Глава 14. Новая подруга.

Время кемпинга, как ни странно, проходит довольно-таки сносно. Правда, как я и ожидал, огромное количество людей вокруг действует на меня угнетающе. Уже через пару дней я начинаю искать уединения. Я надолго ухожу в лес, игнорируя запреты. К счастью, следить за нами поставили старшеклассников, а у них всегда находятся какие-то более интересные занятия.

Вот и сейчас я осторожно пробираюсь мимо куста, где, судя по звукам, уединилась парочка влюбленных десятиклассников. Благополучно миновав опасную зону, я углубляюсь в лесные дебри. В лесу я чувствую себя относительно спокойно. Он уже не кажется таким зловещим, я успел к нему привыкнуть. И, в конце концов, он просто не может оказаться опаснее Запретного леса, а в случае непредвиденных опасностей я смогу воспользоваться магией. Для менее радикальных случаев у меня в кармане лежит охотничий нож дяди Вернона. На охоту дядя все равно не ходит, но нож ему подарили сотрудники в честь юбилея его фирмы. Нож острый и красивый, больше даже напоминает кинжал. Изящное изогнутое лезвие переливается стальным блеском, а на янтарной рукоятке солнечные лучи рассыпаются сотней маленьких звезд. Дядя им не пользуется, а мне может пригодиться, с моей-то манией перестраховываться.

Я иду по мягкому лесному дерну, привычно обходя хрустящие веточки и листья, которые могут издавать шум. Моих шагов вообще не слышно. Военная привычка: когда знаешь, что стоит поставить ногу на высохшую ветку – и на треск в тебя выпустят Аваду, искусству бесшумных передвижений учишься очень быстро.

Я настолько погружаюсь в свои мысли, что неожиданный тихий голос звучит для меня, словно громовой раскат. Я вмиг подбираюсь и одним рывком разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, озираясь вокруг. Как ни странно, никого не видно.

– Я чую его. Чужак. Незнакомый запах. Опасссность, – шипящий голос идет откуда-то снизу, и я вдруг понимаю, что слышу парселтанг. Теперь уже зная, что искать, я быстро замечаю на земле черно-серебряную полоску. Чешуйчатое тело змеи переливается, когда на нее падают солнечные лучи, и я невольно любуюсь этой картиной.

– Я не причиню тебе вреда, – шиплю я, подходя ближе.

– Человек? – змея удивленно поднимает голову над высокой травой. – Говорящщщий. Поссследний раз предссставительницы моего рода видели говорящщщего в нашшших лессах много веков назззад. Говорящщщие давно покинули нашшш народ.

– Нассс просто очень мало, – объясняю я. – Только потомки Сссалазара Ссслизерина могут говорить на вашшшем языке. Ну, а еще я, но это ссскорее недоразззумение.

Я поближе рассматриваю свою новую знакомую и удивленно присвистываю. Черная Клеопатра, одна из самых ядовитых змей Англии, известных волшебникам. Сама она черного цвета, с замысловатым серебряным узором на спине и голове. Что примечательно, у каждой особи узор разный, он неповторим, как отпечатки пальцев у человека. Эти змеи довольно небольшого размера, не больше полутора футов в длину. В голове всплывает страница из справочника по ингредиентам для зелий. Вроде бы яд этой змеи является необходимым компонентом во многих противоядиях, а также в небольших количествах используется в сильных снотворных зельях.

– Ты волшшшебная, – шиплю я. – Как ты оказаласссь в этом лесу? Я не видел здесссь других волшшшебных животных.

Думаю, неопределенное покачивание головой могло бы сойти за пожатие плечами у людей.

– Значит, ты просссто плохо сссмотрел, Говорящщщий, – шипит она.

– Как тебя зовут? – я сажусь на корточки и с любопытством разглядываю змею.

– Сссиленссси-шшшакха-ссскорциссс, – с достоинством отвечает она.

С минуту я сижу молча, размышляя, вежливо ли будет переспросить.

– Ты можешшшь называть меня просссто Сссиленссси, – добавляет она, видимо, поняв причину моих затруднений.

– Хорошшшо, Сссиленссси. А я Гарри.

– Гарри? – змея произносит мое имя с трудом, умудрившись запнуться. – Ссслишком сссложное имя.

Я прикусываю язык, удерживая уже готовое сорваться едкое замечание

– Я буду зззвать тебя Говорящщщим, – сообщает змея.

Я пожимаю плечами и улыбаюсь:

– Хорошшшо, я не против.

Силенси подползает ко мне ближе и пробует воздух раздвоенным языком. Пара непропорционально больших и острых, словно бритва, клыков напоминают мне, что только что я подружился с одной из самых ядовитых змей. Впрочем, сейчас она ведет себя более чем мирно.

– Ты теплый, – шипит Силенси. – И очшшень сссильный. Такой маленький змеенышшш и такой сссильный.

Неожиданно змея самым наглым образом взбирается ко мне на колени, и мне приходится усесться прямо на землю, чтобы она не свалилась. Я заключаю ее в теплое кольцо рук и она ложится, блаженно прикрывая глаза. Я чувствую, как магия змеи осторожно цепляется за невесомые нити моей собственной магии. Быть «батарейкой» для змеи очень странно, но мне интересно, что будет дальше, поэтому я ей не мешаю. Вскоре серебристые полосы на спине Силенси становятся ярче, словно светятся сами по себе, и магическое соприкосновение обрывается.

– Сссильный, – еще раз повторяет змея, довольно вздыхая. – Ты мне нравишшшься.

– Ты мне тожжже, – смеюсь я. – Ссс такой не сссоссскучишшься, одни клыки чего ссстоят.

– Сссейчассс тебе нечего бояться, Говорящщщий. Мои детенышшши вылупилисссь, и я не сссразззу убью того, кто приблизитссся к моему гнезду.

– Это утешшшает, – к сожалению, на змеином языке сложно язвить, поэтому Силенси не замечает в моих словах сарказма.

– Гарри, ты где? Отзовись, Гарри! – слышится откуда-то издалека.

– Ой, кажетссся, мое исчезссновение заметили, – шиплю я. – Мне пора.

– Возвращайссся сссюда позззже, Говорящщщий.

– Хорошо, Сссиленссси, я приду. Будь поблизосссти, я тебя найду.

Тут мне в голову приходит одна мысль, и я поспешно добавляю:

– И не кусссай никого из людей, пожалуйссста.

– Как ссскажешь, Говорящщщий.

– Ссспасссибо, – я облегченно улыбаюсь.

Змея соскальзывает с моих коленей и скрывается в плотной листве. Я поспешно иду на голоса. Густые деревья и кустарники неожиданно обрываются небольшой прогалиной, и я вижу здоровенную группу людей. Они кричат: «Гарри, ты где? Ау!» на разные лады. Возглавляет процессию необычайно бледная и суровая миссис Паркер.

– Да здесь я, не орите, – неохотно отзываюсь я, подавляя желание втянуть голову в плечи.

– Гарри, как ты мог! – разъяренный звучный голос миссис Паркер сильно бьет по ушам, и я чувствую себя провинившимся школьником. Впрочем, если подумать… то я и есть провинившийся школьник. – Да о чем ты только думал!

Однако дослушать эту, несомненно, впечатляющую тираду мне не удается. Меня сбивает с ног что-то светловолосое и рыдающие, и только потом до меня доходит, что это Хейли. Она беспрерывно повторяет: «Да как ты посмел, идиот?! Я боялась, что ты потерялся и умрешь!» и бьет меня кулаками в грудь. Весьма ощутимо бьет, надо заметить. Она утыкается мокрым от слез лицом мне в шею, не переставая истерически всхлипывать. На помощь приходит мистер Роджерс, один из инструкторов. Он стаскивает с меня Хейли, давая возможность подняться с земли.

Я неуютно переступаю с ноги на ногу, не решаясь встречаться с направленными на меня сердитыми и обвиняющими взглядами. В голове появляется абсолютно идиотская детская мысль, что лучше бы со мной и правда что-то случилось, тогда они по крайней мере не смотрели бы в этой своей осуждающей манере.

– Извините, – говорю я.

Тишина.

Я не выдерживаю и добавляю:

– Но искать меня не стоило. У меня все под контролем.

Вот тут разражается буря. Столько витиеватых эпитетов в свой адрес я не слышал уже давно. Поток их красноречия не иссякает минут пять, хоть по часам засекай. Я мысленно проклинаю свое полное неумение краснеть: проявление стыда могло бы значительно сократить экзекуцию. Вместо этого я стою, понурив голову, и мужественно все это терплю. Это весьма неприятно, но мерзкий голосок где-то внутри моей головы шипит голосом рассерженной Гермионы, что я все это заслужил.

