Глава 16. Белый конь. Маленький апокалипсис.

И видел я, что агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее, как бы громовым голосом: «Иди и смотри». Я взглянул, и вот, конь БЕЛЫЙ, и на нем всадник, имеющий лук с острыми стрелами, и дан был ему венец, и вышел он как победоносный, и чтобы победить.

В комнате было жарко, а может и не жарко, просто шкаф ни никак не хотел собираться. Помощница из Нины была никакая, – разве что морально поддержать, или укол сделать, когда самому лень париться. Сергей выругался и сел на диван. Нина погладила его по плечу, а потом обняла за руку и прижалась, как маленькая девочка.

— К Масакре когда пойдешь? – спросила она голосом, лишенным эмоций.
— Мы еще с тобой пробу не сняли, – ответил Сергей, обнимая ее за тонкую талию.
— Ну, я-то сняла. Вотрись тоже.
Уходивший за наркотой человек, редко возвращался назад, не попробовав, – таковы уж были особенности этого бизнеса.
— А потом шкаф делать, я что-то и так торможу. Сходи лучше, если не лень, пива купи.
— Лучше водки хуже нет, – ответила Нина, натянула сапоги, встала, взяла пальто и, уже надев его, спросила Сергея: – На улице холодно? А то у меня под юбкой даже трусиков нет.
— Правда? – спросил Сергей, хитро щурясь. – Покажи.

Нина подошла к парню вплотную, в распахнутом пальто, и он, дотронувшись ее ног, медленно поднял руки вверх, под юбку.

— Может мне проводить тебя?
— Тебе что, тут места мало?
— Иногда мало. Ух, да ты мокренькая, – с этими словами Сергей схватил хрупкую легкую Нину и, подняв ее на руки, осторожно положил на диван.
— Прикольно, – минут тридцать спустя сказала Нина, поправляя юбку и макияж, – спонтанный и как бы неожиданный секс в верхней одежде ей явно понравился. – Надо будет так погулять как-нибудь.
— Погуляй, – Сергей почему-то почувствовал ревность. – Только резинок возьми, – всякое бывает.
— С резинкой – уже не то. Это уже не охота, а фотоохота получается, – сказала Нина, пародируя кота Матроскина.
— Согласен, – Сергей взял отвертку и с умным видом принялся что-то откручивать, а Нина, красиво вильнув на прощание задом, пошла в магазин.

Вскоре она вернулась и поставила на стол выпивку да нехитрую закусь: бутылку «Столичной», банку томатного сока, хлеб, и плавленые сырки.

— Сок открой, замолодимся, – сказала она раздеваясь. – Я на кухню за солью.

Сок тогда продавался еще не соленый, в емкостях по три литра, а на наркоманском сленге, то, что «сбивало сушняк и оживляло», называлось «замолодкой».

После трех рюмок водки шкаф собрался удивительно легко и быстро.

— Правильно говорят: «Без пузыря не разберешься», – констатировал довольный собой парень и принялся собирать инструмент.
— Чек размоем? – спросила Нина, внимательно изучая свой педикюр.
— Делай, – ответил мастер, и проглотил еще рюмку столичной. – Хорошая водка, – сказал он, морщась. – Но все равно гадость.
— Будем армянский коньяк пить, марки ОС, если кое-что выгорит, – ответила Нина, колдуя над зельем.
В ложке с водой медленно таял, подогреваемый пламенем зажигалки, «белый с камушками».
— Не такой уж и чистый, – вздохнула колдунья. – Сделай метлу.

Сергей взял иглу потолще и, стукнув ее кончиком по кастрюле, накрутил маленький кусочек ватки на получившийся крючок.
— Может кислоты немножко? – он протянул Нине пакетик с лимонной кислотой.
— Думаешь это перец такой? – Варщица подернула плечами. – Разбадяжили всякой гадостью, вот и мутный. Чистый тает без кипячения и как слеза потом. Не кани, может не помрешь в этот раз. Я как-то у барыги нычку нашла, – одних камешков оттуда надергала. Вот тогда я позалипала!
— Хорошо, но мало, – сказал Вано минуту спустя.
После легкого прихода осталась почти незаметная, хоть и ощутимая «тяга».
— Пока нормально, не жадничай. Ты просто еще не въехал, как следует, не понял кайф. Масакре все отдашь? – по Нининому голосу чувствовалось, что ее неплохо подтягивает.
— Отдам все, но он, думаю, немножко нам выкроит. Что ты насчет коньяка говорила?
— Возвращайся, потом потрещим, я повтыкаю пока. Ключ возьми.

