Оккультная философия 2 страница

Мы перечислили эти недостатки, свойственные трудам европейских востоковедов, дабы наши чита­тели могли убедиться в том, что полагаться на точность выводов, которые делают эти авторы относи­тельно датировок древнеиндийской истории, мож­но далеко не всегда.

Изучая различные цитаты и традиции, использу­емые европейскими востоковедами для определе­ния времени жизни Шанкарачарьи, следует прежде всего проверить, идет ли в них речь о самом первом Шанкарачарье, создателе учения адвайта, или же об одном из его последователей, ставших Адхипатами* в различных матхах, основанных им самим или его преемниками. Многие пришедшие на смену Шан­карачарье матхадхипати-адвайты (особенно в матхе Шрингери*) были выдающимися людьми, которых знала в свое время вся Индия. И все они часто упоминаются под общим именем «Шанкарачарья». Таким образом, упоминание одного из этих мат-хадхипатов под именем Шанкарачарьи может быть ошибочно принято за ссылку на самого основателя школы адвайты.

М-р Барт, чье мнение относительно времени жизни Шанкарачарьи цитируется в лондонском «Theosophist» как противопоставление дате жизни этого учителя, предложенной м-ром Синнеттом* в его «Эзотерическом буддизме», похоже, не слиш­ком углубленно исследовал эту проблему. Он ни­чем не мотивирует собственную гипотезу и даже не рассматривает другие авторитеты и традиции, противоречащие ей. Свою версию даты жизни Шан-кары он указывает в примечании внизу страницы 89 в своей книге «The Religions of India». Вот что в нем сказано: «Время жизни Шанкарачарьи отно­сят обычно к VIII веку; но, возможно, мы должны признать в качестве такового IX век. Согласно наиболее распространенной легенде, он родился 10 числа месяца мадхава* в 788 г. христианской эры. Но есть и другие предания, согласно которым он жил во II или в V веке. А автор «Дабистана», на­против, называет временем его жизни начало XIV века». Однако м-р Барт заблуждается, называя в качестве общепринятой даты жизни Шанкары VIII век. Некоторые традиции называют временем его жизни века, предшествовавшие христианской эре; но есть и немало таких, согласно которым он жил уже после Рождества Христова; и, как будет пока­зано ниже, первые представляются более близкими к истине, чем вторые. Пока что нельзя утверждать, что большая часть востоковедов уже утвердилась в каком-то одном, определенном мнении по данно­му вопросу. Макс Мюллер, как кажется, вообще никогда к нему не обращался. Моньер-Уильямс просто копирует даты, предложенные м-ром Уилсоном и м-ром Вебером, и, похоже, целиком пола­гается на эти авторитеты, не утруждая себя ника­кими дополнительными исследованиями на сей счет. Пожалуй, единственным востоковедом, со всей серьезностью исследовавшим данную пробле­му, был м-р Уилсон, но он честно признает, что точную дату «его [Шанкары] жизни установить никоим образом не возможно» («Essays on the Re­ligions of the Hindus», vol. I, p. 201). С учетом это­го признания, процитированное выше примечание способно лишь ввести в заблуждение. М-р Барт ничего не сообщает читателям о том, где он обна­ружил ту легенду, на которую ссылается, и почему он считает, что в ней идет речь именно о самом первом Шанкарачарье и что именно она является «наиболее распространенной». Если вопрос до сих пор остается открытым, то м-ру Барту не следова­ло бы предлагать никакой конкретной даты, если у него в запасе нет никаких веских аргументов для подтверждения ее подлинности. Да и упомянутые им иные существующие предания, конечно же, не способствуют подкреплению его точки зрения. К тому же из текста примечания м-ра Барта можно заключить, что в нем он упомянул все имеющиеся авторитеты и традиции по данному вопросу, тогда как на самом деле он ни словом не обмолвился о самых важных из них (о чем также будет сказано ниже). Больше в книге м-ра Барта по поводу вре­мени жизни Шанкары ничего не сказано, но есть еще отдельные фрагменты, которые можно рассматривать либо как выводы из упомянутой выше даты, либо как дополнительные аргументы, приведенные в ее защиту (так что с ними еще тоже необходимо разобраться).

