Возможности шаматхи

уддийское «древо познания» растет из плодородной почвы нравственности, его корневая система — в урав­новешенности ума, обретаемой воспитанием сосредо­точенного внимания, а его ствол — мудрость, достигаемая созерцательным прозрением. Этот подход принципиально отличается от современного научного, не имеющего системы ценностей и движимого эмпирическими данными, собран­ными с помощью технических инструментов и проанализи­рованными математическим рассуждением. Физическая наука, включая физику, химию и биологию, обеспечивает нас знанием о внешнем мире и тем самым приносит человечеству пользу в виде большего физического здоровья и удовольствий, задей- ствуя с помощью технологий невероятный потенциал материи и энергии. С другой стороны, буддийская наука созерцания предлагает глубинное прозрение в природу сознания и тем при­носит пользу приверженным ей в виде большего умственного здоровья и истинного счастья, в то же время раскрывая сози­дательные возможности сознания.

У обоих подходов есть и сильные, и слабые стороны, но их можно считать скорее взаимодополняющими, чем несовме­стимыми. Отдельно отметим: науки о процессах мышления ушли далеко вперед — с применением точных сторонних на­блюдений за связью между поведением и нервными откликами, с одной стороны, и состоянием и деятельностью ума — с другой, а буддийская наука созерцания преуспела в непосредственном личном наблюдении явлений ума. Нравственностью, шамат- хой и випашьяной буддийский подход обеспечивает строгими средствами в выяснении и исследовании происхождения, при­роды и скрытых возможностей сознания, а это почти целиком недоступно научному исследованию.

С отточенностью внимания шаматхи можно получить мно­жество необычайных восприятий и иных сверхобычных спо­собностей. Хотя буддийские созерцатели и предостерегают, что погоня за сверхобычными способностями может легко увести в сторону от главной задачи очищения ума; эти способности могут оказать хорошую услугу остальным, если применять их мудро и бескорыстно. По этому поводу Атиша замечал:

Как неоперившийся птенец

Не способен парить в небе,

Так и обделенные необычайным восприятием

Не принесут пользы живущим.

Заслуги, собранные за день тем, В ком есть такое восприятие, И за сотню жизней не собрать Тому, кто им не обладает.

В том, кто нс достиг шаматхи, Такое восприятие не возникает. Посему будьте неустанны, Осваивая шаматху¹¹⁴.

I Панчен-лама так описывает, насколько важна шаматха, чтобы раскрылись эти способности:

Благодаря этой медитации природа созерцательного равно­весия становится прозрачной и ясной, ничем не замутнен­ной. И поскольку она не определяется как что бы то ни было, обладающее образом, она обширна, словно бы пространство. Более того, какие бы дурные или праведные предметы ни возникли пред пятью чувствами, она ясно, лучезарно при­нимает любое проявление, подобно отражениям в чистом зеркале. В вас возникнет ощущение, что ее ни с чем не спу­тать. Каким бы устойчивым ни было это самадхи, если оно не пропитано радостью физической и умственной подат­ливости, оно — лишь однонаправленное внимание мира желания, а самадхи, пропитанное ими, как сказано, и есть шаматха, и это источник многих качеств — необычайного восприятия и сверхобычных способностей¹¹⁵.

Обычно буддийские источники перечисляют пять мирских видов необычайного восприятия:

1. вйдение отдаленного, или ясновидение;

2. яснослышание;

3. чтение ума других;

4. сверхобычные способности, в том числе способность мысленно управлять четырьмя стихиями — землей,

водой, огнем и воздухом. Примеры содержат движение сквозь плотные предметы, хождение по воде, власть ума над огнем, полеты, а также умножение и преображение физических предметов по своему усмотрению силой мысли;

5. память прошлых жизней.

Буддийские утверждения о возможности покорить невероят­ные высоты сознательно поддерживаемого внимания ставят под сомнение пределы современного научного понимания ума. И если уж приводимые выше сверхобычные способности вы­глядят для нас, привычных к материалистической предубеж­денности, сущей магией, то неплохо бы не упускать из виду, что продукты современных технологий выглядят магией для людей традиционных обществ, где наукам не обучали. Ни один ра­зумно мыслящий буддист не попросит ученых принять на веру ни одно их своих заявлений — сам Будда не поощрял своих учеников принимать его слова лишь из уважения к нему, — но не менее ортодоксально и отмахиваться от них лишь пото­му, что они разрушают чью-либо веру в научный материализм.

Вот как Далай-лама высказывался по этому поводу: «Общее основное положение буддизма — не придерживаться воззре­ния, не соответствующего логике. Это запрещено. Но тем более не следует отстаивать точку зрения, которая противоречит не­посредственному переживанию»¹¹-.

Одинаково ошибочно походя отвергать то, что пока не име­ет убедительных опытных доказательств. Возможно, подобные доказательства временно недоступны лишь из-за того, что пока не разработан подходящий для получения таких доказательств инструмент. И в научных, и в буддийских изысканиях совер­шенно необходима открытость ума, а еще важнее тщательное

изучение данных, ставящих под сомнение наши глубоко уко­ренившиеся предположения. Вот как комментирует это физик Ричард Фейнман:

Один из способов остановить науку — проводить экспе­рименты лишь в той области, законы которой известны. Но экспериментаторы проводят тщательнейшие исследо­вания с величайшими усилиями именно там, где вероят­нее всего мы можем доказать, что теории наши ошибочны. Иными словами, мы стараемся как можно скорее доказать свою неправоту, ибо только так можно двигаться вперед¹¹⁷.