![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Маурер: тревога и теория научения 2 страница
4. Эволюция представлений о тревоге у Фрейда Хотя другие мыслители, такие, как Кьеркегор, раньше Фрейда осознали, что понимание тревоги имеет решающее значение для объяснения поведения человека, Фрейд был первым ученым, который осознал фундаментальное значение проблемы1. Говоря конкретнее, Фрейд исследовал тревогу как 1 Фрейд принадлежит к тому кругу исследователей природы человека девятнадцатого века — включая Кьеркегора, Ницше, Шопенгауэра, — которые вновь открыли значение в жизни человека иррациональных «бессознательных» элементов. (Ср. Томас Манн (Tomas Mann), Фрейд, Гете, Вагнер, Нью-Йорк, 1937.) В русле рационализма большинство западных мыслителей начиная с эпохи Возрождения стремились не замечать эти аспекты личности и тем или иным способом подавлять их, (Ср. глава 2.) Хотя Кьеркегор, Ницше и Фрейд критиковали рационализм девятнадцатого столетия с разных точек зрения, они все были убеждены в том, что при традиционных способах мышления опускаются элементы, жизненно важные для понимания лично- базовое явление, понимание которого необходимо для анализа эмоциональных и психологических расстройств; тревога, как замечает он в своем последнем очерке, посвященном этой теме, является «фундаментальным явлением и лежит в основе невроза»1. Ученые, стоящие на позициях динамической психологии, несомненно, согласились бы с тем, что Фрейд является выдающимся исследователем психологии тревоги. Он не только указал основное направление, но и предложил много эффективных методик исследования. Поэтому его работа является образцовой и очень важной, даже если сейчас многие и считают, что к ряду выводов Фрейда не следует относиться, как к абсолютной истине и они должны быть пересмотрены. Изучая воззрения Фрейда, мы приходим к выводу, что его взгляды на проблему тревоги эволюционировали в течение всей жизни. Представления Фрейда о тревоге подверглись многим относительно второстепенным изменениям, а также одному революционному. Так как тревога — это во всех отношениях фундаментальная проблема, то на вопросы, которые возникают при ее исследовании, не получается давать простые ответы; и Фрейд, что показательно, признает в своих последних работах, что он пока лишь излагает гипотезы и еще не произошло «окончательное прояснение» проблемы2. Мы попытаемся в данном обзоре не только представить основные взгляды Фрейда и его бесчисленные наблюдения за тем, как ведет сти. Так называемые иррациональные источники поведения человека оказывались вне сферы научного исследования или сваливались в общую кучу под названием так называемых «инстинктов». Противодействие Фрейда попыткам современной ему академической медицины объяснить появление тревоги исходя из «описания нервных путей, по которым распространяется возбуждение», и его убеждение в том, что методы академической психологии мало или совсем не помогают понять динамику поведения человека, к чему Фрейд стремился, могут быть рассмотрены, по нашему мнению, именно в этом свете. При этом Фрейд считал себя энергичным поборником науки, стремясь, как всеми признано, понять иррациональные элементы поведения на основе более широкого представления о научном методе вообще. То, что Фрейд привнес в свою работу некоторые представления из области традиционной (физической) науки, которые господствовали в девятнадцатом столетии, можно заметить по его теории либидо, о которой речь далее. 1 Проблема тревоги, перевод X.- А. Бункера (Bunker), Нью-Йорк, 1936, с. 111. 