Артисты балета ленинградской сцены (Р.Х. Нуриев, М.Н. Барышников).

«Нет в мире другого такого танцора, который бы оказал столько влияния на историю, развитие и восприятие балета, как Рудольф Нуриев. Он изменил взгляды людей. Мальчик из маленького уральского городка стал виновником перемен в целом искусстве», [116] – так начинает свою статью о Нуриеве танцевальный критик и биограф мастера Джон Персивал.

Рудольф Хаметович Нуреев (на западе его называли Нуриев) (1938-1993) родился в семье советского военнослужащего. Его отец был политическим руководителем в частях Советской Армии и очень болезненно воспринимал все происходящее с единственным сыном. Детство и юность Нуреева прошли в городе Уфе на фоне серого, неэстетичного быта, в нужде и лишениях. Как было тогда при­нято, детей отдавали в кружки самодеятельности. Мальчик попал в танце­вальный кружок и уже с одиннадцати лет брал уроки классического танца сначала у О.В. Удальцовой, бывшей артистки дягилевского балета, потом у Е.С. Войтович, ранее выступавшей кордебалетной танцовщицей Кировского театра. С пятнадцати лет он выступал в кордебалете Уфимского музыкального театра. В мае 1955 г. в Москве проводилась декада башкирского искусства и лите­ратуры, в которой участвовала, в том числе и труппа музыкального театра. Юноша Нуриев был занят в сценах спектакля «Журавлиная песня». Тот при­езд в Москву оказался решающим. Во время башкирской декады в столице присутствовали известные балетные педагоги Найма Балтачеева и Абдурахман Кумысников, которые по просьбе Нуриева проэкзаменовали его и обеща­ли помочь, если тот приедет в Ленинград.

Летом 1955 г. Нуриев приехал в Ленинград. Его, семнадцатилетнего, зачислили по квоте Башкирской АССР в шестой класс к педагогу и директору Ленинградского хореографического училища Валентину Ивановичу Щелкову. Отноше­ния с ним не сложились. Строгая прямолиней­ность Щелкова не терпела эгоцентризма и заносчивости. У Нуриева же был свой расчет: близился возраст призыва в армию, и он хотел поскорее окон­чить Вагановскую школу, что давало надежду на отсрочку от военной служ­бы. Так Рудольф Нуриев оказался в девятом классе у педагога Александра Ивановича Пушкина.

Нуриев прошел за три года девятилетний курс обучения. А.И. Пуш­кину удалось развить и отшлифовать природные данные танцовщика, и уже в школе он был многообещающим артистом. В последующие три года Нуриев стал одним из ведущих солистов Кировской труппы, любимцем многочисленной аудитории ленинградских балетоманов.

Нуриев успел выступить в партнерстве со всеми балеринами того вре­мени. С Н. Дудинской ему посчастливилось танцевать в «Лауренсии» и «Баядерке», с И.А. Колпаковой в «Жизели», а так же с О.Н. Моисеевой, А.Я. Шелест, А.Е. Осипенко, Г.Т. Комлевой. Наиболее органично выглядел их дуэт с А.И. Сизовой.

В карьере и судьбе Нуриева в большой степени негативную роль сыг­рал его непростой характер. По свидетельству всех знавших его в Ленин­граде, он был «отстраненным от искренней дружбы и преданности, у него не было друзей среди сверстников, ему не удалось достичь корректных взаи­моотношений со старейшим педагогом-репетитором М.М. Михайловым, он позволял себе грубить самому К.М. Сергееву, вошел в конфликтную ситуацию с Ю.Н. Григоровичем, ставившим тогда «Легенду о любви» и, таким образом, лишился очень выигрышной для себя «восточной» партии Ферхада».[117] Амбициоз­ность Нуриева сказывалась и в танце, где он не хотел походить на других. Ему это удавалось. Нуриев успел исполнить широкий репертуар на Кировской сцене, среди них: «Щелкунчик», «Лауренсия», «Гаяне», «Баядер­ка», «Жизель», «Спящая красавица», «Лебединое озеро», «Дон Кихот», «Вальпургиева ночь».

В 1959 г. за участие в VII Всемирном фестивале молодежи и студен­тов в Вене вместе с другими советскими солистами был награжден золо­той медалью. Гастролировал в городах СССР, а также в Болгарии, Египте, ГДР, в 1961 г. во время гастролей Кировской труппы в Париже удостоил­ся премии имени Нижинского, полученной из рук Сергея Лифаря. И в этом же году в парижском аэропорту он перепрыгнул через символическую границу-заграждение и попросил политического убежища.

В 1964 г. Нуриев создал свои редакции классических балетов «Лебединое озеро» П.И. Чайковского на сцене Венского оперного театра и «Раймонда» А.К. Глазунова для гастрольной труппы Королевского Балета. В дальнейшем в различных труппах ставил «Спящую красавицу» и «Щелкунчика» П.И. Чайковского, «Дон Кихот» А.Ф. Минкуса, «Золушку» и «Ромео и Джульетту» С.С. Прокофьева и др. В 1966 г. в Венском оперном театре поставил первый оригинальный балет «Танкреди» на музыку Хайнса Хейнца, ставил «Манфреда» на музыку П. Чайковского и др.

Нуриев стал едва ли не самым знаменитым международным балетным премьером, выступал по всему миру с известными звездами. Особенно прославился его дуэт с английской прима-балериной Марго Фонтейн, которая помогла ему получить и укрепить свой статус на Западе. Нуриев не только танцевал, но и ставил на разных сценах мира, названия его балетов в основ­ном дублируют репертуар классического наследия. Он с успехом использо­вал ленинградскую школу танца и творческий багаж, полученный в СССР. В 1983-1989 гг. Нуриев руководил балетной труппой Парижской Оперы. За 6 лет его руководства были и взлеты и падения, но он существенно обогатил репертуар театра, а также поднял значение мужского танца.

С началом перестройки отношение власти к советским диссидентам в СССР изменилось. Нуриеву было разрешено приехать в страну для встречи с умирающей матерью, но тот его визит остался строго в рамках семейных обстоятельств. В ноябре 1989 г. он приезжал в Ленинград, где выступил в балете «Сильфида» по Бурнонвилю в партнерстве с балериной кировской сцены Жанной Аюповой. Это было символическое прощание с родным теат­ром. Нуриев уже несколько лет был болен и тихо угасал от СПИДа. Его танец вызвал сожаление о прежнем артисте.

Последние годы он не танцевал, а занимался дирижированием. В мае 1992 г. дирижировал «Щелкунчиком» на сцене Казанского театра оперы и балета. Незадолго до смерти, в октябре 1992 г. поставил «Баядерку» в Гран Опера. Но, будучи уже в очень плохом состоянии, вызвал Н.А. Кургапкину, которая помогала ставить балет.

Скончался Нуриев в 1993 г. и был похоронен на русском кладбище Сен-Женевьев де Буа под Парижем. И примерно тогда же один из ведущих художников Парижской Оперы Энцо Фриджерио, друг и коллега танцовщика, высказал идею оформления могилы с помощью восточного ковра. Нуриев коллекционировал старинные ковры и древний текстиль разных стран, особо любимые ковры кочевали с ним по гастролям, вдохновляя на новые потрясающие танцы и представления. Эскизы ковра, выполненные Энцо Фриджерио, точно повторяли один из любимых восточных ковров из коллекции Нуриева. Воспроизвести ковер в красках, с визуальным эффектом тканевой текстуры было решено с помощью мозаики. Средства на создание памятника выделили состоятельные друзья танцовщика.

Хореографическое творчество Рудольфа Нуриева оказало огромное влияние на развитие балета. Поставленные им 14 спектаклей обогатили репертуары балетных трупп Парижа, Лондона, Нью-Йорка, Бостона, Вены, Милана, Берлина, Токио, Пекина. Наибольшее число постановок балетмейстер осуществил в Парижской Опере, где некоторое время лет возглавлял балетную труппу. Здесь его наградили кавалерским орденом почетного легиона, затем командорским орденом искусства и литературы Франции.

Михаил Николаевич Барышников (р. 1948 г.) – лауреат (1-я премия) международных конкурсов балета в Варне 1966 г. и в Москве 1969 г., лауреат премии имени Нижинского в Париже 1969 г., Заслуженный артист РСФСР (1973 г.). К началу XXI века он стал одной из самых популярных и уважаемых персон в мире балета, руководителем и владельцем Международного культурного центра в Нью-Йорке.

Родился в семье офицера Советской армии в Риге. Начинал учиться в Риге у педагога Ю.П. Капралиса, затем переехал в Ленинград и в 1964 г. стал учиться в ЛХУ в классе А.И. Пушкина. Барышников занял положение одного из ведущих танцовщиков труппы Кировского театра с 1967 по 1974 гг. Его танец сверкал отшлифованными гранями, отличался живостью, оптимизмом, яркостью актерского исполнения. Одновременно в молодом артисте поражала зрелая системность творчества – после кончины Пушкина именно ему, тогда 22-летнему, было поручено довести до выпуска класс скончавшегося педагога. Его несомненный талант был понят и признан. Не только уникальные профессиональные данные – прыжок с баллоном и элевацией, идеальная координация движений, музыкальность и превосходно усвоенная школа (безупречная форма исполнения), – но и уникальный артистический дар завоевывали зрительские сердца.

Барышников танцевал обширный репертуар, но особенно был хорош в партиях Адама («Сотворение мира»), Базиля, Альберта. Он был занят в новых постановках хореографов О.М. Виноградова, И.А. Чернышева, К.М. Сергеева. Снимался в кинофильмах: «У озера лебединого», «Сказ о холопе Никишке», «Фиеста». Много гастролировал за границей и по стране.