Следующие дни я заперт в лагере, словно узник. За мной постоянно присматривают, нагружают общественной работой и припоминают полуторачасовые поиски. Я ужасно зол на Хейли и не собираюсь ее прощать. Как оказалось, именно она не смогла найти меня в лагере в тот злополучный день и подняла тревогу. Так что если бы не Хейли, то моя прогулка обошлась бы вполне благополучно. Время тянется нудно и монотонно. Нам выдают компасы и учат ориентированию на местности. Правда, для этого нам приходится отходить от нашей стоянки на несколько километров, потому что где-то поблизости, как объяснила миссис Паркер, находятся залежи железных руд, и из-за этого компасы немного барахлят.

Я выжидаю. Мне позарез надо смыться из лагеря хотя бы ненадолго. Силенси – очень любопытная змея. Ну где я еще встречу Черную Клеопатру? Они же редкие до ужаса! А все из-за их ценности в зельеварении. Сейчас этот вид защищается Министерством Магии, но ингредиенты из частей этих змей все равно нелегально поступают в продажу. Так что тот факт, что я встретил ее в природе, да еще и в маггловском заповеднике – большая редкость. Ну, а кроме того, я дал ей обещание.

Именно из-за своего обещания я и крадусь в сторону леса в три часа ночи. Мое предприятие довольно-таки опасно, но на всякий случай я прихватил с собой охотничий нож. Мне удается незаметно выйти из лагеря и даже найти давешнюю полянку, где я встретил Силенси. Вскоре в кустах раздается шорох, и ко мне выползает змея, красиво переливаясь в лунном свете серебряными узорами.

– Я думала, что ты не придешшшь, Говорящщщий, – с укором шипит она.

– Изззвини, не мог выбратьссся, – отвечаю я, садясь на камень и затаскивая змею на колени.

– Приходи чащщще, я ссскучаю.

– Бросссь, мы виделисссь всссего один раззз, – улыбаюсь я.

– Нечасссто встретишшшь Говорящщщего, – Силенси говорит таким тоном, словно это все объясняет.

– Ну тогда извини. Я ссскоро уезжаю отсюда. Я не сссмогу больше приходить к тебе.

– Возьми меня с сссобой, – сонно шипит Силенси, пригревшись у меня на руках.

– Я не могу. Вряд ли мне разрешшшат держать дома змею.

– Это будет нашшшей тайной, – если бы змеи умели улыбаться, то сейчас, готов поклясться, на губах Силенси играла бы лукавая улыбка.

– Мы на сссможем сссохранить это в тайне. Тебе придетссся выползззать на охоту, и тогда тебя найдут.

– Глупый змеенышшш, – шипит Силенси. – Ты не понимаешшшь? Когда ты рядом сссо мной, мне не надо охотитьссся.

– То есссть как это? – в полном ступоре спрашиваю я.

– Ты сссильный, – объясняет змея. – Когда ты рядом, мне не надо питатьссся.

До меня медленно доходит, что змея, фактически, паразитирует на моей магии, как бы она сама это не называла. Но сама идея завести Черную Клеопатру в виде домашней любимицы более чем привлекательна. Смогу ли я прятать ее от Дурслей? И – что еще более важно – смогу ли я заставить ее никого не кусать?

Я все еще раздумываю над ответом, когда тишину леса прорезает громкий треск веток и шорох травы.

– Прячьссся, – шиплю я, и Силенси вмиг заползает в мой рукав и обвивается вокруг руки черной лентой.

Я напряженно вглядываюсь в темноту, разыскивая источник ужасного шума, но он начинает отдаляться. Я осторожно крадусь следом, заинтересованный тем, что могу обнаружить. Я иду довольно долго и уже решаю повернуть назад, чтобы не заблудиться, как вдруг среди шума травы и треска веток слышу чьи-то голоса. На миг у меня перехватывает дыхание от ужаса. Глупые дети сбежали из лагеря и наверняка заблудились! А с тем шумом, который они издают своими передвижениями, мне удивительно, что они еще не перебудили всех диких зверей в округе. Видимо, чувствуя мою тревогу, Силенси плотнее обвивается вокруг моей руки и издает низкое предупреждающее шипение.

– Не волнуйссся, Сссиленссси, – успокаивающе шиплю я. – Всссе в порядке, – а потом прибавляю почти про себя. – Во всяком случае, хотелось бы на это надеяться.

Я бросаюсь к источнику шума, уже не обращая внимания на ломающиеся под ногами ветки, продираясь сквозь колючие заросли кустарника. Похоже, это становится моей ошибкой, потому что издалека слышится чей-то испуганный возглас, и преследуемые тоже переходят на бег. Через несколько мучительных минут этой адской гонки я приближаюсь к ним достаточно близко, чтобы они смогли расслышать мой голос через производимый ими же самими шум.