2 Новые лекции по введению в психоанализ, Нью-Йорк, 1933, с. 113. себя тревога, но также очертить основные направления, в которых его представления о тревоге развивались. Прежде всего, Фрейд проводит уже знакомое нам различение страха и тревоги, упоминавшееся при обсуждении работ Гольдштейна и др. Фрейд считает, что при страхе внимание направляется на объект, в то время как при тревоге — на состояние индивида, а «объект при этом игнорируется»1. Для него более существенно различие между объективной (которую мы назвали бы «нормальной») и невротической тревогой. Первая, «настоящая», тревога — это реакция на внешнюю опасность; Фрейд считает, что она выполняет естественную, рациональную и полезную функцию. Эта объективная тревога является выражением «инстинкта самосохранения». «Ее появление, зависящее от объектов и ситуаций, которые ее вызывают, очевидно, в значительной степени определяется знаниями человека и восприятием могущества, которым обладает внешний мир»2. Эта «тревожная готовность», как Фрейд называет объективную тревогу, является полезной функцией, так как она защищает индивида от того, чтобы быть застигнутым врасплох при неожиданной угрозе (вызывающей страх), к которой он не готов. Объективная тревога сама по себе не яв- 1 Общее введение в психоанализ, с. 343. Кроме этого лаконичного утверждения, Фрейд нигде — ни в главе, посвященной тревоге, книги Общее введение в психоанализ, ни в более поздней работе Проблема тревоги — не стремится осветить проблему страха как такового. Фрейд считает, что так называемые врожденные страхи, список которых приводит Стэнли Холл, такие, как страх темноты, страх воды, грома и т.д., являются в действительности фобиями, которые, по определению, выражают невротическую тревогу. В.Хили (Healy), А.-Ф. Броннер (Вгоппег) и А.-М. Бауэре (Bowers) в своей книге Структура и значение психоанализа, где они кратко излагают взгляды Фрейда, вводят различие между страхом чего-то реального и невротическим страхом (с. 366), которое параллельно фрейдовскому различению тревоги, относящейся к чему-то реальному, и невротической тревоги. Страх чего-то реального, утверждают авторы, это реакция на объективно существующую опасность, в то время как невротический страх — это «страх импульсивного побуждения». Фрейд, как им представляется, считает, что «три практически универсальных детских страха» — страх одиночества, страх темноты и страх незнакомых людей — возникают вследствие существования «бессознательного страха эго потерять защищающий объект, а именно мать». — Там же. Это перекликается с определением Фрейдом источников тревоги в похожих ситуациях; здесь явно термины «страх» и «тревога» используются как взаимозаменяемые, причем первый термин означает появление тревоги в специфической форме. 2 Общее введение в психоанализ, с. 342. ляется клинической проблемой. Но любое развитие тревоги за пределы первоначального побуждения ознакомиться с опасностью и принять наилучшие меры для избежания ее нецелесообразно, оно парализует действие. «Поэтому тревожная готовность кажется мне полезной функцией, а рост тревоги — это нецелесообразное дополнение к тому, что мы называем тревогой или страхом»1. Конечно, именно это увеличение тревоги выше уровня, соответствующего реально существующей опасности, а также ее возникновение в ситуациях, где никакой внешней опасности не существует, порождает проблему невротической тревоги. Первая теория Фрейда — тревога как подавленное либидо2. Как, задает вопрос Фрейд в своих ранних работах, логически связать явление невротической тревоги с объективной тревогой? В попытке дать ответ на этот вопрос он приводит некоторые клинические наблюдения. Фрейд заметил, что больные, у которых проявляется торможение или симптомы различного рода, часто, что удивительно, свободны от открытой тревоги. При фобиях, например, больной проявляет тревогу, сильно сконцентрированную на одном пункте своей среды — а именно на объекте фобии, — но он свободен от тревоги в отношении других объектов. При навязчивых действиях, например, больной, как кажется, свободен от тревоги до тех пор, пока ему позволяют выполнять свои действия, если они никому не досаждают. Но как только больному мешают выполнять навязчивое действие, появляется сильная тревога. Из этого следует, как логично рассуждает Фрейд, что должен иметь место какой-то процесс замещения, то есть симптом должен каким-то образом занимать место тревоги. Фрейд наблюдал в то же самое время, что его больные, которые подвергались длительному сексуальному возбуждению, которое не приводило к разрядке, — в качестве примера он приводит случай coitus interruptus — также проявляли сильную тревогу. Поэтому, делает вывод Фрейд, замещающим процессом, который имеет место, должна быть взаимозаменяемость тревоги, или эквивалента тревоги в форме симптомов, и невыраженного либидо. Он пишет: «Либидозное возбуждение исче- Там же, с. 343. 