Моя Синирани!

Каскады Ини.

Звуки чудились иными. Непрерывно шипящими, текучими, щелкающими и подрагивающими. Целый мир звучал совсем по-иному.

Мутное яркое колыхание медленно проявляло свои очертания, превращаясь в неуемную пляску солнечных бликов в бирюзовой прозрачной водяной толще.

Пузырек рванулся вверх и крошечным, живым солнечным существом, колеблясь, принялся проталкиваться к поверхности, желая приобщиться к океану воздуха. Второй, чуть побольше, сорвался с губ и круглоголовой медузой последовал примеру своего собрата.

Это подрагивание завораживало и куда-то ненавязчиво звало. Словно мягкий осмысленный ручей осознание медленно коснулось бытия, возвращая ему частичку смысла.

- О!... Я – рыба! Чтоб мне мокро было! Рыба!!! Вот те на! Не заслужил, значит, звездных далей, странствий, нереальных утех! Рыба! – он попробовал шевельнуться, но что-то липкое словно приклеило ко дну. – Блеск! Я смотрю двумя глазами… - сознание принялось копошиться в беспорядочном ворохе прошлых знаний. – Двумя глазами из рыб смотрит только донный «параглазик» - мелюзговая рыбешка-прилипала, да к тому же и жутко противная на вкус. Угораздило, так угораздило! А почему собственно звездные дали? Кто надоумил рыбу мечтать о звездах? КТО Я? – настырное усилие бросилось копошиться в знаниях, как в древнем стоячем иле. – Мое… имя… оно…. Оно звучало как Ти… Тиринар!

Внезапная вспышка озарения будто сдернула плотную крышку с огромного бурлящего котла, в котором кипели картины яростной битвы с чернокожими белоглазыми воинами у речной затоки. В них врывались обрывки образов голубокожей девушки с рубиновыми глазами, огромных титанических башен Магистрата, почему-то кажущихся смертельно опасными, лица опытного воина и его супруги, сражающихся спина к спине, окруженных звоном и молниеносными вспышками отточенной раскаленной стали клинков. Все это вздрогнуло и застыло размазывающимися чертами раздавленного мастера магии Зираиды.

- Я Тиринар… Я… БЫЛ… Тиринаром, - грусть наполнила душу трепещущей влагой отчаяния.

Пузыри дружной стайкой, словно рыбешка, выскользнули из приоткрытого рта и шаловливо потолкались к искрящейся солнечной поверхности.

Дышалось легко. Жабры ритмично двигались где-то ниже.

- Вот, бутылочки-стаканчики! Не глотнуть больше старине-колдуну игристого! Кругом вода, хоть углотайся, а в башке не повеселеет! Разве, что рыбак какой решит запечь меня в белом вине! Да, белом. Красное и игристое к рыбе не идут… У-у-у! … М-м-м! … Как это было вкусно!

Головой шевельнуть не удавалось.

- Точно параглазик! У него голова с туловищем одно целое, но рот вроде над глазами, а у меня под… Вот чепуха какая! Переродился, да еще и уродом! Досада, спасу нет! Шевельнуться не могу – знать к камню присоской прилип. Как же ее освободить-то? Вот задача…

Мимо прошмыгнула стайка красноперой рыбешки.

- Эй, подруги! Подскажите-ка… - гурьба пузырей вырвалась из горла, и он услышал свой голос. – ГОВОРЮ???!!! Мало того, что уродливая рыба, да к тому же еще и говорящая. Эх! Три корочки да сковородка! Точно окончу жизнь в каком-то аквариуме. Ничего – сытая жизнь, всеобщее внимание. Может рыбку, какую в соседи подбросят. Порезвимся…

Близкий, похожий на игру хрустальных колокольчиков, девичий смех прокатился приятной покалывающей волной неожиданности по всей плоти.

- А вот и рыбаки! Сматываться! – он сделал еще одну попытку дернуться, но невнятное онемение не позволило даже шевельнуться. – Может, пронесет? Не заметят? - водный житель зажмурился, но любопытство взяло свое, и узкая щель едва приоткрытого глаза уловила промелькнувшую большую тень, а спустя мгновенье милое личико красотки.

- Какой хорошенький! – подводной трелью тонкого девичьего голоса прощебетала красавица.

- Да, мать постаралась на славу. Столько сил потратила, что вот уже три дня спит не просыпается. Милашка получился! – и девичий озорной смех повторился.

