Ранняя готика, или поздний каролингский минускул

Клерво

Монарший труд – владеть и побеждать,

Монашеский – спасаться и трудиться;

Труд человека – веровать и ждать

И ввысь глядеть, как раненая птица.

Веков, ввысь устремленных, вереница

Приходит узким, пламенным путем.

Раннеготический книжный шрифт, или же поздний каролингский минускул широко использовался в Западной Европе с конца 11 по середину 13 в. В ретроспективе он может рассматриваться как промежуточное звено между каролингским минускулом и готической текстурой, т.к. содержит в себе характерные черты и того и другого. Округлые наплывы и овалы еще остаются, но почерк имеет уже гораздо более узкий, более тяжелый и надломленный характер, а часто встречающиеся расщепленные верхушки верхних выносных элементов характерны уже для текстуры.

В палеографии высказано предположение, что, возможно, его развитие есть простой результат того, что писцы снова сменили характер среза пера с прямого на косой. Из за этого получаются более угловатые буквы и придается более вертикальный характер всей странице текста. В разнице между прямо и косо срезанным пером легко убедиться, срезав по-разному тростниковое перо.

Интересно, что угол наклона пера к линии письма, тем не менее, весьма различен у разных писцов. Если угол близок к горизонтали («прямое перо»), то почерк обычно характеризуется скромными выносными, что способствует увеличению межстрочного пространства и подчеркивает сроку в целом. Так держал перо писец рукописи 1111 г. из монастыря Клерво «Добродетель в труде». Кстати, именно этот способ держать перо будет периодически использоваться через века для изысканной поздней французской бастарды – «бургундского письма». Так держал перо английский писец Винчестерской библии, заказанной епископом Винчестера Генри Блойсом около 1150 года.

(Папка Ранняя готика: S_Винчест_Библ_1.tif RANGOT_Чеш1200.tif)

Напротив, «косое перо», часто до 40^о, способствует некоторому увеличению выносных, но зато сильно выделяет горизонтальную линию высотой в рост строчных. Эту линию минускульных знаков только подчеркивают контрастные ей по высоте заглавные буквы и выносные элементы строчных.

(Папка Ранняя готика: S_Ran_Got_Fr_Kach285_La.tif)

В качестве заглавных букв в соответствии с иерархией шрифтов в начальный период продолжают употреблять квадрату, унциал, даже рустику, своей узостью как раз великолепно подходящей к зауженному минускулу. Активно, с середины 11 века, идет формирование на основе декоративного унциала и квадраты в пропорциях римских капиталов так называемых «ломбардских» версалов, которые быстро входят в моду и становятся любимым выделительным и капитальным шрифтом почти всего средневековья.

(Папка Ранняя готика: S_Ran_Go_prya_Pero267_La.tif)

В 11-12 веках в Европе появляется бумага. Самая первая европейская бумага делалась из тряпок хлопкового или льняного полотна, которые рубили на кусочки, вымачивали и клали на сито, а после этого массу прессовали и высушивали. Правда, широко распространяется и полностью вытесняет пергамен бумага только уже в эпоху книгопечатания.

Раннеготический шрифт происходит из местностей, находившихся под сильным норманским и анжуйским влиянием. Это преимущественно Англия и Франция. Отсюда раннеготическое письмо распространяется на север Германии, в Скандинавию, Испанию, Сицилию, частично в Италию. Результатом английского влияния было б о льшее внимание к нижним завершениям минускульных букв. Они более правильно, более тщательно исполнены в отличие от простых загибающихся вверх хвостов, популярных на континенте. По мере развития готических черт в шрифте он постепенно становится все более узким.

«Средний» основной угол письма в ранней готике – 30–40^о. Засечки верхних выносных могут быть раздвоенными, наподобие «ласточкина хвоста», тогда они выполняются в два приема. При уменьшении наклона пера до 30^о и менее «хвост» почти собирается в двустороннюю косую засечку. Часто употребляются и треугольные засечки, более «сделанные» и утяжеленные у выносных.

Вообще раннеготический шрифт, по меткому замечанию Дэвида Харриса, лучше всего рассматривать как среднее положение в качании маятника между каролингским минускулом с его ясно дифференцированными буквенными формами и готической текстурой, в которой основное значение придается общему текстурному эффекту страницы. Сначала, еще оставаясь под влиянием каролингского минускула, писцы быстро достигают впечатления тканого узора, просто сильно сужая буквы. Суженные буквы позднего каролингского минускула становятся все более угловатыми, все более теряется их округлость, пока тенденция превращения страницы текста в визуальное подобие ткани не находит своего логического завершения в формировании развитой готики, которая быстро завоевывает Европу и заменяет собой раннеготический шрифт.

