Вашингтон, округ Колумбия Декабрь 1993

Малдер подержал газету в руках и аккуратно положил на стол. С портрета в траурной рам­ке смотрело бравое, каменное лицо полковника. Некролог занимал весь правый нижний угол первой полосы — достаточно высокая честь...

— Ну, и что там пишут? — спросила Скалли.

— Естественно, ничего особенного. Герой освоения космоса, легенда американской астро­навтики, человек, до последнего своего дыха­ния находившийся на передовом посту челове­чества, отдавший всю свою жизнь во имя про­гресса и науки... В общем, стандартный набор. А ты что хотела услышать?

Скалли не ответила. Малдер немного по­молчал.

— Да. Что-то в него вселилось такое, — мед­ленно произнес он после паузы. — Что-то такое, с чем он встретился там, в космосе.

— Эксперты, осматривавшие тело, утверж­дают, что он страдал от серьезного заболевания мозга. Что-то типа помешательства, — сказала Скалли. — Вроде бы в его мозгу были найдены органические изменения, но природу их опреде­лить не удалось.

— Мне кажется, он и сам толком не понял, что с ним сделало «это» — то, что в него все­лилось, — медленно произнес Малдер. — Если, конечно, он осознавал происходящее и мог от­вечать за свои действия.

— Но ведь он приказал сделать рентгенов­ские снимки поврежденных деталей.

— Скалли, мы с тобой видели одно и то же. — Малдер вздохнул. — Создается впечатление, что это он пытался предупредить Мишель. Ведь, кро­ме него, некому было послать ей ту фотографию.

— Но, по-моему, он все же действовал, по­винуясь какому-то автоматическому импульсу, не совсем понимая, что же он делает. Как будто бы бывший «он» пытался дотянуться до нас из своей нынешней оболочки, повинуясь инстинк­ту — спасти людей любой ценой. И при этом одновременно пытаясь их убить — так сказать, другой рукой...

— Скалли, мы отправляем людей в космос, чтобы отпереть дверь во Вселенную. Но мы не знаем, что может оказаться за этой дверью. Я не знаю, чем это было, но он унес «это» с со­бой. Видимо, он осознал, что только так можно остановить это существо.

— Между прочим, следствие все же ведется. И кое-кто из экспертов не исключает возмож­ности грязной игры с его стороны...

Малдер поморщился:

— В конце концов, он ведь отдал свою жизнь Космосу, Скалли. Впрочем, он готов был сде­лать это в любой момент. Он был астронавтом.

Вашингтон,

Арлингтонское кладбище Следующее утро

— Полковник Маркус Аурелиус Белт посвятил всю свою Жизнь Космосу, изучению Космоса,

разгадке его тайн — не только для себя, но и для всего человечества...

Протестантский священник был одет во все черное, носил круглые очки, горло его было за­кутано толстым шарфом. Но читал он не по бу­мажке. Декабрьский день выдался холодным и пасмурным. Ветер гнал по аллеям Арлингтонско­го кладбища бурые остатки последней листвы, низкое небо нахмурилось в ожидании первого снега. Несколько десятков человек, пришедших на похороны, ежились, подняв воротники. По­чти все были в военной форме.

— Господь, возьми же, молю тебя, душу это­го человека к себе, на небеса. Пусть она подни­мется выше, чем суждено было заглянуть ему в своей земной жизни, и увидит наконец то, что ему так хотелось увидеть. Открой ему истин­ную сущность Вселенной...

С неба надвигался, наваливался тяжелый гул. Пятерка истребителей пронеслась совсем низко над кладбищем, качнула крыльями, сде­лала глубокий разворот и почти вертикально ушла вверх, к тучам. Все стоявшие проводи­ли самолеты взглядами, подняв головы к небу;

только морские пехотинцы почетного караула, с винтовками и в белых касках, остались не­движимы. По другую сторону от гроба При­зрак разглядел мисс Дженеро. Она стояла ря­дом с высоким офицером в фуражке и летной форме, с чистым открытым лицом. Кажется, на подбородке у него даже была ямочка. Пой­мав взгляд Малдера, Мишель приветственно улыбнулась и приподняла левую руку. Офи­цер не изменился в лице, только еле заметно кивнул.

