Октября 15 дня 1910 года 8 страница

И эту истину вскоре подтвердило событие, потрясшее весь мир. Пятого марта 1953 года умер отец всех народов, великий вождь и учитель, надежда, опора и вседержатель мирового социализма, генералиссимус Иосиф Виссарионович Сталин.

Страна погрузилась в траур.

В Верхней Хаве народ тоже пришел в большое смятение. В отчаянии заламывали руки партийные и советские работники всех звеньев. Им вторили комсомольские и пионерские вожаки, а с ними и остальной народ. Даже собаки, глядя на своих притихших хозяев, не решались подавать голос, пытаясь понять, что же случилось.

Безродная побирушка, уродливая Хима, жившая в разрушенной церкви, с утра сидела на останках паперти, закутанная в ветхое тряпье. Она грозила костлявым кулаком, проходящим по дороге унылым людям, и громко кричала: «Ну, что, дождались, антихристы! Пришел, пришел светконец. И на том свете этот Дьявол будет грызть ваши души». И широко открыв беззубый рот, заходилась диким хохотом, вызывая у прохожих нервный озноб. А наутро Химу нашли возле церковной стены с разможженой головой. Рядом валялась окровавленная половинка кирпича от разрушенной ограды.

Занятия в школе в этот день отменили. Пришедшие домой, зареванные девчонки рассказали деду, как, рыдая, директор школы Борис Павлович, на линейке поведал о великом горе, постигшем Советский народ. А завуч Вера Кузьминична, от услышанного сообщения, упала в обморок.

Вернувшаяся из колхоза Мария Гавриловна, вся в слезах, тоже обратилась к свекру, неподвижно смотревшему на чугунное кольцо в середине потолочной матицы.

- Папаш, как жить-то теперь? Глянь, весь народ в страшном горе. Какой человек умер.

- Ты, Маня, успокойся, - проговорил Иван Федорович. – И девчонок успокой. Простой народ, как жил, так и дальше жить будет в труде и заботах. А какой человек умер, потом разберутся и расскажут те, кому видней. Кому выгодно будет, тот станет выдавать его за святого, прикрываться его именем и портретами, справляя свои черные дела. Кто-то откроет в нем Дьявола, объявившего войну врагам, Богу и своему народу. И все они, при этом, окажутся правы. Потому, что все они будут в той или иной мере иметь качества присущие ему. И каждый будет открещиваться от него, приэтом же стараясь быть похожим на него. И всякий из них, при исходе своем, будет поруган народом, так как делать все будет не для народа, а для ублажения утробы своей и близких своих, погрузившись в гордыню и ложь. А народу своему будут выдавать только красивые слова и лестные обещания, на самом деле, так же, как и Он, обирая, унижая и уничтожая своих сограждан. Добиваясь собственной цели – безропотного подчинения. Подавляя любую мысль, противную его устремлениям. Так было всегда и так всегда будет, какими бы словами ни приукрашивались их действа. А раз такие примеры имеются в истории, то их будет использовать всякий, кто доберется до верхушки власти. Это неизбежно. Сталины и гитлеры появляются там и тогда, где и когда возникают хаос и неразбериха. Когда алчность и неумелые действия начальства заводят жизнь в тупик.

А народ? Народ терпеив. Он с любопытством будет ждать, что же произойдет дальше.

Постаринке веря в хорошего царя, который принесет избавление от нищеты и бесправия. Народ любит сказки, про чудо - богатырей. За что и расплачивается веками своей свободой и жизнью.

- А вы, девчонки, - обратился он к Валюшке с Ниной, - чтобы не уходило из памяти то, что вы видите и переживаете, записывайте на бумагу. Ведите дневники своей жизни. Со временем это вам пригодится.

Мало что поняла Валюшка из рассуждений деда Ивана. Но мысль о ведении дневника ей понравилась. Она сшила синими шелковыми нитками клетчатые листы двух ученических тетрадей. Вложила их в обложку из-под старой амбарной книги, которой пользовался дед Иван, еще работая учетчиком в колхозе, и наклеила на нее квадрат белой бумаги. Посередине квадрата написала жирными буквами «Дневник - описание моей личной жизни». Подумав немного, она дописала внизу: «Посторонним в руки не брать». Потом, встав на лавку, положила дневник на божницу за икону Христа Спасителя.

Первую запись в своем дневнике Валюшка сделала, когда похоронили деда Ивана в ноябре пятьдесят четвертого. Потом записи стали появляться все чаще. И вскоре пометки в дневнике Валюшка стала производить ежедневно.

