цКЮБМЮЪ ЯРПЮМХЖЮ яКСВЮИМЮЪ ЯРПЮМХЖЮ
йюрецнпхх:
юБРНЛНАХКХюЯРПНМНЛХЪаХНКНЦХЪцЕНЦПЮТХЪдНЛ Х ЯЮДдПСЦХЕ ЪГШЙХдПСЦНЕхМТНПЛЮРХЙЮхЯРНПХЪйСКЭРСПЮкХРЕПЮРСПЮкНЦХЙЮлЮРЕЛЮРХЙЮлЕДХЖХМЮлЕРЮККСПЦХЪлЕУЮМХЙЮнАПЮГНБЮМХЕнУПЮМЮ РПСДЮоЕДЮЦНЦХЙЮоНКХРХЙЮоПЮБНоЯХУНКНЦХЪпЕКХЦХЪпХРНПХЙЮяНЖХНКНЦХЪяОНПРяРПНХРЕКЭЯРБНрЕУМНКНЦХЪрСПХГЛтХГХЙЮтХКНЯНТХЪтХМЮМЯШуХЛХЪвЕПВЕМХЕщЙНКНЦХЪщЙНМНЛХЙЮщКЕЙРПНМХЙЮ
гОСУДАРСТВЕННОГО УСТРОЕНИЯ
|
|
Не существует, и не существовало более или менее взрослого человека, который не задавался бы вопросом о смысле жизни. Считается, что это очень сложный вопрос. Однако, на самом деле, ответ чрезвычайно прост - смысл жизни в достижении ее главной цели. Ответ на вопрос о главной цели жизни, как это не покажется некоторым странным, также не сложен. Цель жизни - сама жизнь, т.е. бессмертие. На первый взгляд такая цель - чистый абсурд, ведь человек, как известно, смертен. Однако смертность человека, как следствие первородного греха, не есть истина абсолютная. Тело человека действительно с точки зрения своего материального, органического существования во времени конечно. Рано или поздно оно перейдет в соответствующее неорганическое состояние.
Но человек есть не только существо материальное. Человеку от рождения телесного присущи ещё дух и душа. Их существование и влияние на материальную субстанцию человека тому, кто хотя бы раз испытал то, что называется угрызениями совести или чувством стыда, совершенно очевидны. Особенность души как идеальной субстанции человека заключается в том, что к ней не применимо понятие смерти в том смысле, который мы подразумеваем, когда говорим о смерти тела. Душа, зарождаясь вместе с телом, обладает, в свою очередь, известной автономией. Ее существование не прекращается, а, учитывая грядущее воскресение тела, правильнее было бы сказать - не приостанавливается одновременно со смертью тела. Данный факт в наше время вполне доказан.
В отношении души, как субстанции идеальной, т.е. бессмертной с точки зрения материальной, употребляется похожее, но не идентичное по значению, понятие гибели. Гибель души заключается в ее порабощении исключительно желаниями телесными. Известно, что и при одновременном существовании души и тела невозможность реализации желаний вызывает душевные переживания. Но в период земной, совместной с телом жизни души, еще сохраняется перспектива осуществления таких желаний. По смерти же тела реализация телесных желаний, поглотивших абсолютно подчинившуюся материальной субстанции душу, совершенно невозможна. Вследствие этого посмертные душевные переживания превращаются в действительно адские муки, сила которых во много раз больше прижизненных. Гибель души превращается из потенции в реальность, изменение которой до Страшного суда возможно лишь по молитвам живущих после нас. По воскресении же тела, поскольку желания, воскресения недостойные, также не будут реализовываться, ад для безвозвратно погибшей души будет состоянием бесконечным. Отсюда, цель жизни можно сформулировать и как спасение души, как освобождение души от плена телесных желаний, как подчинение тела душе и обращение души к Богу в трех Его Ипостасях - Богу Отцу, Богу Сыну и Богу Духу Святому. Способ достижения этой истинной, главной цели земного человеческого существования - следование слову Божию, исполнение Божиих заповедей.
Человек по своему изначальному предназначению является существом общественным. Сразу же после сотворения человека, еще до грехопадения, т.е. до отнятия у человека богоподобного свойства бессмертия, включая телесное, в период пребывания наших праотца и праматери в Раю людям было заповедано плодиться, размножаться и наполнять землю (Быт., 1: 28). Таким образом, в силу обще-жительного характера своего существования каждый индивидуум состоит с другими индивидуумами и их объединениями в определенных отношениях. Характерной чертой этих отношений является нормативность, что означает наличие у участников отношений права требовать друг от друга определенного обязательного способа поведения.
