![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Счастливое открытие м-ра Генри Киддла 6 страница
В какой системе мер священный локоть имеет своим началом эзотерическую квадратуру, которую, как знает каждый посвященный, заключал в себе тетрактис Пифагора? Известно, что это — изначальный универсальный символ. Эта система измерений содержится в крукс ансата Египта и (я утверждаю это) в индийской свастике — «священный знак», украшающий тысячу голов Шеши, змееподобного цикла вечности, на котором возлежит Вишну, божество Бесконечности. Ее также можно обнаружить в тройственном {трета) огне Пурурава-са — первом из сорока девяти (7x7) мистических огней нынешней манвантары. Упоминания о данных фактах могут отсутствовать во многих индийских книгах, но «Вишну-пурана» и другие пураны просто изобилуют указанной символикой, представленной во всех возможных формах, что я намереваюсь доказать в своей «Тайной Доктрине». Автор книги «Ключ к еврейско-египетским мистериям в источнике мер» сам не представляет, что вполне естественно, истинных масштабов своего открытия. Он применяет свой ключ только для расшифровки эзотерического языка и символики Библии, и в особенности — книг Моисея. Огромной ошибкой этого несомненно талантливого автора является, на мой взгляд, то, что он, применяя открытый им ключ преимущественно к постатлантическим и квазиисторическим фаллическим элементам мировых религий, интуитивно улавливает в них более благородное, возвышенное и трансцендентальное значение только применительно к Библии, тогда как во всех прочих религиях рассматривает их просто как сексуальный культ. Между прочим, этот фаллический элемент связывался в древних языческих культах с физиологической эволюцией человеческих рас, что не получило отражения в Библии, поскольку Пятикнижие является наиболее поздним из всех древних Писаний. Но даже несмотря на этот недочет, то, что удалось обнаружить и математически доказать автору этой книги, уже достойно восхищения и со всей очевидностью подтверждает истинность нашего утверждения: именно фигуры Для тех же, кто желает проследить этот процесс с помощью символа, автор, говоря о крукс анса- та ...изображение развернутого куба, соединенное с кругом, размеры которого соответствуют сторонам куба. (Развернутый куб принимает в плоскостном изображении форму креста, или форму may; добавив к этой последней круг, получаем крукс ансата египтян, ясно указывающий на источник мер)[75]. А в силу того, что эта мера соотносилась с представлением об источнике человеческой жизни, ей была дополнительно придана форма половых органов гермафродитов. И действительно, изображение этого символа скрывает соответствующие органы человека в индусской традиции. Это «гермафродитическая Индрансе Индра — богиня природы; Исса у евреев и Изида у египтян», — как поясняет автор в другой части текста.
для обеих его ветвей — вертикальной и горизонтальной, и потому можно сказать, что она принадлежит одновременно к обеим ветвям креста. Тогда, подсчитав в отдельности число граней на каждой ветви, получаем 4 по вертикали и 3 по горизонтали, что в сумме составляет 7. Снова все те же знаменитые 4, 3 и 7. Заметим, что именно четверка и тройка являются коэффициентами-множителями в задаче Паркера [о квадратуре и «трех обращающихся телах»]... Они также являются коэффициентами-множителями при строительстве Вселенной и человека. Виттоба' — аспект Кришны и Вишну — может, следовательно, рассматриваться как «человек, распятый в пространстве», или, как мы уже говорили, «развернутый куб» (см. Edward Moor, The Hindoo Pantheon). Это древнейший символ Индии, ныне почти утраченный, так же как было утрачено подлинное значение терминов Вишвакарман и Викарттана («Солнце с отрубленными лучами»). Это и есть египетский крукс ансата (и vice versa); и был он (и даже систрум* с его поперечной перекладиной) не чем иным, как символом Божества как человека, и лишь впоследствии, после исчезновения Атлантиды, приобрел свое фаллическое значение. Разумеется, египетский крукс ансата — это, как показал профессор Сейффарт, все те же шесть с добавленной к ним (в виде седьмого элемента) головой Теперь мне понятно, что он изображает череп — вместилище мозга и души — с нервными окончаниями (спинным мозгом); к нему добавляются также глаза или уши. Танисский камень, например, все время расшифровывает его как anthropos (человек), и само это слово в алфавитной (египетской) записи читается как анк. Отсюда мы имеем коптский анк (vita, по сути дела, — arti-та), соответствующий еврейскому
Этот ИЧЗК есть первоначальное " р}К для ^ЭЗХ (личное местоимение «я»). Египетское anki означает — моя душа. («Source of Measures», p. 53). А в совокупности своей этот символ означает все те же семь принципов — приобретаемые впоследствии атрибуты. Крукс ансата, подобный изображенному выше, был обнаружен на тыльной стороне одной из гигантских статуй острова Пасхи (посреди Тихого океана) — осколка затонувшего континента, по описанию, «щедро усеянного циклопическими статуями, напоминаниями о цивилизации многочисленного и высококультурного народа». И коль скоро м-р Субба Роу сообщает нам, что нашел в старых индусских книгах информацию о том, что древние Адепты Индии переняли оккультные навыки у атлантов (см. выше), то вывод напрашивается сам собой: именно у атлантов они и переняли семеричное деление, так же как наши Адепты — у обитателей «Священного Острова». Думается, что это объяснение звучит вполне убедительно. Крест may всегда семеричен, какую бы форму он ни принимал, а у него есть много форм, хотя суть его всегда одна и та же. Что представляют собою египетские уза (глаза) — амулеты, известные как «мистический глаз», — как не символ того же самого? Четыре глаза расположены в верхнем ряду и три, меньшего размера, — в нижнем. Или опять же, уза с семью лучами, свисающими вниз, «соединенное звучание которых, как говорят иероглифы, создает человека». Или тот же шестиугольник, составленный из шести треугольников, имеющих одну общую вершину: символ Сотворения Мира, который, по утверждению Кеннета Маккензи, «носили как перстень владетельные принцы царственной тайны», кстати, сами не знавшие ее. Если бы число семь не играло икакой роли в таинствах Вселенной и человека, то все архаические Писания — от Вед до Библии, включая сюда и Пураны, и Авесту, и все прочие дошедшие до наших дней фрагменты, не имели бы никакого эзотерического значения и их действительно следовало бы признать тем, чем их считают востоковеды, — сборниками детских сказок. Нельзя не согласиться с тем, что три упадхи та-рака раджа-йоги являются «лучшими и простейшими», как пишет в своем кратком очерке «Семеричное деление в различных индийских системах» м-р Субба Роу, но это утверждение справедливо лишь для чисто созерцательной йоги. Сам же м-р Субба Роу добавляет: ...Хотя человек и состоит из семи принципов, он подразделяется на три отдельных упадхи (основы), в каждой из которых его Атма может действовать независимо от остальных. Адепт может отделить друг от друга эти три упадхи и при этом не умереть. Но он не может отделить друг от друга все семь принципов, не разрушив целостность своей структуры. (Five Years of Theosophy, p. 186). Конечно же не может. Но это, опять-таки, справедливо лишь в отношении трех низших принципов — тела и неотделимых от него (при жизни) пра-ны и лингашариры. Все остальное — вполне отделимо, поскольку являет собою не жизненные, но скорее ментальные и духовные составляющие. Что же касается приводимого в той же самой статье возражения против включения четвертого принципа «в третью коша (оболочку), поскольку указанный принцип является только носителем силы воли, а последняя — это только энергия разума», то на него я могу ответить: все правильно. Но когда высшие элементы пятого принципа (Манаса) присоединяются к первоначальной триаде, а земные энергии — чувства и желания, остаются в камалоке, что является носителем, астральной формой, превращающей эти последние в бхута, способного существовать иногда веками, прежде чем раствориться окончательно? Может ли «ложная» личность, или пи-шача, чье Эго состоит как раз из всех этих земных чувств и страстей, оставаться в камалоке и даже являться временами живым людям, не имея никакого вещественного носителя, сколь бы то ни было эфирного? Или же нам следует вовсе отказаться от деления на семь принципов и от веры в существование таких объектов, как астральное тело и бхуты (или призраки)? Разумеется, нет. Ведь и сам г-н Субба Роу еще раз объясняет, как, с точки зрения индусов, низшие элементы пятого принципа (Манаса) могут проявляться после смерти, отмечая при этом (и вполне справедливо), что «называть это развоплощенным духом — просто абсурдно». Вот его собственные слова: ...Это просто энергия или сила, сохраняющая направленность мыслей и идей человеческой личности, в структуру которой она некогда входила (курсив Е.П.Б.). Иногда она призывает к себе на помощь силы камарупы и создает для себя особую эфирную форму (не обязательно человекообразную). (Five Years of Theo-sophy, p. 174). Добавлю только, что та «сила», которая «иногда призывает на помощь» камарупу, на самом деле представляет собою два принципа, или две «силы», — назовите это, как пожелаете. А ведь есть еще и Атма, и ее носитель Буддхи, что увеличивает число принципов уже до четырех. И если добавить к ним еще три оставшиеся на земле и обреченные на исчезновение, то получим как раз семь — не больше и не меньше. Удивительно, как вообще можно говорить о современном спиритуализме, о его материализациях и прочих феноменах, игнорируя такой факт, как семеричное деление? В заключение хотелось бы еще раз (последний) процитировать нашего почтенного брата, ибо он говорит: ...наши [арийские] философы связывали семь оккультных сил с семью принципами [в человеке и в космосе], или сущностями, о которых говорилось выше. Эти семь оккультных сил в микрокосме соответствуют или, вернее, являются двойниками оккультных сил в Макрокосме... (Five Years of Theosophy, p. 167). Истинно эзотерическое высказывание. И даже немного жаль, что слова, произнесенные в ходе импровизированной (хотя и весьма талантливой) лекции, публикуются без всякого редактирования.
СТРОЕНИЕ МИКРОКОСМА
В своей первой лекции о «Бхагавадгите», опубликованной в февральском номере «Theosophist», я высказал несколько замечаний по поводу используемой ныне в теософских публикациях семеричной классификации принципов, составляющих человека; и эти замечания побудили мадам Е.П.Блават-скую написать на них ответ, который был напечатан в последнем выпуске журнала под заголовком «Классификация принципов». Судя по всему, ответ этот имел целью примирить замечания, сорвавшиеся с моих уст, с теософской классификацией, дабы подтвердить таким образом ее обоснованность. Я очень благодарен автору за дружественный тон, в котором выдержана ее критика. Но я не могу не отметить, что выстроенная ею цепь рассуждений способна создать в умах читателей превратное впечатление относительно моей позиции по данному вопросу, и потому считаю нужным прокомментировать сделанные ею выводы с собственной точки зрения. К тому же поднятый ею в упомянутой полемической статье очень важный вопрос требует самого тщательного рассмотрения. Поэтому я намерен не только сформулировать со всею конкретностью собственную точку зрения, но и проанализировать, насколько успешно аргументы, выдвигаемые Е.П.Блаватской в защиту семеричной классификации, устраняют возражения, которые данная классификация вызывает некоторых, и насколько они смягчают остроту моей критики. Анализируя общий тон ответа, необходимо выявить прежде всего, были ли мои замечания обдуманными и преднамеренными или же их следует отнести к разряду lapsus linguae, как того хотелось бы, судя по ее собственным словам, моему критику; и конкретно сформулировать сам спорный вопрос в том случае, если в наших мнениях обнаружится существенное расхождение. Тут я должен заявить, что в моих замечаниях нет ничего случайного. Я решил выступить с осуждением семеричной классификации лишь после серьезных и обстоятельных размышлений и старался при этом тщательно взвешивать каждое свое слово. Ознакомившись с моими аргументами и их формулировкой, несложно признать в них наилучшее и наиболее конкретное свидетельство, доступное для того состояния сознания, в котором я пребываю в данное время. Используемый мною термин «ненаучный» отвергается как «необдуманный». Так что нам прежде всего надлежит выяснить, заслуживает ли он на самом деле такой характеристики. Однако я заранее могу заявить, что никакой небрежности или поспешности с моей стороны в данном случае допущено не было. В рассматриваемой статье утверждается также, что когда я говорил о красноречивом отсутствии семеричной классификации во многих индуистских книгах, то подразумевал лишь «некоторые сугубо ортодоксальные» книги. Подобное утверждение абсолютно беспочвенно. Я рассматривал данный вопрос отнюдь не с позиций какой-либо ортодоксальной системы и потому не стал бы ссылаться на какие-то особые, ортодоксальные книги. А добавленное мною слово «многие» мой критик использует для того, чтобы приписать мне намерения, коих у меня никогда не было. Я просто не мог позволить себе заявить, что семеричную классификацию невозможно отыскать во всем широком пектре санскритской мистической литературы, поскольку для подобных заявлений мне пришлось бы изучить каждую книгу этого направления. Уточняя свою мысль, я могу сказать, что не обнаружил такой классификации ни в одной из прочитанных мною книг, а прочитал я их немало. И если мой ученый критик хочет сказать, что она все-таки приводится в каких-то книгах, которые я пока не читал, то ей следует указать названия этих книг и их авторов. Такая серьезная классификация не должна базироваться исключительно на теоретически допустимых умозаключениях, не имеющих под собою никаких четких и определенных подтверждений собственной реальности. Опять же, я никак не могу понять, на основании чего мой критик делает вывод, что, излагая свои замечания, о которых идет речь, я старался непременно остаться «в рамках теоретического и метафизического, а также ортодоксального исчисления» микрокосмических принципов. В интересах полемики проводится даже различие между оккультными теориями, пригодными для теоретических и метафизических рассуждений, и теориями, предназначенными для «практической демонстрации», что бы ни подразумевалось под этим выражением. Однако это уже просто абсурд. Оккультизм — это одновременно наука и искусство. И его научные принципы, если они верны, должны быть согласованы с правилами их практического применения, которые, собственно говоря, как раз и должны создаваться на основе этих самых принципов. А та система оккультизма, в которой для теоретизирования применяется один набор принципов, а для практических целей — иной, отличный от первого, может быть названа только эмпирической, но едва ли — научной. К счастью для оккультной науки древних, такого различия на самом деле нет. И потому я должен заявить о несогласии с приписываемыми мне мотивами и намерениями и открыто признать, что проявившиеся между нами расхождения во мнениях — не мнимые, но реальные. И коль скоро это так, то теперь я с полным правом могу изложить свою собственную точку зрения. Разумеется, ни о какой дискуссии по данному вопросу не могло бы быть и речи, если бы мне сказали, что я не имею права сомневаться в истинности так называемых «изначальных учений». А некоторые уже упрекают меня за то, что мои замечания якобы ставят под сомнение все «изначальные учения», подразумевая тем самым, что мне вообще не следовало ничего замечать, а тем более противоречить упомянутым учениям. Вполне возможно, что автор статьи придерживается того же мнения, поскольку в примечании на странице 450 она говорит своим читателям, что им надлежит признать семеричную классификацию или же перестать считать себя приверженцами «старой школы Адептов-ариев и архатов». Разумеется, я могу лишь сожалеть о том, что она пожелала занять столь бескомпромиссную позицию. Здесь необходимо прежде всего выяснить, что представляют собою эти «изначальные учения» и насколько они являются решающими при рассмотрении поставленного вопроса о классификации. Впервые эти «изначальные учения» были упомянуты в редакционной статье под названием «Фрагменты оккультной Истины», напечатанной в октябрьском номере «Theosophist» за 1881 год. Впоследствии они проявлялись в различных статьях, написанных редактором, где о них иногда сообщались дополнительные сведения. Ссылки на эти учения были также включены в текст книги м-ра Синнетта «Эзотерический буддизм», которая была объявлена авторитетной. Помимо этого, о них говорится в «Man», их тоже провозгласили авторитетными, несмотря на то, что изложенные в них чения существенно противоречат учениям «Эзотерического буддизма». Насколько я знаю, только эти источники сообщают нам о существовании так называемых «изначальных учений». По моему скромному разумению, было бы крайне опасно для будущего прогресса и процветания Теософского Общества создавать для него на столь раннем этапе его существования какие бы то ни было ортодоксальные верования, тем более на основании материалов, извлеченных из таких спорных источников, какими являются вышеперечисленные публикации, возведенные в ранг нового откровения. Большинству членов Теософского Общества хорошо известна история распространения этих учений. А уж об их фрагментарности нам напоминают постоянно. Ущербность их изложения становится заметной с первого же взгляда, а если их как следует изучить, то можно обнаружить и явное несовершенство содержания. Было также указано, насколько я помню, что эти учения были переданы Обществу Учителями, которые не могут и не хотят разглашать свои подлинные секреты, доступные в полном объеме только истинным Посвященным. Поэтому авторам упомянутых публикаций приходилось полагаться главным образом на свою собственную интуицию, пищей для которой могли служить одни лишь скупые намеки. Нередко также говорилось о том, что к подлинным учениям древней тайной науки следует подходить постепенно, причем усваивая их не только теоретически, но и на собственном опыте. При внимательном рассмотрении можно обнаружить, что связанные с семеричной классификацией учения уже неоднократно претерпевали изменения со времени выхода в свет первой статьи на данную тему. И потому я считаю несколько преждевременным говорить о том, что наши труды в этом направлении уже вершены и что подлинная структура микрокосма нам уже известна. В данных обстоятельствах было бы явным отступлением от той политики, которой мы придерживались до сих пор, заявлять, что эти «изначальные учения», уже не раз измененные, нам следует признать теперь непогрешимым откровением. Подобного рода заявления могут лишь остановить дальнейший прогресс Общества, заморозить все начатые им исследования и увековечить уже допущенные ошибки. Установление чего-либо подобного ортодоксальному догматическому вероучению на данной стадии развития Общества было бы просто разрушительным для всего нашего дела. И потому я полагаю, что в данных обстоятельствах имею полное право настаивать на справедливости своих замечаний по поводу несовершенства упомянутой семеричной классификации; и я нисколько не боюсь, что из-за этого могу лишиться привилегии называть себя последователем учений «старой школы Адептов-ариев и архатов», так как я по-прежнему не убежден в том, что принятая нами в данное время семеричная классификация в точности воспроизводит семеричную классификацию этой древней школы оккультизма. Я охарактеризовал это семеричное деление как ненаучное и сбивающее с толку. И в ответе признается, что оно действительно сбивает с толку, только ответственность за это перекладывается на западный материализм. Однако виноватым в данном случае называют явно не того, кого следовало бы. Ибо если эта классификация смогла ввести в заблуждение не кого иного, как самую первую ее распространительницу, заставляя ее время от времени изменять собственное мнение о природе тех или иных принципов, то вряд ли приходится сомневаться в том, что сама классификация повинна во всех тех недоразумениях, которые возникают вокруг нее. Мне хотелось бы обратить внимание читателей на «Фрагменты оккультной Истины» («Theosophist», October, 1881, p. 17), в коих заключены «изначальные учения» по рассматриваемой теме, а также на другие статьи и публикации, где она затрагивается. Я намерен рассмотреть один принцип за другим в порядке их упоминания, дабы проследить, как в их первоначальные концепции со временем вносились новые идеи. Первый упомянутый принцип характеризуется как физическое тело. В «Эзотерическом буддизме» (с. 21) ему соответствует рупа, или форма, из чего можно заключить, что оба термина обозначают одно и то же понятие. Однако в первоначальной статье проводится различие между астральным телом и астральной формой. И считаются они за два отдельных принципа. Вторым принципом назван жизненный принцип, или джива-атма. Он обособлен здесь от астральных элементов, входящих в человеческую структуру, и описывается как «форма силы». Однако в статье под названием «Трансмиграция жизнеато-мов»* («Five Years of Theosophy», p. 535), принадлежащей тому же автору, он отождествляется с Ани-ма Мунди, эквивалентной астральному свету (см. с. 337, том I, «Разоблаченная Изида»). И опять-таки тот же самый автор в статье «Принцип семерично-сти в эзотеризме» («Five Years of Theosophy», p. 193) идентифицирует этот же принцип теперь уже с ка-ранашарирой. Таким образом, мы имеем дело с крайне загадочным принципом, который был впервые описан как несокрушимая сила, отличная от астрального света, затем отождествлен с самим астральным светом, а в конечном счете трансформировался в каранашариру. И при этом от нас требуют, чтобы мы признали данную классификацию истинной и в высшей степени научной. Третьим принципом в первоначальной классификации является астральное тело, называемое иначе лингашарирой. Однако в вышеупомянутой статье «Принцип семеричности в эзотеризме» он называется уже сукшмашарирой, а в другом фрагменте (с. 197) этой же самой статьи фигурирует уже как часть маномайякоши. «Изначальное учение» помещает данный принцип во вторую группу, составляющую Perisprit человека. Но в «Трансмиграции жизнеато-мов» (с. 538) он явно перенесен в первую группу, представляющую физического человека. Впоследствии (см. «Path», November, 1886, p. 235; «Theo-sophist», November, 1886, p. 70) его снова возвращают во вторую группу, но в нынешней статье — опять включают в первую (с. 451, строка 23). В связи с этим небезынтересно также отметить, что в «Эзотерическом буддизме» указанный принцип описан как нечто отличное от астрального тела. Со времени появления «изначальных учений» прошло уже более пяти лет, однако мы до сих пор не до конца уверены, считать ли нам этот третий принцип частью физического или же астрального человека. Более того, «изначальное учение» утверждает, что данный принцип умирает вместе с телом. И этот же самый урок повторяется в «Эзотерическом буддизме». Но в «Теориях перевоплощения и духов»* («Path», November, 1886, p. 235) этот принцип уже переживает распад физического тела. Впрочем, в своей нынешней статье (с. 451, строки 3, 4, 5) мой критик возвращается к своим первоначальным взглядам на данный вопрос. И вот, несмотря на все эти противоречия, нас уверяют, что эта семеричная классификация идеально подходит для объяснения феноменов, «особенно посмертного существования». Четвертый принцип описывается во «Фрагментах оккультной Истины» как астральная форма и как нечто отличное от астрального тела, хотя мотивировка этого отличия не совсем понятна. Но со временем он занял место астрального тела. Изначальное учение указывает на то, что он является астральным по своей структуре. Тем более странно выглядит предложенное в последней статье деление семи принципов на две группы: три принципа первой группы описаны как «объективные и астральные», а четыре принципа второй группы — как «сверхфизические и сверхчеловеческие». Так следует ли из этого, что четвертый принцип на самом деле не относится к уровню астрального света? А если нет, то на каком основании проводится разграничительная линия между третьим и четвертым принципами, так тесно связанными друг с другом, согласно тексту «Фрагментов оккультной Истины»? В этом вопросе мой критик допускает довольно странную и нелепую ошибку. В одной из моих статей*, включенных в сборник «Five Years of Theosophy» (p. 185), имеется следующее замечание: «Также видно, что четвертый принцип включен в третью кошу (оболочку), ибо указанный принцип является лишь носителем силы воли, которая есть только энергия разума». Посмотрим теперь, что пишет мой критик в своей последней статье: «Что же касается приводимого в той же самой статье (упомянутой выше) возражения против включения четвертого принципа в третью кошу, поскольку указанный принцип является лишь носителем силы воли, а последняя — это только энергия разума, то на него я могу ответить: все правильно». Говоря это, она не только неправильно цитирует мое высказывание, но и противоречит своему собственному заявлению, сделанному в статье «Принцип семеричности в эзотериз-ме» («Five Years of Theosophy», p. 19) по поводу того, что четвертый принцип является частью третьей ко-ши. Этого примера вполне достаточно для того, чтобы продемонстрировать, с какой легкостью она еняет свое собственное мнение относительно этих «изначальных учений», провозглашаемых едва ли не сакральными. Пятый принцип классификации изначально занимал довольно скромное положение, представляя собою не более чем животный, или физический, разум человека, недалеко ушедший от «мышления, инстинкта, памяти, воображения и т.д.», свойственных грубым тварям. Таким образом, ни одной его части не было позволено восходить в дэвакхан. Он был просто частью животной души, обреченной в конце концов раствориться в камалоке (см. «Фрагменты оккультной Истины», с. 18, 19, 20). Так что истинное эго человека — заключенный в нем вечный элемент, переходящий из одного воплощения в другое, никак не могло основываться на этом его принципе или какой-то его части. «Эликсир жизни» приписывает ему примерно такое же положение, что явствует из следующего фрагмента: «Каждому из них (семи принципов) предстоит, в свою очередь, пережить предшествующий, более плотный принцип, а затем умереть. Исключение составляет 6-й принцип, когда он поглощен 7-м и соединен с ним». Он частично смешан с ананда-майякошей и, частично, с виджнанамайякошей, согласно «Принципу семеричности» («Five Years of Theosophy», p. 197), где эти две коши описываются как иллюзия высшего блаженства и оболочка самообмана соответственно. А из «Ответов английскому Ч.Т.О.»* («Five Years of Theosophy», p. 274) можно заключить, что это также не эго или человеческая монада. Далее, в «Трансмиграции жизнеатомов» («Five Years of Theosophy», p. 539) сказано, что частицы, составляющие этот принцип, рассеиваются после смерти и «после разнообразных трансмиграций снова собираются вместе, чтобы еще раз создать» пятый принцип для следующего воплощения. Таким образом, природа этого принципа постепенно изменяется. Если изначально он был всего лишь животным сознанием человека, то впоследствии превратился в полностью развившийся человеческий разум, и если прежде он считался однозначно смертным, то со временем некоторой его части дозволено было продлить свое существование. Поначалу весь этот принцип оставался в ка-малоке, но затем часть его была вознесена в дэвак-хан. В связи с этим следует отметить, что до сего дня так и не было выяснено, разделяется ли этот принцип после смерти чисто физически на две части или же он просто проецирует ощущение своей ментальной деятельности на четвертый принцип, в то же время унося свою физическую структуру в дэвакхан, или, может, шестой принцип (соединенный с 7-м) забирает с собой в дэвакхан одну только васану (эссенцию) этого пятого принципа, оставляя его материальную структуру вместе с четвертым принципом позади, в камалоке. Если принять первую точку зрения, то приходится признать, что материальное строение этого принципа представляет собою нечто совершенно уникальное и непостижимое, так как природа не демонстрирует нам более ни одного аналогичного феномена. Если же мы примем второе объяснение, то тем самым поставим дэвакхани в весьма неудобное положение, так как, согласно «Трансмиграции жизнеатомов», частицы, составляющие его пятый принцип, должны дезинтегрироваться до наступления следующего воплощения. Третья гипотеза, в свою очередь, заставляет нас признать подлинным вместилищем Эго шестой принцип. Но в одной из статей, опубликованных в журнале «Path» (р. 235, November, 1886), сказано, что вместилищем Эго следует считать Манас, или пятый принцип. Первая точка зрения противоречит изначальному чению; вторая — философии «Эзотерического буддизма»; а третья — последующим уточнениям оккультной теории. Сложность нашего положения усугубляется еще и тем, что никакой другой версии нет и взяться ей неоткуда. Нам остается рассмотреть только самые последние нововведения, добавленные к рассматриваемому учению. Согласно последней статье, этот принцип представляет собою всего лишь связующее состояние — комплекс условий существования, а не физическую упадхи. Интересно было бы узнать, неужели для этого «связующего состояния» необходимы какие-то частицы, которые рассеиваются, а затем собираются вместе, как было сказано в изначальном учении. В этой статье сказано также, что указанный принцип является по природе своей «сверхфизическим и сверхчеловеческим». Что и говорить, от животного сознания до чего-то сверхчеловеческого путь неблизкий, но, как мы видим, он был успешно пройден за последние пять лет.
|