Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Айтберов Т. М. 1 страницаСтр 1 из 17Следующая ⇒
Древний Хунзах
В книге излагается в популярной форме подробная история Хунза-ха — одного из древнейших центров политической власти на Северо-Восточном Кавказе. Охватывается период с первых веков нашей эры и до рубежа XVII—XVIII вв. Сделана попытка учесть, осмыслить и обобщить все известные факты хунзахской истории, упомянуть зафиксированные в письменных источниках имена хунзахцев и видных лиц хунзахского происхождения, проживавших в указанное время в других местах. Книга рассчитана на широкий круг читателей, особенно на лиц, интересующихся историей Аварии.
Эта книга увидела свет благодаря всесторонней помощи потомственных хунзахцев — Газиева Зубаира и Гитинова Му-худады.
ВВЕДЕНИЕ В центральной части Среднего Дагестана, в горах, между Аварским и Андийским Койсу, в их нижнем течении, возвышается Хунзахское плато. Оно представляет собой обширную, примерно 26 км длиной и 8—10 км шириной ныне безлесую равнину, расчлененную водной эрозией. Это плато, расположенное на высоте 1700—2200 метров над уровнем моря, имеет корытообразную форму. Сложено оно прочными породами, отчасти твердыми известняками. У него обрывистые, в ряде мест отвесные края в несколько десятков и даже сотен метров. С трех сторон плато охвачено горными хребтами: на юге — это Талако, на северо-востоке — Тану-синский хребет, на юго-востоке — Акаро. С северо-запада и юго-востока это плато заканчивается обрывами, зачастую огромной высоты. Климат на Хунзахском плато довольно суровый для его географической широты, он сходен с климатом средней полосы России. Часто там дуют сильные ветры. Почва на плато в большинстве своем черноземная, плодородная. Плотность населения издавна довольно значительная. Соответственно климату сельскохозяйственные культуры, традиционно произрастающие на самом плато, являются холодолюби-выми. Это прежде всего озимая пшеница, рожь, голозерный ячмень, просо, конские бобы (охотно потребляемые хунзахцами), лен (семена его идут на изготовление урбеча) ', конопля, чечевица, горох. При этом, однако, в прилегающих глубоких речных долинах, где часть земель принадлежит селам, стоящим на Хунзахском плато, в жарком сухом климате низин сажали и сажают теплолюбивые садовые культуры — груши, яблони, сливы, абрикосы, персики, виноград, тутовник и т. д. 1 Блюдо, изготовляемое из семян горного льна о добавлением других компонентов. . •На Хунзахском плато сухой здоровый климат. Зимой там холодно и снежно, а летом, далее в ясный день — прохладно, но при этом через час или два пешего хода можно очутиться в речной долине на солнцепеке. Обитатели плато имеют возможность питаться мясо-молочной пищей, которую предоставляют многочисленные стада крупного и мелкого рогатого скота, а также различными зерновыми культурами, произрастающими на местных черноземах, зеленью и фруктами. Важно отметить, что им доступны и летом, и зимой такие исключительно полезные фрукты, как горный абрикос и его разновидность — курага. Таким образом, природные условия — прежде всего умеренно холодная зима и ощущение телом частых температурных перепадов летом, а также доступность мясо-молочной пищи и одновременно абрикосов — благоприятно влияли на жизнь относительно многочисленного населения плато. Они способствовали формированию там физически крепких, энергичных и потенциально талантливых поколений. В системе многовекового противостояния народов юга и севера Большой Кавказ являлся важным оборонительным рубежом для империй Востока и государств, существовавших в Закавказье. В качестве составной части этого созданного природой оборонительного вала, оберегающего Восток и Закавказье, выступала и территория Дагестана, где поэтому стремились утвердиться и наступающий Север и защищающийся Юг2. Внутри самого Дагестана существуют регионы, один из которых соответствует Сулакскому бассейну, где проживают аварцы, даргинцы и лакцы. Население этого региона составляет ныне особый культурно-исторический круг среди массы разноязычных обитателей Северного и Восточного Кавказа. В былые времена здесь имелось несколько стратегически важных мест. Для междуречья