Источником требований к способам человеческого поведения является воля Божия. Она выражена в содержащихся в Священном Писании и в Священном Предании (в последнем в качестве разъяснения первого), в заповедях и в канонах. Именно они, заповеди Божии, есть абсолютная, универсальная, объективная, позитивная и спасающая идеальная реальность отношения человека с его Творцом и человеческих взаимоотношений. Совокупность этих требований, норм, правил поведения образует объективное, не зависящее от нашего сознания нормативное поле. Часть таких правил, для соблюдения которых объективно требуется принуждение, называется правом. Другая часть составляет нравственность (в узком смысле слова, т.к. и право, будучи богоданным, не может быть негативной ценностью или, вернее, антиценностью, т.е. не может быть безнравственным).
Однако, человек после грехопадения, в силу помрачения ума и сердца утратил ясное видение Божественных норм. Чего стоит только одна попытка спрятаться от Всевидящего (Быт., 2: 8). Он, обладая дарованной для любви к Богу свободной волей, стал самостоятельно судить о добре и зле. Вследствие этого сугубо человеческие формулировки правил поведения, выражаемые в частности в законодательстве, совпадают с Божией волей лишь в определенной степени, т.е. не полностью. Нормы законодательства, как нормы обеспечиваемые принуждением со стороны государства, лишь частично охватывают область объективного права. Вместе с тем законодательные нормы охватывают область нравственности в узком смысле и, даже, вовсе выходят за рамки объективного нормативного поля. Конечно, в разных условиях и в разное время степень несоответствия законодательства праву была различна, но до конца истории такое несоответствие имманентно человеческому обществу. Полное совпадение законодательства и права в указанный временной период остается лишь идеалом, целью, к которой следует стремиться, но которой достичь в полной мере невозможно.
Тенденция, свидетельствующая об уменьшении степени соответствия законодательства праву, является признаком тоталитарности государства и общества. Обратная тенденция позволяет говорить о государстве, с точки зрения политического режима, как о правовом, т.е. содействующем достижению главной цели человеческого существования. Такое содействие и составляет основную задачу действительного государства. Таким образом, соответствие государства его главной задаче является основным критерием оценки государственного устроения и оправданием государственно-властного принуждения.
Не признающие бытия Божия предлагают в качестве критерия оценки государственного устроения известный лозунг «свободы, равенства, братства». Этот девиз доказывает, с их точки зрения, безусловное преимущество республики над монархией. Однако, если достаточно глубоко вникнуть в содержание либерально-демократического «символа веры», становится совершенно ясным его внутренняя противоречивость. Человек, созданный по образу и подобию Божию, в отличие от руководствующихся инстинктом животных, наделен свободной волей. Он может выбрать тот или иной способ поведения, как соответствующий Божиим заповедям, так и противоречащий им. В последнем случае человек сам наказует себя, умножая вокруг себя зло. Не исполняющий Божией заповеди любви сам остается нелюбим, в силу чего ненавидит всех и вся. Ненависть к такому человеку от подобных ему возвращается сторицей. Свобода, данная людям для искренней любви к Богу, из блага превращается в причину мучений. Но и тогда она не отнимается у человека. Он всегда свободен возвратиться на путь истинный, путь настоящей свободы, свободы быть с Богом. У человека перед Богом нет прав. В отношении Бога человек имеет только обязанности, в том числе, обязанность претерпеть неблагоприятные последствия неповиновения воле Божией. Эта обязанность именуется ответственностью. Проповедуемая же атеистами свобода, свобода без Бога, т.е. свобода от Бога, есть ничто иное, как произвол, власть сильного, а не правого, суть рабство сатане. Такая свобода есть антиценность и не может быть критерием оценки государства, как явления положительного.