2 Первая и вторая теории имеют дело с механизмом возникновения тревоги, а не с тем, из чего она возникает. зает, и вместо него появляется тревога, как в форме боязни чего-то, так и в форме приступов тревоги и появления ее эквивалентов»1. Позже, анализируя наблюдения, которые привели его к описываемой теории, Фрейд замечает: «Я обнаружил, что определенная сексуальная практика, такая, как coitur interruptus, фрустрированное возбуждение, вынужденная абстиненция, вызывает внезапное возникновение тревоги и общую готовность к тревоге. Тревога, следовательно, может вызываться всякий раз, когда сексуальное возбуждение тормозится, фрустрируется или отклоняется от правильного направления в ходе разрядки в процессе получения удовлетворения. Так как сексуальное возбуждение, это выражение ли-бидозных инстинктивных импульсов, вероятно, не будет необдуманным предположение о том, что посредством влияния подобных нарушений либидо превращается в тревогу»2. В первой теории, таким образом, утверждается, что либидо трансформируется в тревогу, " и таким путем проявляется как свободно плавающая тревога или как эквивалент тревоги (симптом). «Итак, тревога — это всеобщая ходячая монета, на которую меняются, или могут быть обменены, все аффекты, когда подавлено соответствующее идеаторное содержание»3. Когда аффект подавлен, его судьба — «превратиться в тревогу, вне зависимости от того, какими свойствами обладал бы этот аффект, если бы проявлялся как обычно»4. Причина тревоги ребенка при удалении (отсутствии) матери или при появлении незнакомых людей (это та же самая опасность, так как присутствие незнакомых людей означает отсутствие матери) состоит в том, что ребенок в таком случае не может разрядить свое либидо во взаимоотношениях с матерью, и либидо «разряжается, превращаясь в тревогу»5. Напоминая, что объективная тревога — это стремление убежать от внешней опасности, Фрейд задает вопрос, чего не боится индивид при невротической тревоге. Последняя, гласит ответ Фрейда, представляет собой бегство от потребностей своего собственного либидо. При невротической тревоге 1 Общее введение в психоанализ, с. 348. 2 Проблема тревоги, Нью-Йорк, 1936, с. 51—52. 3 Общее введение в психоанализ, с. 3.50. 4 Там же, с. 355. 5 Там же, с. 353. «эго пытается убежать от потребностей своего либидо и реагирует на внутреннюю опасность, как если бы она была внешней». «Подавление — это попытка эго убежать от либидо, которое, как эго считает, является опасным. Фобии (например) могут быть сравнены с фортификационными сооружениями, построенными для защиты от внешней опасности, которая заняла место угрожающего либидо»1. Ранняя теория Фрейда относительно невротической тревоги может быть кратко описана так: индивид воспринимает побуждения либидо, которые считает опасными; побуждения либидо подавляются и без участия сознания превращаются в тревогу; они выражаются как свободно плавающая тревога или как симптомы, которые являются эквивалентами тревоги. Первая попытка сформулировать теорию тревоги, предпринятая Фрейдом, вначале, без сомнения, основывалась на достойном внимания клиническом явлении: когда сильное и устойчивое желание сдерживается или подавляется, у индивида часто появляется хроническое беспокойство или различные формы тревоги. Но это феноменологическое описание, которое значительно отличается от причинного объяснения возникновения тревоги, как позже вынужден был признать сам Фрейд. Более того, механизм появления тревоги как следствие необходимого подавления сексуального импульса не всегда имеет место; «откровенный распутник», как пишет Маурер, может быть очень тревожным человеком, и очевидно, что у многих людей, не ведущих половой жизни, тревога не появляется. Рассматриваемая ранняя теория Фрейда имеет то достоинство, что в ней выделено интрапсихическое положение невротической тревоги. Но очень сомнительно, что предложенный механизм автоматического превращения либидо — концепция привлекательная, возможно, потому, что предлагает очень удобную физико-химическую аналогию, — действительно имеет место, в чем позже убедился Фрейд. Некоторые недостатки первой теории, впоследствии отвергнутой Фрейдом, могут быть легко замечены, если проанализировать клинические наблюдения и проследить ход размышлений Фрейда. Вторая теория Фрейда: тревога как причина подавления. При более поздних размышлениях о больных с фобиями и 1 Там же, с. 355. другими симптомами тревоги Фрейд пришел к выводу, что тревога связана с совершенно иным процессом. Новая теория стала также необходимой из-за возросшего внимания Фрейда к функциям эго, которое играло в первой теории только вспомогательную роль1. Фрейд описал случай анализа, который привел к новой теории. Это случай Ганса, пятилетнего мальчика, который отказывался выходить на улицу (торможение), так как боялся лошадей (симптом). Ганс испытывал очень противоречивые чувства по отношению к своему отцу, что Фрейд объясняет с помощью классического эдипового комплекса. Маленький мальчик испытывал сильное желание материнской любви и соответственно зависть и ненависть к отцу. Но в то же самое время он был настолько предан своему отцу, что его мать не вписывалась в мысленную картину как причина внутреннего противоречия. Из-за того, что отец обладал могуществом, агрессивные импульсы Ганса постоянно перерождались в тревогу. Враждебность несла с собой пугающую возможность наказания, и это также вызывало у мальчика непрерывные противоречивые чувства по отношению к отцу, которому он был так предан; вследствие этого враждебность и связанная с ней тревога подверглись подавлению. А затем эти аффекты сместились на лошадей. Не углубляясь в детали формирования механизма фобии, мы хотим только представить вывод Фрейда о том, что фобия лошадей — это симптом, который замещает страх Ганса перед отцом. Фрейд представляет себе этот страх как типичный страх кастрации: страх быть укушенным лошадью — это страх того, что откусят пенис. «Это замещающее образование (фобия) имеет два основных преимущества: во-первых, избегается конфликт, который возникает вследствие противоречия, поскольку отец — это объект, к которому одновременно испытывается любовь; и во-вторых, она дает возможность эго не допускать дальнейшего развития тревоги»2. Решающий пункт в данном анализе в том, что эго воспринимает опасность. Такое восприятие вызывает тревогу (Фрейд говорит, что «эго» тревожится), и эго делает попытку избежать тревоги, производя подавление импульсов и желаний, 1 «Деление психических инстанций личности на суперэго, эго и ид... заставило нас занять новую позицию по отношению к проблеме тревоги». — Новые лекции по введению, с. 118. 2 Проблема тревоги, с. 80. которые привели бы человека к опасной ситуации. «Не подавление вызывает тревогу», говорит теперь Фрейд в противоположность своей более ранней теории, «но тревога возникает первой и вызывает подавление!»1. Тот же самый процесс имеет место для других симптомов и торможений: эго воспринимает сигнал опасности, затем возникают симптомы и торможение в попытке избежать тревоги. Мы можем теперь, пишет Фрейд, принять новый взгляд: «В действительности место, где существует тревога — это эго, и следует отвергнуть старую концепцию о том, что катектическая энергия подавленного импульса превращается в тревогу»2. Теперь Фрейд делает оговорку относительно предыдущего утверждения, что опасностью, которой боятся при невротической тревоге, являются просто инстинктивные импульсы. Фрейд пишет о Гансе: «Но каков вид этой тревоги? Это может быть только страх внешней опасности, то есть объективная тревога. Верно, что мальчик боится потребностей своего либидо, в данном случае любви к своей матери; и это действительно случай невротической тревоги. Но быть влюбленным представляется мальчику внутренней опасностью, которой нужно избежать, отказавшись от объекта только потому, что тот связан с внешней опасной ситуацией (наказание, кастрация)». Хотя Фрейд обнаруживает это взаимодействие внешнего и внутреннего факторов в каждом случае, которые он исследовал в последний период, он признается, «что мы были не готовы к тому, что внутренняя инстинктивная опасность была только остановкой на полпути к внешней и действительно угрожающей ситуации»3. Неизвестно, можно ли наблюдать «внутренние» или «внеш- 1 Новые лекции по введению, с. 119. 