Отдельный разговор

Сидит передо мной молодой человек. Стихи он пишет недавно, учится в педагогическом институте.

- Способности у вас есть, но вам свою тему надо искать, - говорю я.
Ответ неожиданный:

- Где я ее найду? Я в Иванове живу, вот если бы в Москве!

Бывают ответы еще более наивные и неожиданные, но знакомство с молодым поэтом почти никогда не исчерпывается одной встречей, и неизвестно, кто из нас больше ждет следующей - он или я? Мне важно знать, что он написал после нашего первого разговора, подсказала ли я ему что-то новое, не переборщила ли в своих требованиях? Судить об этом я смогу только по его новым стихам. И если вижу, что разговор был не зря, значит, стоит работать дальше.

Встречи с молодыми нужны мне самой. Интересно мне бывает прочесть моим подшефным свое недавно написанное стихотворение, спросить, отвечает ли оно тем требованиям, которые я предъявляю к молодым, ведь я сужу их по тем законам, которые утвердила для себя самой.

В одной из книг я нашла такие слова: 'Для поэта все дело в что, диктующем как'. Обрадовалась им! В них предельно сжато и точно высказано, пожалуй, самое главное для меня, то, к чему шла в течение долгих лет работы. Потому-то и в стихах молодых я всегда ищу эти 'что' и 'как', то есть самую суть стихотворения и форму выражения. И если суть весома, а форма интересна, тогда это - радость. Слова 'Для поэта все дело в что, диктующем как' принадлежат Марине Цветаевой, но, на мой взгляд, они в полной мере относятся и к современной поэзии для детей.

Переписала я в свою записную книжку одну фразу из монолога Тригорина ('Чайка'): 'Я не пейзажист только, я ведь еще гражданин, я люблю родину, народ, я чувствую, что если я писатель, то я обязан говорить о народе'. Переписала, потому что слова эти имеют самое прямое отношение и к детскому писателю: ведь идейные и эстетические принципы нашей 'взрослой' и детской литературы едины. Конечно, о гражданственности литературы можно найти много блестящих высказываний, но я очень люблю Чехова, а у писателя, которого любишь, всегда находишь что-то, отвечающее твоим собственным мыслям.

Каковы же особенности творчества детского поэта? Прежде всего он должен обладать д е т с к о с т ь ю, это дар природный, и заменить его ничем нельзя. По нескольким строчкам, пусть незрелым, несовершенным, можно понять обладает ли поэт таким даром. Бывает и так: дар детскости есть, а знания современных детей нет. Общения только со своим ребенком, если таковой имеется, недостаточно. Правда, я слышала когда-то такую фразу от маленького сына одного детского писателя: 'Мама говорит, что мой папа молодец, он сделал из меня четыре печатных листа'.

Надо постоянно общаться с детьми, идти в детский народ. Для меня, например, очень многое определяет чтение моих новых стихов перед большой детской аудиторией. Дети нетерпеливы, и, если хоть на несколько минут их интерес ослабевает, они начинают двигаться, возиться, и ты перестаешь владеть залом. Значит, какие-то строчки лишние. В книжке, может быть, они кому-нибудь понравятся, но я-то хочу, чтобы дети наизусть знали мои стихи. А для этого надо, что6ы строфы, одна за другой, сами вкатывалить в память, а длинноты (даже незначительные) могут этому помешать. Вот и приходится иной раз после вуступления перед детьми и хорошие строчки безжалостно вычеркивать.

Недавно детская аудитория сослужила мне неожиданную службу. Никогда бы мне не разобраться в сложных проблемах акселерации; я отнюдь не чувствую себя специалистом, например, в том, соответствует ли у наших юных гигантов их физическое развитие умственному. А теперь я располагаю если не научными, то проверенными на практике доказательствами. На чем они построены? Как это ни смешно - на юморе. Дело в том, что некоторые свои сатирические стихотворения я еще недавно могла читать только семиклассникам, а сейчас смело читаю те же стихи в пятых и шестых классах, и дети этого возраста хохочут, прекрасно понимая все оттенки юмора. А нынешние семиклассники, чувствуя себя взрослыми, теперь только снисходительно улыбаются. Не знаю, как специалистам, а мне это кажется убедительным доводом в пользу соответствия физического развития умственному.