В 1973 г. танцовщик был удостоен звания заслуженного артиста РСФСР. Он снялся в телевизионных балетных фильмах, а также в драматической роли Педро Ромеро в телевизионном спектакле «Фиеста» (режиссер С.Ю. Юрский).

Летом 1974 г. во время гастролей в Канаде группы артистов из разных советских театров Барышников решил не возвращаться в СССР. Канада предоставила ему политическое убежище. По словам его ближайшего друга Александра Минца, бывшего танцовщика Театра имени Кирова, «решение остаться на Западе далось Барышникову нелегко».[118] С 1974 г. живет в США, где работал, а потом руководил (1979-1989) одной из двух главных трупп США – «Американским балетным театром». В 1974 г. Барышников стал премьером этого театра, где танцевал во многих классических балетах и в спектаклях современных хореографов, а также дебютировал как хореограф, поставив свою версию балета П.И. Чайковского «Щелкунчик».

Довелось ему поработать и в другой главной труппе – «Нью-Йорк Сити Балет» у Джорджа Баланчина. На завершающем этапе исполнительской карьеры плавно перешел на современные постановки в стилистике модерна, джаза, что также хорошо ему удавалось.

В возрасте 43 лет начал новую карьеру – исполнителя современного стиля. Он организовал небольшую труппу «Проект танца «Белый дуб», с которой успешно выступал. Известен также его исполнительский шедевр в изящном комическом балете «От пробы к делу», сочиненный для него американской модернисткой Туайлой Тарп.

В Америке, культуру которой Барышников изучал и впитывал, танец-модерн ценят не ниже классического балета. Барышников, который перетанцевал все стили хореографии XX века, именно в танце-модерн нашел близкий ему современный язык. Наделенный колоссальной интуицией, он понял, что будущее мирового балета – в сочетании различных видов танцевального искусства. Барышников не был первым на этом пути, но его деятельность в этом направлении во многом повлияла на судьбу всего американского балета. Прежде всего, еще будучи директором Американского балетного театра, Барышников стал регулярно приглашать на постановки хореографов-модернистов, которые впервые получили возможность работать с высокопрофессиональными исполнителями, и это обстоятельство открыло перед хореографами новые возможности и раскрепостило их фантазию.

Как и в классическом балете, так и в балетах модернистов Барышников оказался непревзойденным исполнителем. Барышников – танцовщик классического балета поднял уровень мужского танца XX века на новую высоту. И в танце-модерн он также изменил представление хореографов и зрителей об уровне мастерства танцовщиков. Барышников пришел к танцу-модерн в расцвете творческих сил и привнес в него достижения другой балетной культуры: высочайший профессионализм русской школы, эстетическую идею красоты танца и главное – требование осмысленности исполнения самых абстрактных балетов.

С 2005 года является художественным руководителем «Центра искусств имени Михаила Барышникова».

Михаил Барышников – величайший танцовщик балета XX века, один из немногих русских артистов, которые оказали влияние на развитие и судьбу мирового балета.

Краткие выводы по теме:

1. Мужское исполнительское искусство послевоенного времени как московской, так и ленинградской сцены было ярким и широким. Для этого периода характерен стремительный прогресс техники, изменение эстетических канонов в оценке внешних данных. Высокопрофессиональные труппы имели в своем составе десятки талантливых исполнителей, чья танцевальная техника отвечала абсолюту требований.

2. Невероятная виртуозность артистов балета послевоенных лет, пластическая выразительность, исключительная музыкальность, драматический талант, глубина мысли и огромная сила эмоционального воздействия выявили новый тип современного артиста балета, для которого не существует ни технических сложностей, ни ограничений амплуа или сюжета.

3. Хореографическое творчество прославленных премьеров оказало огромное влияние на развитие балета не только отечественного, но и мирового. Поставленные ими спектакли обогатили репертуары балетных трупп Парижа, Лондона, Нью-Йорка, Стокгольма, Бостона, Вены, Милана, Берлина, Токио, Пекина.

4. Эталоны исполнительского мастерства, заявленные танцовщиками второй половины XX в., во многом остаются недосягаемыми до сих пор.

Список литературы:

· Белинский, А.В. Театральные легенды [Текст] / А.В. Белинский. – СПб: Новая литература. 1992. – 201 с.

· Деген, А.Б. Ленинградский балет [Текст] / А.Б. Деген, И.В. Ступников. – Л.: Советский композитор, 1991. – 263 с.

· Ленинградский балет 1960-1970-х гг. / сост. Т.И. Закржевская. – Спб: Береста, 2008. – 223 с.

· Лиепа, М.Э. Вчера и сегодня в балете [Текст] / М.Э. Лиепа. – М.: Молодая гвардия, 1991. – 195 с.

· Нуриев, Р.Х. Три года на Кировской сцене [Текст] / Р.Х. Нуриев. – Л.: пушкинский фонд, 1995. – 207 с.

· Русский балет: энциклопедия [Текст] / под ред. А.П. Горкина. – М.: Согласие, 1997. – 632 с.