Аварского и Андийского Койсу и прилегающих земель таким стратегически важным местом являлось Хунзахское плато — «сердце дагестанских гор» по характеристике одного из русских офицеров. Там можно было без особого труда прокормить значительную воинскую часть, кроме того, имелась возможность быстро переправлять оттуда войска во многие, в том числе и главные населенные пункты названного междуречья. Так же следует отметить, что природный ландшафт — крутые берега рек (Аварское и Андийское Койсу), выполняющие роль крепостного рва, и отвесные края Хунзахского плато — делал невозможным насильственное продвижение на юг с севера, точнее из Прикаспия в Алазан-скую долину. С востока и северо-востока для северян, рвущихся на юг, это плато было практически недоступным. Со стороны же 2 Речь идет о великих народах и державах, формировавшихся к югу ы северу от Кавказского перешейка, севера Внутренний Дагестан, в том числе Хунзахское плато, горами и рекой был защищен слабее. Здесь, правда, перед северными воинами вставали стеной могучие, непроходимые леса Ичкерии, то есть юго-восточной Чечни. Их, однако, было, видимо, недостаточно, и поэтому правители Аварии (и ханы и имамы) прилагали большие усилия для установления политического контроля над Ичкерией, создания там своих опорных пунктов. С окружающим миром Хунзахское плато было связано несколькими дорогами, проложенными давно, которые не утратили своей роли вплоть до появления автотранспорта. По этим дорогам враги пытались продвигаться к центру Аварии, по ним же проникали туда различные культурные веяния, а с плато распространялось политическое влияние хуизахских правителей, совершались их походы, распространялся общеаварский язык (бол мац! «войсковой язык»). Дороги же эти были следующие. В историческую Чечню, примерно соответствующую современному Шалинскому району ЧИАССР, дорога с Хунзахского плато шла, по-видимому, через Сиух, Тлох, Муни, Зило, а далее че ез Анди вниз по берегу р. Хулхулау. В центр же Ичкерии, к сел. Бе-ной (по-аварски: Баини, а по-кумыкски: Баян), расположенному в непроходимых лесах между верховьями рек Аксай и Ямансу, а уже оттуда к Старому княжескому Аксаю дорога с Хунзахского плато пролегала по маршруту Хунзах—Обода—Ахалчи—Сиух— Тлох—Муни—Зило—Риквани—Андийский хребет—Беной—берега р. Аксай—сел. Аксай, которое со второй половины XVII в. и вплоть до начала XIX в. располагалось между современным сел. Тухчар Новолакского района и сел. Хамавюрт Хасавюртовского района. Для связи с Терско-Сулакской низменностью существовала относительно хорошая дорога: Хунзах—Тануси—Игали—Аргва-ни—Данух—Буртунай—Дылым—Эндирей (Андрейаул). Еш.е одна, но уже плохая дорога, связывающая Хунзахское плато с Энди-реем, проходила через Цатаних, Бетль, Чирката, Чиркей, Гертма и Хубар. Третья дорога, связывающая Хунзахсксе плато с Энди-реем, шла через Аух, Ичкерию и Андию (Эндирей—-Акташаух, который ныне называют Ленинаул), Асанбек, Зандак, Гендарга-ной, Беной и далее через Риквани, Зило, Муни, Тлох, Сиух, Ахалчи и Обода в Хунзах. Таким образом, Эндирей являлся для населения Хунзахского плато весьма важным пунктом (в основном по делам торговли и меньше по военным). Он был как бы воротами на Терско-Сулакскую равнину. С восточным Дагестаном — территорией нынешнего Буйнак-ского и иными приграничными районами — Хунзахское плато было связано хорошей дорогой: Хунзах—Гоцатль—Гергебиль (туда попадали, видимо, через Кикуни)—Аймаки—Дженгутай (туда дохо- Б Дйдй, предположительно, через Кулецма, Охли и Ахкент) и далее через Дургели в Тарки. В Акуша, а оттуда в Кумух и в Дербент с Хунзахского плато шла довольно хорошая дорога, пролегавшая через Цудахар. В Грузию, к Тбилиси жители Хунзахского плато ходили через Гидатль, Главный Кавказский хребет и Белоканы. Были, естественно, и другие дороги, менее значимые. Здесь, однако, следует упомянуть о дороге, экономически важной для кумухцев и акушинцев, по которой в VIII в. прорвались, а в XVIII в. пытались прорваться к Хунзаху южане — арабы и персы. Названная дорога начиналась в Закатальско-Шекинской зоне Азербайджана и шла через Мухахское ущелье, сел. Калял в верховьях Самура, Кумух и Андалал. Многочисленные