Alcohol, freedom, happiness

Лежа в шесть утра в уже полюбившейся клумбе, Фрэнк не думал ни о чем.
Этот день начался с того, что папа, который проснулся в четыре утра и пошел на кухню попить воды, столкнулся в коридоре с мамой, тихонько снимающей свое пальто в кромешной темноте. На все вопросы отца ответила одна роза, которую мама сжимала в руке, и новое ожерелье на ее шее.
Они ругались целый час, орали на весь дом и даже не думали о сыне, который сходил с ума на втором этаже. Папа много раз сказал слово «потаскуха», а мама называла его уродом и не переставала повторять, что любит их семью. Забавно было слышать это от женщины, которая бегает по ночам к своему любовнику.
В пять утра дверь в комнату Фрэнка распахнулась, в пять ноль одну отец заорал, чтобы он поднимался, а в пять сорок восемь Фрэнк захлопнул за собой дверь его родного дома, оставив родителей наедине друг с другом.
Это было отстойно.
Он лежал на холодной земле и старался не думать ни о чем. Бесполезность его жизни зашкаливала.
В половине седьмого утра на улицу стали выбираться первые люди. В основном для прогулки с собаками. Фрэнк встал. Хоть эта клумба и была для него прекрасным убежищем, он совсем не хотел еще раз застудить себе поясницу и потом мучиться от боли.
Он быстро перебежал небольшой аккуратный дворик, стараясь не привлекать внимания. Но когда он перелезал через маленький заборчик, и не пойми откуда взявшийся гвоздь превратил его джинсы из просто джинсов в модные джинсы драные на коленях, его громкое «блядь» все-таки привлекло внимание седого старичка с маленьким шпицем на поводке.
Не обратив на него внимания, злой, не выспавшийся, уставший, Фрэнк поплелся вдоль улицы, и уже не думать о том, что это полный провал, было невозможно.
Он сам не заметил, как дошел до школы. Минутная стрелка только-только достигла на часах цифры семь, а он уже был около школы. Просто немыслимо.
Занятия должны были начаться через час, поэтому Фрэнк решил, что нет смысла идти куда-то еще. Посидеть на заднем дворе, послушать музыку и покурить – все это показалось ему просто замечательной идеей, поэтому он зашагал по траве, огибая школу и щурясь от мороза, который щипал коленку там, где на джинсах была дыра.
Усевшись на старые скрипучие качели, он прикурил, сделал первую затяжку и оттолкнулся ногами от земли. Было так хорошо и спокойно, просто курить и качаться на качелях, глядя на серое небо. Он не знал, что ему делать. Как вообще жить, или даже, как ему выжить? И это вообще так…
-Фрэнк?
Он резко обернулся и увидел Джерарда, который шел прямо к нему, с расстегнутой нараспашку курткой и как всегда растрёпанными волосами.
-Джи? – спросил он с явным удивлением. – Ты что здесь делаешь? Еще целый час до уроков!
-Фрэнк? Что ты здесь делаешь? Еще целый час до уроков! – очень натурально спародировал его Джерард и, улыбнувшись, плюхнулся на соседнюю качель. – Серьезно, ты чего так рано?
-А ты? – ушел от ответа Фрэнк.
-А, да я так просто, – ответил Джерард, дрыгая ногами. – Я люблю иногда выходить из дома пораньше и просто гулять, – сказал он, смущенно опуская голову.
-Серьезно? Ты вылезаешь из теплой кровати, чтобы пошляться по улице?
-Утром очень красиво, знаешь, – с обидой в голосе проговорил он.
-Не знаю, – выдохнул в ответ Фрэнк и полез за еще одной сигаретой. – А где ты вчера был?
-Да мы с семьей уезжали из города. Фрэнки, так что ты тут делаешь? – тихо спросил Джерард, уже догадываясь, какой ответ получит.
-Да я просто…просто, ну, просто…
-Хорошо, – прервал его он, мягко улыбнувшись. – Не важно.
Фрэнк поднял голову и посмотрел на Джерарда. Тот сидел перед ним, смешной и растрепанный, в огромном свитере, который не скрывал его ключиц, и просто улыбался ему, по-доброму и искренне.
-У моих родителей просто появилась классная привычка – выгонять меня из дома с утра пораньше. Даже без завтрака. Даже в дождь. Даже в воскресенье.
Фрэнк сказал это легко и непринужденно, будто бы речь шла о любимом сорте мороженного, но это все было из-за Джерарда, с которым все было легко и непринужденно, которому хотелось все рассказать, потому что он весь из себя такой классный и очень добрый, и вызывает безграничное доверие со своей лохматостью и милой улыбкой.
-В воскресенье, Фрэнк? – осторожно переспросил Джерард, внимательно глядя на него. – Ты сейчас серьезно?
-Да, – проговорил тот, опуская голову. – Папа видимо потерялся во времени и отправил меня в школу в воскресенье в шесть утра. Здорово, правда?
В ответ Джерард положил свою теплую ладошку ему на колено и легонько погладил.
-Правда, на следующий день они оба явно чувствовали себя виноватыми. Мама даже завтрак приготовила, а папа в кой-то веки денег дал, но когда я вышел за дверь… Лучше бы они не притворялись…
-В любом случае все будет хорошо, – тихо сказал ему Джерард.
-В любом случае я не верю в это, – так же тихо ответил Фрэнк.
Джерард замолчал и убрал свою руку с колена Фрэнка. Они просидели в полной тишине целых десять минут, каждый думая о своем. Первые капли дождя упали Фрэнку на нос.
-Фрэнки, – неожиданно вдруг проговорил Джерард, широко улыбаясь, и в его глазах заплясали огоньки.
-Что? – настороженно спросил Фрэнк.
-А ты когда-нибудь нарушал закон? – улыбаясь еще шире, спросил Уэй.
-Ну, один раз я не сдал сочинение вовремя, и мне пришлось приносить его потом. Считается?
-Айеро, ты дебил.
С этими словами Джерард громко рассмеялся и полез в свой портфель. Фрэнк, глядя на него, не мог не засмеяться вместе с ним, но как только он увидел, что Джерард достал из рюкзака, он тут же прекратил смеяться и ошарашенно вылупился на пластиковую бутылку в руках Пьеро.
-Алкоголь? – завопил он, вскакивая с качели. – Уэй, ты собираешься надраться в школе?!
-Нет, глупый, – нежно улыбнувшись, ответил ему Джерард. – Мы собираемся надраться в школе.
-Псих.
-Знаю.
Пока Фрэнк продолжал смотреть на мутную жидкость, не веря своим глазам, Джерард уже открыл бутылку и протянул ее Фрэнку.
-Ты что, с ума сошел?! – закричал тот. – Я не буду этого делать!
-Фрэнки, брось, – тихо проговорил Джерард, слегка закусывая губу. – Ну же, – шепнул он и сделал первый глоток сам, и маленькая капля обжигающего пойла скатилась по его губам, подбородку, шее и скрылась за тканью свитера.
Через двадцать минут послышались голоса первых учеников у главного входа, а в бутылке не было уже половины ее содержимого.
-Поверить не могу, что делаю это, – икнув, проговорил Фрэнк, забирая бутылку из рук Джерарда. – Уэй, ты меня спаиваешь. Иди нахрен, Уэй, – и с этими словами он сделал еще один глоток.
-Да, Фрэнки, именно я, – посмеиваясь, ответил ему Джерард.
-Что это вообще за гадость такая? – морщась, спросил Айеро, возвращая бутылку обратно.
-Самый обычный коктейль, – последовал ответ.
-То есть, ты хочешь сказать, что мы пьем дешевую дрянь из дешевого киоска?
-Именно, – улыбнулся ему Джерард. – Потому что, Фрэнки, что может быть лучше, чем дешевый алкоголь и такие же дешевые сигареты для того, чтобы перестать быть законопослушными гражданами?
Фрэнк не ответил ему, а просто улыбнулся пьяной улыбкой, глядя на то, как Джерард мечтательно смотрит в небо, вертя в руках бутылку самого ужасного пойла во вселенной.
-Почему ты на меня смотришь? – вдруг услышал он теплый голос.
-Ч-что?
-Я спрашиваю, почему ты так откровенно пялишься на меня? – повторил свой вопрос Джерард.
-Потому что… – Фрэнк почувствовал, что слегка покраснел, но он предпочел думать, что это все от алкоголя, – потому что, Пьеро, ты самый ненормальный человек из всех, что я когда либо встречал.
Джерард отвернулся от него и снова принялся копаться в сумке, но Фрэнк точно успел разглядеть, как порозовели его щеки.
-Вот.
-Что?
Джерард протянул Фрэнку на ладони две подушечки «Орбит» и сам закинул себе в рот столько же.
-Нам пора идти, – сказал он, когда Фрэнк сделал то же самое.
-А какой первый урок?
-Физкультура.

«Девочки в тренажерный зал, мальчики – волейбол!»
-Фрэнки, что ты делаешь? – прошептал на ухо хихикающему Айеро запыхавшийся Джерард, кладя руки ему на плечи.
-Джерард, прости, но этот мяч такой смешной, – еле сдерживаясь, проговорил Фрэнк, прыгая на месте.
Джерард не выдержал и тоже засмеялся, и они оба побежали в обратную сторону от мяча, который летел прямо на них.
Они просто бесцельно бегали по площадке, путались в своих шнурках и пропускали по пять голов за раз, за что на них постоянно шипели остальные игроки, в основном больше на Джерарда, но он просто показывал всем средний палец, а Фрэнк глупо посмеивался в сторонке, глядя на пьянущего в хлам друга. Он смотрел на Джерарда, на такого пьяного и свободного, на лихорадочный блеск в его глазах и его потрепанные кеды, и чувствовал себя счастливым, и тоже пьяным и тоже свободным.
Звонок прозвенел, как показалось Фрэнку? очень быстро и, отвлекшись, он не заметил летящий прямо на него мяч, который врезался точно ему голову. И он снова засмеялся, потому что прилетевший в голову мяч – это ведь правда очень смешно.
-Очень больно? – спросил его Джерард, когда они уже сидели одни в мужском туалете.
-Не-а, – ответил Фрэнк, прислоняясь лбом к холодной кафельной стене. – Я невыносимо пьян, – он повернулся лицом к Джерарду, который сидел на подоконнике. – Как я переживу еще пять уроков?
-Главное больше не врезайся ни во что, – ответил тот, касаясь пальцами его виска именно там, куда прилетел мяч.
-Я…я постараюсь, – пролепетал Фрэнк, опуская голову и почему-то отчаянно краснея.

Фрэнк вообще не понимал, о чем ему говорили на информатике, даже не пытался вникнуть в суть слов учителя истории на третьем уроке, а на четвертом просто сорок пять минут пялился на пустую доску. И он чувствовал себя замечательно. Ему казалось, что он до сих пор ощущает прикосновение пальцев Джерарда к своему лицу, и от этой мысли все учителя с их глупыми уроками уходили на второй план. Он сам не понимал, почему так реагирует, просто… Просто Джерард был очень особенным, он был таким ненормальным, он стал Фрэнку другом. Другом, который его напоил на территории школы.
На пятом уроке английского языка, когда им задали очередное сочинение, на этот раз классное, Фрэнк никогда не был так открыт для новых идей. На секунду у него мелькнула мысль, что потом ему, возможно, будет стыдно, но затем он решил, что если не упомянет о том, что Шерлок Холмс был наркоманом, он себе этого просто не простит. На шестом уроке он уже более менее пришел в себя, но ужасная сонливость не позволила ему записать хоть слово из того, что говорил учитель. Весь урок он вырисовывал каракули на полях в тетради и ждал конца урока.
После того, как последний звонок оповестил, что на сегодня все свободны, Фрэнк вывалился из школы на холодный воздух и сразу же почувствовал себя трезвее. Он завертелся вокруг себя, оглядываясь по сторонам в поисках Джерарда, но его нигде не было. Решив, что у него скорее всего семь уроков, Фрэнк, немного разочарованный, поплелся в сторону дома, специально вступая в лужи.
Дома было тихо. Пообещав себе, что он обязательно выучит этот стих завтра в школе, он плюхнулся на свою кровать, натянул пижамные штаны и до семи вечера смотрел мультики на детском канале. Когда вечером вернулись родители, Фрэнк испугался, что они заявятся и к нему в комнату, но поорав немного друг на друга внизу, они разошлись по своим комнатам и больше не показывались оттуда. И Фрэнк уснул рано, довольный, счастливый и все еще немного пьяный, но совсем не от алкоголя.