Шопен (1810–1849) – посланец одухотворения

        Шопен был музыкальным поэтом изысканной утонченности и одухотворения в превосходной степени. Это была не поверхностная, но глубокая, духовная утонченность. Шопен – это первый «поэт звука», в самом настоящем непосредственном значении этого слова. По этой причине в его музыке присутствует подчас, в той или иной мере, то дыхание грусти, которое есть суть всей настоящей лирической поэзии.
        В большинстве его тонко чувствительных композиций есть живая взволнованность, побуждающая энергия, веселость, представляющая полную противоположность печали и грусти, но на основе внутреннего духовного утончения – ни его живость, ни его веселость не приближаются к их полной силе или безудержности. Его музыка являет собой грациозную элегантность стиля, поэтическую сдержанность, которую не найти ни в одном произведении предыдущих композиторов, может быть за исключением его современника Мендельсона, который в этом аспекте находился к нему ближе всех.
        Шопен был не только поэтом, но и музыкальным аристократом в самом утонченном смысле этого слова, и каждую из своих эмоций он выражал как аристократ, самым изысканным языком. Его музыка была ничем другим, как идеализированной копией его самого: он ненавидел все громкое и резкое, все, что имело привкус «неэстетичного». Шопен был бессознательным проводником – выразителем обманутых духовных надежд и лучших желаний интеллигенции своего времени.
        Музыке Шопена было свойственно почти непосредственное воздействие. Но это не значит, что она сразу достигла полного своего влияния; сначала она влияла только на тонкочувствительные организмы, и это продолжалось до тех пор, пока не приобрела более широкое распространение. В области живописи она косвенно послужила инспирацией для «Братства последователей Рафаэля», а в области литературы – для стилистической утонченности у Флобера, Россети, Поля Верлена, Метерлинка и других.
        Влияние Шопена на манеры речи было столь же ощутимым и очевидным, как и воздействие на литературу и искусство. Если в результате воздействия Генделя все, что идет в направлении грубости, рассматривается как фальшивое и неверное, то следствие воздействия Шопена – как не тонкое или не красивое. То, что побуждало против условности и, следовательно, было предосудительным, считалось теперь неэстетичным. Однако музыка Шопена имела не только эстетствующее воздействие, она изменила и уточнила мотивацию: намного лучше не делать чего-то, потому что оно некрасиво, чем отказаться от этого, потому что оно нарушало условность. Однако в этом есть и менее приятная, оборотная сторона медали. Представление «мы – элита» вызывало определенный снобизм и, следовательно, явно выраженный объем нетерпимости, в котором нашла свое выражение собственная разборчивая исключительность Шопена. В своей самой неприятной форме она позволила возникнуть хозяйничанию клики, в своей же возвышенной форме она вдохновляюще влияла на образование обществ, которые были объединены интеллектуальными или художественными устремлениями. С 1854 года стало особенно впечатляющим количество обществ и объединений, которые посвящали себя искусству, музыке или художественной литературе.
        Шопен оказал заметное влияние на женщин, особенно в Англии и Германии. Он касался женщин на бессознательном уровне своим утонченным одухотворением, своей деликатностью и особым эстетическим вкусом. Его музыка незаметно проникала в их подсознание и оставляла там свой отпечаток, свое культурное выражение, как если бы одна нежная женская душа обращалась к другой, бережно и кротко, возжигая в ней благородные наклонности. Шопен разбудил желание культурного образования изображением утонченной духовной поэзии и обаяния, которое собственно и было присуще этой поэзии. Следствием было то, что женщины, которые сидели дома и занимались домашним хозяйством, присоединились к культурным объединениям, с целью лучшего понимания поэзии или красивых искусств. Этим началась эмансипация женщины.