М-р Барт почему-то связывает появление Шан­кары в Индии с началом преследований буддистов, имевших место, по его мнению, в VII и VIII веках. На странице 89 своей книги он говорит о «крупно­масштабной реакции, выразившейся в гонениях на буддистов, начатыми в Декане в VII и VIII веках школами Кумарила и Шанкара», а на странице 135 утверждает, что «ученики Кумарилы и Шанкары объединились в вооруженные отряды, провозгла­сив себя ревностными защитниками ортодоксии». Однако значимость этих утверждений в значитель­ной мере умаляет сам автор — тем, что на страни­цах 89 и 134 говорит об отсутствии каких-либо изученных документов, которые подтверждали бы факт преследований буддистов Шанкарой, и об аб­сурдности легенд, выставляющих его истребителем буддистов от Гималаев до мыса Коморин*.

Процитированное выше заявление о союзе Шан­кары с Кумарилой выглядит просто нелепо, по­скольку едва ли не каждому индусу хорошо извест­но, что последователи пурва-мимансы (а Кумарила комментировал сутры) были самыми непримири­мыми и заклятыми врагами Шанкары и его учения.

Но похоже, что м-ру Барту ничего не известно о взглядах Кумарилы и о пурва-мимансе, а также о характере и целях ведантийской философии Шан­кары. Трудно сказать, на каком основании он стро­ит свои выводы относительно того, что крупномас­штабные гонения на буддистов начались именно в VII и VIII веках и что Шанкара был одним из их зачинщиков. Тем более что в его собственной книге имеются фрагменты, объективно бросающие тень сомнения на им же самим предложенные даты. На­пример, на странице 153 он говорит, что насаждение буддизма началось уже во времена Ашоки*.

Но если это так, то совершенно непонятно, по­чему ортодоксальные индусы молчали на протяже­нии почти десяти столетий и даже не пытались отомстить своим обидчикам. То политическое вли­яние, которое буддизм приобрел при Ашоке, дли­лось недолго, и впоследствии — как до, так и пос­ле начала христианской эры — каждый могущес­твенный правитель оказывал поддержку прежде всего индусам. Более того, на странице 132 своей книги автор говорит, что в VII веке буддизм на­ходился в состоянии упадка. Но вряд ли можно представить себе, что преследования буддистов на­чались как раз в то время, когда их религия уже сама по себе пришла в упадок. Какой великий религиозный учитель или реформатор стал бы тра­тить свое время и силы на уничтожение религии, которая уже не представляет собою ничего серь­езного? И если бы основной целью проповедей Шанкары было возбуждение ненависти к буддиз­му, то он, безусловно, оставил бы нам хотя бы несколько сочинений, специально посвященных критике учений этой религии и разоблачению ее недостатков. Однако в своих самостоятельных со­чинениях он вообще ничего не говорит о буддиз­ме. И хотя он был плодовитым сочинителем, все, что мы можем у него найти, это несколько замеча­ний в его комментарии к «Брахма - сутрам» по по­воду пропагандируемой некоторыми буддистами теории, объясняющей природу восприятия. Во всем спектре его сочинений нет ни одного абзаца, кото­рый был бы посвящен буддистам и их доктринам, и даже те замечания из его комментария, которые мы упомянули выше, были продиктованы указани­ями, имеющимися в самом тексте комментируемых им сутр. По нашему скромному разумению, эти «Брахма-сутры» были написаны самим Вьясой (настоящим, а не воображаемым Вьясой V века пос­ле Рождества Христова, порожденным фантазией м-ра Вебера), а имеющиеся в них указания отно­сятся к буддизму, существовавшему еще до рожде­ния Гаутамы Будды. Одних этих замечаний было бы достаточно для того, чтобы читатели могли убе­диться в непричастности Шанкарачарьи к пресле­дованиям буддистов. Мы можем также процитиро­вать здесь в поддержку своей точки зрения некото­рые фрагменты из предисловия м-ра Уилсона к первому изданию «Санскритского словаря». О предполагаемой виновности Шанкарачарьи в пресле­довании буддистов этот автор пишет следующее: «Хотя распространенное поверье приписывает нача­ло преследования буддистов Шанкарачарье, в дан­ном случае у нас есть основания сомневаться в его достоверности. Против него свидетельствует обще­известная мягкость характера этого реформатора, которого неизменно называют человеком добро­душным и терпимым к чужому мнению. Исходя из собственного, пока что весьма поверхностного зна­комства с ведантийскими писаниями и гораздо более авторитетного мнения Раммохана Роя*, на которое он позволяет мне ссылаться, я могу утверж­дать, что в собственных сочинениях Шанкарача­рьи, полностью сохранившихся до наших дней, нет никаких свидетельств причастности последнего к каким-либо преследованиям, более того, эти сочинения никоим образом не направлены на обра­щение буддистов или еще каких бы то ни было сектантов, но нацелены только на опровержение всех прочих доктрин, кроме его собственной, и на реформирование или восстановление четвертого религиозного ордена». И далее м-р Уилсон отмеча­ет, что, «несмотря на распространенное заблужде­ние, приписывающее ему участие в гонениях, он, вероятнее всего, вообще никогда не занимался столь постыдным делом и не состоял в персональ­ном конфликте ни с кем из буддистов».