Порой это были длинные лирические рассуждения взрослевшей девочки, а порой всего два – три предложения о событиях минувшего дня. Иногда на страничках появлялись строчки корявых и наивных, по-детски чистых и откровенных собственных стихов, о которых она не говорила никому. Ни самым близким подругам, ни даже сестре. Это увлечение доставляло Валюшке много радости.

Но однажды оно же и сыграло над ней злую шутку. Майским, солнечным днем, после урока немецкого языка, в класс зашел учитель физкультуры Кузьма Матвеевич Кудинов. Высокий, сухощавый, подтянутый, бывший фронтовик, всегда выглядел жизнерадостным и бодрым. Он никогда не повышал голос на учеников и не требовал каких-то небывалых достижений. Умение трижды подтянуться на перекладине, пробежать стометровку и прыгнуть на полтора метра в длину, уже давали основания иметь положительную оценку. Но он умел так заинтересовать своих подопечных, что каждый из них сам стремился к достижению лучших результатов.

Поздоровавшись с Еленой Федоровной, учительницей немецкого языка, Кузьма Матвеевич объявил о том, что урока химии не будет, а два часа подряд займемся физкультурой. Так что сразу после перемены на выгон к спортивной площадке. «Ура!» - обрадовано зашумели ребятишки и бросились к двери, чуть не сбив с ног Кузьму Матвеевича.

Елена Федоровна открыла окно. С улицы хлынул свежий весенний воздух, и разноголосый детский гомон. Под солнечными лучами в классе поблескивали искорки пыли, поднятой башмаками выбегавших учеников.

- Толик, - обратилась учительница к дежурному по классу Пешкову Анатолию, - сотри с доски и собери дневники для проверки.

Кое-как размазав мел по доске, Толик повесил тряпку на гвоздь, и бросился собирать дневники, сложенные на партах. Не обнаружив валюшкиного дневника, Толик открыл ее портфель и, покопавшись в нем, обнаружил дневник, но совсем другого назначения. Открыв его, он стал с интересом и удивлением читать валюшкины записи.

- Ну, ты что там заснул что ли? – недовольно заворчала Елена Федоровна, складывая в сумку классный журнал и тетрадки.

- Ой, Елена Федоровна, я тут такой дневник нашел - засмеялся Толик и положил на учительский стол толстую тетрадь.

Через два дня состоялось комсомольское собрание 9 - го класса «Б», организованное Еленой Федоровной и комсоргом школы Алексеем Слюнько. Повестка дня звучала необычно: «О нездоровом увлечении комсомолки Поповой Валентины».

Алексей – учащийся 10 «А» класса, круглый отличник, невозможно правильный сын предрика, с серьезным, как у памятника лицом, открыл собрание.

- Ознакомившись с записями в дневнике комсомолки Поповой, переданном Елене Федоровне комсомольцем Пешковым, я, признаться, прямо-таки опешил. Меня потряс чудовищный нигилизм и отсутствие патриотической твердости в сознании молодой комсомолки. Для того чтобы браться за сочинение дневника, надо созреть духовно и нравственно. Надо осознать свое место в обществе. Надо готовить себя к непримиримой борьбе с мировой буржуазией, что является главной целью нашей Коммунистической партии. А что видим мы, читая дневник комсомолки Поповой? Какие-то хлипкие грезы и выписки из чуждых пролетарскому духу книг. Слюнявя языком палец, Алексей, полистав тетрадь, обрадовано воскликнул: - Ага, вот. Вы только послушайте, что пишет эта, с позволения сказать, комсомолка: «Наконец мне посчастливилось прочитать роман Шарлоты Бранте «Джен Эйр». Я ждала целый год пока, приехавшая в отпуск из Москвы к своему отцу тетя Рая Вострикова, дала мне ее почитать. Дала тайком, чтобы никто не знал. Ученикам ведь такие книжки читать не положено. А дала она мне книгу на четыре дня. Читала сидя допоздна.

Бабушка Параша все время ворчала: - Хватит керосин жечь. Каждую неделю только успеваешь по рублю отваливать за бидон.

Но мама не запрещала мне засиживаться и, поэтому, я смогла дочитать книгу в указанный срок. Боже мой, какая книга. Мне раньше никогда не приходилось читать ничего подобного. Когда я прочитала печальные слова песни, которую пела Бесси, мне показалось, что я уже слышала где-то об этом. Ну, конечно, это же о нашей жизни. Это о таких, как я, - обездоленных, оставшихся после войны без отца, мечтающих о счастливой жизни. Как трогают душу эти слова: