Методы работы с историческими понятиями 12 страница

Историки, практикующие интервьюирование, подчеркивают значимость контакта с информантами. Если в социологических исследованиях близкий эмоциональный контакт не рекомендуется, то при сборе воспоминаний очень важен соответствующий настрой.

Первоначально важно правильно установить связь с информан­тами (сначала можно письмом, потом личным разговором по теле­фону). Обязательно нужно лично договориться о встрече, нужно убедить респондента в важности исследовательского проекта, под­черкнуть свою личную заинтересованность. Уместно сослаться на рекомендации знакомых и друзей. Нужно объяснить, каким об­разом будет использовано интервью, обеспечить гарантии конфи­денциальности.

Важный вопрос — место проведения интервью. Оно должно быть таким, чтобы информант чувствовал себя непринужденно. Чаще всего это его дом. Интервью на рабочем месте или в обще­ственных местах (например, кафе) активизирует другие области памяти и может привести к более официальному стилю разговора.

Почти всегда лучше проводить интервью с глазу на глаз с рес­пондентом. Присутствие третьих лиц влияет на атмосферу, стиль интервью. Групповое интервью рекомендуется проводить в случа­ях, когда обсуждается неличная тема, а информанты хорошо знают друг друга и не стесняются. В этом случае коллективное обсужде­ние может привести к созданию более полной и качественной кар­тины обсуждаемых событий, в том числе появляется возможность контроля достоверности информации.

Нельзя ни в коем случае прерывать рассказ, это может привести к разрыву контакта. Интервьюеру необходимо терпение, следует дать информанту время выговориться. После того как исчерпается верхний слой воспоминаний, настает ситуация, когда информант будет готов работать по вопросам исследования. Часто опрос раз­бивается на несколько встреч, это позволит избежать усталости и стремления «ускорить» рассказ, а кроме того, способствует поддер­жанию контакта.

Вся сложность исторического интервью заключается в том, что­бы настроить респондента на воспоминания и дать возможность рассказать о них. Информанту нередко требуется время, чтобы при­помнить, сосредоточиться, поэтому возможны паузы, и не следует их прерывать. Исключение составляет ситуация, когда тема исчер­пана. В этом случае пауза может отражать неуверенность респон­дента, о чем говорить дальше. Направляющий вопрос должен быть задан в этом случае заблаговременно.

Во время интервью нужно четко помнить предыдущий ход раз­говора, избегать вопросов, по которым информация уже была по­лучена. Необходимо следить за внутренней логикой ответов, заме­чать противоречия.

При проведении интервью нужно обязательно спросить разре­шения вести запись беседы и быть готовым к тому, что никаких приемов регистрации нельзя будет использовать. Многие с подо­зрением относятся к диктофонам и другим способам текущей фик­сации. В этом случае интервьюер должен запомнить весь основной объем информации, ключевые фразы, последовательность изложе­ния. Беседа должна быть воспроизведена как можно быстрее после окончания разговора. Обязательным моментом в ряде случаев яв­ляется удостоверение расшифровки информантом.

Сбор устной информации непосредственно связан и с другим этапом устно-исторического исследования — документированием и хранением информации. Интервью обязательно должно быть рас­шифровано: на основе прослушивания воссоздается точный текст, передающий содержание и настроение беседы. Рекомендуется, по­мимо полной расшифровки, составлять аннотацию интервью.

Записи необходимо дублировать и перевести в формат, наибо­лее удобный для хранения. В современных условиях это оцифров­ка. Однако дублирование не снимает необходимость обеспечения сохранности первоисточника. Носители информации должны хра­ниться в одном месте, их необходимо подписать, систематизиро­вать. В надписи должны быть указаны сведения об информанте, тема, время и место проведения интервью. Можно составить крат­кое содержание интервью. Хорошим помощником является веде­ние базы данных с указателями.

Важно решить вопрос об авторском праве — кому принадле­жит доступ к материалам и кто их может в дальнейшем использо­вать. Обычно выделяются два автора — информант и та организа­ция (исследователь), кто провел интервью.

Таким образом, проведение устно-исторических исследований основано на выполнении комплекса организационных, теоретичес­ких и методических мероприятий, нацеленных на создание новых источников по истории и их документирование.

6.4. Социологическое наблюдение

Первичную социологическую информацию можно получить при помощи наблюдения. Социологическое наблюдение означает на­правленное, систематическое непосредственное прослеживание и регистрацию социально значимых фактов, явлений и процессов. Наблюдение позволяет фиксировать события и элементы челове­ческого поведения в момент их появления.

В исторических исследованиях наблюдение применяют для сбо­ра сведений по текущим событиям, историческая значимость кото­рых очевидна. Кроме того, такие отрасли науки, как этнография, фольклористика, используют результаты наблюдения, полученные в ходе полевых исследований.

В социологических исследованиях наблюдение полезно для до­стижения различных целей. Оно может быть источником информа­ции при построении гипотез или служить для проверки данных, полученных другими методами, с его помощью можно добыть до­полнительные сведения об изучаемом объекте. Чаще всего этот метод применяется в монографических исследованиях, где к нему не предъявляются требования репрезентативности, а также в ис­следованиях описательного плана.

Наблюдение можно классифицировать по разным
Виды основаниям¹⁷:
наблюдения | ц зависимости от элементов контроля выде-

ляют контролируемое и неконтролируемое наблюдение.

При неконтролируемом наблюдении исследуются ре­альные жизненные ситуации, решается задача общего описания процесса или явления. Успех неконтролируемого наблюдения во многом зависит от квалификации наблюдателя. В этом случае наблюдение не имеет четкого плана, определен заранее лишь глав­ный объект наблюдения. Недостатком неконтролируемого наблю­дения является опасность субъективного отношения наблюдателя к объекту, что может привести к искажению результата.

Контролируемое наблюдение включает в качестве обязательных процедур элементы контроля. Контроль осуществля­ется путем увеличения числа наблюдателей и сравнения результа­тов их наблюдений, а также через интенсификацию наблюдений (проведение серии наблюдений за одним и тем же объектом). Срав­нение результатов возможно лишь при условии стандартизиро­ванных планов наблюдения с применением таблиц, карточек на­блюдения, вспомогательных технических средств (кино-, фото-, аудиоаппаратуры).

2. В зависимости от регулярности наблюдения выделяют сис­тематическое и случайное наблюдение.

Систематическое наблюдение характеризуется регу­лярностью фиксации действий, ситуаций, процессов в течение определенного периода времени. Оно позволяет выявить дина-

¹⁷ См.: Добренькое В. И., Кравченко А. И. Методы социологического иссле­дования. С. 536—542.

мику процессов, значительно повысить достоверность выводов. Наблюдение можно проводить каждый день, раз в неделю, раз в ме­сяц и т. д. Вести наблюдение можно:

— за определенной группой (бригадой, классом и т. д.) в тече­ние месяца, года;

— за определенным процессом в разных группах;

— за определенным процессом в определенной группе.

Случайным считается наблюдение заранее незапланирован­ного явления, социальной ситуации. Как самостоятельная проце­дура сбора первичной информации случайное наблюдение обычно не планируется.

3. В зависимости от условий организации наблюдение подраз­
деляется на полевое и лабораторное.

Полевое наблюдение проводится в реальной жизненной ситуации. Значительная часть этнографических работ является ре­зультатом полевых исследований.

Лабораторное наблюдение —это такой вид исследова­ния, при котором условия окружающей среды определяются иссле­дователем. Оно чаще всего применяется в исследованиях экспе­риментального плана или на этапе экспериментальной проверки гипотез и, как правило, сводится к фиксации изменений, которые происходят в результате влияния экспериментальных факторов.

4. В зависимости от положения наблюдателя относительно на­
блюдаемого объекта исследование подразделяется на невключен-
ное и включенное.

