Концепция «человека географического» П. Видаля де ла Блаша (1845–1918). 1 страница

В разработанной Видалем де ла Блашем концепции «поссибилизма» (possible – возможный) выделялись два важнейших фактора развития человечества: пространственный (географический) и временной (исторический). Главным фактором политического развития Видаль де ла Блаш считал не географическое пространство, а человека, который является носителем инициативы, активно воздействующим на природную среду, изменяющим ее в своих интересах.

Видаль де ла Блаш объяснил специфику исторического развития Европы тем, что разнообразие географических условий сформировало большое число локальных очагов цивилизации со своим «образом жизни». Это привело к образованию значительного числа государств, породило богатство и динамизм европейской цивилизации. Он прогнозировал в будущем повторение этого пути другими странами и создание из локальных очагов мирового государства.

Видаль де ла Блаш считал, что противоречия между государствами Суши и Моря будут постепенно преодолеваться.

Немецкая школа геополитики 20–40-х гг. XX в. В результате первой мировой войны Германия потерпела поражение, лишилась значительной части территории, населения, всех своих колоний, потеряла право иметь армию, военную промышленность, должна была выплатить огромные суммы репараций. Несправедливость и тяжелые условия Версальского мирного договора стали источником настроений национального унижения, позора, реваншизма, которые с успехом использовали Гитлер и его партия.

Эта краткая оценка ситуации в послевоенной Германии позволяет лучше понять особенности немецкой школы геополитики, представителями которой были Э. Банзе, Г. Лаутензак, В. Зиверт, Э. Обст, О. Маули, К. Вовинкель, К. Росс, Р. Хенниг, Й. Кюн и др.

Глава школы – Карл Хаусхофер (1869–1946) – генерал немецкой армии, дипломат, ученый, основатель института геополитики в Мюнхене, издатель «Журнала геополитики» (1924–1944), политический деятель.

Немецкие ученые разрабатывали преимущественно континентальную геополитику. Опираясь на труды Ратцеля, Челлена, Маккиндера, они сформулировали закономерности развития сухопутных держав:

– тяготение их к морям, захвату морских побережий;

– стремление к овладению реками, системами рек;

– расширение пространства до естественных границ: рек, гор, морских рубежей.

По мнению немецких геополитиков, эра господства Морской Силы завершается, континентальные державы приобретают все больше преимуществ. Они менее уязвимы перед современными вооружениями, располагают большими ресурсами и мобилизационными возможностями.

Главный предмет немецкой геополитики – «жизненное пространство». Смысл государства – в расширении его жизненного пространства. Малые государства нежизнеспособны, их поглощение крупными – такая же закономерность, как естественный отбор в природе. Так, Польшу и Чехословакию немецкие геополитики считали «отсеченными членами тела Германии». Германия зажата между Францией и «славянским миром, ей не хватает территории, жизненного пространства». После Версальского мира тезис о недостаточности жизненного пространства широко использовался в политике и пропаганде. «Народ без территории» должен был расширить свое жизненное пространство. Геополитика использовала при этом лозунг «права нации на самоопределение».

Первый шаг в этом направлении – создание Срединной Европы – нордического, арийского гнезда во главе с Германией: в это пространство должны были войти Польша, Чехословакия, Венгрия, Румыния, Балтийские государства, затем Украина и Россия, Ближний и Средний Восток и т.д.

Большое место в трудах германских геополитиков заняли исследования «больших пространств», создание больших континетальных блоков, основанных на панидеях. Первоначально Хаусхофер выделил 6 таких образований: панамериканский, паназиатский, панрусский, пантихоокеанский, панисламский, паневропейский. Но к 1941 г. оставил лишь три региона:

– пан-Америка во главе с США,

– Великая Восточная Азия во главе с Японией,

– пан-Европа во главе с Германией.