- Жаль не нам им наслаждаться, - в зеленых глазах девушки блеснуло нечто плотоядное.

- Да, Лиль, я бы тоже не прочь его отведать. Такой привлекательный. Так и хочется… - лицо второй зеленоокой красавицы медленно приближалось. Распущенные в воде серебряные с прожилками изумрудных прядей волосы шевелились, словно щупальца за их головами.

- Я ядовитый! И… и очень костлявый! – не выдержал Тиринар, распахнув глаза. - Вреден для здоровья и не в меру разговорчив! Могу укусить!!!

Не ожидавшие такой тирады красавицы резко отпрянули, и мгновенный испуг на их лицах сменился очаровательными улыбками.

Тиринару удалось их получше рассмотреть. Сложное ожерелье из раковин на шее. Грудь, охваченная изящным, плетеным, сверкающим серебром, металлическим украшением, витые браслеты на руках. На замысловатой перевязи у талии обеих поблескивали короткие клинки. Округлые бедра охватывала короткая, больше походящая на повязку, покрытая голубовато-зеленой чешуей юбка. От колен до пят с внешней стороны голени стройных обнаженных ножек располагалось по широкому маховому плавнику.

- Русалки?! – опешил Тиринар.

- Да, господин! – девушки склонились в поклоне, сложив руки на груди.

- Господин??? – недоумение сменялось озадаченностью, переходящей в облегчение. – Значит, вы не хотели меня… ну… съесть?

Русалки дружно захихикали, и Тиринар уловил в смехе нечто замешанное на озорной женской страсти.

- Хотели, господин, но не совсем так как это представилось господину… Да простит он мимолетную слабость дев, служителей Укишеры, - русалки еще раз поклонились, и их звонкий смех заставил задрожать всю воду вокруг.

- Я, Лиль, это моя подруга - Айми. Мы немедленно потревожим Мать Укишеру, сообщив добрую весть. Господин пришел в себя – это радость, - глаза девушек сверкали чем-то колдовским, завораживающим, пьянящим.

- «Я не рыба… Факт… Это хорошо… Тогда КТО?» - Тиринар терялся в бесчисленных догадках. – Милые прелестницы, - язык сам помимо воли отпустил комплимент, - я не могу пошевелиться. Я пленник?

- Конечно, нет, господин. Это было необходимостью. Мы скоро вернемся, не отобрав слишком много вашего терпения, - русалки поклонились и стремительным рывком умчались куда-то в толщу вод.

- Господин… Хм… Куда ж меня занесло? – Тиринар старательно рылся в памяти. В разуме вспыхнула последняя картина перед смертью – глаза незнакомки… родной незнакомки. В древности упоминались эти водные создания, русалки, но их уже долгие тысячелетия никто не видел в Эндоре. – А может это и не Эндора вовсе?

Тиринар скосил глаза, пытаясь оглядеться. В самом углу взор различил тысячи тонких, шевелящихся, мерцающих всеми цветами радуги, нитевидных ресничек. Они, то тянулись к нему, то волнообразными движениями отодвигались прочь. Большего узнать пока не получалось. Мерное колыхание вокруг наполнилось волшебной музыкой. Казалось, что каждая частичка, каждая бесконечно малая капелька, из которой состоит этот огромный голубой текучий мир, вибрирует гармониями светлой радости, счастья, полный улыбок и нежных мечтаний.

- Праздник? Я люблю праздники? Много еды… Выпивки… М-да! С ней, пожалуй, теперь проблема. Придется либо смириться, либо что-нибудь придумать. Главное, чтоб руки были на месте.

Легкий толчок воды оповестил о возвращении девушек. Более тонкая станом Лиль, изящно изогнувшись, взмахнула ногами и зависла прямо над Тиринаром, держа в руке точеный, с небольшими хрустальными шарами на концах, жезл. Чуть более рослая, с более длинными и роскошными волосами Айми остановилась неподалеку, держа в руках аккуратно сложенный сверток, по-видимому, с одеждой, поверх которого лежал полупрозрачный зеленый скипетр, словно отлитый из изумруда. Его верхушка походила на диковеннейшую морскую, с причудливо закрученными шипами раковину густого синего цвета. От этой вещи исходила такая мощная магическая сила, что нутро Тиринара будто щекотали миллионы мягких, но пронзительных игл.

Обе девушки загадочно улыбались.

