Акт 4 Сцена 4

МИНИСТЕРСТВО МАГИИ. КАБИНЕТ ГАРРИ. ГАРРИ В СПЕШКЕ ПРОСМАТРИВАЕТ БУМАГИ.

ДАМБЛОР. Добрый вечер, Гарри.

ПАУЗА. ГАРРИ ОТРЫВАЕТСЯ ОТ СТОЛА И СМОТРИТ НА ПОРТРЕТ ДАМБЛДОРА. ЕГО ЛИЦО ИЗЛУЧАЕТ СПОКОЙЙСТВИЕ.

ГАРРИ. Профессор Дамблдор, в моём кабинете. Какая честь. Я должен быть сегодня в гуще событий?
ДАМБЛДОР. Что ты делаешь?
ГАРРИ. Просматриваю документы. Ищу, что я мог упустить такого, чего не должен был упустить. Готовлю войска к бою, хотя и знаю, что мы почти не в силах сопротивляться, а битва будет идти далеко отсюда. Что я ещё могу сделать? (ПАУЗА. ДАМБЛДОР МОЛЧИТ). Где вы были, Дамблдор?
ДАМБЛДОР. Сейчас я здесь.
ГАРРИ. Вы здесь. Но битва уже проиграна. Или вы полагаете, что Воландеморт больше не вернётся?
ДАМБЛДОР. Это... возможно.
ГАРРИ. Уходите. Оставьте меня. Я больше не хочу вас видеть, я обойдусь без вас. Всегда, когда вы были нужнее всего, вас не было рядом. Трижды я дрался с ним без вашей помощи. Так что и теперь я смогу достойно встретить его. Если понадобится – в одиночку.

ДАМБЛДОР. Гарри, ты не задумывался о том, что я тоже хотел сражаться с ним на твоей стороне? Если бы я только мог – я уберёг бы тебя...
ГАРРИ. Любовь ослепляет нас? Но вы хоть знаете, что это значит на самом деле? Вы знаете, каким никчёмным был этот совет? Мой сын... мой сын сейчас сражается ради нас всех, так же как и я – ради вас. И для него я такой же неважный отец, каким и вы были для меня. Оставлять его там, где его ненавидели, взрастить обиды, что он поймёт спустя лишь долгие годы...
ДАМБЛДОР. Если ты намекаешь на Тисовую Аллею...
ГАРРИ. Годы! Долгие годы я там провёл в одиночестве, не имея понятия, зачем я здесь и что я кому-то нужен!
ДАМБЛДОР. Я... я просто не хотел привязаться к тебе...
ГАРРИ. Чтобы обезопасить самого себя, уже тогда!
ДАМБЛДОР. Нет. Я хотел защитить тебя. Я не желал тебе зла...

ДАМБЛДОР ПЫТАЕТСЯ ПРОТЯНУТЬ РУКИ ИЗ КАРТИНЫ НАРУЖУ, НО НЕ МОЖЕТ. К НЕМУ ПОДСТУПАЮТ СЛЁЗЫ, НО ОН ПЫТАЕТСЯ НЕ ПОДАВАТЬ ВИДУ.

ДАМБЛДОР. Но в конце концов я должен был встретиться с тобой... В одиннадцать лет твоя доброта и смелость не знала границ. Ты безропотно прошёл весь этот тернистый путь. Конечно, я любил тебя... Я всегда знал, это всегда со мной происходит... Всем, кого я когда-то любил – я всегда наносил непоправимый вред... Мне нельзя любить. Я не могу любить, не причиняя боли.

ПАУЗА.

ГАРРИ. Если бы только вы сразу сказали... Вы бы причинили мне меньше страданий.

ДАМБЛДОР (НЕ СКРЫВАЯ СЛЁЗ). Я был слеп. Именно это и есть: любовь – ослепляет. И я даже не замечал, что это единственное, что ты хотел бы от меня услышать... Что этот скрытный, лукавый, опасный старик... он любит тебя.

ПАУЗА. ОБА БОРЮТСЯ С ЭМОЦИЯМИ.

ГАРРИ. Ну, то, что я не жаловался – это совсем не так.
ДАМБЛДОР. Гарри, в этом мире, безумном и беспорядочном, нет места совершенству. Совершенство за пределами постижения человечества, за пределами магии. Любой самый блаженный миг будет испорчен каплями яда: осознанием, что к нам неизбежно вернутся боль и страдания. Будь честен с теми, кого ты любишь. Не скрывай боли. Страдание – оно присуще человеку не в меньшей степени, чем и дыхание.
ГАРРИ. Вы уже говорили мне это раньше.
ДАМБЛДОР. Сейчас мне больше нечего тебе сказать. (ГОТОВИТСЯ УЙТИ)
ГАРРИ. Не уходите!
ДАМБЛДОР. Те, кого мы любим, Гарри, на самом деле не покидают нас. Есть вещи, над которыми смерть не властна. Краски... память... любовь.
ГАРРИ. Я тоже любил вас, Дамблдор.
ДАМБЛДОР. Я знаю.

ОН УХОДИТ. ГАРРИ ОСТАЁТСЯ ОДИН. В ДВЕРЯХ ПОЯВЛЯЕТСЯ ДРАКО.

ДРАКО. Знаешь, в той, другой, реальности, которую видел Скорпиус, я был главой Департамента Магического Правопорядка. Похоже, эта комната скоро станет моей. Эй, ты в порядке?

ГАРРИ ПОГЛОЩЁН СВОИМ ГОРЕМ.

ГАРРИ. Ну что ж, заходи. Устрою тебе экскурсию.

ДРАКО НЕУВЕРЕННО ВХОДИТ В КАБИНЕТ И БРЕЗГЛИВО СМОТРИТ ПО СТОРОНАМ.
ДРАКО. Вообще-то говоря, я никогда и не мечтал работать в Министерстве. Даже в детстве. Мой отец – да, только об этом и думал, но я – нет.
ГАРРИ. Так чем же ты хотел заниматься?
ДРАКО. Играть в квиддич. Но в этом я не преуспел. Хотя больше всего я хотел просто счастья.

ГАРРИ КИВАЕТ. ДРАКО СНОВА ПОВОРАЧИВАЕТСЯ К НЕМУ.

ДРАКО. Прости, я не очень-то умею начинать разговор издалека. Давай сразу перейдём к делу.
ГАРРИ. Конечно. К делу?.. какое дело?

ПАУЗА.

ДРАКО. Почему вы решили, что Теодор Нотт был единственным владельцем маховиков времени?
ГАРРИ. Что?
ДРАКО. То, что конфисковало министерство – это всего лишь прототип. Сделанный из недорогого металла. Он, конечно работает. Но у него есть один серьёзный недостаток – он может перенести человека в прошлое не более, чем на пять минут. Такое не купит ни один серьёзный коллекционер Тёмных Артефактов.

ГАРРИ ПОНИМАЕТ, ЧТО ДРАКО ХОЧЕТ СКАЗАТЬ.

ГАРРИ. Он работал на тебя?
ДРАКО. Нет. На моего отца. Ему нравилось собирать вещи, которых не было ни у кого. Министерские маховики времени – благодаря Крокеру – всегда будоражили его воображение. Ему хотелось путешествовать во времени больше, чем на час. Он хотел перемещаться в прошлое на годы. Он ни разу не использовал его и втайне, я думаю, ему гораздо больше нравился мир без Воландеморта. Но да, маховик был создан для него.
ГАРРИ. И ты сохранил его?

ДРАКО ДОСТАЁТ МАХОВИК ВРЕМЕНИ.

ДРАКО. Никакого пятиминутного ограничения. Золотистый. Блестящий. Всё, как мы любим. Не смейся.
ГАРРИ. Гермиона Грэйнджер. Одна из причин, по которой она оставила маховик – она опасалась, что могут быть и другие. Ты знаешь, что тебя могли отправить в Азкабан за то, что ты хранил его у себя?
ДРАКО. Альтернатива – не многим лучше. Представь – люди узнали бы, что я умею путешествовать во времени. Тогда поползли бы такие слухи, что кого-нибудь разубедить было бы просто невозможно.

ГАРРИ С ПОНИМАНИЕМ СМОТРИТ НА ДРАКО.

ГАРРИ. Скорпиус...
ДРАКО. Мы могли иметь детей, но Астория была очень слаба. Проклятие крови, очень серьёзное. Оно было наложено на одного из её предков, а теперь проявилось в ней. Ты знаешь, такие вещи всплывают на поверхность через несколько поколений.
ГАРРИ. Мне очень жаль, Драко.
ДРАКО. Я не хотел рисковать её здоровьем, мне было всё равно, что говорил мой отец – прервётся ли род Малфоев или нет. Но Астория – она хотела ребёнка. Не ради династии, и не ради чистоты крови или гордости. Только ради нас. Наш сын, Скорпиус... когда он родился, это был лучший день в моей жизни, но он изрядно подкосил Асторию. И мы на время уехали. Все трое. Туда, где можно будет сберечь её силы. Так и пошли эти сплетни.
ГАРРИ. Я даже не представляю, как это всё можно вынести.
ДРАКО. Астория всегда знала, что до старости ей не дожить. Она хотела, чтобы у меня кто-нибудь был, когда её не станет, потому что... быть Драко Малфоем – это так одиноко. Меня всегда будут в чём-то подозревать. Я не смогу сбежать от своего прошлого. Но я и не сознавал, что, пряча сына от этого жестокого мира, что полнится толками и пересудами, я обеспечил ему ворох таких подозрений, в которых не обвиняли даже меня.
ГАРРИ. Любовь ослепляет. Мы оба хотели дать нашим детям не то, что им было нужно, а то, что было нужно нам. Мы были так заняты тем, что ворошили своё собственно прошлое, что отравили их настоящее.
ДРАКО. Вот потому-то тебе и нужен маховик. Я годами хранил его, с трудом противясь желанию им воспользоваться, ведь я бы продал душу, лишь бы хоть на минуту увидеть Асторию.
ГАРРИ. Нет, Драко, мы нет можем. Нам нельзя им пользоваться.

ДРАКО ПОДНИМАЕТ ВЗГЛЯД С МАХОВИКА НА ГАРРИ И В ПЕРВЫЙ РАЗ – ПО-НАСТОЯЩЕМУ, ОТ ВСЕЙ ДУШИ – ОНИ СМОТРЯТ ДРУГ НА ДРУГА, КАК ДРУЗЬЯ.

ДРАКО. Мы обязаны разыскать их. Пусть это займёт хоть сотню лет, но найти наших детей мы обязаны...
ГАРРИ. Мы совершенно не представляем, где и когда их искать. Перемещаться во времени, даже приблизительно не зная, где они находятся – это как искать иголку в стоге сена. Боюсь нам не поможет ни маховик, ни наша любовь. От наших сыновей, и только от них, сейчас зависит всё. Никто больше нас не спасёт.