. Его объятие было невероятно нежным, сквозь шелковистую ткань она ощущала тепло его рук.

— Я знаю, что ты покраснела, — тихо сказал он.

— Откуда тебе знать?

— Я чувствую это.

Лили изо всех сил старалась устоять.

— Мы не должны делать этого. Мы не можем вот так, неожиданно...

— Ничего неожиданного. Все давно к этому шло. — Шон повернул Лили лицом к себе. — Скажи, что это не так.

— Ты спятил.

— Да. — Шон слегка склонил голову вбок. — Это так. — Как будто случайно, его губы коснулись ее губ.

И тут Лили поняла, что больше не может сдерживаться, притянула Шона к себе, обняла за шею и всем телом прижалась к нему. Как восхитительно ощущать его губы, крепкое и надежное тело! Глубокий поцелуй заставил ее забыть все доводы рассудка. Чувство одиночества исчезло. Лили тянулась к нему, поднявшись на цыпочки; ее ноги дрожали. Руки Шона скользнули к бедрам Лили, он прижимал ее к себе все теснее. Она не думала ни о чем. Не могла думать. Теплые, податливые губы Шона заставили ее забыть обо всем. Это было так странно, чудесно и невозможно, что Лили воспарила так высоко, как никогда раньше.

Поцелуй закончился, и Лили вернулась на землю. Голова у нее кружилась. В ночном небе звезды вертелись, как стекляшки в калейдоскопе.

— Черт побери! — Лили задохнулась от волнения, словно школьница.

— «Черт побери» — это точно. — Шон не был взволнован, не задыхался, однако снова потянулся к ней. — Вот уж, мисс Лили, чего я никак не ожидал.

— Не ожидал чего?

— Того, что ты способна на такой поцелуй.

Она отпрянула от него.

— Не знаю, о чем я думала.

— Зато я совершенно точно знаю, о чем думал я.

Господи, этот голос! Даже в темноте, когда Шон был всего лишь тенью, его голос отдавался в ней, как звук струны совершенного инструмента, а его нежные, призывные вибрации достигали самых потаенных уголков ее души.

Лили сделала еще шаг назад.

— Это совсем не похоже на меня. Я не знаю, почему... наверное, это все луна. Я слышала, что в условиях дикой природы она оказывает на людей примерно такое действие.

— Лили.

— Что?

— Здесь вовсе не дикая природа. Это кемпинг. — Шон приблизился к ней; она снова отступила.

— Для меня это дикая природа, — сказала Лили. — Путешествуя, я останавливаюсь в отелях с бассейнами и прачечными.

— Ах да, путешествуешь первым классом. Но, Лили...

— Что? — Она стиснула кулаки, чтобы снова не обнять его.

— Мне нужно сказать тебе кое-что.

— Что? — Покачнувшись, Лили подавила стон и отклонилась от Шона. Ей было необходимо выйти из поля его притяжения. Он, как магнит, неудержимо притягивал ее, и Лили чувствовала себя кусочком металла.

— Если ты будешь и дальше двигаться в этом направлении, то рухнешь вниз с обрыва.

— Что? Я не...

Лили услышала свист воздуха в ушах, когда Шон выбросил вперед руки, схватил ее и быстро прижал к себе. Она снова была в его объятиях, опять прижималась к его гибкому, крепкому телу. Осторожно повернув ее, Шон направил луч фонарика на землю. В его свете Лили увидела край скалы.

— Поняла, что я имел в виду? — спросил он. — Можешь считать меня самонадеянным, но я не думаю, что ты хотела избавиться от меня.

Лили надела куртку.

— Я веду себя как сумасшедшая.

Шон усмехнулся.

— Да? Возможно, мы оба спятили. Но ты мне нравишься такой. Хочешь побыть со мной?

— В последний раз я слышала, как ты произносил эти слова на свадьбе Кристел. Тогда ты был полным придурком.

— А ты сказала «да»?

— Ты не мне это сказал.

— Да что ты? Тогда я правда был придурком. Я говорю это сейчас. Давай, Лили. Это всего лишь поцелуй.

— Отлично. Всего лишь поцелуй. Я все поняла. — Слезы навернулись у нее на глаза. Как унизительно! Боже! Что если Шон почувствует, что она плачет? Ведь он почувствовал, когда она покраснела. Повернувшись, Лили пошла прочь от обрыва.

— Ну а теперь что? — спросил он, последовав за ней.

— Для тебя это был всего лишь поцелуй! — взорвалась Лили. — А для меня... — Она остановилась, пытаясь справиться с собой.

— Что, Лили? Я же не ясновидящий. Скажи мне.

— Ну ладно, скажу. То, что для тебя поцелуи — дело обычное, не значит, что и для меня — тоже.

— Тогда тебе повезло. Я знаю, что с этим сделать.

— Мы уже все сделали, и сейчас ничего не вернешь, но нам не следует делать этого снова.

— Не понимаю, Лили. Я совсем не понимаю тебя.

— Мне просто хотелось узнать, что это такое — целовать кого-то вроде тебя. Вот и все.

— «Кого-то вроде меня», — повторил он. — Тебе придется объяснить...

Она остановилась и повернулась к нему. Луна взошла выше, и ее свет заливал зияющую пропасть ущелья. «Ну ладно, — подумала Лили. — Может, честность — это то, что мне сейчас нужно. Чтобы отпугнуть его навсегда».

— Кого-то, кто так красив, что кажется мне почти нереальным, — тихо призналась она. — Кого-то, кто снимался для рекламы виски в Тайване.

— В Японии, — уточнил Шон. — Я снимался для рекламы в Японии.

— Неважно, ты понимаешь, о чем я говорю. Такие мужчины, как ты никогда не обращают на меня внимания, поэтому во мне заговорило любопытство.

— А какие мужчины обращают на тебя внимание?

Такие, от которых я могу уйти, когда захочу. Лили откашлялась.

— Последний парень, с которым я встречалась, был учителем физкультуры.

— Я тоже спортсмен. — Шон явно был сбит с толку.

Разница между учителем физкультуры и Шоном Магуайером была такая же, как между светлячком и фонарем на маяке.

— А тот, с кем я встречалась до него, собирал модели паровозов. Это было его хобби. Ты же понимаешь. Они все... обыкновенные. Как я.

Снова этот ласковый смех.

— Ты — обыкновенная? Дай мне передохнуть!

— Я хочу сказать, что ты — не мой тип.

— Потому что твой тип — обыкновенные парни, которые преподают физкультуру и собирают паровозы?

— Совершенно верно.

— Я знаю почему.

— О, мне не нужен сеанс психоанализа.

— Проведя столько времени с доктором Саш, я сам могу работать психологом. Дело в том, что эти парни не представляют для тебя опасности. В меня же ты можешь влюбиться, поэтому так и сопротивляешься.

Теперь рассмеялась Лили.

— Если твои результаты на турнире приблизятся по высоте к твоей самооценке, тебе не о чем беспокоиться. — Она направилась к стоянке автофургонов. В некоторых еще горел свет, кое-где в темноте виднелись костры, разложенные возле палаток.

— Ты уходишь от меня?

— Это зависит...

— Отчего?

— От того, пойдешь ты за мной или нет. — Лили не оглянулась, понимая, что ей необходимо справиться с собой. Наверняка Шон не привык к тому, чтобы женщины уходили от него. Что ж, а она не привыкла к тому, чтобы мужчины говорили с ней о любви, поэтому сейчас они на равных.