Тоже самое происходит и с равенством. Все люди различны. Кто-то трудолюбив, кто-то ленив, кто-то добр, кто-то зол, кто-то послушен воле Божией, а кто-то преслушен ей. В зависимости от отношения каждого конкретного (а абстрактного в природе не существует) человека к своим обязанностям определяется, естественно, различный в каждом случае объем его прав. Этот принцип индивидуальной ответственности составляет сущность принципа справедливости. Предлагаемое же «радетелями народных интересов» равенство неравных есть обыкновенная несправедливость. Она абсолютно отрицает, как и свобода произвола, истинное братство и государство. Таким образом, лозунг свободы и равенства, как прав без ответственности, будучи отрицательной формулой, не может быть критерием оценки положительных действий государств.
2. ПОЛИТИЧЕСКИЙ РЕЖИМ И ФОРМА ПРАВЛЕНИЯ
Имеется множество определений государства. Однако, поскольку любое определение является неполным, допустимым будет, в том числе, и следующее: " Государство есть система органов публичной власти". Само значение слова " государство", родственными с которым являются слова " государь", " господарь", " господство", предполагает безусловное наличие такого признака государственности, как власть. Власть заключается в способности придавать своим велениям обязательный характер.
Широко распространено мнение, что согласно Православному вероучению " всякая власть от Бога". В обоснование этого мнения приводят слова Апостола Павла: " нет власти не от Бога: существующие же власти от Бога установлены, посему противящийся власти противится Божию установлению" (Рим., 13, 1). Но в словах Святого Апостола говорится в данном случае о самом принципе власти, власти как одном из начал мироустройства.
Поскольку человек в силу своей греховности уклоняется во зло, постольку необходимым является властное принуждение. Именно противление вообще принципу иерархии осуждается Православием. Всякая же форма государственного устроения не может быть богоустановленной, т.к. не всякая власть оптимально соответствует цели содействия исполнению воли Божией, не всякая является богоугодной.
Власть богоборческая по определению не может быть богоустановленной. Но и она попускается Богом для вразумления людей и исправления их, инициированных дьяволом, гордыни и своеволия. В отношении к властям у христиан не должно быть согласия с ними при творении неправды. И здесь Вера Христианская призывает христиан, откинув страх, встать на борьбу за попранную правду. Помня, что Бог сильнее всех властей. " Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам" (Деян., 5, 29). Поэтому, восставая против неправедного содержания земной власти, борясь за восстановление попираемых в мире законов Божиих, человек, в сущности, защищает самый принцип власти как Божьего установления, данного Богом на добро, а не на зло.
Свойством власти государственной является ее публичность, т.е. общеобязательность велений, и суверенитет, т.е. наличие власти верховной, независимой от других органов или лиц. Способ устроения верховной государственной власти называется формой правления.
Существует две основных формы правления: монархия и республика.
Монархия в самом общем смысле есть форма правления, при которой носителем верховной государственной власти является один человек, монарх. Иными словами монархия есть система единовластия. Власть монарха является, в принципе, властью пожизненной и наследуемой в порядке родства по закону или государственно-правовому обычаю. Монархия является властью династической. История знает примеры отклонения от принципа династичности, как это было в выборной монархии Речи Посполитой. Но такие отклонения от одного из основных начал монархической власти, как ей несвойственные, существенного значения не имеют и могут игнорироваться.
Итак, следует определить монархию, как такую форму правления, при которой верховная власть является единоличной, пожизненной и наследуемой.
Верховенство власти Монарха заключается в том, что его веления обязательны для всех государственных органови подданных, тогда как политическая воля подчиненных властей или подданных не является юридически обязательной для Монарха. Это свойство власти монарха является земным отражением Божия вседержительства. Точно так же единоличный характер монаршей власти является отражением Божия единоначалия. Династичность отражает непреходящее Царство Божие. Эти признаки государственной власти в их соотнесении с властью Божией позволяют говорить о монархии, как о форме власти богоподобной, а потому и богоустановленной.
Существуют три основных типа монархии: монархия абсолютная, монархия ограниченная и монархия самодержавная.
При абсолютной монархии власть главы государства не ограничена никакой иной волей. Выполнение основной задачи государства в условиях абсолютной монархии есть результат случайный.
При монархии ограниченной монарх не является носителем верховной власти. Такая власть юридически принадлежит соответствующему высшему представительному органу: парламенту, генеральным штатам и т.п., или, по идее, избирающему их «народу». Монарх является главой государства только номинально, символически, в силу традиции. Такая форма, в строгом смысле слова, не является монархической. Она исключает даже и нравственную ответственность монарха за исполнение государством его основной функции. Следовательно, оценка ограниченной монархии принципиально не отличается от оценки республиканской формы правления.
Сущность самодержавной монархии заключается в том, что воля Монарха производна от воли Божией. Самодержавие, по сути, есть богоустановленная, независимая от иной человеческой воли, верховная, единоличная, пожизненная, династически наследуемая по закону власть, выражающая принятый нацией в качестве высшей ценности нравственный идеал, основанный на истине Божественного откровения, и им себя ограничивающая.
Власть самодержавного монарха, будучи независимой от воли других людей, тем не менее обусловлена и ограничена волей Божией, т.е. самим объективным содержанием государственной власти.Эта объективная воля является, как уже говорилось, первоисточником права. Именно поэтому самодержавная монархия и есть истинная форма государственного устроения, соответствующая главной задаче государства.
Противоположной монархии формой правления является республика. Ее принцип составляет декларирование народа, или, если быть более точным, относительного большинства электората в качестве носителя верховной государственной власти.
Основным недостатком республиканской формы правления является подмена объективного источника права субъективной человеческой волей. Ее формирование может происходить под влиянием заблуждения, обмана, угроз или простого случая (чего стоит хотя бы пример французов, решивших вопрос о выборе республиканской формы правления вместо монархической большинством лишь в один голос). Конечно, и воля монарха может подвергаться воздействию этих факторов, однако в условиях самодержавно-монархической формы правления изначально признается объективный источник правовых норм. В республиканском же государстве, или вернее квази-государстве, «недогосударстве», также как и при монархии абсолютной, источником права принципиально считается исключительно субъективная, человеческая воля. В результате утрачивается понятие об истине, как объективной и абсолютной, т.е. теряется видение самой истины. Право подменяется законодательством, не имеющим объективных ориентиров, законодательством, являющимся по своему в данных условиях свойству результатом исключительно произвола.
Еще одним существенным недостатком республиканской формы правления, даже по сравнению с абсолютной монархией, является полная безответственность как «народа» - носителя республиканской верховной власти, так и избираемых народом, следовательно, под его конечную ответственность, должностных лиц.
Известно, что эмоции при коллективном принятии решений имеют, зачастую, большее значение, чем при единоличном. Обусловливаемое же такими решениями отсутствие индивидуальной ответственности еще более искушает использовать такие решения в своекорыстных интересах, чем уменьшается возможность отразить в нем объективную истину.
Верховная власть в силу самого своего суверенитета обладает юридическим иммунитетом. Ее носитель не подсуден какому-либо государственному органу. Однако, помимо ответственности юридической, существует также ответственность нравственная, как и первая предполагающая наличие конкретного ответственного субъекта. В монархическом государстве субъектом нравственной ответственности за решения верховной власти является сам властвующий субъект - монарх. В условиях же республиканских анонимность носителя верховной власти и производность полномочий властей подчиненных от избирающего их абстрактного носителя исключает даже и нравственную ответственность.
Задача же сохранения и укрепления самодержавной власти, задача достижения ею максимально возможного соответствия своему объективному содержанию диктует самодержавному монарху необходимость действовать в направлении обеспечения надлежащего правового режима. Эта задача побуждает монарха избегать произвола при принятии и реализации решений, а также требовать того же от других. Монарх, прежде всего, несет ответственность перед Богом. Но он отвечает и перед собственными потомками - будущими главами государства, за состояние государства, полученного от предков, связанных с обладателем власти не только историческими и культурными, но и родственными узами. Монарх несет ответственность и перед народом, но не перед сегодня только живущим населением государства, а также перед прошлыми и будущими поколениями. Иными словами, Монарх ответственен перед нацией, перед национальной идеей, перед деятельной задачей его народа в истории всего человечества. Именно такой, самодержавно-монархический образ правления, воплощающий в себе принцип максимально возможного совпадения общегосударственных интересов и личных интересов главы государства, а также исключающий отвлекающую от решения реальных общезначимых проблем борьбу за власть, наиболее соответствует объективным задачам власти.
Власть же республиканско-демократическая – власть в принципе безответственная, органически несправедливая. Она в своей основе антагонистична государственной и очень быстро обнаруживает свою действительную сущность - открытую либо так или иначе закамуфлированную тоталитарно-террористическую диктатуру криминально-бюрократического «братства».