(Папка Ранняя готика: Ran_Got3_276_La.tif)

Небольшое лирическое отступление. Тема серединного положения раннеготического шрифта между каролингским возрождением и эпохой готики как пластического выражения аскетического торжества духа над плотью находит свою яркую параллель в произведении, переписанном и оформленном в начале 12 в. монахами цистерцианского ордена и носящим многозначительное название «Добродетель в труде». Орден был основан монахами-бенедиктинцами совсем незадолго до этого, в 1098 г. Первый монастырь ордена назывался Цистерциум (теперь на этом месте деревня Сито, близ Дижона), отсюда и название ордена. Именно здесь около 1111г. было завершено упомянутое произведение. Чуть позже святой Бернар Клервоский, будущий знаменитый католический теолог-мистик, будучи настоятелем основанного им монастыря в Клерво, провел реорганизацию ордена. С этого времени цистерцианцев называют также бернардинцами. В 1119 г. был принят устав ордена, предписывавший строжайшую дисциплину, физический труд и аскетический образ жизни. Именно этот жесткий устав сделал орден знаменитым. А вот оформление манускрипта, как бы предваряющего введение строгого устава, находится в разительном противоречии и с его текстом, и с самим аскетическим временем, в которое оно было создано. Вибрирующие краски и неподдельный юмор в изображении персонажей говорят о плоти, еще только подлежащей усмирению.

(Папка Ранняя готика: SN_Доброд_Труд.tif).

Сам Бернар отличался истовой верой и яркой полемической страстностью. А страсть – вещь скользкая. Именно Бернар был в авангарде тех, кто приписывал предательству Византии неудачи, начавшие преследовать крестоносцев. Семена пали в недобрую почву: закономерным результатом впоследствии стала катастрофа 1204 г.

И западные, и российские исследователи готического письма сошлись на том, что элементы «готичности» появляются в западноевропейском письме раньше, нежели распространяется большой готический стиль в архитектуре и искусстве, и что одной из главных причин появления надломленной формы букв была (очередная!) смена способа заточки ширококонечного пера. Стали опять затачивать на косой срез, что-де, вместе с проявившейся на рубеже тысячелетий тенденцией писать у же и спровоцировало повышение контраста и некоторую угловатость письма, постепенно возведенную в принцип.

Поскольку я, подготавливая прописи-примеры для этого издания, переписал все основные пошибы Западной Европы от 4 до 16 века, и все одним и тем же пером с косым срезом в 3 мм, то могу свидетельствовать, что только одно это изменение моды не могло быть достаточным. Сказалось и влияние более угловатых «островных» шрифтов через огромную массу бежавших от нападений викингов монахов островных монастырей, и влияние южно-италийского беневентского монте-кассинского шрифта (по имени южноиталийского монастыря в Монте-Кассино, на середине пути от Рима до Неаполя, основанного Св. Бенедиктом Нурсийским.) Сам беневентский шрифт с его приземистыми, вначале округлыми, а затем выраженно ромбовидными формами, написанными пером, поставленным под углом 45⁰ к линии письма, совмещал в себе традиции округлого римского полуунциала и угловатого англосаксонского письма, занесенного на материк иммигрантами, которых в Европе называли «шотландскими монахами».

(Папка Беневентский: BENEV_12v.tif)

Итак, обращаясь к ранней готике, надо помнить, что ее минускул – это сильно зауженный прямой каролингский, оснащенный угловатыми тяжелыми треугольными засечками, заставляющими вспомнить англо-ирландское письмо. А на верхних завершениях выносных наряду с треугольными засечками появляются раздвоенные «ласточкины хвосты». Тенденция подобной двойной засечки давно уже просматривалась в каролингском минускуле. В 12 веке она, в частности во Франции, может проявляться и у строчных букв со свободными верхушками штрихов (u, i). Первоначально их выполняют, не меняя основного угла среза пера (в 40^о или меньшего, все равно), так что левое зачало представляет собой скругленную одностороннюю засечку, на которой удобно «расписывать» перо. Позднее, в развитой готике, «ласточкин хвост» делают сложнее, с двумя остриями, как у настоящей птицы, для левого верхнего короткого уголка поворачивая перо под 40-45^о в противоположную сторону. Так же делается короткий правый уголок у десцендера (нижнего выносного).

В сильно зауженной ранней готике многие арки и «гирлянды» каролингского минускула приобретают выраженно угловатый характер, некоторые буквы резкими изгибами уже прямо предвосхищают зрелую готику, например, g.

Развитая книжная готика уже знает свои собственные заглавные буквы, которые формируются в течение 13–14 веков. Для создания целостного и практичного шрифтового ансамбля, передающего дух эпохи крестовых походов, я позволил себе некоторую вольность, сопоставив минускулу начала-середины 12 века в качестве заглавных книжные готические капиталы уже 13–14 вв., развившиеся, кстати, во многом, на основе рустики как наиболее зауженного капитального пошиба. По рисунку ранняя готика прекрасно с ними гармонирует. В конце концов, это не учебник по палеографии, а практическое пособие для желающих окунуться в «шрифтовую кухню» прошлых эпох, не вдаваясь уж в самые дотошные и крючкотворные подробности.