населенные пункты Хунзахского плато делились традиционно на две группы-общины или как их называют «союзы сельских общин». Северо-восточная группа именовалась Хебдалальской (по-аварски х! ебдалал), а юго-западная, расположенная к югу от сел. Обода, — Хунзахской (хунз). По крайней мере вторая из двух групп в письменной и устной речи аварцев обозначалась в прошлом термином бо3 — «войско» (хундерил бо-г- «хунзахское войско, хунзахский народ»). Хунзахская община (хунз) в широком понимании этого термина — «общество», традиционно включала в свой состав, помимо Хунзаха, который считался в Дагестане «родиной храбрецов» — «железных хунзахцев» (маххул хунз), еще и другие селения, расположенные на плато и прилегающих территориях, в том числе и в речных долинах. Это были: Амишта, Баитль, Батлаич, Гени-чутль, Гозолоколо, Гонох, Гортколо, Гоцатль, Джалатури, Заиб, Ках, Кахикал, Тагада, Текита, Тлайлух, Тукита (жители которого говорят на каратинском языке), Уздалросо, Хариколо, Химакоро, Хини, Цада, Цельмес, Цолода, Чалда, Чондотль и Шотода. Центром «общины» было село (по-аварски росо) Хунзах, которое, однако, часто именовали городом — шагьар (от персидского шагьр). Там в исламскую эпоху хунзахской истории находилась главная или как ее называли «войсковая» мечеть (бол мажгит). Там же пребывали «войсковой» кадий (бол къади) и светский правитель Аварии, которого в течение последних столетий аваро-язычное население Дагестана называло Хундерил нуцал-хсш (реже Хунзахъ нуцал-хан), тюркоязычное — Авархан, Аварбий, а грузины — Хунзакъис батоны («хунзахский господин»). 3 Термин этот, отсутствующий в других дагестанских языках, имеется, однако, в чеченском (б/о — «войско») и в близко родственном ему ингушском Что касается других селений Хунзахской «общины», то их можно разделить на четыре группы: 1) селения, построенные несколько столетий тому назад (вероятно, в XVI—XVII вв.) переселенцами из «города» Хунзаха; 2) бывшие хутора Хунзаха и селений, принадлежавших к первой группе; 3) селения, построенные в период XVI—XVIII вв. свободными крестьянами, переселившимися на земли Хунзаха из западных высокогорных краев; 4) небольшие селения, жители которых происходят от княжеских рабов грузинского, армянского, азербайджанского, персидского и др. происхождений, получивших вольную, но решивших не возвращаться на родину предков. Сам Хунзах лежит в юго-западной части плато. С двух сторон (южной и западной) этот населенный пункт оканчивается обрывами высотой в несколько десятков метров; они, кстати, защищают его от пришельцев с юга лучше самой высокой и толстой крепостной стены. В целом же, если смотреть с соседних возвышенностей, то оказывается, что относительно близлежащих горных хребтов и более или менее высоких холмов, а также относительно близлежащих селений Хунзах располагается как бы в центре глубокой тарелки. В данной связи нельзя не отметить того, что подобные места, расположенные высоко в горах, в местности с чистым, сухим, прозрачным воздухом и большим количеством ясных дней, являются точками концентрации солнечных лучей, отражаемых с окружающих гор и возвышенностей, то есть точками сосредоточения живительной солнечной энергии. Не секрет, что подобные точки в древних эзотерических учениях считаются благословенными, «местами силы». Хунзах, расположенный на нескольких небольших возвышенностях, разделяемый речкой на две неравные части, традиционно состоял из пяти кварталов (авал) 4. Это были: Самилах (Сами-лахъ), обитателей которого называли самилал (ед. ч. самилав); Тлярах (Лъарахъ — «у речки», с авар.); Хорих (Х1орихъ — «у пруда», с авар.); Шотота (Шотот1а); Шулатлута (Шулалъут1а — «около укрепления», с авар.). При этом кварталы Самилах и Хорих, как сообщает Д. М. Атаев, делились каждый еще на два под-квартала, которые обозначались термином роххен; последний употребим, кстати, и в андийском языке. В каждом хунзахском квартале была своя маленькая квартальная мечеть, кроме того, в центре Самилаха находится почитаемая мусульманами всего Северо-Восточного Кавказа усыпальница шейха Абумуслима. Соборная мечеть Хунзаха с XIX в. стоит в квартале Хорих, но Термин по своему происхождению тюркский (> аул).
