Инфра-12. Глава 36 Карьеристка

Александр В Дементьев

Инфра-12.
Глава 36. Карьеристка.

Я померла и попала в ад. Об этом я сразу же и догадалась, как только очухалась и начала что-то воспринимать. Вокруг меня противно пахло, в том числе и серой, а прямо перед моим лицом находился чёрт, который на меня смотрел и корчил рожу. Чёрт был несколько странный, но несильно. Рожа у него была чёрная, с сизым отливом, как и положено, на макушке кучерявилась короткая серая шерсть, с каким-то слегка ржавым оттенком, а вместо рогов торчали странные отростки. Я даже подумала что, вероятно, у чертей в аду рога периодически подпиливают, и эти находились в промежуточной стадии отрастания.
Странным было то, что этот чёрт не имел свиного пятачка, и вообще, вместо собачьего рыла было что-то вроде рта. Ну, мало ли какие черти бывают? Может быть, всяких нестандартных чертей как раз и назначают приёмщиками вновь прибывших душ, чтобы не шокировать сразу эти самые души?
-Это… - сказала я. – Мистер чёрт, простите, пожалуйста, за беспокойство. Я тут по-ошибке, а вы не подскажете, где выход?
-Э? – сказал чёрт и его рожа поменяла гримасу. Наверное, все грешники, попадая в ад, говорили ему нечто подобное. Но я-то ведь и правда попала сюда ошибочно. Просто я слишком быстро умерла, практически, мгновенно, вот меня и не успели правильно распределить. Это потому что, я так думаю, на том свете все конторы не лучше, чем на этом. Ну, если уж сам человек создан по-подобию…
Вот поэтому мне и надо как можно скорее разъяснить ситуацию, пока меня тут не усадили на сковородку. А то, знаете, если неправильный процесс слишком далеко зайдёт, так любая контора попытается объявить его правильным, и ничего не менять. А как иначе-то? Иначе отвечать придётся за брак в работе или за нерасторопность. И вот, если я не желаю заторчать в аду, надо срочно объясниться.
-Уважаемый мистер чёрт… - начала я.
-Мистер кто? – сказал он, как мне показалось, с некоторым неудовольствием в голосе.
-Ой, простите, - испугалась я, - а что, неужели передо мной сам мистер Сатана? Право, я и не рассчитывала на подобную честь…
-Е-хе-хе-хе! – засмеялся чёрт. – И-хи-хи-хи!
-Ну, смейтесь, если вам смешно, - разрешила я, - только вот…
-На себя бы посмотрела, - сказал Сатана и скорчил ещё одну рожу.
-А чего мне на себя смотреть? – слегка обиделась я. – Я себя сто раз в зеркале видела. Уверяю вас, я даже внешностью для ада не подхожу, вы что, сами не видите?
-Подходишь, - возразил Сатана. – Просто идеально подходишь. Я тобой своих чертей пугать буду. Ой, не могу!
Я натурально обиделась и засопела в ответ. Никто никогда не высказывал сомнений в достоинствах моей внешности, даже мерзкие Страйкеры, которые эту самую внешность собирались изуродовать. Но Сатана, всё-таки, слишком большой Господин и я не решилась открыто возражать, а, тем более, обзываться. А Сатана, тем временем, сказал:
-Вот, интересно даже, и на кого я больше похожа, на верблюда, или на чёрта?
-А? – сказала я, потому что упоминание о верблюде сдвинуло мои мозги с позиции ступора, к тому же, теперь я осознала, что Сатана кого-то до безобразия напоминает. А тут ещё и раздался неожиданный смех позади. Я оглянулась и обнаружила поблизости Машеньку в сопровождении двух разбойников. Вся эта троица нагло уставилась на меня и хихикала.
Ага, значит, не одна я угодила в ад? Ну, этим разбойникам там и место, то есть, здесь, кто бы сомневался…
А что, взрыв был такой силы, что весь корабль разнесло?
Вообще-то, как-то странно всё выглядело, к примеру, Машенька была вовсе не огорчена фактом окончания земного существования, скорее, напротив. И почему ад так напоминал знакомое пиратское судно?
Я решила обратиться за разъяснениями к Сатане и повернулась, но мне под нос тут же сунули небольшое круглое зеркальце. Знаете, нет такой женщины, даже и в аду, которая не воспользуется возможностью лишний раз взглянуть на себя в зеркало. Также сделала и я, и даже начала приподнимать руку, чтобы поправить причёску, как вдруг разглядела отражение. Я взвизгнула и попробовала отпрыгнуть, но что-то схватило меня за шею и сбросило на четвереньки, а зеркальце снова сунули к моему лицу. В зеркальце отражался ещё один чёрт. Лицо у него было фиолетовое, глаза вытаращенные, а волосы представляли собой бесформенную пепельно-серую всклокоченную тучу, переходящую в более светлый оттенок к периферии. Я разинула рот и убедилась, что это именно моё отражение, а не чьё-нибудь другое. Так что же происходит? Меня не только определили на жительство в ад, а уже и успели зачислить в персонал чертей с выдачей соответствующей внешности? А я-то ещё заподозрила потусторонние конторы в нерасторопности.
А за спиной продолжала хихикать Машенька и двое её подпевал.
-Хватит уже, - сказал кто-то рядом голосом Госпожи Шерри, - лучше воды принесите.
-Принесите, - сказала Машенька, и пихнула подхалимов ногой, - два ведра. Хе-хе-хе.
-Ходят тут, работать мешают, - заворчала Госпожа Шерри, в которой я, к своему удивлению, опознала своего недавнего знакомого, мистера Сатану. То есть, наоборот. Вообще-то странно, как я её сразу не признала? В Госпоже Шерри всё было на месте, за исключением нездорового цвета лица и верхней части одежды. С чего вдруг я её приняла за чёрта? А, наверное, из за ушей, и вправду напоминавших плохо подпиленные рожки.
Так что же получается, мы даже и не в аду? Мы что же, вообще не умерли? А как же взрыв?
-Знаешь, Пушка, - сказала тут Машенька, - эта Слу-чка тебя однозначно в могилу сведёт. Как тебе самой ещё неясно?
-Не твоя печаль, - огрызнулась Шерри.
-Да жалко тебя, - сообщила Машенька. – Я ж тебе говорю, бросай всю эту техническую хреновину. Лучше бы у меня рукопашному бою поучилась. А эту свою рабыню ты убей, пока не поздно.
-Отвали, - сказала Шерри. – Мешаешь пушку чинить.
-А чего, так и не чинится? – поинтересовалась Машенька.
-Я же тебе сказала, отвали!
-Да просто помочь хотела, - кажется даже обиделась Машенька.
-Ага, как же, - снова заворчала Шерри, но тут прибыли два ведра воды и она принялась отмывать свою физиономию. А Машенька удалилась в сопровождении своих подручных.
-Давай, мойся, а то, давно выпрашивала, - сказала мне Шерри и пихнула ногой второе ведро. Как оказалось, я была грязная только сверху, зато уж до страшной степени. А нижнюю мою часть защитил шейный деревянный брусок. Вот и жалуйся на проверенный местной практикой атрибут.
-У вас что, Госпожа, снаряды химические, что ли? – попыталась выяснить я причины подобного эффекта от взрыва.
-Зола, - коротко сообщила Шерри, деловито отплевываясь. Наверное, продукты сгорания попали ей и в рот.
-А почему нас не убило-то? Я же так поняла, что в снаряде нитроглицерин был?
-Да там этого глюка капля, - пояснила Шерри, - для жизни не опасно. Ладно, зато лишний раз убедились, не в снарядах дело.
-Ну да, - бестолково подтвердила я. – А в чём?
-Ты, вот, мне скажи, в чём, – с досадой проворчала Шерри, - а то, я сама догадаться не могу.
-Мне так показалось, Госпожа, - сказала я, - что ваша пушка деревянная. У неё что, и снаряды бутафорские? А эта вот зола, это чтобы дым создавать?
-Давно догадалась?
-А что?
-Об остальном тоже догадалась?
-Это о чём?
-О том, что слишком много знаешь?
-И что в результате?
-Понятно, что, - сказала Шерри. – Теперь тебя ни отпустить, ни продать нельзя. Так что, я тебя либо убью, либо буду держать так, чтобы ты ни под каким видом не сбежала. Не то, мне же плохо сделают.
-Ага, а про моё слово вы уже забыли, хозяйка?
-Про обещание?
-Да.
-Я помню. Только, вот, Машенька считает, что рабыням верить нельзя. Рабынь лучше убивать через некоторое время, пока они что-нибудь не придумали, чтобы живыми сохраниться.
