Оккультная философия 1 страница

Т. Субба Роу

Москва «Сфера» 2001

ББК 87.3 С 89 Перевод с английского Ю.А.Хатунцева Художник Д.Верзун

Примечания Е.А.Логаевой Ю.А.Хатунцева C89 Т.Субба Роу Оккультная философия. Перев. с англ. — М.: Издательство Духовной Литературы, 2001. — 576 с.

Впервые на русском языке в таком большом объеме представлены эзотерические сочинения Т Субба Роу (1856-90), талантливого автора, известного философа-адвайтиста, самого блестящего и эрудированного из теософов Индии того времени По мнению Е П Блаватской, он обладал ок­культным знанием даже более совершенным, чем она сама

В книгу вошло множество статей и очерков, опубли­кованных в журналах «Theosophist» и «Lucifer» В них с точки зрения индийского ученого брамина и философа рас­крываются такие темы, как классификация принципов, веданта и теософия, эзотерические учения, Учителя и Те­ософское Общество, а также многие другие

ISBN 5-93975-033-8

© Издательство Духовной Литературы 2001. ® «Сфера» 2001.

ОТ РЕДАКЦИИ

«Истинный адвайтист школы веданты и оккультист... приверженец эзотерической, подлинной брахманской ве­ры[1], блестящий молодой юрист и чела Махатмы Мориа, Т.Субба Роу оставил после себя уникальное и интересней­шее наследие Его статьи и лекции о «Бхагавадгите», иссле­дования по вопросам эзотерических учений, веданты, тео­софии, эзотерической астрологии, древней Религии-Муд­рости, оккультной философии вызывали неподдельное удив­ление и восхищение его поистине уникальными знаниями у всех, кто с ним встречался. «Никто не мог сравниться с ним в умении распознавать истинный дух Древней Мудро­сти», — писал о нем Г.С.Олькотт, один из основателей Тео­софского Общества

Т.Субба Роу родился в 1856 г в Коканаде (Индия) и до 1881-1882 гг. был обычным индусом, получившим англий­ское образование, ничем не выказывая признаков облада­ния каким-либо мистическим даром Закончив колледж, Субба Роу поступил на службу адвокатом. В то время он вообще не был знаком с литературой на санскрите и был совершенно равнодушен к мистике, метафизике и священ­ным писаниям Индии.

Однако после его знакомства с «Разоблаченной Изидой» и ее автором, Е.П Блаватской, «словно кладовая давно забытого оккультного опыта распахнулась перед ним он вспомнил свое предшествующее воплощение, он узнал сво­его Гуру и с тех пор общался с ним и другими Махатмами, с одними — непосредственно, с другими — в иных местах и посредством писем... К нему вернулись накопленные им знания санскритской литературы...»[2]

Вскоре он занял заметное место в недавно образовав­шемся Теософском Обществе. Е.П.Блаватская почитала его равным себе в учености, и в ее отсутствие Субба Роу вел дела журнала «Theosophist». Именно в те годы и были на­писаны бесценные статьи, очерки, некоторые из которых явно были созданы под влиянием Учителя.

Е.П.Блаватская и Т.Субба Роу были учениками одного Учителя и неудивительно, что именно к нему она обрати­лась для совместной работы над «Тайной Доктриной». Од­нако Субба Роу неожиданно отказался от этой работы и вы­ступил против предложенной Е.П.Блаватской классифика­ции принципов. Полемика вокруг этого вопроса подробно отражена в данной книге.

Причина такого неожиданного поворота объяснялась просто: «Вы виноваты в самом страшном из всех преступ­лений. Вы выдали наиболее священные и сокровенные из наших оккультных тайн. Лучше пожертвовать вами, неже­ли тем, что никогда не предназначалось для европейцев».

В 1888 г. Субба Роу вышел из Теософского Общества. Вскоре у него началась тяжелая болезнь непонятного про­исхождения и, не дожив до 34 лет, в 1890 г. он умер.

Несмотря на обширные оккультные познания и пони­мание скрытых опасностей, подстерегающих истинного оккультиста, Субба Роу, пожалуй, все же стал жертвой не­которых из них. Бесспорно он был одним из самых ценных сотрудников раннего периода теософского движения, ибо через него Учителя передали миру некоторые свои учения, параллельно с теми доктринами, что шли через Е.П.Блаватскую.

Предлагаемая читателю книга — уникальный дар, не теряющий своего значения и по сей день, как, впрочем, и любое истинное знание. Глубокие знания, которыми про­никнута каждая фраза, делают эту книгу бесценным кладе­зем для всех, изучающих эзотерические учения Индии, для всех, искренне интересующихся историей и духом Индии.

Часть I

СТАТЬИ

ДВЕНАДЦАТЬ ЗНАКОВ ЗОДИАКА

Деление Зодиака на различные знаки восходит к незапамятной древности. Оно получило всемирное признание и встречается в астрологических системах различных народов. Изобретение Зодиака и его зна­ков приписывалось различными знатоками древ­ности разным народам. Некоторые утверждают, что вначале было всего лишь десять знаков, но позднее один из них был разделен на два отдельных знака и что к этому числу был добавлен еще один, новый знак, чтобы сделать эзотерическое значение данного деления более глубоким и в то же время еще надеж­нее скрыть его от непосвященной публики. Весьма возможно, что подлинная философская концепция этого деления обязана своим происхождением ка­кому-то определенному народу и что наименования, данные различным знакам, могли быть впоследствии переведены на другие языки. Однако основная цель этой статьи заключается не в том, чтобы определить, какому именно народу принадлежит честь изобрете­ния знаков Зодиака, а в том, чтобы определить — в некоторой степени — истинный философский смысл, заключенный в них, а также метод, позволяющий раскрыть прочие их значения, все еще остающиеся тайными. И все же из того, что будет здесь сказа­но, можно сделать вывод, что, подобно многим дру­гим философским мифам и аллегориям, Зодиак и его знаки обязаны своим изобретением Древней Индии.

Что же, в таком случае, послужило подлинным источником происхождения этих знаков; и какова та философская концепция, которую Зодиак и его знаки должны были олицетворять? Указывают ли различные знаки только на форму или конфигура­цию разных созвездий, включенных в это деление, или же они — просто маскировка, предназначен­ная для сокрытия некоего сокровенного значения? Первое предположение абсолютно неприемлемо по двум причинам, а именно:

Индусы были знакомы с прецессией точек рав­ноденствия*, в чем легко можно убедиться, прочитав их труды по астрономии и изучив составленные ин­дусскими астрономами календари. Следовательно, они были вполне осведомлены о том факте, что со­звездия в различных подразделениях Зодиака вовсе не являются неподвижными. И потому они не мог­ли приписывать определенные формы этим пере­мещающимся группам соседствующих друг с дру­гом звезд, называя их подразделениями Зодиака. Но названия, обозначающие зодиакальные знаки, все
время оставались неизменными. Поэтому мы долж­ны заключить, что названия, данные различным зна­кам, не имеют никакого отношения к конфигураци­ям созвездий, в них включенных.

Названия, данные этим знакам древними санскритскими авторами, в их экзотерическом или бук­вальном значении выглядят следующим образом:

Меша — Баран, или Овен (Aries).

Ришабха — Бык, или Телец (Taurus).

Митхуна — Близнецы (Gemini)(мужчина и женщина).

Каркатака — Краб, или Рак (Cancer).

Симха — Лев (Leo).

Канья — Дева (Virgo)1.

Тула — Весы (Libra).

Вришчика — Скорпион (Scorpio).

Дханус — Лучник, или Стрелец (Sagittarius).

Макара — Крокодил, или Козерог (Capricornus)

Кумбха — Водонос, или Водолей (Aquarius).

Мина — Рыба, или Рыбы (Pisces).

Формы созвездий, включенных в состав Зодиака, в то время, когда впервые было произведено раз­деление знаков, отнюдь не походили на формы зве­рей, пресмыкающихся и прочих объектов, обознача­емых данными им названиями. В истинности этого утверждения можно убедиться, изучив формы этих созвездий. Если только форма крокодила2 или рака не будет заблаговременно вызвана фантазией на­блюдателя, то очень мала вероятность, что сами звез­ды подскажут его воображению именно эту фигуру на синем куполе звездного небосвода.

Значит, если сами созвездия не имеют ничего об­щего с происхождением названий, которыми обозна­чены зодиакальные деления, то мы должны искать ка­кой-то другой источник, который мог вызвать появ­ление этих наименований. И, следовательно, моей целью становится частичное раскрытие той тайны, которая связана с этими зодиакальными знаками, а также выявление части той возвышенной концепции древней индусской философии, которая их породи­ла. Знаки Зодиака обладают более чем одним значе­нием. Прежде всего, они представляют различные стадии эволюции — вплоть до того времени, когда нынешняя материальная Вселенная с ее пятью эле­ментами вступила в свое проявленное существование. Как заявляет во втором томе своего замечательного труда автор «Разоблаченной Изиды», «необходимо повернуть ключ семь раз», чтобы понять всю фило­софию, лежащую в основе этих знаков. Но я поверну его лишь один раз и передам содержание только пер­вой главы Истории Творения. К большому счастью, санскритские названия, отнесенные к различным де­лениям Зодиака арийскими философами, содержат внутри самих себя ключ к разгадке этой проблемы. Те из моих читателей, которые хотя бы немного изу­чали древние индийские «Мантра-шастры» и «Тан-тра-шастры»1, 3 наверняка заметили, что очень часто санскритские слова образованы так, чтобы передать определенное скрытое значение с помощью извест­ных, заранее разработанных методов и условных обо­значений, тогда как их буквальный смысл представляет собою нечто совершенно отличное от подразумева­емого значения. Ниже изложены некоторые правила, которые могут помочь исследователю раскрыть глубин­ное значение древней санскритской терминологии, встречающейся в древнеарийских мифах и аллегориях:

Найдите синонимы исследуемого слова, имею­щие также и другие значения.

Найдите числовое значение составляющих слово букв, пользуясь методами, изложенными в древ­них тантрических сочинениях.

Исследуйте древние мифы и аллегории, если таковые имеются, связанные с разбираемым словом.

Переставьте различные слоги, составляющие это слово, и исследуйте образующиеся при этом новые комбинации, их значения и т.д., и т.п.

А теперь я применю некоторые из вышеизло­женных правил к названиям двенадцати знаков Зодиака.

I.Меша. Один из синонимов этого слова — Аджа. Сейчас Аджа буквально означает нечто, не имею­щее рождения, и в некоторых частях упанишад слу­жит эпитетом Вечного Брахмана. Таким образом, первый знак предназначен для обозначения Парабрахмана — самосущей, вечной и самодостаточной причины всего.

II.Ришабха. Это слово употреблено в нескольких местах в упанишадах и Ведах со значением пранава (Аум). Шанкарачарья таким же образом разъяснял его в некоторых частях своего комментария.

Митхуна. Как ясно указывает само слово, этот знак предназначен для обозначения первого гермафродита — Ардханаришвары, двуполой сефиры Адама Кадмона.

Каркатака. Если слоги этого слова превра­тить в соответствующие числа, согласно общерас­пространенному методу преобразования, столь часто упоминаемому в «Мантра-шастре», то оно будет представлено как ////. Следовательно, этот знак предназначен для того, чтобы олицетворять свя­щенную Тетраграмму; Парабрахматараку; пранаву, разделившуюся на четыре отдельных существа, со­ответствующие ее четырем матрам; четыре авастхи, а именно: джаграта авастха (бодрствование), свапна авастха (сон), сушупти авастха (глубокий сон) и турия авастха (последняя стадия, т.е. нирва­на, — пока что в потенциале); четыре состоянияБрахма, называемые Вайшванара, Теджаси (или Хираньягарбха), Праджна и Ишвара и олицетво­ряемые Брахмой, Вишну, Махешварой и Садашивой; четыре аспекта Парабрахмана: стхула, сукшма, биджа и сакши; четыре стадии, или состояния, свя­щенного слова, называемые пара, пашьянти, мадхьяма и вайкхари; Наду, Бинду, Шакти и Калу. Этот знак завершает первую четверку.

V. Симха. Это слово заключает в себе целый ок­культный мир; и было бы неблагоразумно с моей стороны раскрывать прямо сейчас все его значения. В данном случае будет достаточно дать общее пред­ставление о его смысле.

У него есть два синонима — Панчасья и Хари, и его номер в порядке зодиакальных делений (а это пятый по счету знак) ясно указывает на первый из них*. Этот синоним — Панчасья — показывает, что данный знак служит для обозначения пяти Брахм, а именно: Ишаны, Агхоры, Татпуруши, Вамадэвы и Садьоджаты (пять Будд). Второй синоним указывает на то, что это Нараяна, Дживатма, или Пратьягатма. («Сукха-рахасья-упанишада» указывает на то, что древнеарийкие философы рассматривали Нараяну как Джи­ватму1. Вайшнавиты* могут не признавать этого. Но, будучи адвайтистом, я рассматриваю Дживатму как идентичную с Параматмой в ее подлинной сущнос­ти, т.е. если отбросить ее иллюзорные атрибуты, ко­торые создает аджнана, или авидья, — невежество.) Дживатма не случайно помещена в пятом знаке, счи­тая от Меши, так как пятый знак есть путрастхана, или дом сына, согласно законам индусской астроло­гии. Рассматриваемый знак символизирует Дживатму, являющуюся, так сказать, сыном Параматмы. (Я могу также добавить, что он символизирует истинного Христа, помазанный чистый дух, хотя миссионеры могут неодобрительно отнестись к этому толкова­нию.)1а А еще я добавлю здесь, что если не постичь в полной мере природу этого знака, то невозможно понять истинный порядок следующих трех знаков и их исчерпывающее значение. Элементы, или сущно­сти, имеющие лишь потенциальное существование в этом знаке, становятся отдельными, самостоятельны­ми сущностями в следующих трех. Их объединение в единое существо ведет к разрушению феноменальной вселенной и признанию чистого духа, тогда как их разделение дает противоположный эффект. Оно ве­дет к материальному, ограниченному земному суще­ствованию и создает целую картинную галерею авидьи (невежества) или майи (иллюзии). Если правиль­но понять истинную орфографию названия, которым обозначается рассматриваемый знак, то легко будет заметить, что следующие три знака вовсе не являют­ся тем, чем должны быть. Канья, или Дева, и Вришчика, или Скорпион, должны составлять один един­ственный знак; а Тула должна следовать за этим упо­мянутым знаком, если вообще необходимо иметь отдельный знак с таким названием. Но разделение Каньи и Вришчики было достигнуто путем подста­новки знака Тула между ними. Цель данного разде­ления будет ясна после рассмотрения значений этих трех знаков.

Канья означает «дева» и символизирует Шакти, или Махамайю. Этот знак представляет собой шестую раши, или деление, и указывает на то, что в Природе существуют шесть первичных сил. Эти силы имеют различные групповые варианты названий в санскритской философии. Согласно одной системе обозначений, их называют следу­ющими именами:

парашакти;

джнанашакти;

иччхашакти (сила воли);

крийяшакти;

кундалинишакти;

матрикашакти1.

Эти шесть сил в их совокупности представлены астральным светом2.

VII. Тула. Будучи представленным в виде чисел, в соответствии с вышеупомянутым методом, это слово превращается в 36. Таким образом, этот знак, очевидно, предназначен для обозначения 36 таттв. (Число таттв разнится в представлениях различных философов; но большинство шактейев и некоторые древние риши, такие, как Агастья, Дурваса, Парашурама и др., указывали, что число таттв — имен­но 36.) Дживатма отличается от Параматмы или, излагая то же самое другими словами, «Баддха» от­личается от «Мукты»3 тем, что первая, так сказать, заключена в этих 36 таттвах, тогда как другая — свободна. Этот знак приготавливает путь земному Адаму — Наре. И как символ Нары он совершенно правильно помещен на месте 7-го знака.

VIII. Вришчика. Древними философами указано, что солнце, когда оно расположено в этой раши, или знаке, называется именем Вишну (см. 12-ю скандху «Бхагаваты»). Этот знак предназначен для обозначения Вишну. Вишну буквально означает то, что расширяется, — расширяется как Вишва, или вселенная. Собственно говоря, Вишва это и есть Вишну (см. комментарий Шанкарачарьи к «Вишнусахасранаме»). Я уже намекал на то, что Вишну символизирует свапна авастху, или состоя­ние сна. А рассматриваемый знак, собственно, озна­чает вселенную в мыслях или вселенную в божест­венном представлении.

Он правильно помещен как знак, противопо­ложный Ришабхе, или пранаве. Анализ, начиная от пранавы и далее вниз, ведет к универсуму мысли; тогда как синтез от последнего вверх ведет к пра­наве (Аум). Теперь мы подошли к идеальному со­стоянию вселенной, предшествующему ее вхожде­нию в материальное существование. Расширение биджи, или первоначального зародыша, во вселен­ную возможно лишь тогда, когда 36 таттв1 помещены между майей и дживатмой. Состояние сна вы­зывается действием этих таттв. Именно существо­вание этих таттв служит причиной существования Хамсы. Устранение этих таттв отмечает начало синтеза в сторону пранавы и Брахмы и превраща­ет Хамсу в Сохам'. Поскольку необходимо было отобразить различные стадии эволюции — от Брах­мы вниз до материальной вселенной, — то эти три знака: Канья, Тула и Вришчика — как раз и были размещены в том порядке, в каком они теперь сто­ят, как три отдельных зодиакальных созвездия.

IX.Дханус (Стрелец). Представленное в виде чисел, это название эквивалентно 9, а рассматри­ваемый раздел как раз и является 9-м, считая от Меши. Следовательно, этот знак ясно указывает на девять Брахм — девять Праджапати, которые помогали Демиургу в созидании материальной все­ленной.

X.Макара. Имеются некоторые трудности в ис­толковании этого слова; но, несмотря на это, оно со­держит в самом себе ключ к правильной интерпрета­ции. Буква ма равнозначна числу 5, а кара означает рука. На санскрите трибхуджа означает треугольник, а бхуджа или кара (слова- синонимы) употребляются в значении «одна сторона». Таким образом, Макара, или Панчакара, означает пятиугольник2.

Далее, Макара — это 10-й знак, а термин Даша-диша обычно употребляется санскритскими автора­ми для обозначения граней, или сторон, вселен­ной. Рассматриваемый знак, таким образом, дол­жен отображать грани вселенной и указывать на то, что форма вселенной ограничена пятиуголь­никами. Если мы примем эти пятиугольники за правильные (на том основании или предположении, что вселенная сконструирована симметрично), то фор­мой материальной вселенной, таким образом, будет двенадцатигранник — геометрическая модель, ими­тируемая Демиургом при создании этой вселенной. Если Тула была изобретена позже и если вместо трех знаков — Канья, Тула и Вришчика — прежде существовал лишь один знак, объединявший в себе Канью и Вришчику, то в старой системе рассматри­ваемый знак был восьмым; и важным фактом явля­ется то, что санскритские авторы обычно говорят также об аштадиша, или восьми гранях, ограничивающих пространство. Вполне возможно, что число диша изменилось с восьми до десяти, когда перво­начально существовавший знак Дева-Скорпион был разделен на три отдельных знака.

Опять-таки, кару можно рассматривать как обо­значение выступающих треугольников пятиконеч­ной звезды. Эту фигуру также можно назвать свое­го рода правильным пятиугольником (см. Todhunter, Spherical Trigonometry, p. 143). Если принять это толкование, то данная раши, или знак, олицетворя­ет «микрокосм». Но «микрокосм», или мир мысли, по-настоящему представлен Вришчикой. С объек­тивной точки зрения «микрокосм» представлен че­ловеческим телом. Макара может рассматриваться как одновременно олицетворяющий микрокосм и Макрокосм как внешние объекты восприятия.

В связи с этим знаком я хотел бы указать на не­сколько важных фактов, которые я представляю на рассмотрение тех, кто интересуется изучением древ­них оккультных наук Индии. Древние философы обычно полагали, что Макрокосм похож на мик­рокосм тем, что тоже имеет стхулашариру и сукш-машариру. Видимая вселенная — это стхулашарира Вишвы, но древние философы считали, что субстра­том этой вселенной является другая вселенная — вероятно, мы можем назвать ее вселенной астрально­го света — реальная вселенная ноуменов, так ска­зать, душа этой видимой вселенной. В некоторых фрагментах Вед и упанишад смутно намекается на то, что эту скрытую вселенную астрального света следует представлять себе двадцатигранником. Меж­ду двадцатигранником и двенадцатигранником существует весьма необычная и интересная связь, хотя эти фигуры кажутся очень непохожими одна на дру­гую. Эту связь можно увидеть в нижеизложенной геометрической конструкции.

Опишите сферу вокруг двадцатигранника, от цен­тра сферы проведите перпендикуляры к его граням и продолжите их до соприкосновения с поверхностью сферы. Теперь, если соединить эти точки пе­ресечения, то внутри сферы образуется двенадца­тигранник. Аналогичным способом из двенадцати­гранника можно построить двадцатигранник. (См. Todhunter, Spherical Trigonometry, p. 141, art. 193.) Сконструированная вышеуказанным образом фигу­ра представит материальную вселенную и вселен­ную астрального света в том виде, в каком они су­ществуют на самом деле. Однако я не буду сейчас рассказывать о том, как вселенную астрального све­та можно рассматривать в символическом свете двадцатигранника. Скажу лишь, что на эту концеп­цию арийских философов не следует смотреть как на пустую «теологическую болтовню» или же на по­рождение необузданной фантазии. Истинное значе­ние рассматриваемой концепции может быть, как мне кажется, разъяснено ссылкой на психологию и естественные науки древних. Но тут я должен оста­новиться, чтобы перейти к рассмотрению остав­шихся двух знаков.

XI. Кумбха {или Водолей). Переведенное в числа, это слово эквивалентно 14. При этом легко заметить, что рассматриваемое подразделение предназначено для обозначения чатурдаса бхуванам, или четыр­надцати лок, о которых говорится в санскритских книгах.

XII. Мина {или Рыбы). Это слово, если, опять-таки, записать его цифрами, означает 5 и, оче­видно, предназначено для передачи представле­ния о панчамахабхутах, или пяти элементах. Этот знак также подсказывает, что вода (не обычная вода, а универсальный растворитель древних ал­химиков) является наиболее важным среди этих элементов.

Итак, я выполнил задачу, которую брал на себя при написании данной статьи. Моя цель заключа­лась не в том, чтобы разъяснить древнюю теорию эволюции, но только в том, чтобы показать связь между этой теорией и зодиакальными делениями. Я раскрыл здесь лишь малую толику философии, заключенной в этих знаках. Покров, который был искусно наброшен древними философами на опре­деленные фрагменты тайны, связанной с этими знаками, никогда не будет приподнят ради забавы или наставления непосвященной публики.

Суммируя факты, изложенные в данной статье, содержание первой главы истории Вселенной сво­дится к следующему:

Само-сущий, вечный Брахма.

Пранава (Аум).

Андрогинный Брахма, или двуполая сефира Адам Кадмон.

Священный Тетраграмм — четыре матры пранавы — четыре авастхи — четыре состояния Брах­мы — Священная Тарака.

Пять Брахм — пять Будд, в своей совокупности представляющих Дживатму.

Астральный свет — Святая Дева — шесть сил в природе.

Тридцать шесть таттв, рожденных авидьей.

Вселенная в мысли — свапна авастха — мик­рокосм, рассматриваемый с субъективной точки зрения.

Девять Праджапати — помощники Демиурга1.

Форма материальной вселенной в воображе­нии Демиурга — двенадцатигранник.

Четырнадцать лок.

Пять элементов.

История творения этого мира от его начала и до наших дней насчитывает семь глав. И седьмая гла­ва еще не дописана.

Трипликейн, Мадрас,

14 сентября 1881 г.

УЧЕНИЕ И ДАТЫ ЖИЗНИ

ШРИ ШАНКАРАЧАРЬИ

Установить точную дату какого бы то ни было события в древней истории Индии всегда нелегко; и рассуждения европейских востоковедов лишь в еще большей мере усложняют эту задачу, посколь­ку их труды в этом направлении только усугубляют путаницу, и без того уже существовавшую в распространенных легендах и традициях, которые не­редко искажались и приукрашивались в интересах сектантской полемики. Причины, приведшие к по­добным результатам, несложно выявить, ознако­мившись с теми утверждениями, на основе которых строились последующие рассуждения и выводы. Сочинения многих востоковедов выдают несовер­шенное знание их авторами индийской литературы, философии и религии и индуистских традиций, а также высокомерно-пренебрежительное отношение к мнению индусских авторов и пандитов. Очень часто эти востоковеды заимствуют факты и даты из сочинений своих предшественников или современ­ников как нечто само собой разумеющееся и не требующее никаких дополнительных исследований. И даже когда автор сам высказывает сомнения по поводу достоверности той или иной даты, его по­следователи нередко ссылаются на нее в своих собственных сочинениях как на абсолютно точную. Одна неверная дата влечет за собой другую — тоже ошибочную; и один некорректный вывод становит­ся причиной множества других — таких же нело­гичных и необоснованных. Следовательно, для того чтобы проверить подлинность какой-либо одной даты, необходимо самым скрупулезным образом пе­ресмотреть всю созданную европейскими востоко­ведами систему индийской хронологии. Поэтому, перед тем как приступить к анализу предложенных ими датировок жизни Шанкарачарьи, нелишним будет критически рассмотреть и некоторые другие их предположения и гипотезы.

I. Многие из этих авторов еще не совсем освобо­дились от предубеждений, порожденных выведен­ным из Библии (без всякого критического анализа) вредным учением, согласно которому возраст наше­го мира составляет всего шесть тысяч лет. Мы, ко­нечно же, не имеем в виду, что кто-то из этих ав­торов станет сейчас всерьез отстаивать вышеупомя­нутое учение. Но в то время, когда христианские авторы только начинали исследование данных ази­атской хронологии, оно оказывало на их умы за­метное влияние. И если ни одному событию, связанному с древней историей Египта, Индии или Китая, не может быть приписана более чем пяти- или шеститысячелетняя давность, то история этих стран загоняется тем самым в искусственно создан­ные и не обоснованные никакими исследованиями рамки.

П. Они также упрямо не желают признавать, что какой-либо фрагмент Вед может быть датиро­ван периодом более ранним, нежели Пятикнижие, даже если предлагаемые аргументы в пользу боль­шей древности Вед вполне достаточны и явно убе­дительны для беспристрастного исследователя, не зараженного христианскими предрассудками. Максимальный предел давности для индийской исто­рии, таким образом, напрямую зависит для них от датировок Ветхого Завета, так как они фактически исходят из того, что дату создания всякого произ­ведения ведической и санскритской литературы, равно как и практически каждого события индий­ской истории, следует искать исключительно в пе­риод между ветхозаветным и нашим временем.

III. Очень часто и, как правило, без всякого повода фрагменты Вед, содержащие философские или метафизические идеи, объявляются позднейшими интерполяциями; а о каждой книге, посвя­щенной философским вопросам, говорят, что она была написана уже после Будды или даже позже начала христианской эры. По мнению многих ев­ропейских авторов, цивилизация, философия и научные исследования начинаются только за шесть или семь столетий до христианской эры; а из «глу­бин животной грубости» человечество начало по­степенно выкарабкиваться не далее как четыре или пять тысяч лет тому назад.

Также принято считать, что буддизм появил­ся на свет только стараниями Гаутамы Будды. Пред­шествующее существование буддизма, джайнизма и философии Архатов отвергается как совершенно абсурдная и нелепая выдумка буддистов, желающих приписать своей религии как можно большую древ­ность. И на основании этого неверного предполо­жения каждая индусская книга, в которой есть ссыл­ки на доктрины буддизма, объявляется написанной после Гаутамы Будды. Например, м-р Вебер* счита­ет, что Вьяса — автор «Брахма-сутр» — написал их только в V веке после Рождества Христова. Поисти­не, это довольно неожиданное откровение для боль­шинства индусов.

Когда индусская традиция приписывает не­сколько сочинений на разные темы одному и тому же автору, западные ученые в большинстве случаев утверждают, причем, с виду, абсолютно голословно, что эти сочинения на самом деле принадлежат раз­ным авторам. Рассуждая подобным образом, они уже обнаружили двух Бадараян (Вьяс), двух Патанджали и трех Вараручи. Мы вовсе не утверждаем, что иден­тичность имен всегда означает идентичность персо­нажей. Но мы не можем не протестовать против безапелляционных утверждений, когда они не под­креплены никакими доказательствами и выдвигают­ся только для того, чтобы подтвердить какой-либо предыдущий вывод или чью-нибудь излюбленную гипотезу.

Эти же авторы нередко предпринимают по­пытки установить хронологическую последователь­ность событий древнеиндийской истории методом выявления и сопоставления различных этапов в развитии и эволюции санскрита и индийской ли­тературы. При этом протяженность упомянутых этапов зачастую определяется так же, как в геоло­гии определяется продолжительность постепенно­го формирования различных слоев земной коры. Однако во всех этих вычислениях мы не видим ничего похожего на конкретную методику. Было бы ошибкой утверждать, что развитие одного языка всегда протекает с точно такой же скоростью, как и развитие другого. А потому при подобного рода вычислениях в каждом конкретном случае следует учитывать специфические характеристики народа, которому этот язык принадлежит. История народа также имеет большое значение. Каждый, кто знаком с рассуждениями Макса Мюллера* по поводу периодов Сутра, Брахмана, Мантра и Канда*, мог заметить, что эти важные обстоятельства он оставляет без внимания. А продолжительность развития этих «слоев» ведической литературы опре­деляется им абсолютно произвольно.