Обрамление поэмы

Поэмы “Сказание о Нале” и “Величие супружеской верности” (последняя больше известна в европейской литературе под названием «Савитри») самостоятельные эпизоды из III книги эпоса «Махабхарата», в которой повествуется о жизни братьев Бхаратов в лесу. Она построены по типу “обрамлённых повестей”, излюбленному восточной литературной традицией, в частности индийской: в ткань повествования вплетаются законченные эпизоды, не имеющие прямого отношения к основной теме произведения; являясь рассказами действующих лиц главной повести, они часто носят характер поучения. Создавшееся положение вызывает у присутствующих соответствующие воспоминания, выслушав которые, герой главной повести получает желаемое назидание. Предлагаемые поэмы относятся именно к таким вставным рассказам.

Царевичи, сыновья Панду, живя в лесу, подвергаются многим опасностям и приключениям. Ушедшие с ними в изгнание придворные и случайные встречные утешают их рассказами.

Рассказчики обоих переведённых эпизодов: Брихадашва, повествующий о Нале, и Маркандея, повествующий о Савитри, обращаются к Юдхиштхире.

Обе поэмы относятся к “делам стародавним” (относительно момента повествования) славных кшатриев-воинов, близких роду Панду.

Такие предания (“итихаса”) — любимые темы рассказов; доблести предков — пример для потомков, повесть о несчастьях, перенесенных предками, поддерживает потомков и помогает им стойко выносить выпавшие на их долю невзгоды.

После того, как Арджуна, поднявшись на летающей колеснице в небо Индры, получил от отца чудесный лук Гандиву, Бхима, горя нетерпением сразиться с узурпаторами, предлагает немедленно начать с ними бой. Но старший брат, Юдхиштхира, как сын бога справедливости и закона (Дхармы), никогда не допускающий незакономерности, сдерживает горячего брата, указывая, что нужно соблюсти установленный срок и только тогда можно начать борьбу. В это время возничий Брихадашва рассказывает повесть о Нале.

Этот древний царь, попав в положение, подобное положению Юдхиштхиры и его братьев, сумел благодаря своей выдержке без всякого кровопролития вернуть себе утраченное. Окончив рассказ, Брихадашва обучает Юдхиштхиру всем тонкостям игры в кости, чтобы тот мог отыграться подобно Налю.

Однажды, во время жизни Пандавов в лесу, их общая жена Драупади была похищена, но потом возвращена одним из братьев. Это даёт повод для повествования о Раме, утратившем Ситу (так называемая “Малая Рамаяна” Махабхараты), и о “Величии супружеской верности”. Этот рассказ должен показать Юдхиштхире всё величие супружеской верности, преодолевающей даже узы смерти.

Таково обрамление предлагаемых поэм.

ФОРМА

Язык обеих поэм, так называемый эпический санскрит, считается промежуточным между архаическим языком Вед (половина второго тысячелетия до нашей эры) и классическим санскритом. Период его расцвета — середина первого тысячелетия до н. э.

Мерная эпическая речь состоит из двустиший с преобладанием размера “шлока” по 16 слогов в стихе. В каждом двустишии — четыре восьмисложных стопы. Ещё Корш показал близость “шлоки” к русской былинной речи. Метрико-силлабическое строение шлоки можно только условно передать русским 16-слоговым стихом, аналогично тому, как условно передаётся переводчиками греческий гекзаметр. Тоническое строение шлоки не поддаётся определению и по-разному трактуется исследователями. Заковывать русскую речь в метрико-силлабические узы ради теоретических соображений нам представляется насилием, не оправданным художественными результатами. Поэтому в переводе мы стремились дать основные принципы литературного построения подлинника: смысловую законченность шлок, смысловую симметрию стоп, общее художественное впечатление ритмической речи, но не настаивали на передаче метрико-силлабической формы. Двустишия нашего перевода по смыслу строго соответствуют санскритским шлокам. В основу ритмики мы положили амфибрахий паузного свободного стиха. Не стремясь выдерживать цезуру, мы всё же выдерживали женское окончание строк. В тех случаях, где размер “шлока” переходил в иной, мы соответственно меняли ритм перевода*.