Панидеи (сверхидеи) – единство географических, экономических, культурных, военных и других условий, на основе которых должен произойти раздел мира на самодостаточные, автономные регионы, что, по мнению Хаусхофера, должно было предотвратить военные конфликты в мире.

С концепциями «больших пространств» тесно были связаны геополитические схемы нового мирового порядка.

Первоначально Хаусхофер сформулировал идею подчинения Мирового Острова континентальным государствам – Германии и России, ослабления мощи Англии и других атлантических государств. Затем им была выдвинута концепция создания блока континентальных государств Евразии, «ось Берлин – Москва – Токио», в которую можно было включить и Китай. При этом земли славян Восточной Европы должны были отойти к Германии. СССР Хаусхофер считал азиатской державой. Добиться своих целей он хотел только мирным путем, укреплением русско-германского союза.

Накануне второй мировой войны Хаусхофер сформулировал новый мировой порядок как доминирование трех крупных регионов – Пан-Америки, Великой Восточной Азии и Пан-Европы.

Геополитика и нацизм. Общеизвестно, что немецкая геополитика была тесно связана с нацизмом. Мы попытались выделить те положения немецкой геополитической школы, которые могут иметь научное, общедисциплинарное значение. В то же время следует иметь в виду, что почти все они подверглись мутации в духе нацистской идеологии.

К. Хаусхофер и его семья были тесно связаны с лидерами национал-социалистов до прихода Гитлера к власти. После 1933 г. он занимал высокие посты в рейхе (директор института геополитики, руководитель «Национального союза немцев, проживающих за границей», президент Германской академии по изучению и сохранению германизма в 1934–1939 гг. и т.д.)

Нацисты использовали в своих интересах негативную оценку геополитиками Версальского мирного договора, обоснование недостаточности жизненного пространства для немецкого народа, нового европейского и мирового порядка и др.

Часть немецких геополитиков «исправляла» научные положения в угоду нацистам. «Жизненное пространство» для немецкого народа постоянно расширялось за счет присоединения территорий малых стран Европы и России (СССР). Новый мировой порядок трансформировался в оправдание правомерности агрессивных планов и захватнических войн Германии и установления мирового господства Третьего рейха и фашистского нового порядка.

Нацисты соединили геополитику с расистскими теориями. К. Хаусхофер и ряд других геополитиков не разделяли расистских воззрений нацистов, но и не оказали противодействия им. Они оправдывали поглощение малых народов крупными, не признавали за ними права на самоопределение.

Создание антикоминтерновского пакта в 1937 г. явно противоречило концепции создания оси Берлин–Москва–Токио, но Хаусхофер поддержал его, заявив, что это – шаг к созданию евразийского блока.

Немецкие геополитики оказали большую поддержку нацистам своей пропагандистской и агитационной работой. Хаусхофер поставил вопрос о создании системы «хорошего геополитического воспитания для каждого государственного народа». «Задача геополитики, – заявлял К. Хаусхофер, – состоит в том, чтобы воспитать весь народ в том духе, что он задыхается от недостатка пространства, воздуха для дыхания...».

При нацистах такая система была создана, в университетах появились политические факультеты, кафедры геополитики. По линии партии готовились пропагандистские кадры, широко использовались пресса, радио и кинематограф. Преобразованная в нацистском духе геополитика стала официальной политической доктриной в нацистской Германии.

История жестоко отомстила К. Хаусхоферу и в целом его школе. Борьба за жизненное пространство обернулась неисчислимыми бедами для германского народа и многих народов мира. Сын Хаусхофера был казнен за участие в заговоре против Гитлера, сам К. Хаусхофер попал в концлагерь, а затем в 1946 г. вместе с женой покончил жизнь самоубийством.

То обстоятельство, что геополитика, претендовавшая на открытие объективных, естественных законов развития государства, стала служанкой реакционной, антигуманной политики, чрезвычайно скомпрометировало эту дисциплину. В то же время – это урок, который полезно помнить и современным политикам.