Лиль разъединила свой жезл на две половины, взяла каждую из них в руку, и хрустальные шары на их концах засветились. Девушка прикоснулась ими к изголовью Тиринара и повела вниз по телу, повторяя его контур. Шея, плечи, руки… Онемение проходило, и Тиринар начинал ощущать все тело.

- «По крайней мере, я что-то из эльфообразных… Повод радоваться…»

Лицо Лиль исчезло где-то возле ног, и вдруг девушка вновь всплыла, показавшись вся. Она соединила половины жезла, пристегивая к талии возле меча.

- Господин может встать. Лори отпустили его. Тело повелителя полно силы, - она улыбнулась какой-то зовущей улыбкой, от которой в груди мага шевельнулось что-то сугубо мужское. – Позволь я помогу, - нежные пальцы русалки едва коснулись кисти Тиринара, как у того словно от хмеля закружилась голова.

- «Ого! Вот это колдовская сила. Голову бы не потерять». А что такое Лори? - приподнимаясь, как бы невзначай, спросил Тиринар, стараясь держать себя в руках.

- Лори – это водоросль-жизнедатель. Она щедро дарит Фару всем подряд… кого поймает… и держит пока одариваемый не отправиться к праотцам. Хи-хи, - хихикнула Айми.

Движения в толще воды оказывались хоть и замедленны, но как-то совершенно мягки по сравнению с воздухом. Зрение не было размытым, как при нырянии, а, напротив, проявляло все с какой-то объемностью, даже в сотнях метров, создавая ощущение, что, не поворачивая головы, можно заглянуть за любой предмет.

Тиринар, наконец, смог на себя взглянуть и не поверил глазам! Руки… Молодые, сильные. Могучие бугры мускул. Широкая грудь с двумя упругими плитами мышц, рельефный живот атлета и… могучие ноги…

- Девчата, я же голый! – пузыри вырвались сбившейся толпой изо рта смущенного Тиринара.

- Да… господин…

- Красивый… господин…

Обе русалки даже и не думали смущаться, напротив, маг чувствовал, как их неодолимо влечет к нему. Руки Тиринара сами собой метнулись к низу живота.

- А… то… Ты ведь принесла мне что-то из одежды, заботливая Айми? – у него прилила кровь к щекам.

- Мать сама творила и ткала Шиму для тебя, господин. Господин - великий воин. Мы с Лиль видели это своими глазами у затоки и восхищены до дрожи губ его силой. Поэтому он должен носить Шиму.

- Шиму, так Шиму. Все лучше, чем плавать нагишом в обществе таких красавиц, - пузыри изо рта мешали говорить.

- Надо говорить ниже, грудью, вот отсюда, - Лиль положила ладонь на три ровных шевелящихся жаберных полоски под ключицами Тиринара, и тот вздрогнул от прикосновения, словно от ожога чрезмерной страсти.

- Да, я понял, - Тиринар чуть отпрянул, стараясь следовать совету, и у него получилось. Голос стал ровным, мелодичным, юношеским, и уверенным, весомым и без пузырей. Оказалось, что в жабрах находятся свои голосовые связки.

- Можно мне одеться?

Девушки, явно немного расстроившись, переглянулись, и Лиль взяла у Айми первую часть туалета, передав Тиринару. Облегающие брюки с застежками по бокам талии были собраны из разного размера белых, перламутровых, играющих небесным отливом, чешуек. Абсолютно эластичные мелкие чешуйки переходили, словно перерастая, в резные крупные на передней и боковой части бедер, передней части голени.

Впопыхах натягивая их на ноги и чувствуя явно не праздные взгляды русалок на своем мужском достоинстве, Тиринар вдруг обнаружил, что по бокам голени кожа практически на всю длину имеет туго стянутую мышцами складку. На брюках в этом месте оказался разрез со вшитым практически прозрачным материалом, похожим на мелкую золотую узорчатую сеть.

Брюки словно прилипли к белой коже Тиринара, даря чувство комфорта и защищенности от женских взглядов. Сразу вздохнулось легче.

- Лиль, Айми, а это… что? – Тиринар показал на свою ногу и колышущуюся золотую вуаль у брюк.

- Отныне господин один из народа вод. В ноге сложен плавник. Тело знает про это. Достаточно захотеть взмахнуть и он появиться, - внезапно плавник на ноге Лиль сложился, бесследно втянувшись в голень, и тут же мгновенно вышел из ноги. – Все просто.