При невключенном наблюдении исследователь нахо­дится как бы в стороне от наблюдаемой ситуации, не принимая в ней участия. Невключенное наблюдение, направленное на описа­ние характера социальной атмосферы, часто применяется в моно­графическом исследовании и значительно реже — в статистическом, так как его результаты практически не поддаются количественному выражению. Кроме того, невключенное наблюдение применяется в исследованиях экспериментального плана или на этапе экспери­ментальной проверки гипотезы в лабораторных условиях. Примером невключенного наблюдения может служить описание лондонских трущоб, данное Ф. Энгельсом в его работе «Положение рабочего класса в Англии».

Включенным (участвующим) называют такой вид наблю­дения, при котором исследователь в той или иной степени участву­ет в изучаемом процессе, находится в контакте с наблюдаемыми людьми. В этом случае наблюдатель является частью отслеживае­мой ситуации, он сам влияет на нее и одновременно сам подверга­ется ее воздействию. Степень включенности наблюдателя в иссле­дуемую ситуацию может колебаться в довольно широком диапазоне: от наблюдения «пассивного», которое близко к невключенному, до «активного», когда исследователь становится «своим» для изу­чаемой группы.

Выделяют четыре типа такого участия:

— участник, чье истинное лицо и цели неизвестны наблюдае­мым. Это необходимо в условиях, когда группы «закрыты», т. е. не поддаются изучению другими способами. Примером такого рода наблюдения может служить работа В. Уайта «Общество на углу улицы». Изучая процессы возникновения и развития рэкета, аме­риканский социолог прожил три с половиной года среди молоде­жи, участвующей в преступных шайках в итальянских кварталах. Он стал полноправным членом банды, полностью разделяя ее об­раз жизни. Одним из недостатков включенного наблюдения явля­ется опасность снижения объективности собранного материала и его интерпретации;

— участник-наблюдатель, чье участие в деятельности наблю­даемых не составляет для них никакого секрета: они знают о его научных целях. Такая ситуация может в известной степени повли­ять на искажение получаемых данных. Однако, как показывает прак­тика, при длительном неоднократном присутствии одного и того же наблюдателя степень его влияния уменьшается;

— наблюдатель-участник. Данная роль характеризуется тем, что наблюдение носит более формальный характер. Контакт с чле­нами изучаемой группы минимален, исследователь не скрывает сво­их научных целей. Примером может служить наблюдение, которое ведет интервьюер за опрашиваемыми в ходе интервью;

— наблюдатель, роль которого во многом сходна с невклю-
ченным наблюдением. Наблюдаемым неизвестны задачи, которые
ставит перед собой исследователь, они даже могут не знать, что
являются объектами наблюдения. Наблюдатель контактирует с ними
в той мере, в какой вынуждает его ситуация.

Степень участия наблюдателя в изучаемой ситуации во многом определяется характером исследования. В проектах разведыватель­ного плана предпочтительно полное включение с целью лучшего понимания явления. В исследованиях экспериментального плана на этапе проверки гипотезы полезнее применять наблюдение с мень­шей степенью участия. Включенное наблюдение хорошо контро­лируется увеличением числа наблюдателей, одновременно отсле­живающих одну ситуацию. Последующее сравнение их записей позволяет устранить побочные субъективные или объективные вли­яния, дополнить друг друга.

5. В зависимости от степени формализованности наблюдение подразделяется на структурированное и неструктурированное.

Неструктурированным называют такой вид наблюдения, при котором исследователь не определяет заранее, какие именно элементы изучаемого процесса он будет отслеживать. Как правило, задачей неструктурированного исследования является наблюдение за объектом в целом. С его помощью ученый выясняет границы объекта, структуру, определяет, какие из них наиболее значимы для изучения, получает первоначальную информацию о взаимодействии этих элементов.

Обычно неструктурированное наблюдение применяется на на­чальном этапе исследования. Основываясь на опыте, социологи выделили примерный перечень значимых для наблюдения элемен­тов, который используется при описании ситуаций.