Геополитическая концепция Н. Дж. Спайкмена. Н. Дж. Спайкмен (1893–1943) – директор Йельского института по изучению международных проблем в США. Главные труды «Стратегия Америки в мировой политике» (1924), «География мира» (1943).

Спайкмен развил многие положения концепции А. Мэхэна, в частности критерии «морской силы». Его работы отличались прагматическим подходом к геополитике, которая рассматривалась в качестве инструментария определения стратегии внешней политики государства, суть которой заключалась в укреплении его силы и мощи, достаточной для ведения успешной войны; в географии лежат ключи к проблемам военной и политической стратегии.

Спайкмен заложил основы теории американского интервенционизма. Он предложил пересмотреть доктрину Монро*, распространить ее с Западного полушария на Европу, Азию и Африку.

В основе концепции Спайкмена лежит обоснование утверждения глобального господства США в послевоенном мире.

Он выделил три центра мировой мощи: атлантическое побережье Северной Америки; прибрежную Европу; Дальний Восток Евразии.

США обращены ко всем этим центрам, но наиболее важным для американских интересов является европейский центр. Спайкмен заложил основы атлантизма, тесного взаимодействия США с Европой. Атлантический океан он назвал Срединным, объединяющим два берега одной цивилизации, основанной на общей культуре, либеральных и демократических ценностях и т.п. Нервным центром атлантического пространства он считал Восточное побережье США. Суверенность европейских держав должна постепенно уменьшаться и переходить к наднациональным структурам, в которых будут доминировать США.

Спайкмен критически отнесся к положению Маккиндера о доминировании хартленда в мировой политике. Он ввел в геополитику понятие римленда. Это – широкая полоса берега Европы, Средиземноморья, пустынь Аравии, Ближнего и Среднего Востока, Индии, Юго-Восточной Азии. Это промежуточная зона между хартлендом и морями, омывающими материки. Спайкмен утверждал, что контроль над миром принадлежит не хартленду, а римленду. «Кто контролирует римленд, господствует над Евразией, кто господствует над Евразией, контролирует судьбы мира»[9] (прил. 2). Смысл глобальной стратегии США заключается в том, чтобы обеспечить контроль над римлендом.

Контроль над римлендом позволял заблокировать и сдерживать СССР и страны социализма. Чтобы осуществить этот контроль, необходимо установить союзнические отношения с Великобританией, занимавшей тогда господствующие позиции в римленде, другими странами прибрежной полосы Евразии, создать американские военные базы и т.д.

Идеи Спайкмена оказали большое влияние на развитие американской геополитики в послевоенный период. Они были основой американской стратегии обеспечения глобального господства в мире.

Рассмотрев основные геополитические концепции конца XIX– первой половины XX вв., составляющие содержание «классической геополитики», сформулируем ее существенные черты:

1. Обусловленность внешней политики и системы международных отношений географическими факторами, к которым относят не только природные, но и социальные и цивилизационные.

2. Всякое жизненное пространство должно быть предметом политического присвоения и рассматриваться в качестве политической силы.

3. Суть геополитики – контроль над пространством. Расширение жизненного пространства государства, создание «больших пространств» является естественным законом развития человечества.

4. Контроль над пространством осуществляется путем наращивания мощи государства, понимаемой как совокупность военных, экономических, географических, социальных, политических, демографических и других компонентов. Войны за расширение пространства рассматриваются как конкретная форма борьбы за существование, как естественный закон развития общества и государства.

5. Противоречия между континентальными и морскими державами (враждебность Суши и Моря) являются осью мировой истории и политики. Ключи к мировому господству сосредоточены у держав хартленда, по мнению одних, или римленда, по мнению других. Научно-технический прогресс постепенно нивелирует различия между морскими и сухопутными пространствами.

В соответствии с делением стран на морские и континентальные в геополитике можно выделить два основных направления: талассократическое (атлантическое) – Мэхен, Маккиндер, Спайкмен и др. и теллурократическое (континентальное) – Ратцель, Челлен, Хаусхофер, Шмитт и др.