Девушки нежно засмеялись, глядя, как сосредоточенно Тиринар пробует повторить это пустяшное на их взгляд действо.

Плавник неожиданно выстрелил из ноги, изрядно напугав хозяина.

- «Уф! Слава Богам у меня хвоста нет! То-то радости бы было!»

- Это честь быть среди вас, повелительницы вод, - с трудом вернув плавники в ноги со вздохом облегчения, сказал маг.

Звонкий добрый смех русалок настолько очаровывал, что мир вокруг исчез где-то меж волнами музыки, их горящими женским обольщением глазами и контурами изящных девичьих тел.

- «Соберись! Соберись! Это чары», - шептал разум начинающему невольно трепетать сердцу.

- Мы не повелительницы. Повелительница Мать ждет тебя, - Лиль протянула Тиринару синие с перламутровым рисунком туфли.

На их подошве Тиринар обнаружил сложнейшую вязь рун Великих. Интрига начала распалять воображение мага все сильнее. «Кто же эта загадочная повелительница?»

Лишь одевая того же бело-перламутрового цвета верхнюю, короткую до пояса, со встроенным золотым плетеным ремнем то ли куртку, то ли рубашку, Тиринар заметил, что некоторые части его кожи покрыты прочными пластинками чешуек. Запястья, верхняя поверхность пальцев, реберные дуги и мышцы на плечевых суставах. Это был он… но тело было не его.

Куртку покрывали мощные нагрудные пластины чешуи с влитыми в них серебряными рунами Богов Тироля. Столь прочными казались и наплечники с налокотниками. Плотные каскады пластин покрывали и предплечья. Куртка имела широкий грудной вырез почти до пояса, в золотую вязь которого были вплетены квадратные большие граненые изумруды. Вся одежда звучала колоссальной, даже пугающей магической силой.

Рука Тиринара вдруг машинально хватила себя за волосы. Длинные, седые, вечно спутанные пряди теперь оказались длиной до плеч и имели едва уловимый оттенок морской волны.

- «Интересно, на кого я похож?»

Айми подплыла чуть ближе и с поклоном протянула Тиринару на двух ладонях скипетр.

- Отныне этот «Мер» принадлежит господину. Будь с ним осторожен. Он… - русалка замялась. – Легенды гласят, что он очень опасен!

- Может, мне лучше его не брать. А то, как случатся чудеса ненароком… Обплачемся потом все вместе, - Тиринар с опаской косился на произведение могущества Великих. – Душа мага всю жизнь мечтала о такой возможности, но разум опытного Владыки предостерегал.

- Это дар Матери. Его отвергнуть… - Лиль впервые стала серьезной.

- Я понял, понял, - Тиринар протянул руки и коснулся скипетра.

Вдруг вся водная толща вздрогнула, словно пытаясь убежать, исчезнуть, испариться от нового хозяина. Безбрежное, казалось, могущество жезла властно сдавило ее, приказав вернуться и повиноваться. Воды покорно затихли, став вмиг послушными безропотными исполнителями воли мага.

Лиль и Айми таращились на Тиринара с нескрываемым ужасом. Даже под водой было видно, как они смертельно побледнели.

- «Он – Шум! Он – Шум! Шум!» – маг с легкостью случайно прочитал, бьющиеся в благоговейной агонии, мысли девушек.

- Что? Вы сами меня просили его взять. А теперь на вас смотреть… М-да… - Тиринар что-то знакомое чувствовал в этом жезле, но что?

Оборванная манифестацией жезла, музыка воды через несколько мгновений зазвучала вновь. Торжественно… Призывно… Величественно…

- Мать призывает тебя, Властелин, - девушки очень низко склонились, сложив в жесте покорности руки на груди.

- Властелин? Не слишком ли громко сразу после господина? Девушки, даже господина для сельского мага и то слишком много… - Тиринар терпеть не мог титулов, званий и связанных с ними почестей и высокомерия.

Русалки, не понимая, переглянулись. На перепуганные девичьи личики очень хотелось вернуть пусть одурманивающие, но все же улыбки.

- Лиль, Айми, красавицы-русалочки, я, что такой страшный стал, что вы так перепугались, или у меня снова рога с клыками отросли? – свободной от скипетра рукой маг провел по голове и залез ею в открытый рот, обшаривая зубы. – Нету… Видите… Все хорошо… Кстати, зеркала у вас здесь не найдется? Пожалуйста. Хочется на себя взглянуть.