2 Проблема тревоги, с. 22. 3 Новые лекции по введению, с. 120. Эта взаимосвязь внутренних и внешних факторов, по мнению Фрейда, может быть показана на основе психологии условного рефлекса. Если бы Ганс просто боялся, что отец его накажет (внешняя опасность), Фрейд не назвал бы такую тревогу невротической. Невротический элемент появляется потому, что эго воспринимает опасность, присущую внутренним инстинктивным побуждениям (например, исходящую от враждебности Ганса по отношению к отцу). Теперь хорошо известно, что внутренние побуждения в индивидуальном восприятии часто могут означать существование внешних, объективно существующих опасностей. Если враждебность по отношению к кому-то из родителей приводит к наказанию, у ребенка скоро выработается условный рефлекс воспринимать тревогу всякий раз, когда возникают враждебные чувства. ние» факторы поведения какого-то индивида в чистом виде и поэтому, может быть, мы не всегда правильно используем эти термины. Более подробно мы этот вопрос рассмотрим позже. Многие исследователи считают, что вторая, более поздняя, теория с ее упором на функциях эго, дает возможность более адекватно описать механизмы тревоги. Симондс указывает на то, что вторая теория более совместима с другими психологическими подходами к рассматриваемой проблеме. В том же духе рассуждает Хорни о том, что первая теория в основном «физико-химическая», а вторая — «в большей степени психологическая». Как бы то ни было, вторая теория свидетельствует о существовании некоторых ясно очерченных и важных характеристик тревоги, как представляет ее Фрейд. Происхождение тревоги. Фрейд утверждал, что способность к тревоге является врожденной, что тревога является частью инстинкта самосохранения и унаследована в ходе филогенеза. Как он говорит, «мы полагаем, что у ребенка существует выраженная тенденция к объективной тревоге и должны считать, что только полезно, если готовность к мрачным предчувствиям передается по наследству»1. Тревога относительно чего-то конкретного, однако, появляется в процессе научения: что касается «объективной тревоги», под которой Фрейд имеет в виду страх залезть на подоконник, страх огня и т.д., то «ребенок тут, как кажется, приносит с собой очень мало в существующий мир». И «только благодаря научению тревога по поводу чего-то реального в конце концов пробуждается в нем»2. Мы привели эту цитату для того, чтобы показать, что, по мнению Фрейда, тенденция к появлению тревоги или предрасположенность к ней является частью наследственности 1 Общее введение в психоанализ, с. 353. Можно ли о способностях и качествах личности, с точки зрения логики, говорить, что они «филогенетически унаследованы», это, конечно, спорный вопрос. (См. изложение взглядов Гольдштейна в третьей главе данной книги.) Автор сомневается, что понятие филогенеза в данном контексте имеет смысл, за исключением того, что можно говорить о культурном влиянии предыдущих поколений на последующие. 2 Там же. Фрейд принимает во внимание фактор созревания: «Несомненно существование определенной предрасположенности к тревоге со стороны младенца. Она не достигает своего максимума сразу после рождения, чтобы дальше постепенно уменьшаться, но впервые проявляется позднее, в процессе психического развития, и продолжает существовать в течение определенного периода детства». — Проблема тревоги, с. 98. индивида, в то время как специфические формы, которые примет эта тревога, появляются в результате научения. Кроме описанного общего подхода к тревоге, у Фрейда имеется представление о том, что тревога появляется вследствие травмы рождения и страха кастрации. Эти две концепции в его работах переплетены между собой и в процессе развития постепенно подвергались изменению. Как утверждает Фрейд в своих ранних