Любопытно, что в разные годы самых разных молодых поэтов заботит одна и та же мысль: они считают, что старшее поколение советских детских поэтов - первооткрыватели - пришли как бы на целинные земли и использовали все тематические богатства. Молодые говорят:

- Нам много труднее, чем вам, обо всем вы уже написали: какую тему ни возьми, она исчерпана кем-то из вас!

Хорошо, что молодые не хотят идти по проторенной дсроге. Бесспорно, истоптанные тропинки надо обходить и прокладывать свой путь, но все же наивна точка зрения, что все темы уже 'разобраны' старшими. Жизнь-то рождает все новые и новые темы, и казалось бы, вводи их в поэзию, расширяй круг тем, - какой простор для молодых поэтов! Дело в другом: в умении увидеть новое, воодушевиться им, привлечь жизненный материал, найденный тобой самим, тогда одна и та же тема будет решена разными поэтами по-разному. А иначе что же получается? После знаменитого 'Дяди Степы' Микалкова, стихотворения о веселом и добром советском человеке, выходит, больше незачем писать о доброте? Тема исчерпана? Конечно, нет! Михалков нашел свое решение, а найденная им отличительная примета героя сделала дядю Степу достоверным, тем более что все недостатки и преимущества высокого роста автор испытал на себе. Михалков открыл 'светофор доброты' в поэзии для детей, светофор этот горит и не закрыт для других поэтов.

Многих вводит в заблуждение простота детского стиха. Один дедушка написал мне: 'Скучно быть пенсионером, думаю, не заняться ли писанием стишков для детишек, дело это не сложное'.

Но в том-то и дело, что дело-то сложное. К простоте детского стиха не применимы слова Тургенева: 'Иной сделается ясен, прост как нуль', речь идет не о примитиве. Простота детского стиха -это ясность мысли, точность слова, присущие народной поэзии: загадкам, поговоркам, пословицам, звонким детским считалкам, песенкам. В строй детского стиха я считаю вполне возможным вводить аллитерации, ассонансы, разнообразные ритмы - все слагаемые стиха современного. Если они органичны для поэта, то он сумеет сохранить при этом и внутреннюю дисциплину детского стиха, его музыкальность, простоту звучания каждой строки.

Как-то один из начинающих попросил:

- Откройте мне все секреты вашего мастерства, я не тупой, пойму.

А засмеялась:

- Охотно это сделаю, хотя самый главный секрет в том, что каждый поэт должен открыть для себя все секреты заново.

Работая над новой книжкой, новым стихотворением, всякий раз продолжаешь их открывать. Давно я для себя открыла, например, что детское стихотворение надо писать 'на рост'. Как в народной сказке есть второй смысл, не всегда понятный детям, так и в детских стихах должен присутствовать подтекст. Если стихи понравились ребенку, они остаются у него в памяти надолго. А ребенок растет с каждым днем и, возвращаясь к стихотворению, понимает его глубже, по-новому. Очень увлекательно писать для растущего человека, обращаясь сегодня к сознанию ребенка, одновременно писать как 6ы впрок. Бывают тут приятные неожиданности. Казалось бы, никак нельзя причислить к любовной лирике стихи 'Уронили мишку на пол', но выяснилось, что они соединили одну молодую пару. Девушка не знала, как открыться юноше в чувствах, пересмотрела несколько лирических сборников, но, по ее словам, 'там все больше о страданиях любви'. Она вспомнила стихи своего детства... а юношу звали Михаилом, и у него были какие-то неприятности, она ему и написала:

Уронили мишку на пол,
Оторвали мишке лапу,
Все равно его не брошу,
Потому что он хороший.

Все кончилось загсом, о чем молодые мне и сообщили.

Эта забавная лирическая история подтвердила мое неизменное ощущение: о чем 6ы ни были написаны стихи, даже для маленьких, они должны быть обращены к чувствам, именно в этом назначение поэзии.

Так я и говорю молодым.