Незатейливые слова мага вроде бы привели их в чувство. Айми что-то шепнула, и на конце ее пальца засветилась искорка. Русалка очертила им круг, и вода внутри него превратилась в зеркало.

Тиринар сделал усилие, чтобы подплыть к нему, но вода, предвосхитив его желание, просто перенесла мага к зеркалу.

- «Здорово! Даже махать плавниками не пришлось, засохни мои жабры!»

Отражение сдавило горло, перехватив дыхание и биение сердца. Из магического подводного зеркала на него смотрел эльфийский юноша-маг, воспитанник Магистрата, дерзкий искатель сердца своего единственного дракона.

- Сколько веков прошло, - ошарашено прошептал Тиринар. На него из бездны времен с новой силой накатились прежние переживания. – «Ищи начала», - вдруг вспомнились ему слова напутствия Великой. - И жизнь началась сначала, но уже первым подводным эльфом, - сказал маг сам себе. – Или не первым, а, красавицы?

- Властелин… - начала было Лиль.

- Погоди, - перебил ее Тиринар. – У меня есть просьба, хорошо? Маленькая и вовсе не страшная, - маг чувствовал очередной приступ страха в глазах русалок. – Меня зовут Тиринар. Это мое имя, любимое причем. Давайте вы будете называть меня по имени, не в ущерб, конечно, вашему этикету при других жителях вод. Я все понимаю. Да не кусаюсь же я, в конце концов!

Подобострастие пред ликом Тиринара постепенно отступало.

- А первыми словами господина Тиринара было как раз «могу укусить!» - хихикнула более раскованная Лиль и улыбнулась.

- Было дело! – махнул рукой маг. – Я ж тогда думал, что рыба, а вы мной полакомиться хотели! Жуть, как жить хотелось! – добродушная открытая улыбка украсила лицо эльфа.

- А мы и хотели… полакомиться… - Айми что-то шепнула Лиль на ушко, и подружки звонко засмеялись, извиваясь гибкими телами.

- Ох, плутовки-русалочки, - Тиринар, хитро прищурясь, покачал головой.

Торжественные аккорды музыки вод нарастали.

- Ой, нам пора, пора! Надо торопиться! – засуетились девушки. – Мать ждать не любит. Обожаемый, Тиринар, следуй за нами, - и русалки юркнули в толщу вод.

- «Обожаемый… Да, «обожаемый» мне нравиться…» - маг просто наклонился и вода без единого усилия ускоряющимся вихрем понесла его вслед за девушками.

Внезапно его проводницы устремились куда-то вверх. Тугой поток подхватил и мага.

Быстрый, стремительный, он с легкостью вознес их тела на огромную высоту, постепенно превратившись в горизонтальное течение. Сквозь его толщу пораженный Тиринар созерцал под собой острые пики скал, множества озерных чаш, разбросанных по скальным уступам, а над собой бездонную голубизну малооблачных небес.

Поток доставил их в грандиозную озерную чашу. Такого великолепия Тиринару не доводилось видеть ни в одной культуре Эндоры. Колоссальные, ажурные, пустые внутри колонны, свитые из белого мрамора, словно из диковинных водорослей, венчались огромными шарами-сгустками живого, извивающегося, словно ленты, света. Все дно обработанное ярусами, с каскадами прямых и изогнутых ступеней, блистало глянцем и полировкой всевозможнейших разноцветных камней, украшенных росчерками вплавленных золота и серебра. Над ними то там, то здесь висели, пульсируя и лучась, титанические трехмерные руны Богов. Свет рун и сфер был настолько силен, что все на дне этого нереального озера виделось в мельчайших деталях до противоположного берега.

Русалок и Тиринара встретили гигантские, раскрашенные по бокам крупными пятнами и изогнутыми фосфоресцирующими линиями, змеи, на которых восседали грациозные русалки-воительницы, облаченные в излучающие густо-зеленое марево серебряные доспехи. Словно готовые к броску молнии, они сжимали в руках длинные ослепительные копья. Многие, многие жители вод выстроились и собрались у дна или просто зависли в озерной толще, иногда балансируя плавниками. Все они взирали и почтительно кланялись, когда Тиринар и его провожатые проплывали мимо.

Стайки пестрых, снующих туда-сюда рыбок, непрерывным движением многокрасочных хвостов создавали удивительное чувство умиротворения и гармонии.