Скалли потрогала напарника за рукав:

— Мы пойдем? Ты уже насмотрелся, а се­годня у нас еще много работы...

— Подожди еще немного, сейчас.

Малдер аккуратно протолкался вперед. Сол­даты почетного караула уже сомкнулись вокруг гроба, готовые поднять его и нести к открытой могиле. Оркестр грянул марш.

Гроб, как и полагается, был покрыт амери­канским флагом. Полосы и звезды. Звезды, не выстроенные рядами, а разбросанные в беспо­рядке по синему полю. Звезды на темно-синем фоне бездонного Космоса...

Малдер посторонился, когда шестеро солдат подхватили гроб и понесли к могиле. Все при­сутствующие двинулись следом, и Призрак ос­тался один. Скалли подошла к нему, и они за­шагали по аллее в противоположную сторону. За спиной читал речь еще кто-то, потом гря­нул раскатистый залп. Взбудораженные вороны снялись с голых веток и, надрывно каркая, за­кружились над облетевшими деревьями.

— Знаешь, а я думаю, что история на этом не закончится, — внезапно сказал Малдер.

— Какая история? — не поняла Скалли.

— С тем, что вселилось в полковника. С этим пришельцем из космоса.

— Но ведь «оно» погибло, — удивилась Скал-ли. — Погибло вместе с полковником. Иначе, ес­ли бы оно могло вселяться в каждого человека, по своему желанию, нам бы пришлось совсем плохо. Как в дурном фантастическом романе... — Она передернула плечами.

— Все не так просто, — задумчиво сказал Малдер. — В конце концов, мы же не знаем, что это было. Что «оно» может, а на что не способно. Но главное не в этом. Ты понимаешь, что «ему», этому существу, было нужно?

— Вроде бы да, — пожала плечами Скалли. — Сорвать нашу космическую программу или хотя бы ее часть. Словом, не выпустить нас в космос.

— Да, — сказал Малдер. — Но мы-то все равно уже там. И пойдем дальше. Насколько я знаю, уже сейчас разрабатывается марсианский проект. И через десять-пятнадцать лет нам так или иначе придется встретиться с этой чертовой физиономией, так сказать, лицом к лицу. Пола­гаю, все начнется даже раньше.

— Но если «они» не хотят нас пускать, зна­чит, они нас боятся? — задала резонный вопрос Скалли.

Малдер пожал плечами. Усмехнулся:

— Понятия не имею. Хотелось бы так ду­мать. Впрочем, можно предположить, что мы еще будем иметь возможность в не очень далеком будущем узнать об этих существах кое-что новенькое.

— Да, — кивнула головой Скалли. — Если наши космические исследования продолжатся те­ми же темпами. Или, по крайней мере, не будут свернуты...

Малдер внимательно посмотрел на нее:

— А если они будут свернуты, мы вправе заподозрить что угодно — вплоть до сущест­вования «их» шпионов в Конгрессе? Выходит, так? Но ведь это уже полнейший бред и шпио­номания!

— Конечно, это маловероятно, — после пау­зы произнесла Скалли. — Однако исключать та­кую возможность сейчас уже нельзя.

— Ох, ну и влипли же мы...

Вспугнутые залпом вороны, покружившись в небе, вновь опустились на свои места и, нахох­лившись, замерли, будто решив непременно до­ждаться первого снега.

эпилог

Несколько месяцев спустя, просматривая очеред­ной пакет пришедших к нему документов, Мол-дер наткнулся на информацию о том, что проект строительства орбитального радиотелескопа за­морожен. Конгресс таки добрался до космичес­кой программы и всласть порезвился в ней нож­ницами, мотивируя это сокращением исследо­ваний околоземного пространства у русских. В прессу сообщение о свертывании строительства радиотелескопа не попало, и вовсе не из сообра­жений секретности: просто афишировать такие вещи NASA не стремилось, а журналисты особой настойчивости не проявляли — интерес к освое­нию космоса у широкой публики давно пропал.

Малдер тоже решил ничего не говорить Скал-ли. Незачем мутить воду в стакане, если не мо­жешь даже провести ее химический анализ. Да и новых забот, честно говоря, с тех пор у них появилось более чем достаточно. А если истории этой и суждено иметь какое-то продолжение, ми­мо них оно все равно не пройдет...