![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Альтернативы
Вопрос о том, куда именно идти человечеству, какими способами ему избавляться от гнетущих его проблем, пожалуй, самый острый и дискуссионный из всех названных ранее проблем. Он в максимальной степени связан с идеологической установкой исследователя, с его ценностной ориентацией. Вместе с тем выдвижение позитивных вариантов обычно венчает всю предыдущую систему рассуждений, фактов, аргументов. Поэтому авторы глобальных 1 Имелась в виду акция нефтедобывающих стран по резкому повышению цен на экспортируемую ими нефть. проектов особенно дорожили именно последней частью своих разработок, рекламировали ее в названиях собственных работ. Однако именно здесь исследователей поджидала одна из самых трудных методологических процедур. Поскольку речь идет о процессах большой общности, то авторы склонны были формулировать предлагаемые человечеству цели в категориях высокой абстракции, в духе всеобщего гуманизма и т. п. Когда же они вплотную подходили к разработке сценария перехода из одного состояния в другое, то сталкивались с необходимостью перевода общих понятий на операциональный язык измеряемых эмпирических показателей, что удавалось далеко не всегда. И вот тогда многие прокламируемые вначале ценности теряли свою реальность и не доводились до уровня решения конкретных задач. Так всегда случается, если концептуальные тезисы проекта не сопоставлены с возможностями их измерения. Проследим, как это получалось у Я. Тинбергена. Авторы доклада провозгласили необходимость создания нового всемирного порядка, «при котором жизнь с достоинством и в благополучии становится неотчуждаемым правом каждого» (с. 4). Далее их ценностная позиция определилась в неконкрети-зируемом понятии «справедливого социального порядка». Наконец, читателя подводят к идее «гуманистического социализма» (с. 63), основанного на общечеловеческих ценностях, т. е. опять же на достоинстве, справедливости, участии и проч. Однако достижение подобных целей требует серьезных корректив в формах и методах развития человечества. Один из центральных пунктов позитивной части доклада — критика «идеологии роста». С этим следует разобраться подробнее. Довольно часто, сетуют авторы, путают понятия «рост» и «развитие». Но разница между ними становится все более значимой. Вопрос отнюдь не только в том, сколько произведено, но и в том, как и что произведено. И это не тривиально. Ведь существует своего рода культ высоких темпов роста, успех развития страны обычно оценивают именно по этому показателю. Но массовая нищета, оказывается, вполне может существовать при высоких темпах роста. Валовой национальный продукт не есть показатель социальной удовлетворенности. Погоня за количеством, расточительное отношение к ресурсам неизменно оборачиваются манией потребления, которая ставит под угрозу важные человеческие ценности. «Пример массовой моторизации и проблема засорения дают два хороших доказательства саморазрушающейся природы философии роста» (с. 75). Главное — структура роста. Такова альтернатива развития, выдвигаемая в докладе. То есть низкий рост при справедливом распределении может оказаться предпочтительнее. Повышение трудоемкости иногда целесообразно, если обеспечивает широкую занятость. Надо быть готовыми жертвовать высокой производительностью ради сохранения среды. Технологические успехи следует поверять социальной ценой. Поэтому мелкие кустарные пред- Ч.ип.М. ИДГАЛШМ Главам. ИД1 АЛ МОРАЛЬНЫЙ
приятия с ручным трудом не всегда необходимо вытеснять автоматизированными гигантами, а продукты народных промыслов — синтетикой. Так что правильное развитие означает «ходить на двух ногах»: эффективность и социально приемлемую технологию. В особенности эти призывы обращены к «третьему миру», где некоторые тенденции развития вызывают беспокойство, и в первую очередь —стремление подражать западным образцам. В докладе с тревогой отмечается, что это приводит к деградации национальной культуры, к разрушению человеческих ресурсов и ценностей. В стратегии развития «бедных» стран важную роль должны играть «опора на себя», стремление к самообеспечению. Они призваны более рачительно использовать собственные возможности, не полагаясь только на помощь индустриальных наций. Но и на «богатые» страны возлагается большая ответственность за судьбы человечества, за решение его проблем. Они нуждаются в переходе от господствующей в них «философии роста» к некоему «всеобщему благосостоянию», к подчинению технологии социальным ценностям, к переливу капиталов и продукции в «бедные» страны. Индустриальные нации настойчиво призываются к самоограничению, например, через определение верхних пределов потребления ценных продуктов питания (особенно мяса). Целая серия таких «максим» будет способствовать убеждению в том, что потребление свыше означенных пределов не только расточительно, но и предосудительно по отношению ко многим бедным и к своим потомкам. На пути человечества к новому мировому порядку, согласно докладу, необходимо также новое толкование национального суверенитета. Центральная проблема здесь — «решения с внешним эффектом», когда действия одних стран вызывают непреднамеренные последствия для других. Со временем объем подобных решений с косвенными последствиями для других стран возрастает в результате все усиливающейся экономической, экологической и прочих взаимозависимостей. Один из примеров — последствия испытания французской водородной бомбы для Австралии и Новой Зеландии. Поэтому очевидной кажется неизбежность перехода от «территориальной» концепции суверенитета к «функциональной». Последняя означает добровольное регулирование поведения разных стран наднациональными авторитетами, т.е. совместно созданными органами или форумами, с учетом роли каждой страны в мировом равновесии. Отсюда же вытекает и принцип «общего достояния человечества» — интернационализации некоторых природных ресурсов (Мировой океан, атмосфера). И все же главное — в необходимости снижения различий между «богатыми» и «бедными» мирами. Разница в соотношении доходов на душу населения между ними совершенно неприемлема, утверждалось в докладе, как в отношении человеческого достоинства, так и в связи с вероятной политической нестабильностью. Здесь начинается изложение самого проекта желаемых изменений. Предлагаются три альтернативы развития человечества по трем параметрам: рост численности населения, доходы на душу населения и потребности в продовольствии. Но те ли это индикаторы, которыми можно выразить понятие «гуманистический социализм»? А как же справедливость, равенство, достоинство, свобода каждого, которые были идейным стержнем концептуальной части доклада? Слов нет, человеческое достоинство немыслимо без обеспеченности продовольствием и сносным доходом. Но также несомненно и то, что эти высокие ценности никак не исчерпываются указанными показателями. Ибо известно, что может быть много продовольствия и ни капли достоинства... Что же это такое: пока шла речь о целях работы, использовались категории, употребляемые для описания самого смысла человеческого существования, а дошло дело до планирования — все свелось к тоннам и долларам? Вполне понятно, что есть серьезные трудности и ограничения в конкретном выражении понятий большой общности, в переводе социально-философских категорий на операциональный язык. Но не следует ли тогда предварительно соизмерить возможности реализации исходной концепции с выводимой из нее программой? Очевидный разрыв между концептуальной и расчетной частями делит всю работу Я. Тинбергена на две непересекающиеся линии, параллельно несущие разные сюжеты, причем читатель не получает уверенности в том, что движение по ним идет в одном общем направлении. Так, практическая часть излагается сценарным методом, предлагающим разные способы сближения «бедных» и «богатых» стран по упомянутым выше показателям. Весь процесс рассчитан на 42 года, и планируемые состояния должны быть достигнуты к 2012 году. Варианты А (I) и Б ориентированы на низкий демографический рост, в чем как будто бы заинтересованы все народы. Вариант А (I) к тому же рассчитывает на самоограничение развитых стран в росте своих доходов на душу населения не выше 1, 2% в год, что ниже уровня их развития за последние десятилетия. Производство же продовольствия в мире в любом случае должно поддерживаться на уровне 3, 1% прироста в год. Вариант А (И) предусматривает демографический прирост в пределах 0, 1% во всем мире. По варианту Б рост среднегодового дохода на душу населения будет равен 5% в развивающихся странах и 3, 3% в развитых, и тогда к 2012 году разрыв между ними снизится с 13: 1 до 13: 2. По вариантам А (I) и А (II) сокращение этой дистанции к тому же сроку дойдет до 13: 4 (примерно 3: 1). А это уже неплохо. Но добиться поставленных целей нелегко. Для этого-то и нужно изменить мировой порядок, и не только экономический. Так, надо отработать механизм решений главным образом через наднациональные авторитеты, которые устанавливали бы лимиты на рост и потребление, облагали бы международными налогами за отклонение от них, загрязнение среды, оценивали Члс ть IV. ИДЕАЛИЗМ Гплна 14. ИДЬЛЛ МОРАЛЬНЫЙ
бы характер развития стран, регионов и т.д. «Третьему миру» следует усилить контроль над своими ресурсами, как это сделали страны ОПЕК, использовать зависимость индустриальных стран от своего сырья. Новый порядок предусматривает отказ «богатых» стран от части своей производительной способности, имея в виду скорейшее достижение равновесия в мире. Они должны заняться индустриализацией «третьего мира», улучшением там образования, управления. Им следует создавать специальные фонды для развития «третьего мира». Наконец, «богатым» странам пора перейти и к регулярным отчислениям из своего бюджета в пользу развивающихся стран, с тем чтобы довести их потом до 1, 0% от валового национального продукта. Так представляли себе разрешение проблем современного мира авторы доклада Я. Тинбергена. Э. Ласло фактически обходит проблему перевода концептуальных понятий в эмпирические показатели: его результаты есть следствие экспертных оценок. Как поступали сами эксперты, какими показателями и источниками они пользовались — неясно. Доклад «Цели для человечества», как уже указывалось, выдвигал задачу достижения мировой солидарности на основе формирования у людей, а также социальных групп и правительств глобально ориентированного мышления в направлении четырех основных целей: безопасность, обеспечение продовольствием, оптимальное использование энергии и ресурсов, развитие. В докладе содержится также попытка оценить степень приближения к глобальным целям 19 развитых и развивающихся стран применительно к разным сферам национальной политики. Делалось это следующим образом: на страну составляется диаграмма, где каждую сферу политики изображает вертикальный прямоугольник, на нижнем конце которого, т. е. на «нулевой» точке, расположены антиглобалистские (читай: эгоцентрические, краткосрочные, с ограниченной ответственностью) трактовки целей в данной области; на верхнем, десятом делении — полностью глобально ответственные интерпретации тех же целей. Так, например, нижняя версия экономической политики означает: «установка на быстрый и недифференцированный рост», верхняя — «установка на избирательный рост, ориентированный на услуги»; соответственно, в сельскохозяйственной политике «нулем» оценивается «максимизация прибыли», а «десяткой» — «предпочтение технологиям, наиболее удовлетворяющим мировые потребности в продовольствии», и т. д. Четыре указанные глобальные цели на диаграмме представлены несколько детальнее. Кроме того, внутри каждого прямоугольника изображены пять социальных сил (правительство, народ, бизнес, религия и интеллектуалы) в виде кружков разного диаметра (что отражает степень их влияния в данном секторе национальной политики) и на разных уровнях (что символизирует степень приближения каждой из них к глобальному мышлению). Более того, дается оценка глобальной ответственности по каждой сфере национальной политики и выводится средний индекс этого признака для поведения страны в целом по той же десятибалльной шкале. Это попытка «выставить балл» каждой стране и даже внутринациональным группам. Венцом всей работы служит набор «сценариев», демонстрирующих возможности совершения «революции мировой солидарности» — именно так называется в докладе процесс преодоления «внутренних границ» человечества и осознания им своих глобальных целей. Упомянутая «революция» провозглашается как «великий императив нашей эры» (с. 415), а пути ее осуществления мыслятся как варианты действий разных социальных сил (указанных выше) в направлении продвижения сознания всего общества к глобальной ответственности. 7. УЧЕНАЯ ПРОПОВЕДЬ? Обратившись к социальным проблемам глобального развития, Римский клуб признал тем самым ограниченность «узкосырьевого» или чисто «экологического» подходов в рассмотрении судеб человечества, доминировавших в начале деятельности клуба. Однако истинного соединения «социоло-гизирующего» подхода с ранее освоенными все же не произошло. Ценными представляются соображения авторов о новых реальностях современного мира и их роли в развитии человечества: экономическая взаимозависимость, экологическое единство, общечеловеческие формы собственности, организационное объединение и др. И все же почему так заметен разрыв между значением, масштабом поднимаемых проблем и их научной проработкой? Возможно, к рассмотренным выше докладам вообще не следует предъявлять особых логико-методологических требований, имея в виду их морализирующий жанр? В самом деле, доклады Римскому клубу вряд ли можно отнести к разряду научных исследований и разработок в принятом значении этих слов. И не только из-за нестрогости, даже отсутствия исходных определений, нетеоретичности, зыбкой аргументации, но в значительной мере из-за насыщенности текстов иррациональными элементами: опорой на веру и интуицию, идеализацию будущего и т.д. К тому же, насколько можно судить, авторы не рассчитывают на принятие своих рекомендаций в качестве практической программы деятельности правительств. Их задача скорее в «пробуждении» общественного мнения; они больше предназначены для того, чтобы взывать к чувствам и долгу. По-видимому, жанр рассмотренных работ следует охарактеризовать как особый вид социальной проповеди. Особый в том смысле, что занимаются этим профессиональные ученые. Это очень нужная проповедь, но свидетельствующая о преднаучном состоянии поставленного вопроса. В пользу такого понимания жанра подобной литературы говорят и заметные в ней эсхатологические настроения (выраженные еще в работе Д. Медоуза), Частью. ИДЕАЛИЗМ
Не исключено, что, обратись упомянутые авторы с подобными призывами, так сказать, в чистом виде, они не привлекли бы такого внимания; представленные же в научном обрамлении как специальные проекты, эти работы получают гораздо большую силу внушения и авторитета. Отсюда становится понятным, почему математическая, статистическая и вообще методическая часть глобальных проектов выглядит гораздо более продвинутой в сравнении с концептуальной. Все еще прав А. Эйнштейн: человечество имеет мощные средства при весьма неопределенных целях. " > 'с -к -к Таков идеализм Римского клуба: ученая проповедь моральных авторитетов. Что-то из их предложений дошло даже до решений правительств. Внимание к ним было всеобщее. Впрочем, некоторые идеологемы напрямую не соприкасались с повседневностью, они парили высоко над ней. Совсем иная судьба у российского идеализма, разбившегося от столкновения с повседневностью, отторгнутого государственными решениями.
|