Счастливое открытие м-ра Генри Киддла 9 страница

М-р Субба Роу глубоко ошибается, полагая, что «говорить о подлинной семеричной классификации сейчас было бы бессмысленной тратой времени, так как нет никакой надежды, что его выслушают». Все, что до сих пор писал м-р Субба Роу, очень внимательно читали и изучали едва ли не все обра­зованные теософы, и, как бы он ни расходился во мнениях по некоторым вопросам эзотерической философии с мадам Блаватской и другими автора­ми, пишущими на эту же тему, все, что он когда-либо скажет или напишет в дальнейшем, образо­ванные теософы будут воспринимать с неизменным интересом и благодарностью. Гипотезы, теории и истины признаются и изучаются не потому, что они исходят от м-ра А или м-ра Б, но лишь в силу их собственных, внутренних достоинств. И именно сейчас у м-ра Субба Роу как никогда много шансов найти себе благодарных читателей и благодарных слушателей. Письмо м-ра У.К.Джаджа* в августов­ский номер «Theosophist» показывает, что даже на дальнем Западе его непременно выслушают и пой­мут, а уж здесь — тем более.

Коль скоро м-р Субба Роу смело указал на недо­статки принятой ныне семеричной классификации и поведал нам о существовании четверичной, а так­же иной семеричной классификации (подлинных, по его словам, классификаций, признаваемых брах­манским оккультизмом), уверив нас в том, что обе они ему известны, то было бы величайшей глупо­стью с нашей стороны отвергнуть его дальнейшие объяснения. Как я уже сказал, та причина, которой м-р Субба Роу объясняет свое молчание, на самом деле не существует. Он найдет множество искренних и беспристрастных слушателей. Эта дискуссия затя­гивается как раз по той причине, что о существую­щих разногласиях говорят одними лишь общими фра­зами, но истина в этом споре сможет родиться толь­ко тогда, когда м-р Субба Роу подробно разъяснит известную ему суть четырех своих принципов, а так­же тех принципов, что составляют истинную семе­ричную классификацию. Очевидно, что иного выхо­да из создавшегося затруднения нет.

Навроджи Дорабджи Кхандалавала

Часть V

УЧИТЕЛЯ И ТЕОСОФСКОЕ ОБЩЕСТВО

ПИСЬМО К МАДАМ Е.П.БЛАВАТСКОЙ

Мадам Е.П.Блаватской, Ответственному секретарю

Теософского Общества.

Мадам,

Внимательно изучив частное и конфиденциаль­ное «Письмо», адресованное членам Лондонской Ложи ее президентом и одним из вице-президен­тов, я вынужден был заключить, что авторы письма совершенно неверно представляют себе отношения, существующие между Гималайским Братством и Тео­софским Обществом, а также те обстоятельства, при которых была написана книга м-ра Синнетта «Эзо­терический буддизм». Более того, их критика уче­ний, изложенных в этой книге, представляется мне нелогичной и абсолютно неуместной, что я и попы­тался передать в прилагаемых заметках.

В соответствии с распоряжением Махатм и по­желанием Совета, я во всех случаях обосновывал свои выводы и заключения. И потому я имею честь просить вас представить прилагаемые заметки на рассмотрение членов Лондонской Ложи, дополнив их любыми замечаниями, которые вы сочтете нуж­ным сделать.

Ваш и т.д.,

Т. Субба Роу, член Совета Теософского Общества

Направлено в Лондонскую Ложу Теософского Об­щества на рассмотрение ее членов.

ЗАМЕТКИ ИЗ «ПИСЬМА, АДРЕСОВАННОГО ЧЛЕНАМ ЛОНДОНСКОЙ ЛОЖИ ТЕОСОФСКОГО ОБЩЕСТВА ПРЕЗИДЕНТОМ И ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТОМ ЛОЖИ»

В уставе Теософского Общества не сказано ни­чего такого, что могло бы навести на мысль, будто такое Общество, как наше, может придерживаться какого-либо специфического вероучения или тре­бовать от своих членов проявления лояльности к какой-то одной определенной школе или системе философии либо к какому бы то ни было братству религиозных учителей. Напротив, устав ясно указы­вает, что Общество поощряет полную свободу исследования всех философских систем — древних или современных, с целью выявления общих, фун­даментальных принципов, составляющих основу каждой школы религиозной философии (такое опре­деление будет самым точным), и, как следствие, «утверждения принципа Вселенского Братства че­ловечества, без различия расы или вероисповеда­ния». При этом, конечно же, предполагается, что после тщательного изучения догматов каждой такой системы или школы Общество сможет «воссоздать религию на научной, и науку — на религиозной основе и выработать совершенную систему мышления и совершенный образ жизни»; точно так же, как коллегия юристов имеет шанс создать совер­шенную научную систему юриспруденции, изучив и сопоставив различные кодексы законов, существую­щие ныне во всех цивилизованных странах мира. И для того чтобы эта великая цель была достигнута, необходимо, чтобы каждый наш коллега изучал, по мере своих сил и способностей, какую-нибудь сис­тему религиозной философии по собственному вы­бору, доводя результаты своих исследований до све­дения коллег — для сравнения и обсуждения. Од­нако устав нашей Ассоциации запрещает кому бы то ни было из ее членов навязывать коллегам свои индивидуальные убеждения или верования, запре­щает требовать их признания другими. Мы — не общество религиозных учителей, но ассоциация учеников и исследователей.

Таковы четко и ясно изложенные принципы, ко­ими должно руководствоваться Теософское Обще­ство, — принципы, подтвержденные и одобренные великими Гималайскими Посвященными, являю­щимися подлинными основателями этого Обще­ства. И поскольку наши Махатмы никогда не пре­тендовали на роль единственных наставников для членов нашей Ассоциации и никогда не пытались «сосредоточить их уважение и лояльность на своих собственных персонах», то едва ли мы можем запо­дозрить их в намерении отказаться от вышеназван­ных принципов или же каким-то образом вмешать­ся в работу какого бы то ни было Отделения, доко­ле последнее само не нарушает установленных для него правил. И хотя принято считать, что учение (или фрагменты учения) исходит от Махатм, оце­нивать его все равно следует исключительно со­образно его собственным достоинствам, и никакие другие соображения не должны при этом прини­маться в расчет. С учетом данных обстоятельств едва ли возможно представить себе, что могло вы­звать предположение, будто составители книги м-ра Синнетта преследовали цель «заменить ею все остальные и сосредоточить уважение и лояльность Теософского Общества на своих собственных пер­сонах». И вряд ли у мистера Мейтленда были при­чины жаловаться на то, что «выбор наставников» не оставлял никакой альтернативы или что ему прихо­дилось признавать своими наставниками всех под­ряд (коль скоро никто еще, насколько нам извест­но, не предлагал себя на эту роль). Если м-р Синнетт действительно запретил высказывать несогла­сие и, тем более, критиковать свою книгу или же «ее непререкаемый авторитет», как то утверждает­ся в рассматриваемом письме, то он, безусловно, идет против устава Общества; и Лондонская Ложа имеет полное право указать ему на недопустимость подобного поведения, не обращаясь при этом за поддержкой к штаб-квартире. Но если м-р Синнетт просто отказывается соглашаться с тем, что говорят об учениях, изложенных в его книге, миссис Кинге -форд и м-р Мейтленд, и приводит в их защиту те доводы, которые считает разумными, то в этом слу­чае его позиция безупречна. М-р Синнетт имеет та­кое же право истолковывать суть эзотерического буддизма своим коллегам по Лондонской Ложе, как и миссис Кингсфорд, и м-р Мейтленд — истолко­вывать эзотерическое значение христианской сим­волики. И в то же время у последних не больше прав интерпретировать на свой лад книгу м-ра Синнетта, требуя на то санкции штаб-квартиры или даже са­мих Махатм, чем у первого — давать собственную трактовку «Совершенного Пути», ссылаясь на те же самые авторитеты и испрашивая для себя титул апостола как восточной, так и западной теософии. И все-таки миссис Кингсфорд и м-р Мейтленд за­являют, что учения, изложенные в книге м-ра Синнетта, — атеистичные, нелогичные, ненаучные, не­лепые и небуддийские, если воспринимать их в буквальном значении; и что, по их мнению, эти учения облачены в аллегорическую, или метафори­ческую, оболочку, дабы испытать способность за­падных теософов отличать истину от лжи. Более того, их возмущает упрямство м-ра Синнетта, на­стаивающего на правильности его собственной ин­терпретации, хотя интерпретация эта такова, что может вызвать недоверие к Гималайским Братьям и их философии. Такова основная мысль их жалобы и «суть и соль» преступления м-ра Синнетта. Ода­ренный президент Лондонской Ложи, вероятно, полагает, что ей удалось найти «правильный ответ на загадку Сфинкса». Но в данном случае мы име­ем дело не с христианским, но с индусско-буд-дийским Сфинксом, который, возможно, вовсе не собирается совершать самоубийство по рецепту, предложенному талантливыми «авторами " Совер­шенного Пути"». Отвергая четыре из пяти предло­женных м-ром Мейтлендом гипотез, мы принима­ем—с некоторыми оговорками — гипотезу № 3 (страница 35), согласно которой «эта система в ее нынешнем виде является всего лишь частью (или несколькими произвольно выбранными частями) более величественной системы — совершенной во всей своей полноте; так что, когда станут известны ее недостающие части, мы сможем убедиться в ее завершенности и гармоничности».

Египетский Сфинкс загадывал загадки, а Эдип разгадывал их; но теперь буддистский Сфинкс го­ворит строгим языком факта, и Эдип XIX столетия чувствует себя совершенно сбитым с толку — воз­можно, в силу того, что «истина еще более необыч­на, чем фантазия». Поистине, книга м-ра Синнет­та стала настоящим «испытанием», только испыта­ние это — совершенно неожиданного свойства.

После всего сказанного я, пожалуй, имею право подробно рассмотреть ту недружественную критику, которой была подвергнута упомянутая книга м-ра Синнетта. Однако прежде необходимо сказать не­сколько слов об обстоятельствах ее написания, а также об источниках, из которых ее автор заимство­вал те учения, рассмотрению коих она посвящена.

После того как месье Хьюм* и Синнетт были представлены Махатмам и вступили с ними в диа­лог, они принялись задавать последним вопросы на различные темы — поначалу ради удовлетворения собственного любопытства и, возможно, для того, чтобы оценить глубину их познаний в религиозных и научных вопросах. Так что сначала они даже не помышляли о создании какой-либо целостной фи­лософской системы на основании тех скупых отве­тов, коими их удостаивали.

Сначала вопросы задавались через мадам Блават-скую, но из опасения скомпрометировать себя вступ­лением на запретную почву последняя препоручила их нашему Гуру, Махатме М.*, который просто отверг большую часть вопросов, мотивируя это тем, что отве­ты на них сообщаются только признанным чела после соответствующих посвящений, а на прочие вопросы отвечал крайне немногословно. Подобные ограниче­ния и секретность вызвали немало нареканий. Ни м-р Синнетт, ни м-р Хьюм не могли понять эту «эгоистич­ную политику», не дававшую им ничего, кроме «вы­мученных намеков на высшее тайное знание». По мнению м-ра Хьюма, «грех Учителей заключается в сокрытии от мира всех тех знаний, которыми они об­ладали...» и которыми «они обязаны поделиться...», и т.д., и т.п. Будучи высказанными публично на стра­ницах «Theosophist» (см.: сентябрь 1882, с. 324-326), эти обвинения сразу же вызвали большое недоволь­ство индусских чела, вылившееся в их «Протест», на­печатанный в том же номере нашего журнала. После долгих упрашиваний Махатма К.Х.*, не имевший никакого отношения к переданным прежде настав­лениям, пообещал предоставить м-ру Синнетту всю информацию и все пояснения, которые только поз­волят строгие правила Братства. Но даже тогда мысль о публикации пришла не сразу, и поначалу вопросы зачастую задавались совершенно бессистемно. Разу­меется, разрозненные вопросы мало способствовали созданию целостной и последовательной теории, да и ответы никак нельзя было назвать безукоризнен­ным, систематизированным и исчерпывающим ос­вещением того или иного раздела эзотерической док­трины, или тайного знания Учителей эзотеризма. Гималайские Адепты никогда не вызывались инструк­тировать какую-либо отдельную секцию Теософской Ассоциации. Один из них ясно и недвусмысленно заявил однажды Теософскому Обществу Симлы, что было бы крайне нежелательно, а то и вовсе невоз­можно прикомандировать к ним одного из адептов или даже чела высокого ранга, чтобы он непосред­ственно инструктировал это англо-индийское обще­ство. И когда впоследствии м-р Синнетт получил раз­решение на публикацию переданных ему «Фрагментов оккультной Истины» (действительно фрагментов!) информации, ему было позволено самостоятельно решать, в какой форме изложить и преподнести ту философию, которая была в них заключена. Необхо­димо также сказать несколько слов о тех материалах, на которые м-р Синнетт опирался при написании своей книги, а также о тех трудностях, с которыми ему пришлось столкнуться, прежде чем он оконча­тельно определил для себя форму своего будущего сочинения. Здесь я могу сообщить, что, помимо пи­сем, посвященных планетарной эволюции, закону кармы, сущности пребывания в дэвакхане, семи прин­ципам в человеке и другим смежным вопросам, рас­смотренным им так толково и обстоятельно, как он только мог, м-р Синнетт получил от Махатм еще не­сколько писем, или посланий, касающихся природы Пракрити и Пуруши, начала космической эволю­ции, семеричного строения проявленного Космоса, природы и эволюции зародышей первичных эле­ментов природы (махабхутов) и некоторых других разрозненных тем, связанных с физической наукой. Но все эти последние темы были изложены в полу­ченных им письмах не иначе как просто схематич­ные наброски. Что же касается подробностей и со­отношения рассматриваемых вопросов с другими, более масштабными и фундаментальными, учения­ми, то об этом Учителя даже не загадывали, посколь­ку откровения подобного рода относятся исключи­тельно к мистериям Посвящения. Вследствие всех этих строгостей и ограничений некоторые письма дошли до адресата в сильно урезанном виде, а иные стороны учения, жизненно необходимые для логи­ческой завершенности изложения, и вовсе не были отражены в книге, столь немилосердно критикуемой м-ром Э.Мейтлендом, — просто потому, что м-р Син­нетт никогда и ничего о них не слышал[80]. И все же, невзирая на скудость имеющейся информации, он предпринял попытку написать книгу, в которой по­старался передать читающей публике в целом и тео­софам в частности хотя бы приблизительно верные представления о системе эзотерической науки и фи­лософии, хранимой «великими Учителями Снежных Гор». И то, как м-р Синнетт справился с этой зада­чей, поистине удивительно, а его интеллектуальная проницательность заслуживает самой высокой по­хвалы. Но эзотерическая философия в своей полной и завершенной форме, которая только и может быть названа «системой совершенного мышления и со­вершенного образа жизни», должна не только подробно и доходчиво объяснять природу и характер первопричин Космоса, равно как и их конечных след­ствий в проявленном мире, не только отслеживать весь процесс эволюции во всех его аспектах — с са­мого начала и до наступления пралайи, но также и предоставлять всему человечеству такую систему фи­зической, интеллектуальной, моральной и духовной подготовки, которая позволяла бы людям достигать наивысшей возможной ступени развития; систему, которая включала бы в себя такой безупречный моральный кодекс и рекомендации по созданию такой совершенной политической и социальной организа­ции, которые позволили бы человечеству en masse быстро продвигаться вперед, параллельно течению прогрессирующей эволюции, к назначенной цели — достижению духовного совершенства. Такая систе­ма, когда она будет максимально усовершенствова­на, должна приобрести форму дедуктивной науки, такой же, как и все прочие научные дисциплины. И как всякая отрасль науки (если это, конечно, под­линная наука) должна использовать индуктивные методы в пору своего становления, так и эзотери­ческая наука должна придерживаться аналогичных методов на начальном этапе своего развития, це­лью которого является построение религии на под­линно научной основе. И поскольку м-р Синнетт не располагал ни знаниями, ни материалами, необ­ходимыми для создания завершенной системы эзотерической науки и философии, ему пришлось удов­летвориться доступным по своей форме изложением полезной и интересной, хотя и фрагментарной инфор­мации, предназначенной для членов Теософского Общества, а также для интеллигентной публики в целом. Эта информация включает в себя природу и направ­ленность планетарной эволюции, строение человека и некоторые смежные темы, которые, по его мнению, могли бы пролить некоторый свет, по крайней мере, на отдельные фундаментальные вопросы религиозной философии, а также подсказать, в каких направлениях заинтересованные ученики могли бы продолжить свои исследования. При этом м-р Синнетт благоразумно воздержался от включения в текст книги каких-либо категоричных заявлений, касающихся истинной при­роды первопричин, действующих в Космосе, высшего духовного принципа в человеке, самых первых этапов космической эволюции и вообще каких-либо тем, одинаково важных как для религиозной метафизики, так и для догматической теологии. Те разроз­ненные замечания из фундаментальных вопросов, которые все-таки попали в текст книги, призваны всего лишь дать читателю некоторое, пусть даже весь­ма поверхностное представление о последних, по­скольку без этого было бы просто невозможно ясно представить себе механизм действия некоторых за­конов или природу некоторых типов феноменов. Ни одно из этих замечаний не претендует на роль полномасштабного изложения той части эзотери­ческой философии, которая касается первооснов; не означают они также и того, что никакая другая трактовка в данном случае невозможна или что иной взгляд, соотносимый с другими фазами Космоса, непременно должен быть ошибочным. В истолкова­нии эзотерической философии нередко приходится брать на вооружение тот же метод, которым почти всегда пользуются, удобства ради, учителя астроно­мии, дабы разъяснить ученикам соотношение меж­ду зенитом, полюсом, экватором, эклиптикой и го­ризонтом, дать понятные определения подъема и склонения небесных тел, широты и долготы, объяс­нить смену времен года, применение сферической тригонометрии для решения астрономических проб­лем, а также многие другие явления. Данный метод заключается в рассмотрении всех этих вопросов с геоцентрической точки зрения. Утверждение, будто Земля представляет собой неподвижный центр, во­круг которого обращаются все небесные тела, конечно же, неверно, но в указанных случаях данная кон­цепция оказывается насущно необходимой, дабы изложение могло стать более простым и доходчи­вым. Далее, по достижении более высокой стадии прогресса, за основу берется гелиоцентрическая си­стема, где фиксированным центром в пространстве признается Солнце, хотя это утверждение — такое же некорректное, как и первое, так как известно, что Солнце тоже движется в Космосе. Представьте себе, что профессор астрономии, объясняя ученикам суть вышеперечисленных, сравнительно простых фе­номенов, станет учитывать все эти пространственные перемещения и начнет вычерчивать сложную кривую, отмечающую траекторию, которую описывает в про­странстве та или иная точка земной поверхности: разве не очевидно, что очень скоро и ученики, и сам профессор безнадежно запутаются во всех этих не­нужных нагромождениях? Но можно ли в данных обстоятельствах утверждать, что нынешний учитель астрономии, предлагающий своим ученикам гео­центрическую систему, чтобы приобщить их к ос­новам своей науки, ничего не знает о гелиоцентрической системе и о передвижении так называемых «неподвижных» звезд? Или что он неправильно объ­ясняет феномены, о которых ведет речь; или что он говорит загадками, для разрешения которых нужен Эдип; или что он пользуется аллегорическим язы­ком, намеренно стараясь ввести в заблуждение уче­ников, дабы проверить их способность отличать факт от вымысла? Нетрудно понять, что все эти предпо­ложения абсолютно беспочвенны, так как упрощен­ность истолкования в данном случае диктуется ис­ключительно соображениями удобства. Однако это обстоятельство совершенно упускают из виду крити­ки м-ра Синнетта. Дабы исключить всякую возмож­ность недопонимания, я должен пояснить здесь, что вышеизложенные замечания касаются только неко­торых фактов, отраженных в «Эзотерическом буддиз­ме» (об этом мы тоже говорили выше).

Продолжая ту же самую тему, я хотел бы указать также на то, что м-р Синнетт не включил в свою книгу многие факты и пояснения, которые мог бы дать даже на основании той скупой информации, которая имелась в его распоряжении: в частности, по вопросам космогонии, природы Пуруши и Пракрити, зародышей, из которых развились элементы, и некоторым другим, упоминавшимся выше. Пред­ставляется вполне естественным объяснение, что ограниченность собственных познаний настоятельно требовала от м-ра Синнетта соблюдать осторож­ность. Но помимо этого можно назвать и другие причины, побудившие его придерживаться подоб­ной политики. Уверен, что вдумчивое и беспри­страстное ознакомление с ними сможет убедить чи­тателя в их основательности:

I. Практически каждая религия, каждая догма­тическая система теологии имеет свои собственные непререкаемые мнения из фундаментальных фило­софских вопросов; и это обстоятельство в немалой степени подпитывало сектантскую и казуистичес­кую борьбу, неослабно свирепствовавшую на про­тяжении тысячелетий. В наши дни, когда вопросы и исследования поощряются, эти противоречия мо­гут быть преодолены, но не обращением к авторите­ту той или иной религиозной книги или религиоз­ного учителя, а введением в дискуссию того самого научного метода, который уже подтвердил свою на­дежность и полезность в других областях человечес­кого исследования. Но данный метод требует, чтобы все феномены, способные пролить свет на эти важ­нейшие вопросы, самым тщательным образом про­верялись и изучались. Необходимо также скрупулез­но изучить природу следствий, прежде чем можно будет сделать сколь-нибудь обоснованные выводы относительно природы их причин. Это единствен­ный путь, доступный широкой публике. Только посвященный может воспринимать вечные истины силою своей развитой духовности; и те, кто ему до­веряет, могут принимать его суждения на веру. Но секреты посвящения нельзя сделать достоянием пуб­лики, а если даже и попытаться, то вряд ли в наши дни их воспримут без существенных искажений, просто полагаясь на авторитет пусть даже самого совер­шенного из адептов. Поэтому сейчас, когда рели­гиозные предрассудки все еще сильны, а публика еще не имеет достаточной научной подготовки для того, чтобы проверить справедливость учений Гима­лайских Махатм, нежелательно публиковать эти уче­ния иначе как фрагментарно.

II. Как уже было указано, Махатмы вовсе не со­бираются становиться наставниками человечества; не стремятся они и к тому, чтобы человечество, или какая-то его часть, или даже кто-либо из членов на­шего Общества отказывался от своих прежних ре­лигиозных воззрений и безоговорочно соглашался с ними во всем. И поскольку любые омментарии к фундаментальным вопросам неизбежно будут про­тиворечить религиозным догматам, превалирующим в различных частях цивилизованного мира, то их появление в настоящий момент было бы прежде­временным. Их время наступит только тогда, когда публика будет готова проверять истинность своих религиозных догм так же, как она находит возмож­ным проверять истинность научных гипотез. Короче
говоря, Учителя должны ждать, пока человечество не разовьется до уровня духовной интуиции, или же им придется взвалить на себя неподъемный груз от­ветственности за попытку искусственно навязать этот преждевременный психический рост. Даже са­мого небольшого оккультного опыта достаточно для того, чтобы понять, насколько бесплодной была бы эта попытка, насколько сокрушительным был бы ее провал и какой ужасной оказалась бы наступившая в результате ответная реакция, поддайся они такому
искушению.

III. Большинству затронутых в «Эзотерическом буддизме» вопросов невозможно дать исчерпываю­щее объяснение, не раскрыв попутно те или иные секреты посвящения.

IV. Выразить на английском языке связанные с эзотерическими вопросами абстрактные метафизи­ческие идеи крайне сложно. Если заблаговременно не позаботиться о внедрении основных понятий в сознание западных читателей, любая попытка дать полное и исчерпывающее истолкование этих во­просов на языке повседневной жизни чревата взры­
вом негодования, неминуемым крахом и может при­вести к опасным заблуждениям.

V. Следует откровенно признать, что м-р Синнетт и сам не смог до конца понять некоторые уче­ния, переданные ему Махатмами (такие, например,
как роль 8-й сферы в системе эволюции и посрам­ление, коему была подвергнута видимая луна), по­скольку у него не было возможности получить не­обходимые дополнительные пояснения за короткий период пребывания в штаб-квартире, по пути в Англию. Потому-то м-р Синнетт и не решился под­вергать последовательному анализу с позиций эзо­терической философии Гималайских Махатм ника­кие темы, кроме одной. Однако план м-ра Синнетта идеально соответствовал намерениям Учителей и прекрасно сочетался с программой, разработанной для наставления Теософского Общества. Словом, «Эзотерический буддизм» изначально не плани­ровался как целостное и систематизированное из­ложение религиозной философии Посвященного
Братства или как авторитетное провозглашение взглядов Учителей, предназначенное для всех тео­софов, от которых требуется признать его «безусловно окончательным и бесповоротным». Эта книга должна была стать просто весомым вкладом в общий объем информации, которую Теософское Общество может и должно накапливать, чтобы когда-нибудь создать на ее основе целостную философскую сис­тему. Так что если кто-то из членов Лондонской
Ложи ожидал, что эта публикация м-ра Синнетта станет ниспосланным «в период жесточайшего кри­зиса официальным обращением к миру, впервые в мировой истории раскрывающим (все) самые свя­щенные тайны существования», то он глубоко за­блуждался; и если кто-то надеялся увидеть в книге готовые рекомендации для достижения «совершен­ной системы мышления и совершенного образа жизни», а теперь разочарован, то ему некого винить в своем разочаровании. Совершенно несправедли­во называть книгу м-ра Синнетта запутанной и недостоверной и недооценивать важность услуги, оказанной им Теософской Ассоциации из-за того лишь, что эта книга не смогла удовлетворить не­обоснованные ожидания некоторых теософов, чей оптимизм возобладал над рассудительностью.

Чтобы доказать обоснованность своих утверж­дений, постараюсь продемонстрировать, насколько оправдана критика миссис Кингсфорд и м-ра Мейт-ленда и в какой мере она ошибочна и беспочвенна.

Удобства ради попробую распределить высказы­вания миссис Кингсфорд и м-ра Мейтленда из «Эзо­терического буддизма» по темам, которым они посвящены. И начну с их критики в адрес взглядов м-ра Синнетта на природу Пуруши и Пракрити.

Первое и самое главное возражение м-ра Мейт­ленда против «Эзотерического буддизма» состоит в том, что в нем изложено явно атеистическое учение и что его высказывания относительно природы и свойств Парабрахмана противоречат друг другу. Впрочем, этот критик признает, что многие цита­ты, заимствованные им из сочинений м-ра Синнет­та, не являются атеистическими по своему звуча­нию и что в них ясно утверждается существование Вселенского Духовного Принципа, предшествовав­шего «всем организованным и производным суще­ствам»: этот принцип называется Парабрахманом и характеризуется как «движение, одушевляющее космическую материю», и как «энергия вселенной». Я полагаю, что если какая-либо тема представлена в книге в виде множества разрозненных высказыва­ний, то, согласно признанному правилу интерпре­тации, для определения авторских взглядов на сей счет необходимо выявить их все и самым дотош­ным образом сравнить между собою, а также непре­менно учесть и критически рассмотреть контекст, в котором они появляются, но никогда нельзя судить по буквальному значению отдельных слов или фраз. И если рассматриваемая тема сопряжена с метафи­зическими или философскими трудностями, а фра­зеология, используемая различными авторами для ее изложения, представляется до крайности туман­ной и запутанной по причине множества различных дополнительных значений, которые могут быть при­своены словам, то применение упомянутого метода становится просто необходимым. А в случае с «Эзоте­рическим буддизмом» эта необходимость еще более усугубляется тем, что его автор воздерживается от детального и последовательного обсуждения рас­сматриваемых тем. Однако критик м-ра Синнетта счел возможным отступить от этого принципа ради неблагодарной цели выявить противоречия и абсурд­ные утверждения там, где их на самом деле нет. Он уверяет нас, что учение, «открыто признаваемое» в «Эзотерическом буддизме», является «откровенно атеистическим». Однако я не нашел ни в одной части книги ничего похожего на открытое призна­ние подобного рода, да и сам критик не указывает номер страницы, на которой его можно было бы увидеть и прочесть. Следовательно, это утвержде­ние критика — всего лишь его собственная догад­ка, и для подтверждения этой странной догадки выстраивается довольно странная и извилистая цепь рассуждений. Сказано, что слово «атеистический» в данном случае — «не упрек, а эпитет». Но вот эпитет чего — об этом истец умалчивает, хотя это абсо­лютно необходимо для взвешенной оценки правиль­ности его рассуждений и справедливости выводов. Читателям предложено самим теоретизировать, ис­ходя из выдвигаемых им аргументов. А это нелегкая задача, поскольку все аргументы — как за, так и против его выводов — изложены в совершенном беспорядке. Если же обобщить их и систематизиро­вать, то все доводы в поддержку его умозаключений можно сформулировать следующим образом: