НЕУКЛЮЖИЙ —НАБЕКРЕНЬ

Разберем слова неуклюжий, нельзя, ненастье, набекрень. Все они стали в современном русском языке выражать отрицательные понятия:

Нельзя противопоставляется можно.

Неуклюжий — ловкому.

Ненастье, то есть дождливая погода, — погоде хорошей, солнечной.

А раньше существовали прямые понятия:

Уклюжий — ловкий.

Льзя — можно.

Настье — хорошая погода.

Настье — от настать, наступить. Это когда настала хорошая погода.

В комической опере из крепостной жизни, написанной в 1779 году Аблесимовым, «Мельник, колдун, обманщик и сват» один из персонажей поет:

«Только как колдун ни дюж, Да вить я и сам уклюж!»

Тут ясно видно, что уклюж значит «ловок».

В ту же эпоху льзя значило «можно». У Сумарокова, поэта середины XVIII века, в трагедии «Дмитрий Самозванец» Дмитрий разговаривает с царедворцем Шуйским: «Увещевай ее, колико льзя тебе». Хитрый Шуйский отвечает: «Обманывай его, притворствуй, сколько льзя!»

Сейчас он сказал бы: «Обманывай сколько влезет!», то есть насколько можно.

В трагедии того же времени «Сорена и Замир» Н. П. Николева действующие лица говорят: «И льзя ль его забыть? О ужас! Льзя ль сие из сердца истребить?»

В русской комической опере XVIII века Плавильщикова «Анюта» Мирон поет:

«И сделаем так, А он вить не дурак, Так мне скоро с ним льзя разжиться...» В Новгородской Первой летописи, относящейся к XV веку, сказано: «И бы льзе ходить по трупию», то есть можно было ходить по трупам — во время мора, постигшего страну.

Старинная пословица гласит: «Лихо беде напасть, скоро льзя пропасть», то есть скоро можно пропасть. У Ломоносова в «Письме о пользе стекла»:

«Кого льзя видеть сквозь, тот подлинно не льстец».

Пушкин иногда писал раздельно: не льзя. Например, в «Разговоре книгопродавца с поэтом»:

«Люблю ваш гнев. Таков поэт! Причины ваших огорчений Мне знать не льзя». В «Эпиграмме» 1829 года:

«Не льзя писать: Такой-то де старик, Козел в очках, плюгавый клеветник...» («Журналами обиженный жестоко…»)

Слово льзя исчезло из обращения сравнительно недавно; еще в словаре В. И. Даля (конец XIX века) указано:

«Льзя, наречие — можно, легко, удобно... противоположное нельзя».

Существовало в русском языке забытое теперь слово бекрень. Бекрень значит «бок». У В. И. Даля приведено предложение: «Крыша съехала на бекрень».

Именно не набекрень, а раздельно: на бекрень — на бок. Глаголы бекрениться, бекренить значили «гнуть», «клонить», «нагибать».

Говорили: «На нем шапка бекренем». Есть и выражение «разговаривать подбекренившись», то есть руки в боки, фертом, подбоченясь. Кстати сказать, выражение «стоять фертом» происходит от славянского названия буквы «ф» — «ферт» (буква похожа на человечка, упершегося руками в бока»).

В юношеском стихотворении Пушкина «Казак» на бекрень было написано раздельно:

«Черна шапка на бекрени...»

И галстуки можно носить набекрень. У нашего современника, писателя Юрия Олеши, в романе «Зависть»: «портняжка с усиками и с галстуком набекрень».

Похожая история происходила и со словами беззаботный и озабоченный. А раньше существовало в литературе и в жизни еще и заботный — слово, вошедшее в словарь Нордстета.

В «Евгении Онегине» Пушкин пишет:

«И путешественник залетный, Перекрахмаленный нахал, В гостях улыбку возбуждал Своей осанкою заботной».

Больше нигде это слово у Пушкина не встречается.

А вот слово уже совсем другое — безалаберный. Все мы знаем, что так называют нескладных, бестолковых, беспорядочных в поступках, а иногда и легкомысленных людей.

Но если всем понятны слова безвинный — противоположный виновному, безвредный и вредный, бездеятельный и деятельный и т. д., то кто скажет, как получилось слово безалаберный и что такое алабер?

В 1834 году Пушкин писал своей жене Наталии Николаевне:

«Предпоследнее письмо твое было такое милое, что расцеловал бы тебя; а это такое безалаберное, что за ухо бы выдрал».

В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля я нашел слово алабор, которое Даль объясняет так: «устройство, распорядок, порядок».

Значит, ясно, что о непорядке, о чем-то без порядка можно сказать — без алабора!

Дальше Даль приводит еще слова: «Немой алабор, или алабырь, — бестолковый, косноязычный».

В одной допетровской повести, «Гистория об Александре, Российском дворянине», рассказывается, как герой ее влюбился в девушку Элеонору. Узнав, что она его не любит, «Александр притворил себя, яко бы изумлен стал. Служанка же его Акилия, виде Александра изумленна, ужаснулась и, не дожидаясь приказа, ушла».

.. Что мы можем подумать, прочитав эту фразу? Александр очень удивился, что его не любит девушка? Но почему же испугалась служанка и убежала?

Ответ можно найти в словаре Нордстета, где приведено значение слова изумленный — безумный, сумасшедший.

И в более позднем словаре Даля указано: «Изумлять — сводить с ума, лишать рассудка».

Старое значение слова чувствуется теперь в выражении «выжил из ума» (изумился).

ОРАТЬ

Советский Союз передал в дар Организации Объединенных Наций скульптуру работы советского художника Вучетича «Перекуем мечи на орала». Статуя изображает юношу, кующего плуг из меча. Она поставлена в парке Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке.

В очень далекие времена на Руси орало значило «соха». В наше время тракторов слово это, как совершенно ненужное, уже забыто.

В стихах петровского времени часто упоминалось рало:

«Радостно Церез ралом нивы пашет».

Церез — это Церера, богиня плодородия в мифологии. В «Преславной песне на победу Полтавскую» встречается еще наряду с глаголом орать и глагол пахать:

«Распахана шведская пашня, Распахана солдатской белой грудью. Орана шведская пашня Солдатскими ногами».

В «Толковом словаре» В. И. Даля и в «Словаре русского языка» профессора Д. Н. Ушакова мы находим следующие определения этого глагола: «Орать, ору, орешь. Пахать».

К глаголу орать В. И. Даль приводит много старинных поговорок:

«Коль орать, так в дуду не играть. Дураков не орут, не сеют, сами родятся. Орет до тины, а ест мякины (то есть пашет глубоко, а хлеб все равно не родится)».

Пахать, орать — все это означает «рыть», «взрыхлять землю». Отсюда и древнерусское «оратай» — пахарь.

Кроме глагола орать — «пахать», есть и созвучный с ним глагол орать — «кричать».

Во времена Петра I существовала поговорка-каламбур: «Орать — не пахать», то есть песни петь — это тебе не землю пахать.

От орать — «кричать» получилась и орава — кричащая, галдящая толпа, вообще шумное сборище людей, ватага.

Слово орать в значении «кричать» во времена Пушкина считалось грубым и неприличным: ни в одном произведении, ни в одном из многочисленных писем поэта оно не встречается. Не отмечено это слово и в словаре Нордстета, то есть оно не употреблялось в литературном языке XVIII века.