лекциях, аффект, который появляется вместе с тревогой, является воспроизведением и повторением некоторого очень важного предыдущего опыта. Этот опыт — то, что человек воспринимает в процессе и в момент рождения: «опыт, который включает в себя такое сцепление чувства страдания, разрядки, возбуждения и телесных ощущений, что становится прототипом во всех случаях, когда жизни угрожает опасность, и с этих пор воспроизводится в нас всякий раз как состояние страха или «тревоги». Фрейд добавляет, что является предвосхищением его более поздних представлений о рождении: «Также очень показательно, что первое тревожное состояние возникает, когда происходит отделение от матери»1. То, что у ребенка возникает тревога при появлении незнакомых людей и страх темноты и одиночества (которые Фрейд называет первыми фобиями ребенка), есть следствие первоначального страха ребенка, который появляется во время отделения от матери. При рассмотрении поздних работ Фрейда возникает важный вопрос, в какой степени он считает опыт, полученный при рождении, непосредственно воспринимающимся в ситуации опасности, и в какой степени он рассматривает его как прототип символа отделения от объекта любви. Так как Фрейд придает большее значение кастрации как специфическому источнику тревоги, лежащему в основе многих неврозов, он старался объяснить, как кастрация и опыт рождения связаны между собой. Поэтому теперь мы рассмотрим главный труд Фрейда по проблеме тревоги буквально страница за страницей и проанализируем, как менялись его взгляды на кастрацию и опыт рождения, как он соотносит эти понятия друг с другом2. Говоря об опасности, которая лежит в основе появления фобий, конверсионной истерии и неврозов навязчивых 1 Общее введение в психоанализ, с. 344. 2 Проблема тревоги. состояний, Фрейд замечает, «во всех этих случаях мы считаем связанную с кастрацией тревогу мотивационной силой, которая влияет на стремления эго»1. Даже страх смерти — это аналогия кастрации, так как ни у кого нет опыта своей собственной смерти, но у каждого есть опыт чего-то напоминающего кастрацию: это отнятие от груди матери. Затем Фрейд говорит о страхе кастрации как «реакции на потерю, на отделение», прототипом чего является опыт рождения. Но он критичен по отношению к взглядам Ранка, который связывал тревогу и последующий невроз исключительно с тяжестью травмы рождения. В противоположность Ранку он утверждает, что опасность при рождении состоит в «потере любимого человека (к которому стремишься)», и наиболее базовая из всех — это «первичная тревога» рождения, которая возникает вследствие отделения от матери2. Кастрацию Фрейд начинаем соотносить с потерей матери, рассуждая аналогично Ференци (Ferenczi): потеря гениталий лишает индивида возможности впоследствии соединиться со своей матерью (или ее заместителем). Страх кастрации позднее развивается в угрызения совести, то есть социальную тревогу; теперь эго боится гнева, наказания, потери любви су-перэго. На заключительном этапе трансформации этого страха он превращается в страх смерти3. Таким образом, мы видим иерархическое построение: страх потерять мать при рождении, потерять пенис на фаллической стадии развития, потерять расположение суперэго (с социальной и моральной стороны) в латентный период и, наконец, страх потерять жизнь. И все эти страхи связаны с первоначальным прототипом, отделением от матери. Все последующие проявления тревоги «означают в определенном смысле отделение от матери»4, что наталкивает на мысль о том, что кастрация символизирует потерю высоко ценимого объекта в том же самом смысле, как рождение символизирует потерю матери. Другое обстоятельство, которое побудило Фрейда не интерпретировать кастрацию буквально, состояло в том, что женщины, «несомненно, больше предрасположенные к нев- 1 Там же. с. 75. 2 Там же, с. 99-100. 3 Там же, с. 105. 