Наблюдаемые. Сколько человек участвует в ситуации? Кто они? Каковы их взаимоотношения? Их роль в данной ситуации? Струк­тура возникающих группировок — лидеры, сложившиеся группы, изолированные индивиды.

Обстановка. Место наблюдаемой ситуации. Какого рода соци­альное поведение провоцирует эта обстановка, чему препятствует?

Цель. Имеются ли какие-то цели, ради которых собрались участ­ники, или они вместе случайно? Имеются ли неформальные цели? Совместимы или антагонистичны цели различных участников си­туации?

Социальное поведение. Что и как делают участники ситуации? Каковы их стимулы? Частота и продолжительность. Когда возник­ла ситуация и как долго она длилась? Уникальна эта ситуация или повторяется? Как часто она возникает, что ее вызывает?

Этот перечень может оказать существенную помощь наблюда­телю при планировании его деятельности, особенно в начале ис­следования.

Структурированным называют такой вид наблюдения, при котором исследователь заранее определяет, какие из элементов исследуемого процесса или ситуации имеют для него наибольшее значение, и сосредоточивает на них свое внимание, составляя спе­циальный план записи наблюдений еще до начала сбора материала.

Задачей структурированного наблюдения является системати­ческое описание ситуации. В этом случае первоначальной задачей исследователя будет определение значимых элементов ситуации и создание системы категорий, которая бы позволила фиксировать результаты наблюдений. Вначале эти категории разрабатываются чисто умозрительно, на основе логических умозаключений, на базе прошлого опыта, в свете общетеоретических представлений, на­конец, интуитивно. При первых пробных попытках применения структурированного наблюдения полезно проверить действенность избранных категорий наблюдения путем проведения интервью с некоторыми из наблюдаемых.

Особым видом наблюдения в социологии считают самонаблю­дение, к которому обычно относятся автобиографии, дневники и за­писи самоанализа.

Выделим основные проблемы организации и проведения на­блюдения. Это, прежде всего, субъективный характер полученных материалов, которые связаны с попыткой истолкования действий и поведения людей через призму собственного Я, а также эмоцио­нальной окраской человеческого восприятия. К недостаткам сле­дует отнести и ограниченность продолжительности наблюдения временем совершения события. Проведение наблюдения осложня­ется еще и тем, что сам факт его организации оказывает влияние на наблюдаемую ситуацию. Присутствие наблюдателя может вы­звать у наблюдаемых чувство смущения, застенчивости, особенно в тех случаях, когда ситуация расходится с их представлениями о норме. Присутствие исследователя может привести к изменению самой ситуации. Наблюдение предъявляет особо высокие требова­ния к личности исследователя, его квалификации, умению общать-

ся, коммуникабельности, объективности, умению контролировать свои действия.

Важнейшим принципом наблюдения является регистрация его результатов в форме протокола, карточки наблюдения, таблицы на­блюдения или с использованием технических средств. Основное требование к фиксации результатов состоит в том, что запись должна вестись на месте наблюдения и в момент совершения на­блюдаемого события. Результаты наблюдения должны быть орга­низованы таким образом, чтобы в дальнейшем можно было прове­сти их обработку и анализ.

Большое внимание уделяется подготовке наблюдателей: с ними проводят беседы о сущности метода, знакомят с полевыми докумен­тами и способами их заполнения, проводят практические занятия по заполнению карточек наблюдения, результаты которых и явля­ются основанием для допуска данных людей к проведению наблю­дения.

В целом наблюдение как метод исторического исследования пока не нашел широкого применения, за исключением этнографи­ческих и фольклорных экспедиций, где разработан надежный ин­струментарий, облегчающий организацию подобных мероприятий. Но возможности метода этим не исчерпываются. Он может быть интересен для реконструкции недалекого прошлого в области ис­тории повседневности, политической и военной истории. Правда, историк не всегда бывает готов стать «летописцем» и фиксировать исторические события в момент их развития. Развитие навыков «наблюдения» представляется очень важным и перспективным на­правлением в профессиональной подготовке историка.