Из вышеизложенных рассуждений можно заклю­чить, что время жизни Шанкары никак нельзя увя­зывать с началом гонений на буддистов, даже если бы дату последних удалось более или менее точно установить.

Похоже также, что м-р Барт усматривает какую-то связь между философскими системами Шанка­ры, Рамануджи и Анандатиртхи и арабскими купца­ми, появившимися в Индии в первом веке Хиджры, и за это умозаключение ему безусловно причитают­ся все лавры, положенные первооткрывателю, так как оно всецело принадлежит ему одному. О мис­тической и оккультной связи между философией адвайты и арабскими торговцами он ведет речь на странице 212 своей книги, и эта связь несомненно имеет самое прямое отношение к исследуемому вопросу, если, конечно, она не является плодом его собственного воображения. Единственный довод, который он выдвигает в подтверждение этой тео­рии, по моему скромному разумению, совершенно ничего не доказывает. В лице Будды индусы имеют перед собою замечательный пример того, как под руководством одного-единственного учителя разво­рачивается великое религиозное движение, и потому не нуждаются в том, чтобы копировать деяния арабского пророка. Помимо этого в книге м-ра Бар­та остается только один фрагмент, имеющий неко­торое отношение ко времени жизни Шанкары. На странице 207 он пишет: «Взять, например, обраще­ние к Шиве в прологе к драме " Шакунтала", где говорится, что он одновременно бог, жрец и жерт­ва и что его тело — это вся вселенная. Это чисто ведантистская идея. Но похоже, что об этом факте напрочь забывают, когда говорят, что секта ведан-тизма начинается только вместе с Шанкарой». Рав­ным образом, об этом факте не вспоминают и не­которые востоковеды, такие, как м-р Барт, когда утверждают, что Шанкара жил на несколько столе­тий позже автора «Шакунталы»*.

Итак, из всего вышесказанного можно заклю­чить, что мнение м-ра Барта относительно времени жизни Шанкары нельзя признать удовлетворитель­ным. И поскольку м-р Уилсон, как нам кажется, изучил этот вопрос гораздо глубже и внимательнее, нам следует обратиться теперь к его рассуждениям и проверить, насколько они подкреплены извест­ными фактами. Желая определить время жизни Амара Синха* (скажу заранее, что эта попытка за­вершилась в конечном счете бесславным прова­лом), он был вынужден предварительно сделать то же самое для Шанкары. Отсюда и его замечания на сей счет, включенные в текст предисловия к перво­му изданию его «Санскритского словаря». Проци­тируем ниже некоторые фрагменты этого предисло­вия, связанные с рассматриваемой проблемой, и попробуем прокомментировать их. Вот что пишет м-р Уилсон:

Дата рождения Шанкары вызывает такие же разно­гласия, как и любое примечательное событие в индус­ской истории. Брамины кадали (правильнее — кудали), составляющие ядро последователей и проповедников его философской системы, утверждают, что он жил 2000 лет тому назад. Согласно одним источникам, он жил где-то в начале христианской эры, согласно другим — на 3 или 4 столетия позже. Рукописная история царей Конги (в собрании полковника Маккензи) называет его совре­менником Тиру-Викрамы Дэвы Чакраварти, правившего Скандапурой (в Декане) в 178 г. христианской эры; в Шрингери (оконечность Западных Гатов, ныне — тер­ритория Майсура), где он, как говорят, основал школу, которая существует по сей день и осуществляет верхов­ную власть над браминами смарта*, живущими на полу­острове, утверждают, что он жил 1600 лет назад; а распространенная легенда отодвигает время его жизни в прошлое на 1200 лет. «Бходжа Прабандха» упоминает Шанкару в числе своих знаменитостей, называя его со­временником этого князя, и в этом случае его древность не превышает восьми-девяти столетий. Последователи Мадхавачарьи* (в Тулуве), похоже, постарались прими­рить эти противоречивые мнения, предположив, что он рождался трижды: сначала — в Сивули (в Тулуве), около 1500 лет назад; затем — в Малабаре, несколько столетий спустя; и наконец — в Падукакшетре (в Тулуве), не да­лее как 600 лет назад. Последнее утверждение явно сде­лано с расчетом польстить их собственному основателю, который жил примерно в это время и якобы даже одер­жал над Шанкарой верх в придуманном ими споре. Бра­мины вайшнавы из Мадуры говорят, что Шанкара по­явился в IX веке [эры] Шаливахана, или в X веке нашей эры. Д-р Тейлор полагает, что мы будем ближе всего к истине, если отмерим ему 900-летний возраст, а м-р Ко-улбрук склонен приписать ему и всю тысячу. С этой по­следней датой мой друг Раммохан Рой — настоящий зна­ток сочинений Шанкары, философ и проповедник его учений — склонен согласиться, он также полагает, что «на основании исчисления поколений духовных последо­вателей свами Шанкары, известных от времени его жиз­ни и до сегодняшнего дня, можно заключить, что он жил между VII и VIII столетиями христианской эры»; и это вычисление согласуется с тем, что рассказывали д-ру Бьюкенену во время его путешествия по Малабару — родине Шанкары, а также с данными «Керала-Утпатти» — книги, которая содержит исторические и стати­стические сведения об этой провинции и упоминает, по словам цитирующего ее м-ра Дункана, установле­ния для малабарских каст, введенные этим философом за тысячу лет до наступления 1798 года. В то же время следует упомянуть, что рукописный перевод этой кни­ги, хранящийся у полковника Маккензи, сообщает, что Шанкарачарья родился в середине V века или, иными словами, тринадцать или четырнадцать столетий назад. Это противоречит утверждению м-ра Дункана, но дан­ное противоречие вряд ли имеет большое значение, по­скольку упомянутая рукопись — либо вследствие иска­жения оригинального текста, либо из-за неточностей перевода — изобилует множеством очевидных ошибок и потому не может считаться надежным источником. Таким образом, большинство авторитетов сходятся имен­но на тысячелетней древности Шанкарачарьи; и я так­же склоняюсь к этой приблизительной дате и считаю, что он мог жить в конце VIII и в начале IX века хрис­тианской эры.

Прежде чем комментировать процитированный выше фрагмент, добавим к списку м-ра Уилсона еще несколько авторитетов.

В книге под названием «Биографические очер­ки знаменитых индусских сочинителей», изданной в 1860 году в Бомбее Джанарданом Рамачхандерджи, говорится, что Шанкара жил 2500 лет назад, а по мнению некоторых людей — 2200 лет назад. Хроники Кумбхаконаматха упоминают — от Шанкары и до настоящего времени — порядка шести­десяти шести матхадхипатов, что отодвигает время его жизни более чем на 2000 лет назад.