4 Там же, с. 123. розу», как он замечает, не могут воспринимать кастрацию буквально, прежде всего из-за отсутствия пениса. Относительно женщин Фрейд утверждает, что тревога возникает скорее из-за страха потери любимого объекта (матери, мужа), чем из-за страха потери пениса. Хотя нельзя быть точно уверенным в том, насколько буквально Фрейд представлял себе роль опыта рождения и кастрации в развитии, а насколько — символически, нам представляется, что направление размышлений Фрейда, изложенных выше, указывает на все возрастающую символическую интерпретацию. По нашему мнению, мысль Фрейда развивалась в правильном направлении. Что касается кастрации, то тут может возникнуть законный и важный вопрос о том, может ли кастрация в буквальном смысле этого слова быть источником тревоги в какой-либо существенной степени. Мы полагаем, что кастрация —- это культурно детерминированный символ, вокруг которого может концентрироваться невротическая тревога1. Что касается травмы рождения, мы рассматриваем все бо- 1 Так как кастрация и другие элементы эдипова комплекса стали так важны для Фрейда в его размышлениях о тревоге, можно задаться еще одним вопросом. Не обращается ли невротическая тревога в сфере действия кастрации и эдиповых отношений только тогда, когда до этого возникли нарушения во взаимоотношениях между родителями и ребенком? Если взять в качестве примера историю Ганса, то не являются ли зависть ребенка и последовавшая за этим ненависть к отцу сами по себе продуктами тревоги? Ганс явно нуждался исключительно в своей матери, и этой нужде могла угрожать любовь матери к отду. Но не может ли такая нужда (которая явно чрезмерна) сама по себе явиться следствием влияния тревоги? Очень даже вероятно, что конфликт и тревога, которые привели к фобии, принявшей определенную форму и анализированной Фрейдом, связаны конкретно с противоречивыми чувствами и враждебностью по отношению к отцу. И мы утверждаем, что враждебность и противоречивые чувства не появились бы, если бы у Ганса уже не были нарушены взаимоотношения с матерью и отцом, взаимоотношения, которые вызвали тревогу и привели к чрезмерным запросам по отношению к матери. Разумно предположить, что каждый ребенок в процессе развития индивидуальности и автономии (вспомните Кьеркегора, Гольд-штейна и других) осознает, что его интересы и интересы родителей не совпадают, но у нормального ребенка (которого мы рассматриваем как ребенка, во взаимоотношениях которого с родителями не возникает выраженная тревога) такое противоречие не порождает невротических защит и невротических симптомов. Коротко говоря, можно предположить, что взаимоотношения на основе комплекса Эдипа и страх кастрации не возникают как готовые проблемы — то есть не становятся местом притяжения невротической тревоги — если тревога уже не существовала ранее в семейных отношениях. лее явную склонность Фрейда к символической ее интерпретации как положительное явление. В экспериментальной и клинической психологии до сих пор остается спорным вопрос о том, в какой степени опыт рождения, в буквальном смысле слова, является источником более поздней тревоги1. Но даже если реальный опыт рождения не является источником тревоги буквально, многие, конечно, согласятся с тем, что ранние взаимоотношения младенца с матерью, которые в значительной степени влияют как на биологическое, так и на психологическое развитие ребенка, имеют очень большое значение для возникновения в будущем тревожных состояний. Поэтому мы хотим особо подчеркнуть следующий аспект мышления Фрейда, который утверждает: у тревоги имеется собственный источник, и этот первичный источник актуализируется более поздней невротической тревогой; он представляет собой страх преждевременной утраты матери или отделения от нее (или утраты материнской любви), и отсюда происходит страх утраты формирующихся позднее ценностей. Подобное восприятие теории Фрейда характерно для очень многих специалистов, которые не только откликались на развитие теории Фрейда, но и применяли ее в клинической практике: наблюдения свидетельствовали, что первичным источником тревоги часто является отвержение со стороны матери2. Общее направление развития представлений Фрейда о тревоге. Так как нас интересует эволюция представлений Фрейда 1 Проблема возможной связи между рождением и тревогой рассматривается Симондсом (см. цитируемое произведение).
|