в прошлом она располагалась в Шулатлута, где входила в единый укрепленный комплекс вместе с «дворцом», служившим местопребыванием правителей Аварии. Из перечисленных хунзахских кварталов, думается, наиболее старыми являются Самилах, Шотота и Шулатлута, в то время как Тлярах и Хорик возникли позднее. Такое предположение вытекает, прежде всего, из расположения кварталов и топонимов5, связанных с ними, а также из устной хунзахской традиции. Так, Самилах хунзахцы в своих преданиях считали «кварталом», существовавшим еще в эпоху исламизации Аварии. Отметим, что именно в Самилахе найдены грузинские и старейшие для Хунзаха арабские (XI—XII вв.) надписи. Название квартала, которое еще в XVII в. звучало «Сахмилах» (Сагьмилахъ), для аварца является в целом непонятным. Располагался он на краю каньона Цолботль, на каменистом возвышении и первоначально, видимо, не доходил до местоположения усыпальницы шейха Абу-муслима. Самилахцы имели свои особые обычаи—адаты6, регулирующие отдельные стороны их жизни, которые дошли до нас в записи на арабском языке, сделанной в 1824 г. В укрепленном самой природой месте, на каменной гряде с обрывистыми южными краями высотой в несколько метров располагался квартал Шотота, название которого (вариант произношения — Чотот1а), кстати, также не этимологизируется, то есть является непонятным. Нельзя не упомянуть и того, что в Шотота, центральная часть которого называлась в прошлом Хинта (Гыш-т! а7 — «около замка»), как и в Самилахе, были по некоторым сведениям свои квартальные адаты. Все это дает основание предполагать, что хунзахские кварталы Самилах и Шотота были поначалу небольшими, расположенными вблизи друг от друга отдельными поселениями со своими обособленными общинными организациями. Что касается квартала Шулатлута, то он лежит на скалистом возвышении, на углу, образованном схождением двух отвесных обрывов высотой в несколько десятков метров, откуда он был совершенно недоступен для врага, наступающего снизу. В этом месте, как упоминалось выше, находился укрепленный «дворец» правителей Аварии, о существовании которого известно с первой половины XVI в. Поэтому население Шулатлута формировалось в основном из представителей правящего нуцальского рода и ра- ' 5 Географические названия. в Термин этот по происхождению арабский. 7 В южных диалектах аварского языка это слово звучит гьен и имеет значение «башня»; возможно, что андийское гьон — «село» (первоначально, думается «башенное поселение» типа того, который хорошо известен на примере Ингушетии) и аварское гышЦ гьен — слова одного происхождения. бов (лагъ) 8, которые составляли администрацию, охрану и обслуживающий персонал дворца. Квартал Тлярах фиксируется в документах с конца XVII в. как Тлярах-Шотода (Лъарахъ Шотот1а, что в переводе с аварского означает «у речки в Шотода»). Он частично расположен на месте мусульманского кладбища XVI в., где, кстати, погребал! '' и представителей хунзахской аристократии. Данное обстоятельство, с одной стороны, расположение этого квартала в местности, природой почти не укрепленной, в промежутке между древними кварталами Самилах, Шулатлута и Шотода — с другой, а также его старинное наименование (Тлярах-Шотода) дают основания считать, что Тлярах, как особая общественная организация со своей мечетью и ее настоятелем — дибиром9, сложился относительно поздно. Наиболее вероятно, что названное явление имело место в XVII в., а основателями квартала были шотодинцы, скорее всего наиболее бедные и социально приниженные из числа их. Что касается квартала Хорик, расположенного в местности, природой не укрепленной, частично на месте кладбища XVII в., то он впервые фиксируется в документах также в конце XVII в. Само его наименование свидетельствует о том, что он сложился около искусственного пруда (xlop), сооруженного хунзахцами. Все это наводит на мысль, что квартал Хорик возник примерно в одно время с Тлярахом. Временами Хунзах, представлявший собой военный и административный центр для большей части Аваристана и горной Чечни, значительно разрастался, прежде всего, за счет концентрации там представителей знати и тех, кто ее обслуживал. Так, например, есть сведения, что в XVII в. в названном населенном пункте было около 3-х тысяч дворов, а в XVIII в. в одно время до 2 тысяч дворов. Загрязнение и общая деградация окружающей среды вследствие перенаселения, недостаток угодий (до которых свободный хунзахский крестьянин мог добираться без чрезмерных усилий), что сопровождалось ухудшением уровня и условий жизни, а также эпидемии и иные обстоятельства (внешнеполитические и т. п.) должны были, однако, создавать среди населения Хунзаха настроения против дальнейшего совместного проживания и, следовательно, разрастания их «города». Отдельные представители* хунзахской знати и простонародья начинают искать счастья на стороне и оседают на чужбине. С другой стороны — перед джа- 8 Термин этот происходит от слова лаьг — «человек» (например, в осетинском) и в значении «раб» широко распространен по Северному Кавказу. 9 В аварский язык данный термин проник, думается, из персидского, где дабир — «писарь, писец», куда в свою очередь он попал из древне-восточного — эламского языка (теппир — «писед»). млатом 10 встает в таких случаях альтернатива: либо активно создавать выселки и колонии, либо постепенно отрываться от привычного крестьянского образа жизни и трансформироваться в сообщество ремесленников и торговцев, то есть создавать город в истинном научном значении этого термина с полиэтническим (армяне, евреи) составом населения и со всеми негативными для духа и морали последствиями. В XVI—XVII вв. хунзахцы, покинувшие родной «город», создают ряд селений на территории плато и иных землях. В конце XVIII в., когда Уммахан Аварский обложил повинностями и данями значительную часть горцев Северо-Восточного Кавказа и ряд закавказских государств, т. е. когда возможностей достойно содержать ханское окружение было более чем достаточно, в Хунзахе имелось лишь 600 дворов. Это позволяет полагать, что хуизахцы всегда предпочитали жить по возможности в форме крупной крестьянской общины, служащей, однако, местопребыванием политической власти, которая обеспечивала более высокий уровень развития культуры и экономики. Отметим здесь, что в первой половине XIX в. количество дворов в Хунзахе колебалось от 700 до 800; в настоящее время там 838 дворов. К концу XIX в. вследствие, видимо, изнурительной Кавказской войны, а также в связи с рассеянностью людей, состоявших на службе у хана, указанное количество дворов падает до 400. Затем в первые десятилетия XX в. прежде всего по причине превращения Хунзаха в центр Аварского округа Дагестанской области оно подымается до 500. В данной связи нельзя не напомнить, что, по мнению мыслителей и государственных деятелей Востока, в селе должно быть не менее 100 и не более 500 полнолюдных дворов (примерно 3 тысячи душ). По-видимому, меньшее количество дворов не позволяет сложиться настоящей общине, которая бы — без террора — регулировала общественную и личную жизнь в селе. Большее же количество их вызывает экологические проблемы и ведет к угасанию жизни по причине недостатка в угодиях. Три хунзахских квартала из пяти — Самилах, Шотота и Шу-латлута — представляли из себя небольшие укрепленные пункты. Селение же Хунзах, как цельная единица, расположенное на пространстве, похожем в плане на треугольник, две стороны которого представляют собой отвесные обрывы, нуждалось в защите при помощи оборонительных сооружений по сути дела лишь с одной стороны. Над обрывами в местности, укрепленной естественными преградами, хунзахцы могли ограничиться сооружением неболь- ю Термин этот по происхождению арабский — джамаа «объединение, корпорация, общество, община». ших укрепленных объектов на редких тропах, ведущих из каньона Цолботль вверх, на плато. Со стороны же севера и северо-востока Хунзах, куда веками стекались материальные ценности с обширных территорий и который поэтому представлял собой лакомый кусок для экспроприаторов и перераспределителей накопленных богатств, нужно было укреплять более основательно. Полное разрушение Хунзаха, древнего центра княжеской власти, противоречащей шариатской демократии, совершенное по приказу имама Шамиля, уничтожило хунзахские укрепления, существовавшие на упомянутом направлении. Есть, однако, основания считать, что это была линия из глухих, толстых каменных стен плотно прилегающих друг к другу крайних домов Хунзаха. Она представляла собой подобие крепостной стены и могла отразить нападение противника, не располагающего мощными таранами или артиллерией. Все это дополнялось «каменными оградами» вокруг отдельных усадеб и башнями, одна из которых, обнаруженная Д. М. Атаевым, стояла, например, в местности Тадраал. Добавим также, что стена, образованная стенами крайних домов, закрывавшая доступ в Хунзах с севера и северо-востока, имела укрепленные ворота, обозначаемые тюркским по происхождению термином «капу» (къапу). Эти крепостные ворота, через которые осуществлялся вход в «город» Хунзах, располагались вблизи старого здания райкома КПСС, в местности Капудах (К.ъапудахъ — «у крепостных ворот»). При этом Хунзах вместе с прилегающей к нему сельскохозяйственной округой (мегъ) был защищен природными преградами -с востока речка Тобот, имеющая высокие обрывистые берега, а с запада — гора Акаро (2700 м) с ее отрогами. Здесь, кстати, в отдельных местах имелись каменные оборонительные сооружения, которые усиливали мощь природных укреплений хунзахской сельскохозяйственной округи. Одним из них является, к примеру, Игитль щулатли (Игилъ щулалъи — «укрепление на Иги»), где на отдельных расширениях чрезвычайно узкого гребня хребта, являющегося отрогом горы Акаро, до сих пор сохраняются развалины башен, а также крепостных стен, воздвигнутых из массивных, прекрасно обработанных камней. Второй пояс укреплений, обеспечивающих безопасность Хунзаха, дополнялся отвесными многометровыми обрывами, которыми заканчивалось Хунзахское плато, а также селами-крепостями и замками, стоявшими по краям плато. Именно они защищали отдельные естественные проходы, открывающие врагу путь на Хунзах и особенно вышеназванные главные дороги. Так, от наступающих со стороны исторической Чечни, Ичкерии и Аксая плато защищало укрепленное сел. Сиух (Сиюхъ — «у башни», с авар.); со стороны Эндирея — Игали, Тануси, Цатаних и опять же Сиух, И с восточной стороны — Гоцатль. Что же касается замков, то они, по сообщению Д. М. Атаева, располагались, например, в местностях Матлас, Чинна. Этот второй пояс укреплений обеспечивал защиту всех многочисленных населенных пунктов Хунзахского плато, в том числе и хебдалальских. Данное обстоятельство, то есть эффективность лишь совместной защиты от врага, являлось, как представляется, одним из главных факторов, сплачивавших обитателей плато в одно целое. Отсюда же народная потребность в хунзахских ханах — знатоках военного дела, что, в свою очередь, гарантировало им авторитет и власть. Люди, предки которых проживают в Хунзахе в течение нескольких поколений, убеждены в настоящее время, что все они искони коренные жители данного населенного пункта. Зная, однако, что Хунзах на протяжении многих столетий являлся столицей крупного кавказского государства, с названной точкой зрения трудно согласиться. В столицу ведь всегда стремятся или силой переселяются наиболее богатые, влиятельные, умные и вообще неординарные личности государства, а кроме того, правящие династии почти повсюду в мире имеют чужеземное происхождение. Прежде всего, отметим поэтому, что хунзахских ханов XVIII— XIX вв. считали в Дагестане потомками доисламских правителей Аварии, т. е. владык могучего Сарира, а последние в IX-—X вв. объявлялись на мусульманском Востоке лицами иранского (парфянского) происхождения; таково же было, кстати, происхождение большей части закавказской христианской элиты домонгольского времени. Далее, как известно, значительное число хунзах-цев — уздени, т. е. люди, предки которых на протяжении нескольких поколений считались свободными тружениками. Письменные и устные материалы свидетельствуют, что среди хунзахских узденей есть немало «чужаков», которые являются потомками лиц, долго и верно служивших ханам Аварии или Хунзахской общине. К таким «чужакам» принадлежат, например, хунзахцы Шалаповы (Шалапилал) ", чьи предки с XVIII в. были хунзахскими кадиями и приближенными ханов; названная фамилия происходит от ученого лица — выходца из хебдалальского сел. Ахалчи, куда в свое время его предки переселились из андалальского сел. Ругуджа 12. В прошлом в Хунзахе была еще одна узденьская фамилия, происходившая от ученого «чужака». Это потомки хунзахского кадия второй половины XVII в. Нурмухаммада Ободинского, сына знаменитого кадия Шабана; во второй половине XVIII в. их представ- И Шалап является аварским искаженным произношением арабского ша-раф — «честь, почет; знатность, благородство»; Шараф II Шалап — имя, известное в этом роду в XVIII в. 12 Расположено в Гунибском районе. лял мулла Иссин (Писсин) Хунзахский, а в первой половине XIX в. — ученый Мухаммад, сын Иссина. Чужеземной считалась и влиятельная в Хунзахе фамилия Мажарилал («Маджаровы»), которая происходила, возможно, от выходцев из золотоордынского г. Маджары, располагавшегося в XIII—XV вв. на р. Куме в районе нынешнего г. Буденовска Ставропольского края; дело в том, что после разрушения Маджар Тимуром в 1395 г. маджарцы начали расселяться по горам и предгорьям Северного Кавказа и почти везде занимали почетное, а местами даже господствующее положение в обществе. Служившая ханам хунзахская фамилия Таву-лал, к которой, кстати, принадлежал шамилевский наиб Хаджи-мурад, происходила, по рассказу знатока хунзахской старины М.-С. Д. Саидова, из сел. Мехельта 13 — первоначального местопребывания князей Турловых, являвшихся ветвью рода хунзахских ханов. Предок влиятельных хунзахцев Алихановых (Аварских) впервые упоминается в начале XIX в. как житель сел. Цатаних и, командир (белад) 15 воинского подразделения, приближенный хана. Во второй половине XIX в. в Хунзах переселились имевшие казикумухское происхождение корейшиты из сел. Гонода, и, что интересно, очень быстро они стали «настоящими» хунзахцами и составили фамилию Чупановых (Чупанилал). Вместе с тем, однако, среди хунзахских узденей было немало фамилий, которые, согласно устной традиции и по свидетельству письменных материалов, были скорее всего искони местного происхождения. К числу таких фамилий можно отнести, например, потомков якобы последнего христианского священника Хунзаха самилахцев Алимчуевых (Г1алимчулал), родословие которых доходит до начала XVII в.16 Имеются среди давних хунзахцев и потомки по мужской линии армян, грузин и закавказских шиитов (азербайджанцев, персов). Эта группа населения в ханские времена занималась преимущественно обслуживанием «дворца» и знатных воинов, а также несла определенные службы-магистратуры в пользу Хунзахской общины; например, есть сведения, что ее представители являлись «городскими» глашатаями — мангушами (магъуш)17. Как известно, в отдельных частях Аваристана существовали 13 Расположено в Гумбетовоком районе. 14 Расположено в Унцукульском районе. 1й Термин этот происходит от персидского балад — «сведущий, знающий». 16 У Ахмада был сын Малламухаммад (упом. под 1634-1656 гг.), у него — сын Абдулкадир, у него — Мухаммад, у него — Исмаил, у него — Мухаммад, У него — Абдулкадир, у него —Алимчу, у него — Хусайн (упом. под 1809/10 г.). u I7 Этот термин употреблялся в языках древних персов и эламитов. В горный Дагестан он проник из Ирана. роды — тухумы-тлибили (кьибил — «корень» с авар.), являвшиеся официально действующими организациями, уделявшими большое внимание родословным, специально фиксировавшими последние (Согратль, Гидатль, Чиркей и т. д.). В Хунзахе согласно многочисленным письменным источникам таких родов не было; интересно, что даже ханы не знали как следует своей родословной, исключением были лишь Алимчуевы. Одной из причин отсутствия «родового быта» в Хунзахе являлось наличие там сильной ханской власти, которая с одной стороны обеспечивала слабым достаточную защиту (это избавляло последних от необходимости кучко-ваться вокруг сильных мира сего из числа своих действительных или надуманных родственников), а с другой — всячески старалась не допустить создания в Хунзахе еще одной организации, могущей превратиться в очаг власти.
|