6. В геополитических схемах мирового пространства взаимодействие государств рассматривается как отношения между ядром (центром) и периферией.

7. Прагматическая направленность теоретических конструкций, их подчиненность реальной политике, обоснованию экспансионистской, силовой стратегии определенного государства.

Геополитика в годы холодной войны

Два обстоятельства серьезно повлияли на судьбу геополитики в послевоенный период:

– использование геополитических доктрин для обоснования агрессивной человеконенавистнической идеологии и политики германского нацизма;

– приоритет политико-идеологических принципов над геополитическими в международной деятельности двух сверхдержав.

В Европе в первые послевоенные годы значительно снизился интерес к геополитике. В США она оказалась более востребована. Американские ученые и политики использовали геополитику для обоснования лидирующей роли США в мире, для разработки соответствующей этой цели стратегии.

Опираясь на выводы Спайкмена, американские геополитики Р. Страус-Хюпе, В. Стефенссон, О. Латимор и др. обосновывали американское лидерство превосходством США в экономической, научной, военной областях, спецификой их географического положения и т.д.

«В интересах не только Соединенных Штатов, но и в интересах человечества, чтобы существовал один центр, из которого осуществлялся бы балансирующий и стабилизирующий контроль, сила арбитра, и чтобы этот балансирующий и стабилизирующий контроль находился в руках Соединенных Штатов» (Страус-Хюпе)[10].

И. Боумен считал, что США должны взять под свой контроль важнейшие центры силы и сосредоточения важнейших видов стратегического сырья.

Поскольку однополюсного мира не получилось, геополитики занялись обоснованием биполярного мира. Противостояние двух систем, особенности системы международных отношений рассматривались, в первую очередь, с позиций коммунизма и либерализма.

Убедительных оригинальных геополитических концепций не появилось. Чаще всего антагонизм двух сверхдержав и возникших вокруг них блоков трактовался как соперничество континентальных и океанических держав, хартленда и римленда (Д. Мейниг, У. Кирк, К.С. Грэй).

В опубликованной в 1956 г. работе Д.Мейнига «Хартленд и римленд в евразийской истории» несколько корректировались положения, выдвинутые Маккиндером и Спайкменом. Мейниг сделал акцент на культурном и цивилизационном разнообразии римленда и хартленда, выделил страны, тяготеющие больше к морской или сухопутной силе.

С. Коэн подверг критике выводы Спайкмена о противостоянии хартленда – римленда и возможности атлантических держав сдерживать СССР. Политика сдерживания, по его меткому выражению, напоминает закрытие дверей конюшни после того, как лошадь уже сбежала.

Коэн разделил мир на два геостратегических региона: мир морских держав, ориентированный на торговлю, и евразийский континентальный мир. При определенных условиях может возникнуть третий самостоятельный регион – страны Индийского океана. В морской мир входят Англия и прибрежные страны Европы, США, Южной Америки, Карибского бассейна, Северной и Южной Африки, острова Азии и Океании. Континентальный мир состоит из хартленда, включая Восточную Европу и Восточную Азию. Последние Коэн также считал двумя геополитическими регионами.

Мировая политика определяется соотношением сил и противоборством двух центров силы – Запада и Востока, т. е. блоков социалистических и империалистических государств.

Разрабатывали концепции и модели полицентризма также У. Кирк, Дж. Кроун, Х. де Блай, Б. Рассет, Л. Кантори и др. Исследуются отношения по линии Запад – Восток, Север – Юг.

Из европейских исследователей следует отметить работы Карла Шмитта (1888–1985), который начал заниматься геополитической тематикой еще в довоенный период. Основным предметом его исследования был анализ особенностей Суши и Моря, причин их противостояния. Для характеристики этих пространств Шмитт ввел понятие «Номос», т.е. упорядоченное, структурированное пространство, определяющее все стороны жизни государства от права и характера власти до быта и обычаев. «Номос» Земли (символ его «Бегемот») – это Дом, стоящий постоянно на месте, на неизменном рельефе местности, окруженный постоянными соседями, границами, коммуникациями, с устоявшимися нормами и правилами формирования власти и т.п.

«Номос» Моря (символ его «Левиафан») – Корабль, плывущий по волнам, неустойчивый, враждебный, постоянно изменяющийся, не имеющий четких границ и ориентиров. Поэтому этические, правовые, социальные нормы и правила – «текучие, размытые», часто изменяющиеся.

Государства Суши могут создать тотальное государство – самую совершенную форму государства, где не будет врагов и войн, будет происходить постепенная интеграция всех сторон жизни.

Морской «Номос» не в состоянии создать тотальное государство.

Шмитт сделал вывод о формировании третьего «Номоса» – воздушного пространства, еще менее поддающегося структурированию и упорядочению, чем морской «Номос».

В послевоенные годы американская и европейская политическая элита руководствовалась постулатами школы политического реализма (Г. Моргентау, Р. Арон, Дж. Кеннан, Г. Киссинджер, Э. Карр, К. Томпсон и др.). В рамках этой школы функционировало направление стратегического анализа, вырабатывавшего рекомендации для правительства США.

Основные положения теории политического реализма заключаются в следующем:

– международные отношения – это борьба государств за увеличение своей мощи и власти;

– власть определяется военной и экономической мощью государства, которая является гарантом его безопасности, процветания, влияния в мире;

– власть обеспечивается двумя путями: военной стратегией и дипломатией;

– рациональная политика заключается в использовании объективных законов развития природы и общества, которые позволяют сформулировать национальные интересы государства;

– обеспечение мира и стабильности на земле обеспечивается соблюдением принципа равновесия сил, которое должно быть положено в основу дипломатии;

– стремление государств к власти удерживается в рамках ненасильственных действий международным правом и моралью.

Эти положения «политического реализма», всесторонний анализ международной политики государств, опирающийся на объективные условия и закономерности развития общества, приоритет права и дипломатии в обеспечении мира и стабильности получили серьезную поддержку и в ученом мире, и среди политиков разных стран и легли в основу внешней политики США и европейских стран.

Новым словом в геополитике в послевоенный период стала разработка концепций ядерного сдерживания.

В качестве важнейшего нового геополитического фактора современного мира выделяется ракетно-ядерное оружие. К.С. Грэй, А.П. Се­верски, П. Галлуа и др. выделяют ядерное оружие и средства его доставки как важнейший компонент силы и могущества государств. Ядерное оружие служит средством сдерживания и устрашения. Оно нейтрализует такие географические факторы, как недоступность границ, территорий, приводит к сжатию пространства и времени, так как почти не оставляет времени для принятия решений и адекватных мер для отражения ядерного удара. Воздушное и космическое пространство становятся не менее важными географическими факторами и предметом геополитики. А. Северски разделил весь мир на два огромных круга воздушной мощи: американский круг, охватывающий большую часть Западного полушария, и советский – контролирующий большую часть Мирового Острова. Ключ к мировому господству лежит в контроле над Северной Америкой и Северной Евразией. По мнению ученого, СССР и США обладают примерно одинаковой силой в этих районах.

В 70–80-е гг. происходит серьезный поворот геополитики к изучению процессов глобализации, интеграции, взаимозависимости. Изучаются отдельные направления глобализации: геоэкономика, научно-техническая революция, развитие телекоммуникаций и связи, взаимодействие культур и цивилизаций и т.д. Одновременно делаются попытки осмыслить пути развития человечества как единого целого. Научно-техническая и информационная революция признается в качестве основного фактора геополитики.

Моделируются различные варианты интеграционных сообществ: федеративной империи, «единой Европы ста флагов» (А. де Бенуа), Европы от Дублина до Владивостока (Ж. Тириар), континентального блока Париж – Берлин – Москва, направленного против США (Ж. Парвулеско), создание Евро-Африки (Г. Занден, А. Цишка) и др.

Развивается также прикладная геополитика: геосоциология (А. Грабовски, Р. Хиндер), бихевиористская геополитика, региональная геополитика (школа Ива Лакоста во Франции) и др. Предметом их исследования были социальные, психологические, культурные, региональные факторы, влияющие на геополитику. Обращения к исследованию этих проблем серьезно изменяли традиционный взгляд на геополитику, ее предмет, содержание, задачи, методы. Постепенно вырисовывались контуры «новой геополитики».

Новая геополитика.
Современные геополитические концепции

Причины, обусловившие появление новой геополитики:

– неприменимость в современной мировой политике многих положений «классической геополитики»: поглощение малых стран крупными государствами, оправдание завоевательных войн и др.,

– уменьшение влияния географических факторов на политику в результате развития научно-технического прогресса, глобализации и т.п.,

– ослабление противостояния и враждебности государств Суши и Моря, появление воздушного и космического пространств, как важнейших геополитических факторов,

– существование оружия массового уничтожения и современного высокотехнологичного оружия, устраняющего фактор неуязвимости территории, изменяющего структуру угроз и систему безопасности в мире,

– нарастание процесса глобализации, охватывающего все сферы жизни человечества, суживающего суверенные права государств и увеличивающего возможности контроля над пространством со стороны наднациональных и транснациональных структур.

Осмысление этих и других новых черт эволюции человечества уже идет, и геополитика претерпевает значительные изменения. Новая геополитика может помочь найти выходы из системного кризиса, переживаемого мировым сообществом, пути создания нового мирового порядка, основанного на принципах равенства, демократии, справедливости. Она должна быть геополитикой мира, а не апологией войн и насилия.

Назрела необходимость реформирования всей системы международных отношений, ее основополагающих принципов, основ международного права, концепции всеобщей безопасности, форм и методов интеграции, решения глобальных проблем, структуры ООН и других международных организаций.

Основные направления разработки новой геополитики

Сторонники «новой геополитики» активно включились в процесс исследования новой геополитической реальности в мире. Нет недостатка в сценариях и моделях развития мирового сообщества, отдельных стран и регионов. Однако оригинальных, теоретически обоснованных концепций, получивших широкое признание, пока мало.

Наибольший интерес представляет цивилизационная модель С. Хан­тингтона – директора института стратегических исследований им. Джона Олина при Гарвардском университете.

В опубликованной в 1993 г. статье «Столкновение цивилизаций» Хантингтон утверждает, что доминирующим фактором современной фазы мировой политики будет конфликт цивилизаций. «Линии разлома между цивилизациями – это и есть линии будущих фронтов»[11].

С XVI в. до конца XVIII в. конфликты в западном мире разворачивались между королями, монархиями, в XIX в. – между нациями. После русской революции был конфликт идеологий: коммунизма, либерализма, нацизма. Конфликт между двумя сверхдержавами также имел идеологический характер.

Окончание холодной войны, считает Хантингтон, означает завершение западной фазы международной политики. Незападные цивилизации перестали быть объектом колонизации и начинают сами творить историю.

Хантингтон выделяет 8 современных цивилизаций: западная, конфуцианская, японская, исламская, индуистская, православно-сла­вянская, латиноамериканская, африканская.

Роль цивилизаций возрастает, так как:

– различия между цивилизациями существенны, имеют глубокие корни и традиции, определяющие разное отношение людей к быту, природе, экономике, праву и т.д.;

– взаимозависимость и интернационализация жизни на Земле способствуют росту цивилизационного самосознания, усиливают стремление народов сохранить свою самобытность;

– ослабление роли национальных государств вызывает оживление религии, национальной культуры, фундаменталистских движений;

– идет интенсивный процесс девестернизации элиты в незападных цивилизациях;

– усиливается регионализм, который часто основывается на единстве или схожести культуры, религии и т.п.

Хантингтон выделяет линии разлома между цивилизациями: между западной и православной (по Восточной и Юго-Восточной Европе); между западной и исламской (Северная Африка, Ближний и Средний Восток); между арабо-мусульманским миром и миром чернокожей Африки; между Пакистаном и Индией и т.д.

В конфликтах проявляется не только враждебность цивилизаций, но и «синдром братских стран»; т.е. взаимная поддержка народов, принадлежащих к одной цивилизации (Запад поддержал Хорватию и Словению, Россия – сербов в югославском конфликте).

Хантингтон отрицает возможность универсальной цивилизации и выступает против насаждения западных ценностей во всем мире. «Центральной осью мировой политики в будущем станет конфликт между Западом и остальным миром», прежде всего – с исламско-конфуцианскими странами[12].

Чтобы сохранить свое первенство, западная цивилизация должна поддержать свой потенциал на должном уровне, укреплять сотрудничество и единство в рамках Запада, интегрировать в Европу страны Восточной Европы, расширять сотрудничество с Россией и Японией, ограничить военную мощь конфуцианских и исламских стран, предотвращать локальные межцивилизационные конфликты и т.д.

Концепция С. Хантингтона, хотя и вызвала продолжающуюся до сегодняшнего дня дискуссию, нашла немало сторонников.

В настоящее время значительно активизировалась разработка мондиалистских проектов развития человечества. Мондиализм– обоснование закономерности создания унифицированной человеческой цивилизации, единой мировой системы, руководимой Мировым Правительством. Идея стара как мир, но сторонники этого направления считают, что именно сейчас в результате глобализации, интеграции, взаимозависимости всех сфер жизни возникли благоприятные условия для реализации этой идеи.

В 1977 г. появилась работа Р.О. Кеохейна и Дж. Ная «Власть и взаимозависимость», в которой отмечались тенденции к усилению взаимозависимости государств во всех сферах жизни, вовлечение в мировую политику неправительственных организаций, ТНК, усиление транснациональных связей, постепенное превращение межгосударственных отношений в транснациональные.

Распад СССР и формирование новой системы международных отношений значительно активизировали разработку мондиалистских концепций и проектов.

Японский автор Кеничи Омае в своей работе «Мир без границ» (1990 г.) обосновывает создание единого человеческого сообщества бурными процессами глобализации: «В эпоху глобализации все народы и все основные процессы оказываются подчиненными глобальному рыночному пространству, а традиционные государства-нации теряют свою естественность, становятся непригодными в качестве партнера в бизнесе, в роли основных действующих субъектов на мировой экономической сцене начали выступать глобальные фирмы»[13].

Ф. Фукуяма в статье «Конец истории» рассматривает ликвидацию мировой системы социализма как «конец истории», как переход от эпохи «закона силы», «мракобесия и иррационализма» к эпохе западной либеральной демократии, как конечной формы управления человеческим обществом[14]. Он сделал вывод о том, что теперь все человечество примет рациональные ценности Запада и будет строить свою жизнь на основе демократии, рынка и прав человека.

В своей работе «Линии горизонта» Ж. Аттали делает основной акцент на формировании единого экономического пространства. Во всем мире устанавливается тотальное господство либеральной идеологии и рыночной экономики, «новый торговый строй», где все будет измеряться властью денег. Национальные различия, понятие «родина» исчезнут. Люди будут находиться в постоянном движении, без адреса, без стабильной семьи. Документы людям заменит электронная кредитная карточка. Человечество превратится в единое целое, с унифицированной культурой, ценностями и т.п.

Дж. Нейсбит, М. Кастеллс, Р. Страссольдо исследуют последствия информационной революции, обосновывают переход от централизации к децентрализации, от иерархии государств к сетевым структурам. Страссольдо утверждает, что «весьма скоро концепт “центр– периферия” будет отброшен как полностью не соответствующий изменившимся условиям»[15].