6.5. Сельская Россия в XX веке: опыт применения методов социологии

Для иллюстрации возможностей социологических методов и проблем их применения рассмотрим историко-социологический проект «Сельская Россия в XX веке», реализованный в рамках про­граммы международного сотрудничества. Руководителями програм­мы исследования выступили с британской стороны проф. Т. Ша­нин, с российской — проф. В. П. Данилов. В течение десяти лет

были проведены три обследования, в результате которых собран и проанализирован обширный материал по прошлому и настояще­му сельской России¹⁸. Участники проекта подчеркивают, что зна­чимость проведенной работы определяется не только новизной и ценностью полученной информации, но и развитием методики познания истории с использованием социологических подходов.

На первом этапе (октябрь 1990 — конец 1994) ставилась цель сбора информации о прошлом крестьянской России, начиная с пе­риода коллективизации и по 1990-е гг. Были составлены биогра­фии 124 сельских семейств 25 сел 8 регионов России. В качестве основных методов сбора информации использовались глубинное интервью и наблюдение. Параллельно с социологами в проекте работали историки, на основе документов районных и местных ар­хивов они составляли исторические описания сел и районов.

Второй этап проекта (январь 1995 — июль 1996) был посвящен теме «Реальная экономика и реальная политика русских сел». Сбор информации осуществлялся в 7 селах, представляющих разные по характеру регионы сельской России. Основное внимание было сосредоточено на современных проблемах, структуре и потенциале развития села. В дополнение к интервью на втором этапе были при­влечены методы бюджетного обследования и сетевого изучения систем сельской власти. Благодаря этим подходам появилась воз­можность проанализировать экономические процессы не на осно­ве официальной статистики и документов, а «снизу», т. е. увидеть их глазами самих крестьян.

Третий этап (июнь 1999 — май 2001) был связан с изучением социально-экономической структуры села, т. е. анализом того, к чему пришло российское крестьянство в ходе социально-эконо­мических преобразований 1990-х гг. Исследовательская группа ра­ботала в двух селах — Даниловке (Саратовская область) и станице Раздольная (Краснодарский край), представляющих разные регио­ны страны и позволяющих провести сравнительный анализ. Здесь применялась методика семейных бюджетных обследований реф-

лексивного вида (с включением самоинтепретации респондентов), а также интервью и наблюдение.

В результате реализации программы был создан архив уникаль­ных материалов по крестьянской России. Архив стал основой для целого ряда научных разработок, в том числе связанных с изучени­ем феномена «исторической памяти» крестьянства¹⁹. Собранные свидетельства отражают богатую, многомерную картину соци­альных отношений в прошлом и настоящем и позволяют изучить взгляды и мифы, циркулирующие внутри деревенского сообщества, отношение крестьян к власти.

Важнейшей проблемой проекта было проведение репрезента­тивной выборки. Отбор объектов исследования осуществлялся внешними экспертами с учетом межрегионального принципа, обес­печивающего возможность сравнения. Попавшие в выборку сель­ские поселения представляли основные регионы России: централь­ный, южный, северный, западный и восточный. В первом проекте каждый регион был представлен тремя селами, которые имели раз­личное расположение относительно центра. В выборку попали села Западной Сибири (Новосибирская, Кемеровская области и Алтай­ский край), Поволжья (Саратовская область и Мордовия), юга (Ростовская область и Ставропольский край), севера (Вологодская, Архангельская области), Черноземья (Тамбовская, Белгородская об­ласти), Нечерноземья (Тверская область) и запада России (Кали­нинградская область). Помимо российских сел группы работали в Белоруссии, Средней Азии и Казахстане. В большинстве районов параллельно с полевыми командами социологов работали историки, которые изучали местные архивы и собирали документы по истории сел, используемые также для контроля достоверности опросов.

На втором этапе поправки были внесены в набор регионов — в выборке остались Саратовская, Тверская, Вологодская области, в дополнение к ним были привлечены Нижегородская, Орловская области, Краснодарский край, а также Курганская область. Поми­мо интервью на этом этапе использовались количественные мето-

^1й См.: Рефлексивное крестьяноведсние. Десятилетие исследований сельской России.

¹⁹ См., например: Козноеа И. Е. XX век в социальной памяти российского крестьянства.

ды, работа с документальными источниками, непосредственное наблюдение за происходящим.

Третий проект получился самым локальным. Исследования про­водились только в Краснодарском крае и Саратовской области, но в селениях, уже хорошо известных. Бедное саратовское село и бо­гатая кубанская станица входили в выборку второго проекта. На их базе были развернуты монографические исследования по всему спектру вопросов.

Авторами проекта была разработана методика, получившая на­звание «методологии двойной рефлексивности». Она основывалась на признании субъективности объекта общественных наук и необ­ходимости реализации антропологического подхода («гуманисти­ческой методологии», по терминологии исследователей), где в цен­тре внимания находятся человек и общество.

Методология двойной рефлексивности предполагает осознан­ное введение в исследование одновременно трех основных мето­дических принципов:

1) наблюдение;

2) долговременное и тесное взаимодействие наблюдателей с объектом наблюдения и их взаимовлияние;

3) учет самоанализа и смысла, придаваемого своему выбору объектом наблюдения (крестьянами).

Для реализации этих принципов была разработана система ме­тодов, включавшая: глубинные (свободные) интервью, самоинтер­претирование семейных бюджетов; исследование сетей взаимо­поддержки.

Методология двойной рефлексивности строилась на стратегии «вживания»: участники проекта в течение двух лет постоянно про­живали в гнездах исследования, претерпевая все трудности и тяго­ты, свойственные деревне начала 1990-х гг. Такой подход обеспе­чил необходимый уровень доверия со стороны информантов и их готовность приложить определенные усилия, чтобы вспомнить и рассказать. В то же время исследователями соблюдался опреде­ленный баланс близости к изучаемому объекту, чтобы обеспечить возможность критической оценки происходящего.

Перед участниками проекта стояла достаточно сложная задача: для достижения успеха связь исследователя с изучаемым сообще-

ством должна быть длительной, а общение — мягким, неторопли­вым, подстраивающимся под ритм жизни сообщества и как можно меньше его нарушающим.

Период проживания в каждой деревне продолжался 8 месяцев в первом исследовании и 13 — во втором (т. е. полный сельскохо­зяйственный цикл). Для смягчения трудностей было принято ре­шение работать в деревнях командами по 2—3 человека. Часто команду составляли семейные пары, что оказалось наиболее эф­фективным.

Администратор проекта поддерживал постоянный контакт с «командами» на местах, обеспечивал их материальные потребно­сти, техническую организацию контактов, созывал периодические совещания («длинный стол») и вел архив, в котором накапливались собранные свидетельства. Администратор снабжал полевые коман­ды рекомендациями и помогал обеспечивать должный уровень за­щиты в селах. Техническое оснащение проекта постепенно меня­лось. На ранних стадиях участники были обеспечены диктофонами, резиновыми сапогами и ручными фонариками. На более поздних этапах — компьютерами, модемами, фотокамерами. Кроме адми­нистратора в штаб входили руководитель проекта, начальник шта­ба, координирующий сбор данных и обеспечивающий их предва­рительный анализ и оценку.

Основу методики сбора информации составили качественные методы — «глубинное» интервью, а также прямое наблюдение²⁰. Интервью проводилось на основе разработанного экспертами опросника. Он был ориентирован в большей степени на интервью­ера, чем на исследуемых, и давал примерный перечень тем, кото­рые должны быть раскрыты, а также минимальный список ожида­емых ответов, но оставлял на усмотрение исследователей форму вопросов и логику их построения.

В интервью использовались открытые вопросы. Процесс сбора данных был настроен на активное участие самих исследуемых — их партнерство. Долгосрочный контакт с респондентом, который длился недели и месяцы и состоял из многих встреч и разговоров,

²⁰ См.: Рефлексивное крестьяноведение. Десятилетие исследований сельской России. С. 76.

