![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Оккультная философия 6 страница
Выше этих девяти стадий стоят подлинно мистические состояния сознания, доступные Адептам. Существование различных состояний сознания объясняется тем, что единый наблюдатель — атма, или сущность, рассматривает объекты девяти различных типов; и когда атма занята созерцанием объектов какого-либо одного определенного типа, то говорят, что соответствующее состояние сознания является активным. В каждом классе объектов, относящихся к разным уровням, присутствуют пять элементов, каждому из которых соответствует определенное чувство. По мнению оккультистов Южной Индии, неправомерно говорить о семи чувствах, два из которых считаются пока не развившимися. То есть они не сомневаются в том, что на каждом уровне сознания действуют семь различных факторов; но только пять из них, по мнению этой школы, являются чувствами, и ожидать появления двух других чувств, аналогичных уже известным, не приходится. Шестым фактором является разум, который управляет чувствами, направляет их и делает выводы из передаваемых ими впечатлений, которые он собирает и систематизирует. Седьмой фактор — атма, наблюдающая за обобщениями, извлекаемыми разумом из чувственных впечатлений; это и есть наша сущность, заключенное в нас ощущение «я», за пределы которого невозможно заглянуть ни физически, ни логически. Семь факторов должны присутствовать на каждом уровне. Например, объекты, ощущаемые человеком во сне, могут воздействовать на все его чувства: зрение, осязание, вкус, обоняние и слух; при этом его разум продолжает классифицировать поступающие впечатления, то есть не теряет ощущения собственного «я», оставаясь наблюдателем, субъектом над субъектами. Таким образом, ощущение «я» сохраняется на всех уровнях; однако нельзя сказать, что на всех уровнях оно одинаково. Только самая суть и самое фундаментальное представление о нашем «я» остаются неизменными. Пяти чувствам соответствуют пять типов объектов, существующих на каждом уровне; или, как их еще можно назвать, пять типов восприятия, или пять элементов. Это: 1) земля, которой соответствует обоняние; 2) вода, с которой связан вкус; 3) воздух, связанный с осязанием; 4) огонь, коему соответствует зрение; и 5) эфир, или Акаша, с которой соотносится слух. У каждого из этих элементов есть свой психический прообраз. Для земли — это магнетизм; для воды — электричество; для воздуха — это, возможно, те силы, которые открыл Кили; тогда как прообразами двух остальных являются мистические силы, которые нет нужды упоминать, поскольку их названия все равно никому ничего не скажут. Когда семь упомянутых нами лучей исходят из Логоса, они раздельны, но впоследствии смешиваются, порождая различные существа. Когда индивидуальность начинает свое эволюционное продвижение, эти лучи в ней взаимно уравновешены и ни один из них не имеет превосходства над остальными. Но с течением времени под воздействием собственных деяний (кармы) человек попадает под преимущественное влияние того или иного луча. В дальнейшем ему предстоит подниматься вверх именно по этому лучу — до тех пор, пока ему не удастся наконец соединить свою жизнь с жизнью Логоса — величайшего источника света и силы. Когда происходит это слияние, человек вовсе не страдает от потери собственной индивидуальности, но скорее, напротив, радуется ее почти бесконечному расширению. Каждый из семи типов Логосов обладает своим особым сознанием и вполне осознает этот факт; иначе говоря, каждый Логос осознает свой собственный свет. Но каждый Логос причастен также и к жизни Логосов всех прочих типов, то есть в нем присутствуют также и специфические качества жизни всех других Логосов; и потому индивидуальность, сливаясь с каким-либо одним конкретным Логосом, вовсе не отсекается при этом от сознания других Логосов, но, напротив, приобщается и к нему тоже. Мы уже говорили о том, что Атма представлена на каждом уровне и что на каждом из этих уровней с Атмой связан Логос. Бесполезно, однако, пытаться выявлять характер этой связи между Логосом и Атмой на том или ином конкретном уровне. Эта связь познается лишь в результате последнего