Кудали-матха, упоминаемый м-ром Уилсоном и являющийся филиалом Шрингери-матха, называет ту же дату, что и последний матха, поскольку их традиции идентичны. На их расчеты вполне мож­но положиться, так как они подтверждаются дата­ми, указанными в местах Самадхи (нечто вроде гробниц) последовательно сменявших друг друга гуру Шрингери-матха; и эти расчеты также возвра­щают нас к началу христианской эры.

М-р Уилсон не сообщает ничего конкретного о характере, происхождении или достоверности ис­точников, относящих Шанкару к III или IV веку христианской эры или же к началу этой эры. К тому же нет никаких доказательств того, что в упо­мянутой истории царей Конги речь идет о самом первом Шанкарачарье. Эти традиции, безусловно, противоречат выводам м-ра Уилсона, но он так и не объяснил причины, побудившие его пренебречь их свидетельством. Далее, м-р Уилсон явно ошиба­ется, когда говорит, что Шрингери-матха приписы­вает Шанкаре 1600 - летнюю древность. Мы уже го­ворили о традициях Шрингери-матха и указали на их тождественность традициям браминов кудали. Мы убедились в точности этих сведений благодаря представителю Шрингери-матха в Мадрасе, опуб­ликовавшему всего лишь несколько дней назад (в 1883 г.) список учителей, хранящийся в вышеназ­ванном матхе, с приписываемыми им датами жиз­ни. Но нам не ясно, какая это «распространенная легенда» отодвигает время его жизни в прошлое «на 1200 лет». Насколько нам известно, такой общерас­пространенной легенды в Индии нет. Большинство населения Южной Индии по сей день руководствуется датировками Шрингери, а в Северной Индии никакой общепринятой легенды, похоже, нет вов­се, но только масса самых разных, противоречащих друг другу сведений.

Довольно странно, что востоковед столь высоко­го уровня, каковым считает себя м-р Уилсон, может спутать упоминаемого в «Бходжа-Прабандхе» поэта по имени Шанкара с великим учителем адвайты. Ни один индус не допустил бы такой нелепой ошибки. И не менее удивительно то, что некоторые европей­ские востоковеды то и дело цитируют выдержки из таких книг как «Бходжа-Прабандха», «Катха-сарит-сагара», «Раджа-тарангини» и «Панчантантра», как будто это исторические сочинения. В том же преди­словии м-р Уилсон сам говорит, что «Бходжа-Пра­бандха» — источник абсолютно недостоверный (по­скольку некоторые фрагменты этой книги не согла­суются с его собственными теориями относительно времени жизни Амара Синха); и все-таки цитирует, причем неверно, ее текст с целью подтверждения собственного мнения относительно жизни Шанкары. Увы, последовательность не является отличительной чертой произведений большинства европейских востоковедов. Персонаж, фигурирующий в «Бходжа-Прабандхе», всегда упоминается под именем Шанкара-кави и нигде ни разу не назван Шанкар-ачарьей; тогда как к имени Учителя адвайты ни в одном индусском сочинении не добавляется титул кави.

Нам нет смысла останавливаться на том, что говорит по поводу времени жизни Шанкарачарьи традиция мадхвы или какого мнения придержива­ются в данном вопросе брамины вайшнавы из Ма­дуры. По нашему скромному мнению, от мадхвов и вайшнавов нельзя ожидать никакой иной информа­ции по истории и философии Шанкары, кроме фальшивок, поскольку они постоянно стараются доказать всему миру, что их учения существовали еще до рождения Шанкары и что учение адвайты является всего лишь отклонением от их исконного, ортодоксального индуизма. И по этой причине они ни за что не признают за ним более чем 1500-лет­нюю древность.

Неясно также, почему д-р Тейлор считает, что возраст Шанкары не может превышать 900 лет, или откуда м-р Коулбрук взял свою приблизительную тысячу. Подобного рода утверждения нельзя прини­мать на веру, не изучив предварительно во всех по­дробностях аргументы, приводимые в их защиту.

По счастью, м-р Уилсон объясняет нам, на каком основании строит свои выводы Раммохан Рой. И мы склонны верить тому, что в основе вычислений Раммохана Роя действительно лежит список учителей (или гуру) Шрингери, поскольку, как нам известно, это пока что единственный опубликованный список подобного рода, и более ни один матха, за исключе­нием разве что Кумбхакона-матха, не может похвас­тать наличием списка своих гуру, который велся бы в непрерывной последовательности вплоть до наших дней. Теперь, когда опубликован старый список, со­храненный в Шрингери, нам нет более необходимо­сти опираться на вычисления Раммохана Роя; ибо, какими бы добросовестными они ни были, они по самой сути своей являются предположительными, в то время как «список Шрингери» содержит, помимо имен учителей, также и даты жизни некоторых из них. В силу того что опубликован он был совсем не­давно и Раммохан Рой имел в своем распоряжении только череду имен, ему пришлось присвоить каж­дому учителю определенное, среднее, количество лет правления. Таким образом, сейчас, когда в нашем распоряжении есть документ из Шрингери-матха, в соответствии с которым Шанкара жил, как мы уже говорили, до начала христианской эры, мнение Рам­мохана Роя больше не имеет значения. То же самое можно сказать и о его вычислениях, даже если они сделаны на основе списка учителей, хранящегося в Кумбхакона-матхе.

Не следует также слишком доверять устным со­общениям, переданным д-ру Бьюкенену какими-то неизвестными лицами во время его путешествия по Малабару. Остается только информация, кото­рую предоставляет нам «Керала-Утпатти»; но раз­ные списки этой книги по-разному определяют время жизни Шанкарачарьи; и, даже если бы это было не так, мы все равно не могли бы полагаться на сведения, сообщаемые этим источником, в силу нижеследующих причин (помимо прочих):

I. Хорошо известно, что в Малабаре — весьма своеобразные традиции. И их поборники старают­ся приписать их создание какому-либо великому риши или какому-нибудь великому философу. Не­которые из них (возможно, большинство) утверж­дают, что некоторые из этих традиций установил Парашурама, оставивший специальную Смрити* для назидания малабарцев; прочие же считают, что эти специфические традиции ввел в обиход Шанкарачарья. Нетрудно догадаться, почему выбор пал именно на эти два персонажа. Согласно индусским пуранам, Парашурама некоторое время жил в Ма­лабаре; а Малабар, согласно индусской традиции, был родиной Шанкары. Однако до крайности мало­вероятно, что кто-либо из них действительно име­ет отношение к традициям упомянутой страны. В сочинениях Шанкарачарьи ни об одной из них не сказано ни слова. Похоже, что он всецело посвятил
себя религиозной реформе, и потому его вряд ли могли бы заинтересовать местные обычаи Малабара. А если принять во внимание тот факт, что он стремился возродить философию древних риши, то едва ли его можно заподозрить в симпатиях к малабарским обычаям, так как многие из них идут
вразрез с правилами, изложенными в Смрити этих самых риши. И, насколько нам известно, Шанкарачарья не оставлял никаких письменных установле­
ний, касающихся малабарских каст.

II. Сведения, имеющиеся в «Керала-Утпатти», противоречат информации о жизни Шанкарачарьи, изложенной практически во всех Шанкара-виджайях (биографиях Шанкары), изученных к настоящему времени, а именно: в «Шанкара-виджайе» Видья-раньи, «Шанкара-виджайя-виласе» Читсукхачарьи,
«Байхат-Шанкара-виджайе» и т.д. В этих биографиях сказано, что Шанкара покинул Малабар на восьмом году жизни и вернулся туда только тогда, когда его мать была при смерти, да и то оставался там всего лишь несколько дней. Так что во всей его жизни невозможно выявить период, когда он мог бы составить свои установления для малабарских каст.