-Ну и убивайте! – сказала я. – Чем такая жизнь… В смысле, если честной девушке никто на слово не верит. Сами такие, наверное. Самим вам верить нельзя. Вон, даже Мамба недавно убедилась.
-Так мы же злодеи, сколько тебе ещё повторять? – напомнила Шерри. – Кстати, могу по-секрету сказать, убить я тебя пока не могу, Линда запретила.
-Правда? – обрадовалась я. – А Виолетту… Это, то есть, Бунтовщицу?
-И её тоже.
-Спасибо, теперь мне как-то легче себя настроить на решение проблемы с вашей пушкой.
-А ты сильно-то не радуйся, - сказала Шерри. – Если Линда запретила, значит, у неё на тебя какие-то планы. Она же тебе сказала, что ошкуриванием не отделаешься. Помнишь?
-Помню, - подтвердила я. – Только, всё равно, убийство, это дело необратимое. А пока ты жива, можно на что-то надеяться.
-Наверное, - согласилась Шерри. – Так вот, снаряды почему-то в пушке перестали взрываться. Видела же? Сами по себе взрываются, а внутри пушки нет.
-Я чего-то не поняла, - призналась я, - как это всё работает. Ну, снаряд выбрасывает из ствола золу, да? Получается дым. А звук выстрела?
-Там, под палубой, здоровенный таз, - объяснила Шерри. - По нему дубиной бьют, по сигналу.
-Кошмар, - сказала я. – То-то, мне показалось, что звук странный. Да и с запозданием. Нет, постойте, а как же взрыв? Ну, был же взрыв в воде, когда «Амелию» обстреливали. Там ещё щепки летели, я даже подумала что у разбойников снаряды из деревянных чурок.
-Вон чего? – сказала Шерри. – Так ты что, на палубе тогда была?
-Ну да.
-И не пищала со страху, а ко всяким подробностям присматривалась?
-Знаете, хозяйка, - сказала я, - рабыня не выбирает, где ей находиться. Рабыня там, куда её Госпожа на цепи притащит. А если уж рабыню затащили на поле боя, так почему бы не поглядеть на подробности? Интересно же.
-Ах, тебе ещё и интересно? Да, наверное, обделалась со страху?
-И ничего подобного! – обиделась я. – Ну, разве что, слюнями палубу забрызгала?
-Хи-хи, - захихикала Шерри.
-Ну, как было, так и говорю. У меня же кляп во рту был, и полный рот слюней, а я пыталась обстановку до окружающих довести.
-Довела?
-Да тупые они! Никогда рабынь не слушают, а сами-то? Как вашу пушку увидели, так, если даже и не обделались, всё равно, сразу и сдались. А строят из себя…
-А куда против пушки попрёшь-то?
-А чего такого? Ещё разобраться надо было, что там за пушка такая? А если бы даже и настоящая была, так и это ещё не конец.
-Да ты что? А что же, по-твоему, делать надо было?
-Да, много чего. Стрелять по вашим артиллеристам, хотя бы. Маневрировать, дымовую завесу ставить. Много чего можно было. Я-то сразу подумала, вряд ли они промахнулись. Скорее всего, снаряды у них никудышные, вот, чтобы не показать слабость поражающего эффекта, в воду и стреляют. Да ещё и неизвестно, сколько там снарядов есть.
-Слушай, - сказала Шерри, - ты что, в самом деле такая храбрая, или выпендриваешься?
-Я не выпендриваюсь. Просто, меня часто без моего согласия во всякие опасные ситуации втаскивают. А тогда, какой смысл бояться-то, если от твоего страха ничего не изменится? Страх, он ведь и существует для самосохранения организма. Ну, к примеру, чтобы со страху бежать от опасности. А если тебя на цепь посадили, руки и ноги сковали, да ещё и рот заткнули, а потом пугать начинают, чего страху-то делать? Какие у него возможности? Вот, его и нету.
-Значит, стояла там, наверху, такая, вот, бесстрашная, и на палубу поплёвывала?
-Если вас интересует, то сидела, к поручням пристёгнутая.
-Вообще-то, я тогда заметила какую-то девку, сидящую на мостике, а ещё, толстую тётку в покрывалах. Только потом они исчезли.
-Ну да, - подтвердила я. – Скучно стало, мы и ушли. А Госпожа вовсе и не толстая, это у неё покрывала, наверное, раздувались.
-Так значит, это ты была?
-Ну да.
-Странно это, - сказала Шерри. – Мне так кажется, ты врёшь.
-А какой смысл мне тут врать? – возразила я. – И вообще, я честная девушка. В смысле, честная женщина.
-Ага, стоишь тут, расхваливаешь себя, словно замуж собралась.
-Знаете, хозяйка, - сказала я, - я бы замуж и не против, только у вас тут ни одной достойной кандидатуры не видно. А за кого попало я замуж не пойду.
-Правильно, не ходи, - одобрила такое решение Шерри. – Зачем? Перед смертью всё равно не надышишься.
На такое заявление я решила благоразумно промолчать.
-Ну, так вот, - решила она заняться делом, - взрывы у нас, можно сказать, настоящие. Только снаряды не из пушки вылетают, а позади корабля на верёвке тащатся, то есть, на двух. Под водой. Ну, для этого желательно постоянную скорость сохранять, и дистанцию, соответственно. Верёвками ещё манипулировать с умом надо. Там не снаряд, а, типа, бочка сплюснутая. Смотря как её на скорости наклонить, она то вглубь идёт, то вверх. А чтобы взорвалась, надо резко перевернуть. Тогда на глюк падает груз, ну и взрыв. Поняла?
-Поняла, - доложила я. – Тоже мне, пушка, называется. Скопление технического идиотизма, а не артиллерия.
-Да ты… - взвизгнула Шерри, но тут же сказала: - Давай, объясняй, в чём тут идиотизм? Я над этой пушкой голову себе сломала, а она идиотизмом обзывает с бухты-барахты!
-Ну… - испугалась я, - может, я слишком уж грубо выразилась, конечно. Только зачем такие сложности, если уж у вас взрывчатка настоящая? Это как же надо всё согласовывать, чтобы снаряд на верёвке в нужное место подводить, да ещё чтобы дым и гром совпадали?
-Нелегко, - согласилась Шерри, - но ведь получается, сама же видела.
-Каждый раз получается?
-Ну, не каждый раз, понятное дело.
-Не проще ли снаряды всё-таки по воздуху бросать?
-Ха-ха, - снисходительно сказала Шерри, - глюк по воздуху бросать? Да он от удара взрывается, даже от сотрясения тоже. Его на палубе-то держать можно лишь в таких вот количествах, чтобы золой дымить.
-Так, это… - не поняла я, - а в трюме держать, это ведь тогда ещё опаснее?
-Так мы и не держим.
-А где же?
-А вон, за кормой болтается, - указала Шерри на волочащиеся позади корабля на верёвках трупы.
-Ик! – сказала я, потому что представила…
-Чучела, - пояснила Шерри. – Настоящие быстро портятся, а этих на целое плавание хватает. К тому же, вода холодная, а глюк в охлаждённом виде менее опасен.
-Ик, - повторила я. - А эти головы? Ну, что на штырях были. Они что, тоже бутафорские?
-Ну да, чучельные, - подтвердила Шерри. – А чего каждый раз новые насаживать? Живые, они быстро в негодность приходят, и вообще, воняют.
-А зачем вообще всё это? – спросила я. – Ну, все эти ужасные чучела, головы? Это ж, со страху откинешься.
-Так это и требуется. Ну, если среди пленных богатенькие попадаются. Чтобы не артачились, а платили, сколько положено.
-Вон чего, - догадалась я. – И платят?
-Как миленькие. Ну, если не попадётся какая-нибудь психическая, вроде твоей Бе. Ну, таким обычно Линда головы отрезает, чучелит, и на штырь. Обновлять-то надо, всё же. Ну-ка, догадайся, почему твоей Бе ещё голову не отрезали?
-Э… Старая, да?
-Конечно. Линда, она не любит, если некрасиво. Да со старой головой она и возиться не станет. И с некрасивой тоже. А, как ты думаешь, вот, ты, красивая?
-Чёрт, - сказала я. – Да что у вас за банда такая? Что, нормально разбойничать нельзя, обязательно надо над трупами глумиться?
-Обыкновенная банда, - возразила Шерри, - достаточно практичная и адекватная. Я бы даже сказала, типичная, если бы… Неважно. Вот, побывала бы у Серых Сестричек, так не воротила бы нос. Вот уж кто действительно чучела с фантазиями любит.
-Они тоже, да? – поёжилась я от воспоминаний. – А, вот, эта самая бочка с рассолом… Впрочем, ну их, подробности, и так жутко.
-Жутко ей, - проворчала Шерри. – Поглядела бы на результат, так вовсе бы заикой стала.
-Я и так заикаюсь часто, - сообщила я, - а вам бы тут фильмы ужасов снимать и за деньги показывать.
-Да уж больно ты малохольная. А строишь из себя.
-Уж лучше малохольной быть, чем малосольной или маринованной после ваших бочек.
-Хе-хе. Рассол, он не для соления. В рассоле мы сталь от ржавчины прочищаем. Если не разбавленный, так он и стекло растворяет. Представляешь ощущения, если тебя туда на несколько дней поместят?
-И-и… - сказала я. – Ик. Вот.
-Мамбы, они тоже с эстетическим чувством на свой лад. Обычно рассол у них сильно разбавленный, девка в нём дня через три умирает окончательно, ну, когда на треть растворится.
-Ы.
-А вынимают дней через десять, голову чучелят, ну и прикрепляют куда-нибудь на видное место. Представляешь, голова как новая, а остальное, - скелет?
-Ы… В грязь! – сказала я. – Вам что, больше говорить не о чем, да?
-Сама спросила.
-Мало ли что, там, рабыня спросила? Госпожа, на то и Госпожа, чтобы глупым рабыням рот затыкать вовремя!
-Ладно, давай пушкой займёмся, - решила Шерри. – Снаряды в пушке не взрываются, при том, что ударный стержень нормально высовывается. Сама убедись.
Тут она ухватилась за болтающийся на петлях затвор и продемонстрировала, как ходит взад и вперёд вставленный в него гвоздь. Ударный стержень, понимаете-ли.
-Здесь, вроде, и ломаться-то нечему, - рассудила я. – Давайте попробуем выстрелить, что-ли?
-Ну, давай, - с пессимизмом в голосе согласилась Шерри и принялась разворачивать пушку слегка на правый борт. Вынула из ящика второй снаряд, оглядела его и засунула в ствол. На этот раз я уловила, что на снаряде присутствует лыска с уступом, препятствующим проталкиванию в ствол дальше, чем надо. Поперёк ствола было просверлено отверстие, а сквозь него просунута палка, куда этот уступ и упирался. Да, уж.
Шерри ещё раз подёргала гвоздь, а потом со скрипом закрыла затвор и зафиксировала его большим крючком. Ну, точно, калитка в заборе.
-Ну, вот, - сказала она, - теперь, если ударить по стержню, снаряд должен взорваться, выбить переднюю заглушку и создать тучу дыма из выплюнутой золы.
-А чем бьёте-то? – спросила я.
-Молотком, чем же ещё? – продемонстрировала она висящий на верёвочке молоток. – Ну и делаем знак вниз, чтобы ударили в таз. Только сейчас там никого нет. Ну что, бить?
-Угу, - подтвердила я.
Бац! Шерри треснула молотком по гвоздю. Ничего не произошло. С тем же результатом были произведены ещё два удара, а потом последовал вопрос:
-Ну?
-Понятно, - сказала я. – Сейчас разберёмся.
И принялась думать.
-Ну?
-Думаю, - пояснила я, - не мешайте.
-Ну-ну.
Прошла примерно минута.
-Ну, надумала чего? – поинтересовалась Шерри.
-Надумала, - сказала я и принялась открывать затвор. Снаряд поехал назад и чуть не выпал, хорошо что Шерри успела его подхватить.
Я залезла глазами в ствол и принялась всё осматривать. Впрочем, разглядывать там было нечего, кроме упомянутой поперечной палки. Я потрогала рукой палку и убедилась, что она вставлена без особой болтанки. Это было странно, поскольку я предположила, что палка разболталась, снаряд просовывается дальше, чем надо, и гвоздь до его торца не достаёт. А, впрочем, предположение было глупым, снаряд-то чуть не выпал назад из ствола, значит его прижимало к затвору, поскольку и ствол торчал несколько вверх.
-Ну? – снова напомнила о моих обязанностях Шерри.
-Работаю, - отчиталась я и начала осматривать затвор, его дверные петли и крючок. Крючок зачем-то поворачивался вместе с осью, пропущенной насквозь и закрученной с другой стороны ржавой гайкой.
-Так-так, - проворчала я.
-Что?
-Сказала же, работаю.
Теперь я принялась осматривать снаряд, особенно его покраску. И кое-что показалось мне подозрительным.
-Госпожа, - спросила я, - а эта вот ваша жуткая краска, она тут всем желающим доступна?
-А причём тут краска? – не поняла Шерри.
-А вы бы ответили, да и всё.
-Доступна, - сообщила Шерри. – Чего её прятать-то? Кому надо, тот и пользуется.
-Ладно, поглядим ещё, - сказала я и принялась туда-сюда поворачивать затвор, а потом и крючок на его оси. И, наконец, закончила.
-И что? – спросила Шерри.
-Всё ясно, - отчиталась я.
-Ну?
-А что, «ну»?
-В чём причина?
-В том причина, - сказала я. - В том, что я даже и не знаю, говорить вам, или нет.
-Это ещё что за бред? – не поняла Шерри. – Ты что, снова меня на выпивку развести решила, мерзавка?
-Даже и не думала, - призналась я. – А что, есть такая возможность?
-Есть возможность рассола нахлебаться, - пригрозила Шерри. – Я, знаешь-ли, тоже иногда пошутить могу.
-Это зачем? – не поняла я. – Заклёпочку у меня в языке растворить чтобы? Так она золотая, её не разъест. Да и зачем? Есть такие специальные щипчики, ну, с полукруглыми кончиками, для расклёпывания язычков у девушек, вы не знаете, разве? Их ещё и для носиков применяют, ну если дырочка в носу трубочкой проклёпана. Даже и для нижних губок можно, только…
-Р-р-р-р! – сказала Шерри, ухватила меня рукой за колодку и встряхнула.
-Всё, всё! Не надо! – испугалась я. – Только, понимаете, проблема с вашей пушкой не техническая, а, скорее, социально-психологическая, вот я и не знаю…
-Э?
-Социально-психологическая, - повторила я, потому что предположила, что она не расслышала.
-Ты, психологиня недорезанная, - сказала Шерри, - ты когда надо мной издеваться прекратишь?
-Я и не издеваюсь вовсе, а совсем наоборот, - возразила я, - так действую, чтобы максимально возможную пользу для вас обеспечить.
-Сейчас она начнёт рассказывать, что манная каша полезна для моего здоровья, - предположила Шерри, - и предложит меня с ложечки кормить.
-Даже и не думала, - сказала я. – Но, вот, то, что если обнародовать причину плохой работы пушки, это может негативно повлиять на ваше здоровье, это…
-Зарежу! – сказала Шерри и воткнула свой нож в мою колодку снизу, так, что меня ощутимо ударило деревяшкой по челюсти.
-Не надо, - попросила я. – Давайте так сделаем, чтобы вы сами догадались, Госпожа. Вытащите крючок вместе с осью, и сами увидите.
-Что?
-Причину.
-А причём тут крючок?
-А притом, что свинтите гайку, вытащите, да и всё.
-Ладно, - сказала Шерри и выдернула нож, при этом колодка треснула меня сзади под затылок. И занялась демонтажем оси крючка. Свинтила гайку, вытащила из отверстия крючок и уставилась на ось.
-Это что ещё за хреновина?
Я только скорчила гримасу ей в ответ. Середина оси была подпилена с одной стороны на ширину в два пальца. Шерри сунула нос к отверстию ударного стержня и обнаружила деревянную втулку, которая высовывалась при повороте оси крючка, явно для отжимания снаряда вперёд при закрытом затворе.
-Р-р, - сказала Шерри и принялась думать. Думала она с минуту, а потом полезла осматривать снаряды. Я предполагала, что она быстрей догадается.
-Вонючая грязь, - по местному обычаю выругалась Шерри. – Краска, значит.
Ну да, она обнаружила, что ступенька лыски на снарядах подпилена и замазана краской. А в этом случае, присмотревшись, можно разглядеть границы более позднего подкрашивания. При закрывании крючка втулка отжимала снаряд дальше, чем высовывался ударный стержень, что позволял сделать подпиленный упор. А если некоторые снаряды и взрывались, то просто от сотрясения, если уж нитроглицерин внутри.
Тут Шерри сунула под мой нос подпиленную ось и задала гениальный вопрос:
-Кто?!
-Э… - сказала я, - где?
Шерри так на меня посмотрела, что у меня пропала всякая охота шутить, и я сообщила:
-Не знаю.
-Ты?
-Я?
-Да, ты?
-Не, не я.
-А кто?
-Знаете, Госпожа, - сказала я, - не так важно, какой диверсант нагадил, как важно решить, что с этим открытием делать?
-Какого ещё чёрта тут решать?!
-А как вы намерены действовать?
-Да я сейчас…
Тут она осеклась и задумалась.
-Знаешь, - решила она, наконец, - сначала я пушку налажу.
Достала ножик и стала выковыривать втулку. Ну, если кто-то вставил, значить и вынуть можно.
-Вот, гады, - проворчала она, выбрасывая под ноги какую-то проволочку, - ещё и пружинку вставили!
Ковырялась она достаточно долго, и сыпала на палубу стружку. Да, видно, враги потрудились на совесть, и не одна Шерри тут обладала технологическими талантами.
Наконец, она взяла снаряд, с сомнением поглядела на подпиленное место и загнала снаряд в дыру. Закрыла затвор и, для верности, несколько приподняла ствол вверх. А потом взялась за поворотный механизм и слегка довернула орудие в сторону кормы. Чтобы не измазать золой оттяжки, крепящие заднюю мачту, как я догадалась. Зачем-то опять взглянула на меня, а потом взяла молоток и треснула по гвоздю.
Я попыталась заткнуть себе уши, но налетела руками на колодку. Правда, взрыв снаряда в стволе был довольно глухим, потому что его практически заглушил раздавшийся одновременно с выстрелом злобный вскрик. Пушка выплюнула тучу сизого дыма, а когда он рассеялся, вдруг обнаружился ещё один сизомордый чёрт, который сидел на палубе напротив ствола и грязно ругался, выковыривая из глаз золу. Понятное дело, этот персонаж в неудачный момент вылезал из-за борта, по развешенной там сетке для прикрепления кормовых чучел с нитроглицерином, и попал физиономией под выстрел. Да уж, ему крупно повезло, что пушка была не настоящая, не то, человека убило бы снарядом в лоб, да и корабль пострадал бы, в случае фугасного взрывателя на снаряде. Вот, если бы снаряд был бронебойным… Чёрт, чёрт, чёрт! Пошли на фиг из моей головы все эти сраные артиллерийские энциклопедии!
-Какого чёрта?! – задала Госпожа Шерри чёрту нелицеприятный вопрос. – Тебе что, больше лазать негде?
-Пошла в зад, - симметрично ответил чёрт. – Кому-то же надо проверять, чтобы все эти чучела на винты не намотало! Не на тебя же надеяться!
-Ага, изработался. Посинел от натуги. В смысле, почернел. Хи.
-Уродка, - обиделся чёрт. – Палит, когда в голову взбредёт. Вот, погоди, ещё за глюк отчитываться будешь!
Тут я, наконец-то, признала в этом чёрте мистера Бенсона. Значит, за бортом лазал, чучела проверял? А чего ж в-одиночку-то? Так ведь можно в воду свалиться, и не заметит никто.
-Когда надо, тогда и палю, - заявила Шерри, - и твою немытую морду сюда никто не звал.
-Сама сильно чистая, - ответил Господин Бенсон. – Мыла не знаешь, а у твоей рабыни грязными носками изо рта пахнет!
-Ик-к-к! – захлебнулась я от возмущения. И так вот сказать, после того как лично я сама выпрашивала у хозяйки нормальную затычку! Да этот тип мой рот и не нюхал даже. Он, если ко мне и приближался когда, так с задней стороны!
-Мыться пойду, - объявил о своих намерениях Господин и удалился. А Госпожа Шерри принялась ходить взад-вперёд, словно маятник, и чего-то бурчать под нос.
-И кто это сделал? – наконец спросила она меня.
-Наверное, это сделал тот, - сказала я, - кому это было нужно.
-Это было нужно тебе! – повысила голос Шерри.
-Э? А зачем это было мне нужно, Госпожа?
-Чтобы живой остаться, в конечном итоге!
-То есть, чтобы свою ценность продемонстрировать?
-И ты слишком быстро догадалась! Похоже, заранее знала.
-Да, это логично выглядит, Госпожа, - согласилась я, - только как бы я могла это сделать, и когда? Я же всё время заперта или привязана, или в бочку…
-Значит, подговорила кого-то!
-Так ведь пушка в тот же день сломалась, когда я появилась, так?
-Так.
-И кого я могла подговорить, сидя у Госпожи Мери в трюме?
Тут Госпожа Шерри снова ухватила меня за колодку и зашипела:
-Ты, Слу-чка, идиотку из меня не строй!
-А вы не там врагов ищите, где надо, Госпожа!
-А где надо?
-Хотя бы там, где они вам уже и свою лингвистику навязывают, Госпожа.
-Э? Чего?
-Лингвистику.
-Так, - сказала Шерри, - ну-ка, объясни, чего это ты только что сказала, не то, буду бить верёвкой!
-То, что есть, то и сказала, - не испугалась я. – Это Машка меня Слу-чкой обозвала, а вы повторяете! А вы меня назвали Непослушницей, а сокращённо, Слу. Хотите называть как Машка, так сначала переименуйте, а потом и обзывайте. А я на неправильное имя отзываться не должна, потому что такая рабыня позорит Госпожу.
Шерри молча на меня смотрела, причём, так, что мне стало страшно, поэтому я продолжила:
-Да, позорит! Потому что, отзываясь на неправильное имя, она, можно сказать, бунтует против своей законной Госпожи, и позорит непослушанием её имя, которое обычно на ошейнике рабыни указано. Для того рабыням и надевают ошейники, чтобы все знали какое имя ей присвоил собственник, и кто он сам. И под каким номером она официально зарегистрирована в Унилонисе в статусе частной собственности. А у вас тут беззаконие сплошное. Понаписали всяких дурацких кличек девушкам на лбу, да ещё краской, которая турнепсом оттирается. Вот, я вас заранее предупредила насчёт имени, а вы ещё и недовольны. Да Машка вас же на смех выставит, заставив повторять ею же придуманную для меня кличку. А моё имя, это ваша собственность, вот и получается, что вы свою собственность защитить не можете, и кто попало её себе присваивает.
Шерри всё также молчала, и даже взгляд у неё не поменялся.
-Вот именно, - решила продолжить я, - я не вижу, что-ли? Да она только что предлагала вам у неё на подхвате быть. Я, мол, тебя драться научу. С малого начинается, между прочим. Сегодня она вас жизни учить хочет, а завтра вообще командовать вами начнёт. И не заметите, как у неё в собственности окажетесь. Не у неё, так у кого другого. За свой статус, кстати, постоянно бороться нужно. Вот, мне, думаете, статус рабыни легко достался? Да одна учёба чего стоила! А уж про конкуренцию в статусе собственности я вовсе молчу. Да нормальная рабыня зубами в свой ошейник вцепиться должна, если кто его снять попытается. Женский ошейник, это вообще уникальная вещь, мистическая, можно сказать. Это же не просто кольцо для привязывания, это атрибут определяющий состояние души и психо-сексуальную направленность индивидуальной личности обладательницы ошейника.
Шерри присела на корточки, подобрала с палубы щепку и принялась ковыряться в зубах. И продолжала на меня смотреть.
-Я так думаю, - сказала я, - если бы на Машку ошейник надеть, так и её агрессивная сексуальность поменяла бы свой уклон. Вот, почуяла бы тогда, что ей большую сладость доставляет, головорезание, или рабская покорность собственнику. Да и сменила бы своё поведение. Кстати, может, и счастье бы своё отыскала. Да я по собственному опыту знаю, если какая девка долго разгуливает с незакованной шейкой, так начинает чудить, нервничать, становится недовольной жизнью и бесится, сама не зная, с чего. Ошейник для нормальной девушки, очень полезная и логичная вещь, которая должна появляться на её шее на определённой стадии физиологического созревания и психологического развития. Именно так, не раньше, и не позже. Там, где соответствующие органы правильно этот вопрос понимают и отслеживают, там и девушки более счастливы, как в социальном аспекте, так и в физиологическом, не говоря уже о психологии. Вот, я открытым текстом об этом говорю, а некоторые корчат из себя, а втихаря туда же. Некоторые Нолы вообще сами себя в коляски запрягают, и тому подобное. А я не лицемерка, как есть, так и говорю, потому что женский ошейник…
-А стихами можешь? – вдруг спросила Шерри.
-Э? – растерялась я.
-Проверить хочу, - сказала она, – тогда, у Линды, про девушку в кандалах заранее сочинила, или как? А ну, выдай оду женскому ошейнику.
-Чего так вот сразу? – засомневалась я.
-Как же, сразу? – возразила Шерри. – Ты тут уже полчаса дифирамбы ошейнику поёшь, чувствуется продуманная и выношенная опытом жизненная позиция. Так что, давай в стихах, не то, побью верёвкой. Ну?
-Да, и пожалуйста, - сказала я. – Э-э-э…
-Что?
-Э… Значит, так:

Как ошейником горда юная рабыня,
Что на долгие года, собственность отныне!
Шея нежная в кольцо замкнута надёжно,
Блик с железа под лицо падает тревожно.

Пальчиком пощупай сталь, стоном бесполезным,
Иль тебе свободы жаль в обруче железном?
О цепочке, что, звеня, с шеи бы спускалась,
Ни единого ни дня прежде не мечталось?

Кровь стучится в твой висок, нега подступает,
Лишь представишь, - молоток скобочки склепает,
Сталь блестящую сомкнёт, окольцует шейку,
И к колечку прикуёт на цепочку-шлейку.

Опусти скорей лицо, ощути-ка привязь.
Ныне рабское кольцо подарило милость,
Сладость там, где и без слов никому не новость,
Ты в ошейнике, - любовь, трепет и покорность.

Ты в ошейнике, - раба, проданная в рабство.
Это женская судьба, что ценою в царство.
Ныне ты обречена вечной рабской доле,
И на сталь нанесена надпись о неволе.

Ты в ошейнике, смотри, как скрестились взгляды.
Что ты там ни говори, женские наряды,
Иль причёски, макияж, ожерелья-бусы,
Не введут в подобный раж зрительские вкусы.

Ты в ошейнике, сама словно в центре света:
Сталь, - холодная зима, сердце, - знойность лета.
Ты в ошейнике, волна неги льётся в душу,
Грудь дыханием полна, и соски наружу.

Ты в ошейнике, свела круг и заковала
Цепь, границу обвела тесного овала.
Мир рабыни у кольца, как бы ты не билась,
Ныне, впредь и до конца замыкает привязь.

Ты в ошейнике, и в нём сущность мирозданья,
Цепь примкнут, - вставай, идём! Плеть, - для наказанья,
Обувь, - чтобы целовать ногу у хозяйки,
Ремешок для рук, - связать в позе попрошайки.

Ты своей душе не лги перед сладкой ночкой,
Вот колечко для ноги с звонкою цепочкой.
Быть послушною рабой у кроватной ножки
Суждено тебе, вот твой коврик, как для кошки.

В кандалы тебя скуют, вставят в нос колечко,
На замочек застегнут сладкое местечко.
Так устроен человек, сроду и доныне,
Ты в ошейнике навек, ты теперь рабыня.

Ах, ошейник! Сталь кольца уж слилась с душою,
И волнения лица я теперь не скрою,
Сердца стук и блеск очей, трепет возбуждённый,
Девкой в кляпе, для ночей, словно бы рождённой,

Я очнусь, родивши стон, в пике сладострастья…
Я в ошейнике, и он подарил мне счастье.
Я ошейница, о, страх! Собственность с правами
Вещи, обращённой в прах, скованной цепями.

О, железа перезвон! С музыкой железной
Слился сладострастный стон пленницы прелестной.
Ни за что и никогда не отдам такого!
Я в ошейнике, - о, да! Просто нет и слова…

Я в ошейнике…

-Стоп! – вдруг вскрикнула Шерри.
-А? – сказала я и замолкла.
-До конца далеко? – осведомилась она.
-До какого конца? – испугалась я, потому что припомнила, что она недавно грозилась меня зарезать.
-До конца твоего стиха.
-А, до конца стиха? Ну… Я не знаю.
-Это как это, ты не знаешь?
-Обыкновенно. Вы же, Госпожа, заказали экспромт, а величину не устанавливали.
-То есть, что, не останови я тебя, ты бы до бесконечности эту чушь лопотала?
-И никакая не чушь! – обиделась я. – Ну, может и присутствует некоторый гротеск, так ведь это же стихи! А в стихах должны быть метафоры, красивые речевые обороты, те же дифирамбы, и… Это, чтоб красиво.
-Ага, - сказала Шерри, – и ты в самом деле такие вот чувства испытываешь к дурацким железякам и к рабскому образу жизни?
-Я?
-Да, ты.
-И, ничего подобного! – возмутилась я. – Лично я считаю, что рабовладельческий строй это анахронизм, даже и при нынешнем уровне местного технологического развития, и его надо свергнуть.
-Да ты что?
-А всех рабовладельцев, и других угнетателей трудящихся, на Колыму, в Туруханск, на эту, как её? На Индигирку или в Соловки. Короче, в Сибирь, снег с болота выгребать!
-Ой, - сказала Шерри, - правда, что-ли?
-Ну, это в общих чертах.
-Чего-то я не поняла. А как же тогда все эти «колечки-сердечки»?
-А это естественные биологические потребности созревшего женского организма.
-А, потребности, да? И за это в Сибирь?
-Знаете, Госпожа, не надо передёргивать, - сказала я. – В Сибирь тех, кто на основании этих сексуальных потребностей создаёт и поддерживает нездоровое общественное устройство. Общественный уклад жизни должен быть здоровым и экономически обоснованным. А физиологические потребности следует удовлетворять в свободное от общественных обязанностей время, для чего общество должно создавать соответствующие условия. Ну, там, организовывать клубы по интересам и соответствующую законодательную базу разрабатывать. Чтобы не ущемлять естественных потребностей, но и чтобы удовлетворение этих потребностей не наносило ущерба другим лояльным членам общества.
-Каким членам?
-Лояльным. Тем, которые соблюдают законы и ведут достойный образ жизни.
-Ага. А не лояльных в Сибирь?
-Да.
-А места там хватит?
-О, места хватит, - успокоила я её. – Мне подруга рассказывала, эта Сибирь такая большая, что две Америки поместятся.
-А не проще для таких, вот, как ты, выселить отдельную резервацию и проволокой обнести? – внесла альтернативное предложение Шерри.
-Нет, - отвергла такой вариант я.
-Это потому что тебе лично так не понравится?
-Да.
-А как же права большинства, и эта самая демократия?
-А демократия должна присутствовать в разумных пределах, - разъяснила я, - не то, она выродится в собственную противоположность.
-Слушай, - сказала Шерри, - тебе эта колодка на шее не жмёт?
-В принципе, даже излишне болтается, - сказала я. – А вы что, Госпожа, решили мою просьбу о снятии колодки удовлетворить?
-Нет.
-А чего же тогда спрашиваете?
-Понимаешь, когда ты общественное устройство проповедовать начинаешь, создаётся впечатление, будто ты в размерах увеличиваешься. Вот я и подумала, не стала ли тебе колодка жать?
-Между прочим, - сказала я, - у меня уже и без общественных рассуждений шея могла увеличиться в размерах по причине припухания. Ну, пожалуйста, снимите с меня колодку, хозяйка? Что вам стоит? Я же вам пушку помогла починить.
-Не, не сниму, - отказала Шерри.
-Да вам, наверное, просто нравится, когда у девушек деревяшки на шее!
-А что, у меня не может быть своих биологических потребностей?
-Почему же, не может? Но я ведь говорила, чтобы не ущемлялись интересы других членов общества.
-А если мои потребности именно в том, чтобы ущемлять некоторых членов общества шейными колодками?
-Ну и пожалуйста, - снова обиделась я. – Вам же хуже будет.
-Так. А это ещё почему?
-А потому, что если разумно не ограничивать свои потребности, то они могут начать вами же управлять, а это до добра не доводит.
-Это как?
-А так, что сегодня ваши потребности заставляют вас колодки на девушек наколачивать, а завтра заставят девушек в бочки забивать и руки-ноги им отрубать, а послезавтра…
-Знаешь, - перебила она, - насчёт бочек тут недавно кое-кто высказывал интересную мысль. Интересно, получит ли она развитие?
Так значит, ты считаешь, что быть рабыней в железном ошейнике, это нормальная биологическая потребность девушки?
-Скорее, социально-биологическая потребность, Госпожа. Что, снова объяснять, Госпожа?
-Да.
-Ну, ладно. Поскольку в обществе присутствует Дарвиновский принцип естественного отбора…
-Это устаревшая теория! – заявила Шерри.
-А вы с ней знакомы, Госпожа?
-Нет, но слыхала, что теория неверная.
-Это от кого же вы слыхали?
-Да так, от одной любительницы умничать из бочки.
-Ну, в принципе, теория Дарвина действительно неверная, если её распространять на всю область эволюции. Но отвергать её отдельные элементы попросту глупо. Ведь процесс естественного отбора в обществе присутствует, и это невооружённым глазом видно.
-А что насчёт ошейника?
-А то, что если нормальная девушка млеет от рабского ошейника, то это как раз и обусловлено естественным отбором.
-Э…
-А вы бы не перебивали, Госпожа, скорее бы вышло.
-Ну?
-Естественный отбор наиболее заметен у мужчин. Они ведь почему друг друга бьют, воюют, грабят и всё такое? Потому что инстинкт размножения заставляет их оттеснять конкурентов от женщин и обеспечивать условия для собственного личного воспроизводства. Ну, самым крутым и агрессивным достаются богатства и самые лучшие женщины, поскольку такие обеспечивают себе возможность выбора. А всякие задохлики и хлюпики вообще остаются без женщин, и не оставляют потомства. И правильно, нечего портить генофонд собственной нежизнеспособностью.
А у нормальных женщин как раз и присутствует встречное инстинктивное стремление, достаться наиболее жизнеспособному самцу, от которого и потомство здоровое получится, да и обеспечения выживания этого потомства ожидать можно. Проще говоря, женщина чаще всего и западает на того, кто её схватит, скрутит, посадит на цепь и оттрахает, не спрашивая согласия. И это не потому что женщина неправильно воспитана, а потому что так её головку природа устроила, в целях выживания стада.
-Знаешь, Слу, - сказала Шерри, - ты или с неба свалилась, а прежде в каком-то другом мире жила…
-Ну…
-...или прикидываешься дурочкой, что более вероятно. Короче, кто пушку сломал?
-Сами ищите, - посоветовала я. - Я психолог, а не следователь.
-Если психолог, так не забывай своё место, Слу-чка.
-Вот-вот. Снова Машкиным голосом заговорили, Госпожа?
-Насчёт Машеньки, - сказала Шерри. - Само её существование опровергает твою гнилую теорию по части ошейника.
-А вы попробуйте на неё ошейник надеть, - посоветовала я, - и поглядите на результат. А тогда и говорите.
-На Машеньку надеть ошейник рабыни? – решила уточнить Шерри.
-Посадить на цепь и оттрахать, - добавила я.
-Машеньку?
-Да. Она, мне кажется, тут единственная, кого ещё качественно не оттрахали хорошие специалисты.
- Мне так кажется, - сказала Шерри, - что ты на нашу Машеньку заимела зуб.
-Да это она на меня заимела! – праведно возмутилась я. – Придирается, обвинения глупые возводит, и всё время убить предлагает, будто тут убивать некого!
-Ладно, разговорилась, - проворчала Шерри и поволокла меня за верёвку, - пошли-ка!
-А куда, Госпожа?
-Куда следует.
Делать нечего, я заковыляла за ней на верёвке, а куда деваться? Знаете, когда вас тащат на верёвке «куда следует», невольно возникают плохие предчувствия. Как вскоре оказалось, мы направлялись в апартаменты Госпожи Линды. Ну, может быть, сейчас как раз было время офицерского собрания или планёрки, или, как тут у них именуется совещание главных злодеев? А Шерри, может быть, решила срочно похвастаться достижениями по части ремонта оборудования?
В каюте Госпожи Линды и вправду происходило совещание. Госпожа Шерри вошла без стука, если не считать стука моей колодки по дверному проёму при протаскивании меня внутрь. В происходящий спор она не вмешивалась, а терпеливо ожидала своей очереди на внимание Госпожи Линды. Госпожа Линда на сей раз была закручена во внушительную кучерявую причёску, слегка подкрашена, и одета в прелестное белое платьице. Сидела она на ящике, застеленном всё теми же ковриками, голова одного коврика, - направо, другого, - налево. А свои ножки в белых туфельках Госпожа расположила на рабынях, скомплектованных в данный момент не в виде кресла, а в виде подставки для ног. При этом, на лицах обеих рабынь оставались вентиляторные насадки, сквозь которые они обдували Господские ножки.
А спорили тут Господин Харнет и Госпожа Машка. Насколько я поняла, суть спора состояла в том, чтобы выяснить, следует ли заряжать некие «мины», или следует использовать их в незаряженном виде, по причине текущего перерасхода «глюка».
Тут как раз Госпоже Линде надоело, и она сообщила спорщикам своё, поистине Соломоново решение. А именно, зарядить мины половинным зарядом, и через одну.
-Тогда уж не через одну, а половину, но в случайном порядке, - сказал Господин Харни. – Не то, могут и догадаться. В смысле, враги.
-Пожалуй, - согласилась Госпожа Линда.
-На половину мин глюка не хватит, - возразила Машенька, - даже и при маленьком заряде.
-Значит, насколько хватит, - решила Госпожа Линда.
-А выставлять будем все? – решила уточнить Машенька.
-Все, - подтвердила Госпожа Линда. – А в незаряженные воду подлить, чтобы одинаково плавали.
-Ну, это и дураку понятно, - сказала Машенька.
-Ну что? – обратилась Госпожа Линда к Шерри.
-Пушка теперь в порядке, - доложила Шерри, - только у нас всего четыре снаряда осталось.
-И в чём причина была?
-А, хреновая причина, - доложила Шерри. – Кто-то в затвор вмонтировал хитроумную штучку, чтобы при закрывании снаряд вперёд отжимало. Ну и уступ на всех снарядах подпилил, да ещё краской замазал.
-Ни фига себе, - сказала Госпожа Линда, и даже приоткрыла свои глазки чуть шире, чем обычно.
-Ха! – сказала Госпожа Машенька, - так это что же, диверсанты завелись?
-Хе-хе, - сказал мистер Харни, - вредители.
-Почему раньше не обнаружила? – уставилась на Шерри Линда.
-А я бы и сейчас не обнаружила, - заявила Шерри. – Мне бы и в голову не пришло, что кто-то специально нагадить может. А Слу сразу догадалась.
-Слу? – уточнила Линда.
-Да. Вот эта самая Слу.
-Ха! – сказала Машенька. – Этого следовало ожидать.
-Чего следовало ожидать? – спросила Шерри.
-Того и следовало ожидать, - ответила Машенька, - что там, где появляется Слу-чка, там сейчас же происходят несчастья.
-А в чём же тут несчастье, если пушка теперь работает? – встрял Господин Харни.
-Да причём тут эта дурацкая пушка?! – возмутилась Машенька. – Да чёрт бы с ней, с пушкой, а то, что гады завелись, - вот какая беда!
-А, в этом смысле, - сказал Господин Харни. – Это да.
-Шерри, - сказала Госпожа Линда, - кто это мог сделать?
-Тот, кому это было выгодно, - доложила Шерри.
-Точно! – обрадовалась Машенька. – Впервые слышу, чтобы Пушка дело говорила. А выгодно это её Слу-чке. Точно!
-Да с какой стати, это мне выгодно?! – психанула я. – Да что вы тут ерунду городите?! Лучше бы настоящих врагов поискали, а не то… У! У-п-п…
Откуда ни возьмись, внезапно во рту у меня оказался штатный деревянный клинышек, а в следующий момент Госпожа Шерри треснула по нему ладонью и загнала его внутрь, как говорила Госпожа Мери, до щелчка. Это я решила по причине характерного треска челюстей, заскочивших зубами за первую зазубрину кляпа. И тут же я ощутила как она стягивает шнуры, привязанные к моим запястьям.
-У! – сказала я, дёрнула затянутыми за спину руками, и убедилась, что на данном этапе сопротивление бесполезно.
А Госпожа Шерри завершила дело привязыванием к кляпу шнурка, с накидыванием его петли на мою шею. Я, хоть и распсиховалась, но рассудила, что Госпожа могла воспользоваться удачным моментом, чтобы показать, что она со своими рабынями не церемонится, а когда они вякают без разрешения, втыкает им затычку. Интересно, а где она свежий клин взяла? Тут валялся? Значит, не все деревяшки для рта Мамба сгрызла.
-Спорит ещё, мерзавка, - прокомментировала моё обезвреживание Машенька.
-У! – сказала я и отвернулась.
-Это правда, - сказала тут Шерри. – Выгоднее всего это было бы сделать этой вот рабыне Слу. К тому же, она слишком быстро догадалась, в чём проблема с пушкой. А ещё, она достаточно умна, чтобы придумать хитрушку, которая оказалась в затворе.
-Ха-ха, - сказал Господин Харни. – Колодочная девка умна?
-Я тоже девка, - сообщила Госпожа Шерри, - так ты что, и в моём уме сомневаешься?
-В принципе, да, - не стал отрицать Харни.
-Дурак, - неожиданно сказала Машенька. – У Пушки много чего неправильно, но мозги у неё нормальные. Не то, что у некоторых.
-Хе-хе, - сказал Харни, - в таком случае, прошу прощения, по части мозгов.
-Вот что, - сказала Шерри, - если сломать пушку было выгодно Слу, это ещё не значит, что она и сломала. У неё просто возможности такой не было.
-Так уж, и не было, - усомнилась Машенька. – Сперва здесь Слу появилась, а уж потом пушка сломалась.
-Не было. Пушка сломалась раньше, чем Слу из трюма достали.
-А достала её я, - сказала Госпожа Линда. – В это время Шерри как раз с пушкой и возилась. А по пути из трюма ко мне вряд ли она подходила к пушке. Кто её тащил?
-Я тащил, - сообщил Господи Харни.
-От самого трюма до меня?
-Само собой. И ни к каким пушкам я её не подтаскивал.
-И как же она тогда могла пушку сломать? – спросила Линда Машеньку.
-За половину дня в трюме, могла кого-нибудь и подговорить.
-Ху-ху-ху, - сказала я, потому что не утерпела, чтобы не отреагировать на подобный бред.
-Хи-хи, - поддержала меня Линда. – Машенька, представь себе, спускаешься ты к Мери, и спрашиваешь её, не могла ли одна из трюмных девок уговорить кого-то сломать пушку?
-Да, это вряд ли, - согласилась Машенька. – Только, говорю вам, это именно она сделала! И пробоину она сделала, и указатель сломала, и… И ещё чего-нибудь сделала, чего мы ещё не обнаружили! Да точно говорю. Я же это чую. Не будь у меня чутья, меня бы давно уже зарубили, или закололи! Или отравили бы, а я до сих пор живая, это же факт?
-Это факт, - согласилась Линда. – Только ты уж объясни тогда, каким образом она это могла сделать. Короче, выдвигай рабочую гипотезу.
-Да я и слова-то такого не знаю, - сказала Машенька. – И не знаю я, как! Не то бы, сказала уже.
-Зато я могу предположить, - неожиданно сказала Шерри.
-Ну? – уставились на неё все присутствующие.
-Через озадачивание обстоятельств, - немногословно разъяснила Шерри.
-Хе-хе, - сказал Господин Харни, а Госпожа Машенька сказала: - Э?
Зато Госпожа Линда сузила глазки и сказала:
-То есть, методом создания событий?
-Ну да. Она это называет «озадачиванием обстоятельств». А в других местах то же самое называют генерированием событий, или созданием демонов.
-То есть, что, она сама признавалась?
-Говорила, что насчёт пушки она никаких обстоятельств не озадачивала. А это значит, что она знает про создание демонов. Скорее всего, знает на собственном опыте.
-Надо же, какой бред, - сказала Машенька. – Вот и похвали у кого умственные способности.
-А твое предчувствия, это не бред?
-А причём тут предчувствия?
-Да притом, что и то, и другое на одной основе.
-Создание демонов? – решила уточнить Машенька.
-Создание событий, - поправила Шерри, - так и вправду, менее дико звучит.
-Вот, что дико звучит, - это точно, - рассудила Машенька.
-А у тебя вообще никакой гипотезы нет.
-Ага, - сказала Машенька, это значит, такой, вот, бред так называется? Гипо-протезой?
-В школу сходи, поучись, - посоветовала Шерри.
-Не могу, - ответила Машенька. – Школьную форму носить не умею. Как увижу этих идиоток в передничках, так икота одолевает.
-Ладно, хватит болтать не по делу! – распорядилась Госпожа Линда и пнула в лицо обеих своих рабынь. Те пискнули и отползли в угол, а Госпожа пересела в деловую позу и сказала Шерри:
-Так ты считаешь, что Слу создаёт события, и достаточно сильно контролирует этот процесс?
-Я считаю, что создаёт, - сказала Шерри, - но контролирует плохо. Не то, все мы уже пошли бы ко дну.
-А, ты думаешь, она нас убить хочет?
-Ну, если себя на её месте представить…
-Чушь, - сказала Машенька. – Если по части желаний, то она просто хочет свою шкуру спасти. Да где ей желать кому-то смерти? Она слишком малохольная для этого. Она трусиха, и боится боли, а уж умереть, и подавно. Она даже сабли в собственных руках боится. Да и сейчас трясётся, как хвост у рокси.
-У, - вставила я, но меня точно никто тут не слушал.
-То есть, - сказала Линда, - Слу просто типичная рабыня, и желает отсюда выбраться и поскорее найти себе надёжную цепь и хозяина?
-А вы бы послушали, какие она оды рабским ошейникам сочиняет, - сказала Шерри, - а потом ещё свистит, что лично она против рабства.
-У! – снова сказала я и даже укусила кляп. У меня аж слюна потекла на нижнюю челюсть от обиды и возмущения.
-А что, даже и свою оду про женские кандалы превзошла? – поинтересовалась Линда.
-На мой взгляд, примерно на том же уровне. Но, я думаю, не сочиняет она ничего заранее, а озадачивает обстоятельства. Только её для этого сильно припугнуть надо.
-Что же получается, она для своего сохранения последовательно создаёт события? Чтобы уцелеть?
-Вот что я скажу, - влезла Машенька, - незачем всё усложнять. События можно и нормальным путём организовывать, безо всякой чертовщины. Давайте на факты поглядим? У Мери в машине средняя продолжительность жизни таких вот тягловушек, три дня. То есть, этой Слу-чке пора уже быть мёртвой, а она живая. Мало того, ещё и свою подружку вытащила. И язык у неё подвешен, лучше некуда, я сама убедилась. Она безо всяких демонов из трюма в рабыни выбилась. Ну да, используя свой инстинкт самосохранения, мордашку и умишко. А, главное, предыдущий опыт. А на данный момент, она уже и из рабынь выбивается в технические специалистки. Шерри, она ещё не требовала с неё колодку снять?
-Просила, - подтвердила Шерри.
-Ага. Навигаторшу уговорила работать на интересных, таких, условиях. Чтобы на пару с ней. Да, знаете, кто такая эта Слу? Типичная ламиола-карьеристка! И не говорите мне, что это не её натура. Если эта девка и в самом деле та, которую прозвали Мелани Спайк, так сами подумайте, смогла бы нормальная рабыня за такой срок стать знаменитостью?
Да, уж. Вот, карьеристкой меня ещё ни разу не называли. Ха! И зря. Это же правда, если уж честно. Как я одним махом у Госпожи Лилиолонии в любимые рабыни выбилась? Ещё и дальнейшие планы строила. А Элоиза Скиннер разве безо всяких причин говорила, что всегда получается так, будто я начинаю всеми заправлять в любой компании? А Сонька Се-Сонька из Гедоникса с чего ради меня рекомендовала комиссии как главную заговорщицу? Только причём тут моя натура? Я же не для себя. Будешь тут карьеристкой, когда с твоей подруги кожу содрать собираются! Ну, честно говоря, и мой личный интерес присутствует, конечно…
-Так ты что же, хочешь сказать, что Слу вертит тут нами всеми, как захочет, просто потому, что она на психолога выучилась и мозги не слабые имеет? – спросила Машеньку Шерри.
-А что, не так?
-И безо всяких демонов?
-Да нету никаких таких демонов, и всё это чушь дебильная! – рассердилась Машенька.
-А вдруг, есть? – возразила Шерри. – У тебя что, доказательства обратного имеются? Вот, представь, что вся эта хрень по части генерирования событий всё-таки существует, ну?
-И что?
-А теперь представь, что Слу до какой-то степени способна этим генерированием управлять.
-И что?
-Да то, что если так, то это покруче любой пушки будет. Ты что, не понимаешь, какие тогда возможности появляются?
-Очень даже представляю. Тогда она таких событий нагенерирует, что нам всем Гестиусская грязь раем покажется.
-А вот, и нет.
-Почему это, нет?
-А потому, - сказала Шерри, - что она пообещала мне быть послушной и стараться всё делать на мою пользу.
-Ага, - сказала Машенька, - и ещё она до того ненормальная, что свои обещания исполняет?
-По крайней мере, пытается.
-Вай-вай, - сказала на это Машенька, - так что же получается? Мне с тобой теперь и ругаться нельзя под угрозой создания демонов на мою голову?
-А зачем тебе со мной ругаться? – спросила Шерри. – Разве мы не заодно?
-Знаешь, Пушка, - заявила Машенька, - если бы я хоть на мизинец поверила в весь этот демоногенераторный бред, я бы прямо сейчас твою Слу-чку напополам разрубила вместе с её колодкой. И пускай тогда генерирует кого хочет своими половинками.
-То есть, тогда выходит, что пушку испортил кто-то другой?
-Э… - сказала Машенька, - вон ты куда? То есть, либо Слу-чка испортила пушку на расстоянии, посредством создания демонов, либо меня мои чувства обманывают?
-А какой вариант тебе больше по душе?
-Эй, девки! – неожиданно сказал Господин Харни, - а чего спорить-то, когда проверить можно?
-Э? – сказала Машенька, а Шерри просто уставилась на громилу.
-Запросто, - сказал Харни. – Вы тут всякой ерунды нагородили, а раньше то же самое назвали просто. Так бы и сказали, что подозреваете, будто Слу ведьма.
-Ведьма? – удивилась Шерри.
-Ну да. Чего заумных слов напридумывали? Ведьма, которая для своих целей пользуется колдовством. Короче говоря, колдунья. Названия, они, чем короче, тем лучше.
-Да какая разница, как называть? – возмутилась Машенька.
-А такая разница, - сказал Харни, - что если бы назвали ведьмой, так и вспомнили бы сразу, как в таких случаях поступать надо.
-И как?
-Проверить. И все дела.
-И ты знаешь, как проверить?
-Эх, вы, провинция, - оскалился Господин Харни, - да это любой мало-мальски образованный человек знает.
-У! У-у-у! – задёргалась я, потому что я-то вмиг догадалась, куда этот бандит клонит.
-Видали? – довольно кивнул в мою сторону Харни. – Что значит, девушка с образованием? Сразу поняла.
-У! У-у-у-у…
-Да уж, - сказал Харни, - знает, что процесс проверки не очень-то приятен для подозреваемой.
-А чего сделать-то надо? – спросила Машенька.
-Проверить на выживаемость, - пояснил Харни. – А тут как раз и бочка подходящая рядом.
-У! – завопила я и попыталась убежать. Но, как оказалось, Шерри когда-то успела уже и привязать мою верёвку к скобочке на стене.
-Между прочим, - сказала Госпожа Шерри, - надо бы и меня спросить, поскольку Слу моя собственность.
-А ты что, против? – сказала Машенька. – Да ты не беспокойся, если что, мы тебе другой частью добычи компенсируем.
-Линда… - попыталась обратиться Шерри к предводительнице, но та вдруг перебила её:
-Слушай, ты говорила, что-то на снарядах подпилено?
-Ну да, - поперхнулась Шерри.
-Так иди, и придумай что-нибудь. Надо, чтоб надёжно было, по части пальбы.
-Э… - сказала Шерри. – И правда. Пойду.
И ушла. А я осталась наедине с шайкой негодяев.
-Ну что, Лин? – обратился к атаманше Харни, - можно твоей бочкой попользоваться?
-Можно, - разрешила Линда, – только потом свежую воду обеспечь.
-Отлично, - потёр руки Харни и ухватился за меня. Ручищи у него были не хуже щупалец спрута, такие ручки потолще, чем, к примеру, мои ножки, и сопротивляться было бесполезно. Особенно девушке с запутанными шнурками конечностями, да ещё с заколоченной в корявое полено шеей.
-Да ты объясни, что делать-то собрался? – попросила Машенька.
-В бочку с головой, - сообщил Харни. – Чтобы утонула.
-Э… - сказала Машенька.
-Ведьмы, они просто так не убиваются, - решил всё-таки просветить её Харни. – Нормальная девка за пять минут в воде гарантированно умрёт. А ведьма, нет. Ведьму надо полчаса топить, а может, и больше.
-Хе-хе, - сказала Машенька, - так, если умрёт, чего тогда делать?
-Так ты же сама утверждаешь, что она ведьма, - возразил Харни, - значит, не умрёт. Ну, а если нет, откачать попробуем. К примеру, если клиническая смерть, то минут десять есть, чтобы откачать. А если за это время не получится, тогда уже возиться не стоит. Там, в мозгах, чего-то лопаться начинает, как мне объяснили.
-Здорово, - рассудила Машенька.
-Только надо так, чтобы девка была уверена, что умрёт, - добавил Харни. – А иначе, в случае, если ведьма…
-Поняла, - перебила Машенька. – Линда, у тебя тут где-то клепалка была? А, вот она.
Машенька отыскала металлическую плитку, молоток и пару заклёпок.
-В бочке решёткой накрыть, - пояснила она, - и скобу заклепать. Тогда быстро девку не достанешь, - любому ясно.
-Отлично придумано, - одобрил Харни. – Потащили.
И поволок меня в смежную комнату Госпожи Линды, даже и не отвязав верёвки. Да она просто оборвалась, а этот громила и не заметил. В смежной комнате, вероятно, находилась ванная Госпожи, потому что здесь присутствовала большая бочка, доверху налитая водой, а вместо крышки была круглая и слегка ржавая решётка со скобой для запирания. Очень может быть, что Госпожа Линда использовала эту бочку не только в качестве ванной, но и в качестве пресловутой компактной «мокрой камеры», для наказания рабынь или других лиц. А зачем бы ещё тут присутствовала решётка? Может даже Линда здесь топила надоевших ей рабынь, или несговорчивых на выкуп пленниц. А что? Никакого шума и грязи, запираешь жертву в бочку, а через полчаса приказываешь труп выкинуть и воду поменять. А может быть ещё, что эта злодейка в подобной воде купаться любит, с неё станется.
Господин Харни оторвал меня от пола и принялся заносить над бочкой. Тут я, наконец, вышла из себя и заорала из-под кляпа, а также задрыгала руками и ногами в пределах натягивающихся пут. Моё воображение вдруг сгенерировало яркую картину предстоящего мне утопления, следствием чего, конечно же, явилось генерирование события трепыхания, бесполезного, но неизбежного. Впрочем, оказалось, что затрепыхалась я так сильно, что Машеньке даже пришлось прийти на помощь Господину Харни. Иначе никак не получалось пропихнуть в бочку мои ноги, которые я упорно растопыривала шире краёв.
Я ещё подумала, что бандиты глупые, потому что не догадались мне ноги связать. Помнится, прежде меня удивляло то, что при повешении на виселице жертвам обычно связывали руки и ноги. Хотя, с практической точки зрения, разве не достаточно привязать жертву за шею и лишить точки опоры? А вот теперь я поняла, что связывание в этом случае уберегает палача от лишних производственных травм, потому что персона, которой уже нечего терять, может пнуть его куда-нибудь ногами, или ухватить за что-нибудь руками. Жертва, конечно, понимает, что палач тут вообще наименее виноватое лицо, но оно находится на доступном расстоянии для попытки отомстить, по крайней мере, другие враги вовсе не доступны никак.
А в моём случае инициаторы и исполнители моего утопления по-совместительству исполняли и роли палачей, так что, для трепыханий были логичные причины.
Если вы помните, я вообще против того, чтобы умирать. А уж про умирание через утопление в бочке и говорить нечего. Если уж непременно нужно убить такую как я, ну, мало ли какие обстоятельства бывают, следует использовать электрический стул или газовую камеру, как принято в цивилизованных государствах. Ну и соблюсти соответствующий протокол, пригласить священника, адвоката для составления завещания, родственников для прощания, а бездыханное тело пообещать похоронить за государственный счёт и обеспечить скромным памятником. А тут что делается? Я же не крыса, чтобы меня в бочке топить! Конечно, здравой частью сознания я понимала, что для этих негодяев рабыня ещё бесправнее, чем крыса. Что издевательства над рабыней доставляют им физиологическое наслаждение несравнимое с тем, которое можно получить издеваясь над крысой. Да над крысами никто и не издевается, крыс уничтожают из практических соображений, а не из физиологических. А вот методов издевательства над рабынями наизобретали столько, что уже это количество говорит само за себя. Да, всё это я понимала, тем не менее, Господа злодеи даже заругались, прежде чем им удалось просунуть ноги жертвы внутрь верхнего контура бочки. Дальше, понятное дело, толкать стало легче, да и я выдохлась, сопротивляясь. Я ведь, как уже упоминалось ранее, не такая слабая, как можно подумать не приглядевшись.
Правда, я сопротивлялась и при дальнейшем проталкивании, понадеявшись хотя бы расплескать часть воды и вынудить злодеев побегать с вёдрами. Но просчиталась. Когда меня, наконец, затолкали целиком, и вдавили голову вниз решёткой, я уловила, что оказалась полностью ниже уровня воды, и моя песенка спета. Тут раздался скрежет сводимых вместе петель решётки, а вслед за тем бочку начало встряхивать характерными ударами заклёпывания. Господин Харни знал, что говорил! Меня попросту пронзил холодный и мокрый ужас, а больше всего испугало прекращение ударов, говорящее о завершении заклёпывания решётки. Деревянная колодка на шее выталкивала мою голову вверх, и скребла ею по крышке, сама же бочка была несколько мелковата, чтобы я тут поместилась не сгибаясь. Поэтому меня выворачивало спиралью, а глаза выпучились, и сквозь тонкий водяной слой таращились в небо, перечерченное квадратиками решётки.
Впрочем, никакого неба тут не было, а был только потолок каюты, низкий, деревянный и достаточно чистый, с болтающимся сбоку светильником. Но и эту безрадостную картину тут же перекрыли три злодейские морды, с любопытством разглядывающие моё поведение сверху. Конечно, это уж я предвзято сказала. Полноценная бандитская морда здесь была только одна, и представляла собой Машеньку. В морде Господина Харни ничего патологически бандитского не было, этот Господин, скорее, был похож на туповатого амбала-грузчика. А морда Госпожи Линды уже не раз была описана, и в данный момент, как и обычно, напоминала нежного ангелочка с наивным любопытством разглядывающего незнакомую нижнюю форму жизни. И эти три морды не просто меня разглядывали, а совещались. Меня ещё поразило то, что я слышу их разговор. Мне почему-то казалось, что из-под воды ничего не должно быть слышно, но разве меня раньше топили с комментариями? Нет, подобного практического опыта я не имела, но всё равно удивилась.
Надо сказать, вода в меня плоховато просачивалась по причине кляпа во рту. С другой стороны, я и полностью сомкнуть рот не могла, и туда медленно, но верно натекало. Похоже, я ещё и пускала ртом пузыри, пытаясь воспрепятствовать проникновению воды, а это лишь резко сокращало оставшееся время жизни. Было совершенно ясно, что через десяток секунд вода польётся в горло и я захлебнусь, гораздо раньше срока, назначенного Господином Харни. Кроме того, струйки воды, нашедшие себе дорогу через отверстия носа, который мне нечем было зажать, проходя своей дорогой, причиняли мне жгучую боль, словно это была и не вода, а раскалённое масло. Но всё это была ерунда на фоне непереносимого ощущения прекращения жизни и возмущения от выбранного метода этого прекращения. Надо полагать, я продолжала отчаянно биться, но биться тут было, практически, негде, тем не менее, бочку слегка п