Из центра озерной чаши к самой поверхности, от больших к меньшим, вели огромные кольцевые ступени тонкого хрусталя, просто висящие одна над другой. Едва видимые в воде они полнились непрерывно вспыхивающими и гаснущими солнечно-желтыми искорками.

Как только Тиринар попал в просторы этого волшебного мира его слуха коснулось всеобщее хоровое пение на удивительно мелодичном, пластичном, словно сама влага, незнакомом языке. Гимн приветствия и чести согревал не столько разум мудрого Владыки, сколько лился в самые потаенные глубины сердца, будоража в них необъяснимое беспричинное счастье.

Лиль и Айми встали на кольца, убрали плавники ног и, с поклоном, пригласительным жестом повели руками вверх.

- «Интересно, чем я смог заслужить такое расположение хозяйки? Этой отчаянной дракой у затоки? Своей геройской, но бездарной смертью? Или тем, что у них здесь сплошной девичий цветник? – мужчин Тиринар разглядел не больше десятка.

Поверхность мерцала совсем близко. Солнечная рябь резвиться уже на расстоянии вытянутой руки и вот он… вдох горячего летнего воздуха…

Легкие инстинктивно сжались, выталкивая из себя через жабры остатки воды. Жабры плотно схлопнулись, повинуясь природному инстинкту. Вдох же пришел уже обычным, привычным для жителя поверхности путем.

Аромат леса… недалекого, зеленого, шумного леса пленил и звал, но не это восхитило до расширенных зрачков и какой-то нереальной слабости в коленях. Не грандиозное величие беломраморного дворца в форме неописуемого раскрывшегося цветка, где меж широких, розового мрамора лепестков играют бассейны и фонтаны, а ввысь уносятся грандиозные башни с хрустальными арками, переходами и балконами, не блистающая доспехами и магическим светом оружия стража и воинство, а хрупкая девушка, стоящая пред небольшим, даже скромным малахитовым троном.

Лиль и Айми поклонились и отошли в стороны.

Необъяснимый, трепещущий поток нес Тиринара вперед помимо его воли. Сердце невозмутимого старца принялось отбивать в юношеской груди бешенную огненную пляску, сбивая дыхание и подкатывая волнительный комок к горлу.

Девушка, необычная, неземная, завернутая по самую шею в сложную вязь из невесомой, практически прозрачной розово-белой материи, выдающую под собой высокую обнаженную грудь, едва прикрывающее лоно серебряное сложно-завитое украшение, абсолютно не скрывающую тонкую талию и упругие бедра.

Девушка стояла, чуть подавшись вперед, словно готовая в любой момент броситься навстречу. Стремительно… Без колебаний… Презирая всю эту чепуху этикета и условностей… Она ждала…

Шаг… Другой… Третий…

Быстрее… Быстрее… Быстрее…

Сердце разрывало грудь на части тем самым выстраданным, вымоленным, до сих пор не позабытым чувством, что вспыхнуло в юношеской груди эльфа тогда, тысячелетия назад там, на королевской площади Фиэнея, перед белоснежной красавицей, перед сужденной драконихой, перед…

- Синирани… Синирани… Синирани! - шептали губы, словно в бреду.

Он видел сейчас пред собой девушку с большими, чувственными, нежно-зелеными глазами, прелестными бирюзовыми губами и ниспадающими с головы, чуть ниже плечей, средней толщины щупальцами вместо волос, но сердце гляделось в давно утраченное, безумно любимое сердце возлюбленной, сердце Синирани.

Тиринар подошел близко… Слишком близко… Недопустимо близко и смотрел… смотрел… смотрел… словно пытаясь вплавиться, влиться в ее душу помимо своей воли, помимо желания, только ради бытия и пребывания рядом на всю вечность.

Глаза девушки метались по лицу Тиринара, всматриваясь в недра, в душу, в бездну прожитой и полной страданий жизни мага. Она искала, искала там хоть крупицу, хоть частичку того, о чем мечтают все женщины и находила… находила… находила. Везде, в каждом дне, каждой минуте, каждом ударе сердца Тиринара свое отражение и любовь… горькую, безутешную… но не угасшую ни на мгновение…

Слезы хлынули горячей росой из девичьих глаз, и она бросилась в объятия юноши, не проронив ни слова…

Тиринар обхватил знакомую незнакомку, прижал к себе, припал к ней лицом. Ему казалось, что с каждым ударом пламенеющего сияющего сердца он умирает и рождается вновь для нее одной, для своей Синирани… пусть и в другом теле…