позволял достигнуть полного доверия и взаимопонимания. Форма, в которой задавался тот или иной вопрос, зависела от интуиции самого интервьюера, понимания того, как и когда лучше задать воп­рос, и конкретных условий интервью: дома или на улице, в дружес­ком обмене мнениями или в споре, «с глазу на глаз» или в присут­ствии многих других людей. Ответы на вопросы перепроверялись в ходе бесед, затрагивая все более глубокие пласты — личностные, скрытые или забытые.

В дополнение к глубинному интервью организовывалась рабо­та фокус-групп, которая проводилась в различных формах, начи­ная с неформальной дискуссии, инициированной интервьюером, например, у входа в магазин, или за семейным столом, или на со­брании правления, и заканчивая дискуссиями в группах, специально собранных интервьюером для того, чтобы обсудить определенную проблему. К этому следует добавить постоянное прямое наблю­дение.

Важную роль в разработке методики исследования сыграли «длинные столы» исследовательских коллективов, которые соби­рались один раз в 3—4 месяца, обычно в загородных домах отды­ха. В задачи «стола» входили отчеты команд, координация действий, обмен опытом, общая разработка стратегии, учеба. Значительную роль играли эксперты, которые консультировали по разным вопро­сам, но не принимали прямого участия в исследовании.

Раскрывая секрет успеха методологии двойной рефлексивности, ее авторы подчеркивают, что универсальных рецептов нет, эффек­тивная методика представляет собой гибкий набор инструментов, который постоянно меняется с учетом конкретных задач и условий. Это хорошо видно из опыта исследования. На каждом этапе стави­лись свои задачи, и для их решения набор конкретных инструмен­тов для сбора информации уточнялся и модернизировался.

В первом проекте, где единицей исследования выступала крестьянская семья, решалась задача создания семейных историй, вместивших все основные события истории страны. Причем ис­следователи попытались восстановить не только «глобальные» события, но и крупицы повседневности. Свод тематических воп­росов интервью включал сведения о создании и развитии семьи,

обзаведении домом, хозяйством, воспитании детей и процессах их социализации. Ориентиром отбора семей была глубина историчес­кой памяти. Выбор падал прежде всего на пожилых людей, способ­ных донести до слушателя связный рассказ о своей жизни.

На втором этапе акцент был сделан на отслеживание реальных экономических процессов, которые изменили прежнюю колхозно-совхозную жизнь. Соответственно, внимание было сосредоточено на изучении крупного хозяйства.

В рамках первого и второго этапов, помимо семейной, прослежи­валась еще одна линия исследования — вопросы власти и властных отношений. Задачей первого проекта было составление истории власти на селе в разные годы, ее институтов и субъектов, а также неофициальной власти, форм сопротивления власти. В результате была воссоздана еще одна история жизни села — политическая. Данная тема была продолжена в последующих исследованиях как попытка описать современную реальную политическую ситуацию.

Исследовательский интерес в третьем проекте был направлен на изучение основ сельской неформальной экономики, стратегий выживания и адаптации семей в условиях кризиса 1990-х гг. Акцент делался на анализ сетей межсемейного хозяйственного обмена и со­циальной поддержки. Исследователи попытались проследить ге­незис, этапы развития отдельного домохозяйства, оценить рабочий потенциал семьи и распределение семейного труда, просчитать эффект от комбинации различных задействованных ресурсов. Соче­тание бюджетного обследования крестьянских семей с глубинным интервью позволило выявить социально-экономические ориента­ции и ожидания крестьян относительно изменяющейся внешней среды и успешности выбранных ими стратегий. Глубинные интер­вью содержали вопросы о трудовой занятости членов семьи, рабо­те в семейном хозяйстве, сложившейся в семье системе приорите­тов в потреблении и способах разрешения экономических проблем. Особое внимание уделялось планированию семейного бюджета.