Закрыв в комнате оседлавшую белого тигра Нину, Сергей двинул к своему новому другу. От Панка никаких вестей не было, да это его особо и не волновало. Больно уж мерзкой была парадигма, по которой следовал его странный, похожий на пришибленного хиппи, приятель.

Масакра открыл дверь в папином длинном халате, одетом на голое тело.

— У меня девчонка, – сказал он. – Но ты проходи, не стесняйся.
— Да я ненадолго, – ответил Сергей и протянул Масакре два маленьких, стянутых нитками шарика. – Мы дозу на двоих расписали, дальше смотри сам.
— Да что тут смотреть, сейчас бахнемся, тогда и решим.

Сергей не стал задавать лишних вопросов, тем более что внимание его сфокусировалось на точеных загорелых женских ножках, которые были видны в дверной проем. Девушка сидела, не шевелясь, и неясно было даже, – жива она, или нет.

Масакра не обратил на здоровый интерес друга никакого внимания и, пройдя на кухню, быстро приготовил дозу.
— Ты сейчас будешь? – спросил он.
— Части на двоих мало.
— Мы по целой вотремся, а стекло я тебе с собой дам. Ты ведь хочешь сегодня снова нырнуть за белым кроликом?
— Думаю, паркопан – это не совсем то, что нужно.
— Пока хавай что есть, потом чего получше намутим, – сказал дружелюбно Масакра.
— Уговорил, – Сергей, привычным уже движением, приготовил вену, и укололся первым.

На этот раз его нехило поволокло. Но, по сравнению с той же ядреной ханкой, героин был нежным и мягким, пушистым зверюгой.

— Завтра возьми еще три грамма, а это поделим, идет? – Масакра даже под кайфом оставался щедрым, интеллигентным и непривычно деловым для своего возраста.
— Спрашиваешь! Конечно идет.
— Не смею больше задерживать.

Сергей чуть было не ляпнул в ответ: «Честь имею», но вместо этого просто пожал другу руку и пошел к выходу. По дороге он на мгновение задержался, что бы взглянуть на таинственную незнакомку, но по-прежнему увидел только ноги, причем, в том же положении, что и двадцать минут назад. Воображение живо красочно дорисовало труп девушки с пластиковым пакетом на голове, но, прогнав от себя эту нелепую фантазию, Сергей вышел и закурил.

Грамм героина делился тогда примерно на десять доз, но все было весьма условно, как и цены на товар. Того, что хватало пятерым начинающим, прожженному нарику было мало и на один раз. К тому же цены сильно падали при увеличении партии товара, а на рынок то и дело выкидывали то десять грамм по цене пяти, то еще что-нибудь вроде этого. Имея наличные, и ориентируясь в этом бурлящем всякой разнообразной живностью, мутном гнилом водоеме, можно было жить припеваючи. Некоторые прочуханные студенты имели на кармане столько, сколько их родители зарабатывали за год, и это все было мелочью, по сравнению делами тех, кто имел власть.

Открыв дверь ключом, Сергей зашел внутрь довольно просторной комнаты. Возможно комната просто казалась такой из за своей не отягощенности лишней мебелью. Нина полулежала на диване с книгой в руке. Глаза ее были открыты, но выглядели, словно две лишенные жизни стекляшки. Она была похожа на дорогую французскую куклу, – красивая, совсем как живая, но, все же, ненастоящая.

Жутковато видеть выпотрошенного изнутри человека, даже если это сделано не в прямом, физическом, а в ментальном смысле. Сергею самому приходилось залипать с открытыми глазами, чем он однажды вызвал дикий испуг у одной девушки, поэтому он не засуетился, а спокойно достал необходимое, и приготовил адский бульон, из героина и паркопана.

***WD***