III. В рассматриваемом сочинении Малабар на­зван местом, где Бхаттапада одержал победу над буддистами. В нем сказано, что этот учитель утвер­дился в Малабаре и изгнал оттуда буддистов. Од­ного только этого заявления было бы достаточно для того, чтобы продемонстрировать читателю ска­зочный характер включенных в эту книгу сюжетов. Так как во всех прочих индусских книгах сказано, что этот великий учитель пурва-мимансы родился в Северной Индии; почти все его знаменитые уче­ники и последователи жили в этой же части страны; а умер он, по сообщению Видьяраньи, в Алла­хабаде.

Всего вышесказанного вполне достаточно для того, чтобы мы признали упомянутое описание Ма-лабара недостоверным.

Исходя из уже изученных преданий и других ис­точников, м-р Уилсон делает вывод, что Шанкарачарья жил в конце VIII ив начале IX века христианской эры. Документы, хранящиеся в монастырях Шринге-ри, Кудали и Кумбхакона, и традиции, бытующие в Бомбейском президентстве, как было доказано в опубликованных в Бомбее биографических очерках, помещают Шанкару где-то до начала христианской эры. С другой стороны, «Керала-Утпатти», инфор­мация, полученная д-ром Бьюкененом в путешест­вии по Малабару, а также д-р Тейлор и м-р Коулбрук единодушно сходятся в том, что Шанкарачарья мог жить лишь примерно за тысячу лет до нас. Ос­тальные предания, упомянутые м-ром Уилсоном, одинаково противоречат как его собственным выводам, так и мнению, согласно которому Шанкара ро­дился раньше Христа. Пусть же наши читатели сами решают, зная обо всем этом, насколько оправдано заключение м-ра Уилсона, что «большинство авто­ритетов сходятся именно на» его собственной теории.

Мы уже упомянули сочинения практически всех европейских востоковедов, высказывавших свое мне­ние по рассматриваемому вопросу; и они со всей очевидностью свидетельствуют о том, что дата жиз­ни Шанкарачарьи так до сих пор и не определена.