– Остановитесь, идиоты! – ору я, изнемогая от адской боли в боках.

После третьего окрика спереди слышится грохот падения и чей-то вскрик, а потом все затихает. Когда я продираюсь сквозь густой кустарник и оказываюсь на небольшой прогалине, моим глазам предстает чудная картина: на земле здоровенной кучей растянулся Дадли, над ним склонился Пирс, помогая подняться. В паре шагов от них стоят притихшие и испуганные Хейли и Сара, а чуть поодаль стоит Дерек, десятиклассник, призванный присматривать за нами и, соответственно, живущий с нами в одной палатке. Дерек настороженно и напряженно всматривается в кусты, сквозь которые я продираюсь, поэтому мое появление заставляет его подпрыгнуть от неожиданности.

– Какого черта вы здесь делаете?! – накидываюсь я на них, пытаясь избавиться от прицепившихся к одежде острых веток.

– Что мы здесь делаем? – орет в ответ Дерек тонким от напряжения голосом, нависая надо мной зловещей черной фигурой. – Это что ты здесь делаешь? Какого черта ты снова сбежал, да еще и посреди ночи? Тебе что, один раз потеряться мало было?

– Потеряться? – я уже не ору, я шиплю от злости. – Тогда все было под контролем! А вот сейчас мы все действительно потерялись! Ты помнишь, как возвращаться назад? Зачем вы все вообще сюда приперлись?

– Тебя искать, маленький идиот! Это же тебе не сидится в лагере, все в лес погулять тянет.

– А учителей позвать никак не догадались?

– Ага, а у меня потом из-за тебя проблемы будут, – обиженно заявляет Дерек. – Мол, недосмотрел, отпустил. А так мы сейчас все спокойно вернемся обратно, и никто ничего не узнает.

– А этих ты зачем, скажи на милость, с собой взял? – я киваю в сторону готового разреветься Дадли, у которого на коленке заметная ссадина, и в нерешительности топчущихся возле него Пирса, Хейли и Сару.

– Как зачем? Чтобы тоже не потерялись! – фыркает Дерек. Мне остается лишь пораженно качать головой.

– Ладно, потом об этом поговорим. Сейчас мне очень хотелось бы узнать, знаешь ли ты, как отсюда выбраться?

– Проще простого! – усмехается Дерек, бросая на меня пренебрежительный взгляд. – Нам туда! – и машет рукой куда-то влево, где кустарник чуть расступается.

Минут десять мы идем молча, лишь Дадли хнычет, что у него болит колено. Вскоре меня начинают одолевать странные подозрения. Лес не редеет, как должен бы при приближении к нашей поляне, а напротив, становится все гуще. В груди растет какое-то совсем нехорошее предчувствие, причем никак не связанное с тем, что мы, кажется потерялись. Я в любом случае смогу вытащить нас всех отсюда с помощью магии, правда, пока не решил, как сделать это незаметно от остальных. Нет, меня гложет что-то другое, чуть уловимое, словно липнущие к лицу невидимые ниточки паутины. Где-то внутри подтренькивает тревожный звоночек, но я еще не совсем понимаю, о чем меня предупреждает подсознание. Силенси напряженно, почти до боли обвивает мою руку шершавым чешуйчатым телом, и тут, словно опрокинутый на голову ушат холодной воды, на меня сходит осознание. Дьявол, это магия! Чертовски сильный магический барьер совсем рядом. От него тоненько звенит воздух вокруг, я могу чувствовать его прямо кожей. Как я мог заметить его так поздно? И чего нм всем это будет стоить?

– Дерек, стой! – ору я, бросаясь вперед. Возможно, я успею. Главное, не пересечь сейчас барьер, а не то… Мне даже страшно подумать, зачем он здесь, в этой глуши, и чем может обернуться для нас его пересечение.

– Отвали, шмакодявка, – небрежно отзывается десятиклассник, продолжая переть вперед.

Я в отчаянии бросаюсь вперед и хватаю его за рукав, но понимаю, что опоздал. Барьер тоненько звенит от соприкосновения с моей собственной магией, и я с ужасом чувствую, как искажается окружающее пространство, как замирает время, размываются краски. Рывок, словно при аппарации – и мы уже, я знаю, за десятки миль от того места, где были секунду назад.