посвящения, когда человек в достаточной мере освоит собственную духовную природу. Это последнее посвящение открывает Адепту подлинное соотношение между Атмой и Логосом, а также способ погружения в Логос, дарующий бессмертие. Однако не следует думать, что человек начинает жить жизнью Логоса сразу же после того, как пройдет последнее посвящение, или что свет Логоса сразу же входит в него. Посвященный осознает свою духовную природу и видит путь, ведущий к Логосу; но даже после того, как будет пройдено завершающее посвящение, может потребоваться еще несколько воплощений для того, чтобы посвященный смог слиться с Логосом. Эта философия признает два пути, ведущих к одной и той же цели — божественному бессмертию. Первый — прямой и естественный путь обычной эволюции — через собственные моральные усилия и совершенствование в добродетели. Проявлением этой эволюции становится естественное, последовательное и уверенное совершенствование души, а также достижение и поддержание совершенного равновесия, не подвластного никаким неожиданным превратностям судьбы. Это обычный способ, коего придерживается основная масса человечества; и именно его Шанкарачарья рекомендовал всем своим саньяси и всем своим последователям. Другой путь — это тернистый путь оккультизма, ведущий человека через серию посвящений. Лишь немногие, особым образом организованные натуры способны следовать по нему. На этом пути оккультный прогресс достигается благодаря Адепту, направляющему сквозь чела различные оккультные силы, позволяющие последнему, так сказать, преждевременно приобщиться к знанию своей духовной природы и обрести силы, на которые он пока не имеет морального права, учитывая уровень его духовного прогресса. При данных обстоятельствах вполне может случиться так, что чела потеряет моральное равновесие и окажется на пути дугпа. Однако это ни в коей мере не означает, что южноиндийская школа оккультизма считает посвящение в Адепты ошибкой, видя в ней всего лишь насильственную и опасную узурпацию функций природы. Иерархия Адептов является таким же естественным образованием, как, скажем, дерево: у нее есть определенная и конкретная цель и функции, направленные на развитие человеческой расы. Одна из этих функций заключается в поддержании открытым вертикального канала; по нему нисходят свет и помощь, без которых наша раса была бы вынуждена делать каждый свой шаг, руководствуясь едино лишь изнурительным и малоэффективным методом проб и ошибок, вслепую отыскивая правильный путь. По сути дела, функция иерархии Адептов состоит в том, чтобы направлять религиозных учителей к блуждающим в потемках массам человечества. Этот второй путь особенно опасен для тех, у кого нет при себе оберега, способного защитить их в трудную минуту. Этим оберегом служат абсолютное бескорыстие, самозабвенная, жертвенная преданность религиозному совершенствованию человечества и самоотречение — не временное, но постоянное и направленное на религиозное просветление человеческой расы. Без этого оберега, даже если прогресс чела продвигается достаточно быстро, рано или поздно наступит момент, когда восходящее движение застопорится, ибо ученику придется проявить свои подлинные моральные качества. И в этом случае вполне возможно, что человек, продвигающийся вперед долгим, но верным путем, первым достигнет цели и сольется со светом Логоса. Вот почему эта школа рекомендует в качестве наилучшего и приемлемого для всех путь совершенствования в добродетели, с постепенным отходом от грубых материальных интересов и перенацеливанием жизненных сил с внешнего мира и его проблем на внутреннюю жизнь души — дабы человек смог, так сказать, погрузиться в самого себя и тогда, повернувшись лицом к Логосу и духовной жизни и спиною к материальному уровню, перейти сначала в астральную жизнь, затем — в духовную и в конечном счете достичь Логоса и нирваны. Таким образом, лучше всего не стремиться встать на путь чела; ибо, если человек действительно к нему готов, его собственная карма сама выведет его на этот путь — незаметно, но безошибочно, так как путь оккультизма сам ищет своих учеников и безошибочно находит тех, кому по силам пройти его до конца.
Часть II ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ
ВОЛЯ
(Л.А.Сандерсу, члену Теософского Общества)
Sors de I'enfance ami, reveilles toi". Руссо (Девиз Шопенгауэра)
Я с огромным интересом прочел глубокомысленную статью Т.Субба Роу «Личный и безличный Бог», логическим путем доказыващую существование бессознательности, которая, впрочем, потенциально содержит в себе все состояния «Праджны» — единственного неизменного состояния во Вселенной. В связи с этим упоминается теория идеалистического мыслителя Джона Стюарта Миля, являющая собою типичный образец западной идеалистической философии. Но есть и еще один идеалист — другой западный мыслитель, изложивший своими словами эти же самые идеи задолго до Дж.С.Миля. Это было сделано с очевидной ссылкой на азиатскую философию, но в то же время этим идеям была придана гораздо более убедительная объективность в том, что касается мира нашего сознания. Возможно, именно последнее обстоятельство вызовет интерес ваших читателей к его размышлениям, которые я беру на себя смелось изложить ниже: «Мир есть мое ментальное восприятие — и это самоочевидная истина для каждого живого существа, наделенного способностью различать; хотя только человек может довести эту способность до уровня отражающего абстрактного сознания; и, когда ему это удается, мы можем говорить о том, что человек приобрел способность к философскому рассуждению. И тогда же для него становится совершенно очевидным, что то, что он называет солнцем или землею, на самом деле — ни то и ни другое, но только глаз, который видит солнце, и ладонь, которая прикасается к земле, поскольку весь окружающий мир есть только ментальный образ, т.е. нечто, абсолютно зависимое от чего-то иного, чем, конечно же, является он сам. Если какая-то истина может быть изречена a priori, то именно эта — соединяющая в себе все возможные и мыслимые формы человеческого опыта, более универсальная, чем все прочие, даже такие, как время, пространство и причинность. Все эти три истины уже предполагают, по сути дела, существование первой; ибо только разделение между субъектом и объектом делает возможным и допустимым существование каких бы то ни было феноменов — абстрактных и интуитивных, чистых или эмпирических. И следовательно, нет истины более бесспорной, более независимой от всех остальных и менее всего нуждающейся в каких-либо дополнительных доказательствах, нежели утверждение, согласно которому все, что существует в нашем восприятии, только объекты по отношению к субъекту, т.е. восприятия воспринимающего, или, иными словами, нами самими созданные ментальные образы. Эта истина справедлива как в отношении прошлого, так и настоящего и будущего: как самого далекого, так и самого близкого, поскольку ей подчинены и пространство и время, в рамках которых только и может существовать какая бы то ни было разделенность. Эта истина ни в коей мере не нова. Ее можно обнаружить уже в тех скептических предпосылках, из которых исходил Декарт*. Однако завершенную форму ей впервые придал Беркли* — и в этом его бесспорная заслуга перед философией, даже если прочие его учения не выдерживают критики. А главная ошибка Канта состояла как раз в том, что он пренебрегал этой аксиомой. Однако намного раньше эта фундаментальная истина была признана мудрецами Индии и стала основополагающим принципом философии веданты, приписываемой Вьясе, о чем сообщает сэр У.Джонс в своей работе " О философии азиатов" (Asiatic Researches, vol. IV, p. 164). Основной догмат школы веданты заключается вовсе не в отрицании существования материи с ее плотностью, непроницаемостью и внешними формами (так как отрицать это было бы безумием), но в исправлении общепринятого мнения на ее счет и в утверждении невозможности существования оной вне ментального восприятия: т.е. существование и ощутимость, с точки зрения веданты, — взаимозаменяемые термины. Эти слова достаточно убедительно объясняют факт сосуществования эмпирической реальности с трансцендентальным идеализмом. Таким образом, мы можем начинать исследовать мир пока что единственно лишь в аспекте ментального восприятия. И то, что подобное исследование страдает очевидной односторонностью (хотя и без ущерба для истины) и, следовательно, является результатом некоей произвольной абстракции, ощущает каждый, о чем свидетельствует тот внутренний протест, который вызывает у каждого человека идея о том, что весь мир — всего лишь его собственное ментальное восприятие (хотя, с другой стороны, человек никак не может от нее избавиться). Впрочем, ниже мы постараемся возместить однобокость вышеупомянутого подхода провозглашением истины, хотя и не такой бесспорной, как та, из которой мы исходим, но единственной, к которой может привести нас углубленное исследование, еще более сложное для абстрактного осмысления, поскольку речь идет о разделении раздельного и отождествлении тождественного. Эта важнейшая истина наверняка покажется каждому если не пугающей, то, во всяком случае, весьма рискованной. Однако мы можем и обязаны провозгласить ее, сформулировав следующим образом: " Мир есть моя воля" [8]. Нам следует научиться считать обычным восприятием не только мир, но и свое собственное тело. И тогда для нас станет совершенно очевидным, что конечной целью нашего абстрагирования является именно воля, представляющая собою второй аспект мироустройства, ибо один из аспектов мира целиком составляет ментальное восприятие, а второй — исключительно воля!»[9] Борнео, 18 марта 1883 г.
Примечание редактора. Для тех наших индийских читателей, которые, хотя и являются прекрасными знатоками веданты, могут ничего не знать об Артуре Шопенгауэре и его философии, нелишним будет сказать несколько слов об этом немецком метафизике, коего многие причисляют к величайшим философам мира. В противном случае процитированный выше фрагмент, который наш брат м-р Сандерс приводит вне контекста с одной-единственной целью — продемонстрировать теснейшее сходство взглядов между системой веданты — архаической философией (да простит нас профессор Макс Мюллер) и относительно новой школой мышления, основанной Шопенгауэром, может показаться малопонятным. Студент Геттингенского и Берлинского университетов, друг Гете и его ученик, посвященный им в мистерии цвета (См. очерк А.Шопенгауэра «Ueber Sehen und Farben», 1816), он, так сказать, эволюционировал в самобытного и основательного мыслителя без какого-либо внезапного внешне заметного озарения и привел свои взгляды в стройную систему еще до того, как ему исполнилось тридцать. Благодаря немалому состоянию, которое позволяло ему посвящать все свое время развитию собственных идей, он оставался независимым мыслителем и вскоре снискал себе славу «мизантропического мудреца» из-за своего странного, пессимистичного видения мира. Мысль о том, что нынешний мир однозначно зол, является, пожалуй, единственным важным моментом в его системе, отличающим ее от учений веданты. Согласно его философской доктрине, единственной изначальной, метафизической, абсолютной и истинной реальностью является воля. Объективный мир состоит из одних только образов — майи, или иллюзии, как называют это ведантисты. Таким образом, этот мир существует в нашем представлении и целиком зависит от него. Воля — это «вещь в себе» кантианской философии, «субстрат для всех проявлений и самой природы. Она абсолютно отлична и полностью независима от познавательной способности, может существовать и проявляться без нее, что реально наблюдается во всей природе, начиная от животных и далее вниз». Не только избирательные действия одушевленных существ, но также и сама органическая структура их тел, их форма и свойства, произрастание растений, а в неорганическом царстве природы — кристаллизация, равно как и любая другая самобытная сила, проявляющаяся в физических и химических феноменах, включая гравитацию, выходят за рамки простых внешних проявлений, поскольку они идентичны тому, что мы обнаруживаем в себе самих и называем волей. Интуитивное признание идентичности воли во всех проявлениях, разделенных единственно лишь формами, является источником справедливости, благожелательности и любви; тогда как из непризнания этой идентичности проистекают эгоизм, злоба, ненависть и невежество. Это типично ведантийское учение об авидье (невежестве), превращающей Высшую Сущность в нечто отдельное от Парабрахмана, Вселенской Воли. Индивидуальная душа, физическая сущность — всего лишь плоды воображения невежества; на самом же деле реального бытия в них не более, чем в тех объектах, которые мы видим во сне. На основании этой изначальной идентичности воли во всех феноменах Шопенгауэр выводит также, что награда за добрые дела и кара за злодеяния вовсе не припасены для будущего рая или будущего ада, но пожинаются нами постоянно (учение о карме, философически осмысленное и представленное в эзотерическом аспекте). Разумеется, философия Шопенгауэра радикальным образом отличается от систем Шеллинга, Гегеля, Герберта и других его современников, включая даже философию самого Фихте, который был какое-то время его учителем; впрочем, Шопенгауэр открыто выражал свое презрительное отношение к системе Фихте, хотя и учился у него. Однако все это никоим образом не умаляет значимость собственных, оригинальных и глубоко философичных, хотя и нередко до крайности пессимистичных взглядов Шопенгауэра. Его учения особенно интересно сравнить с доктринами веданты школы Шан-карачарьи, так как это сравнение выявляет тесное сходство мысли и выводов, существующее между двумя людьми, принадлежащими к совершенно разным эпохам, ибо их разделяют более чем две тысячи лет. Когда некоторые важнейшие и сложнейшие загадки бытия решаются почти одинаково в разные века, причем людьми, никак не связанными друг с другом; и когда наиболее глубокомысленные философские предположения, исходные предпосылки и выводы наших величайших современных мыслителей при сравнении оказываются близкими, а то и полностью тождественными выводам древних философов, возвещенным ими тысячи лет тому назад, мы можем с уверенностью заявлять, что «языческие» системы действительно являются теми первичными и наиболее чистыми источниками, из которых берут свое начало все последующие потоки философической мысли.
ЗАМЕТКИ ОБ ОККУЛЬТНОЙ ФИЛОСОФИИ
|