Комментарии по поводу высказанных европей­скими востоковедами мнений относительно време­ни жизни Шанкары в конечном счете остаются за нами, поскольку не приходится надеяться на то, что западная публика признает авторитетным мне­ние индийских и тибетских посвященных — тем более сейчас, когда принято считать, что данный вопрос уже получил окончательное решение в тру­дах этих европейских ученых. Упоминаемые лон­донским «Theosophist» Адепты, конечно, могли бы прояснить многие проблемы индийской религиозной истории. Но при данных обстоятельствах у их мнения не будет практически никаких шансов обрести признание широкой публики, если толь­ко оно не будет опираться на свидетельства, до­ступные внешнему миру. А поскольку возможность привести такие свидетельства предоставляется да­леко не всегда, то и от публикации информации, которой они располагают, не будет никакой пользы до тех пор, пока публика не признает и не оценит древность и достоверность их преданий, масштабы их способностей и глубину их познаний. При от­сутствии вышеназванных свидетельств их точка зрения, скорее всего, будет отвергнута как несо­стоятельная и абсурдная; мотивы, которыми они руководствуются, конечно же, тоже будут взяты под сомнение; а некоторые люди не смогут справиться с искушением отвергнуть самый факт их существования. И англичане, и сами индусы не­редко спрашивают, почему эти Адепты с такой неохотой делятся даже крохами имеющейся у них информации, касающейся истин физической на­уки. Но, задаваясь этим вопросом, они, похоже, совершенно не отдают себе отчета в том, насколь­ко отличны методы, с помощью которых Адепты приобретают свои знания, от методов современно­го научного исследования, направленного на выяв­ление объективных фактов и открытие природных законов. Пока Адепт не обоснует свою точку зре­ния точно таким же образом, как это делают со­временные ученые, она остается недоказанной для внешнего мира. Разумеется, он не в состоянии раз­вить у достаточно большого числа людей те же са­мые возможности, которые позволяют ему пости­гать скрытую от этого мира истину; и к тому же едва ли разумно делать эти способности объектом общепризнанного научного исследования до тех пор, пока современной науке не станут известны все факты и законы, которые будут положены в основу этой предполагаемой демонстрации. Вряд ли можно ожидать, что Адепт окажется способным предвидеть открытия, которые будут сделаны в мире в течение четырех или пяти ближайших сто­летий, чтобы выдвинуть и доказать какую-нибудь великую научную истину — ради вящего удовле­творения образованной публики — после того, как будут открыты все природные законы и факты, позволяющие реализовать эту цель, не выходя за рамки методов, признаваемых учеными людьми. И с точно такими же затруднениями Адепты сталки­ваются, когда речь заходит об обмене информацией, касающейся событий древней истории Индии. Как бы то ни было, перед тем как указать точ­ную дату, приписываемую жизни Шанкарачарьи индийскими и тибетскими посвященными, упомя­нем еще несколько обстоятельств, позволяющих приблизиться к ее установлению. По нашему скромному разумению, уже опубликованные Шанкара-виджайи можно считать достаточно надежными источниками — по крайней мере, в том, в чем они согласуются друг с другом, когда описывают основ­ные этапы биографии Шанкары. Впрочем, доверять изданию «Шанкара-виджайи» Анандагири, опубли­кованному в Калькутте, мы все-таки не стали бы. Калькуттское издание не только отличается по мно­гим кардинальным вопросам от рукописных версий этого же сочинения, обнаруженных в Южной Ин­дии, но и противоречит всем другим ныне извест­ным и изученным Шанкара-виджайям. Его стиль и некоторые заявления явно указывают на то, что это сочинение не может принадлежать Анандагири — одному из четырех главных учеников Шанкары и комментатору «Упанишад-бхашьи». Например, в этой книге Шанкара назван автором стиха, кото­рый можно найти в тексте «Адхикаранаратнамалы» Видьяраньи, написанной в XIV веке. В нем Шанка­ра якобы велит двум своим ученикам проповедовать учения двайты и вишишта-адвайты, хотя обе они явно противоречат его собственной доктрине. Опять-таки, в этой книге сказано, что Шанкара вознаме­рился победить Манданамишру* в ученом споре и отправился к последнему в сопровождении Суреш-варачарьи, хотя Сурешварачарья — это имя все того же Манданамишры, принятое им после посвяще­ния. Нет нужды перечислять здесь все очевидные ошибки и промахи этой книги; достаточно будет сказать, что, по нашему мнению, ее написал не Анандагири, но какой-то неизвестный автор, край­не поверхностно знакомый с историей учений ад-вайты. «Шанкара-виджайя» Видьяраньи (или Шая-начарьи, великого комментатора Вед), безусловно, должна быть признана наиболее надежным источ­ником информации по части основных событий биографии Шанкары. Ее авторство всеми призна­но, а в качестве источника информации при ее написании автор использовал, по его собственным словам, различные более древние биографии Шан­кары, существовавшие на момент написания этого труда. Учитывая обширные познания и информи­рованность автора, а также уникальные возможнос­ти для сбора материала, которые он имел, будучи главою монастыря Шрингери, у нас есть все осно­вания полагать, что он включил в свой труд наибо­лее достоверные сведения, которые только мог со­брать. Впрочем, м-р Уилсон полагает, что эта книга не может быть признана безусловно авторитетной в силу своего «слишком поэтичного и легендарного характера». Мы признаем, что стиль произведения в высшей степени поэтичен, но отрицаем его ле­гендарный характер. У м-ра Уилсона нет оснований называть его таковым только из-за того, что в нем описаны некоторые удивительные феномены, кото­рые производил Шанкара. Полагаю, ученые восто­коведы не стали бы рассматривать в точно таком же свете библейские рассказы о Христе. Не только христианству дарована привилегия иметь своего собственного основателя-чудотворца. Ниже мы по­пробуем извлечь из этого сочинения интересующие нас факты.