Константин БАЛЬМОНТ 5 страница

Аналогичные ощущения испытывали и добровольцы-ученые, пробовавшие грибы-галлюциногены, когда у экспериментаторов возникало чувство слияния с бесконечно прекрасной и невообразимо доброй природой, в результате чего исчезала грань между внешним и внутренним, а Вселенная оказывалась как бы внутри человека. Подобные “впечатления” в недавнем прошлом именовались анастезическими откровениями, ибо в XIX — начале XX века “экспериментировали”, главным образом, с эфиром и другими анастезическими средствами, а также с наркотиками типа опиума, гашиша и кокаина. Типичной формой галлюциногенных откровений, связанных с ноосферой, является и “учение дона Хуана”, индейского шамана из племени яки, ставшего знаменитым во всем мире благодаря многочисленным публикациям латиноамериканского (мексиканца перуанского происхождения) писателя и исследователя Карлоса Кастенды.

Использование грибов-галлюциногенв для проникновения в “иные миры” — отнюдь не заслуга аборигенов Нового Света. Для достижения наркотического “кайфа” такие грибы использовались всегда и повсеместно. Среди многочисленных и пестроцветных народов Евразии для этих целей издревле служил обыкновенный мухомор. Растертый в порошок и разбавленный водой высушенный мухомор — древнейший способ достижения экстаза. Многие ученые склоняются к мысли, что знаменитый сакральный напиток древних ариев, который по-девнеиндийски именовался сома, а по-древнеирански — хома, есть не что иное как настой или отвар из мухоморов. Это подтверждается, кстати, и общностью наименования мухомора: его обско-угорское название панх (пангх) практически полностью совпадает с ведийским бангха и авестийским банг. Подобное лексическое сходство никак не может быть случайным, и доподлинно свидетельствует по крайней мере о двух вещах: первое — индоиранские и обско-угорские языки и народы имеют общие корни; второе — индоарии (как и индоевропейцы в целом) некогда обитали на Севере. Здесь же и создавались многие гимны Ригведы и Авесты, и не исключено, что главным стимулятором вдохновения их создателей и уж тем более, многочисленных исполнителей, был все тот же мухомор.

Хотя исследование сознания и головного мозга традиционно ограничиваются клеточным и молекулярным уровнем, происходящими в нейронах биотическими, физическими и химическими процессами, а также рефлекторной и поведенческой деятельности, — все же совершенно очевидно, что нервные прцессы не могут при всем желании быть локализованы исключительно на уровне нейронов. Ибо, как уже говорилось, последние состоят из более элементарных материальных частиц. которые, в свою очередь, неотделимы от взаимосвязанных с ними полей и в конечном счете — физического вакуума. “Верить не хотят люди, — провидчески писал Николай Рерих. — Каждый нерв, каждая вибрация являют созвучия с космическим напряжением. <...> Нужно привыкать к мысли, что люди беспрестанно творят. Каждым взглядом, каждым движением они меняют движение космических волн”.

Именно здесь следует искать ключ не только к загадкам мышления и разума, но и к раскодированию некоторых традиционных религиозных понятий. Геенна огненная находится вовсе не в кипящих недрах земли, а рай — не где-то далеко в поднебесье. В символическо-образной форме речь идет о соответсвующих (низших и высших) уровнях нашего собственного физического существования, куда после смерти перемещаются сохранившиеся энергетические структуры людей и куда при определенных условиях может достичь и силой мысли.

В очерченном смысле так называемые “биологические часы”, с помощью которых мы способны одним усилием воли завести находящийся внутри нас неведомый “будильник” и задать наперед любое время, — несомненно связаны с космическими, вне нас протекающими временными процессами, но в которые мы неизбежно вписаны как неотъемлемая часть целостного Универсума. Это одно из достаточно убедительных доказательств биосферной взаимосвязи между индивидуальным сознанием и волей, с одной стороны, и протекающими вовне природными процессами, с другой. Не менее убедительно и другое неоспоримое доказательство, с которым постоянно сталкивается каждый. Речь идет о воображаемом представлении о самом (самой) себе. Вопреки реальной модели взаимодействия между внешним и внутренним миром, люди, размышляя о самих себе, представляя визуально или же в сновидениях, видят себя со стороны, как бы глазами ноосферы. Получение информации (в том числе и о собственном теле) с помощью ощущений и восприятий происходит совершенно по иной схеме, нежели это воспроизводится в нашем собственном воображении (при непосредственных ощущениях мы себя со стороны не воспринимаем никоим образом).

Точно так же видят себя извне люди, пережившие состояние клинической смерти и снова вернувшиеся к жизни. Врачами и специалистами запротоколировано множество подобных свидетельств. Ниже приводится типичный рассказ женщины, скончавшейся в клинике от инфаркта, но возвращенной к жизни усилиями врачей (заимствовано из книги Раймонда Моуди “Жизнь после жизни”):

“... У меня прекратилось дыхание и перестало биться сердце. Я сразу услыхала, как сестры что-то закричали. И в этот момент почувствовала, как я отделилась от своего тела, проскользнула между матрасом и перилами с одной стороны кровати, можно даже сказать, что я прошла сквозь перила вниз на пол. Затем стала подниматься медленно вверх. Во время движения я видела, как еще несколько сестер вбежали в комнату — их было, наверное, человек 12. Я видела, как на их зов пришел мой лечащий врач, который как раз в это время делал обход. Его появление заинтересовало меня. переместившись за осветитель, я видела его сбоку очень отчетливо — паря под самым потолком и глядя вниз. мне казалось, что я — листок бумаги, взлетевший к потолку от легкого дуновения. Я видела, как врачи старались вернуть меня к жизни. Мое тело было распростерто на кровати, и все стояли вокруг него. Я слышала, как одна из сестер воскликнула: “О, Боже, она скончалась! ” В то же время другая склонилась надо мной и делала мне искусственное дыхание изо рта в рот. В это время я видела ее затылок. Я никогда не забуду, как выглядели ее волосы, они были коротко подстрижены. Сразу вслед за этим я видела, как вкатили аппарат, при помощи которого пытались воздействовать электрическим шоком на мою грудную клетку...”

В моем досье тоже имеются подобные свидетельства. Наиболее подробное прислал читатель из Татарстана Федор Игнатьевич Головин. В 17-летнем возрасте он оказался в состоянии клинической смерти и до сих пор с кинематографической точностью помнит свои впечатления. Привожу его рассказ, ничего в нем не меняя. В феврале 1958 года юноша внезапно почувствовал себя плохо. Вызванный женщина-врач велела матери больного ставить на кипячение шприцы, а сама побежала за антибиотиком — редким в те времена и чрезвычайно дорогим пенициллином, его хранили в сейфе и выдавали с соблюдением многих формальностей (дело происходило в сельской глубинке). С этого момента сознание Феди Головина как бы раздваивается, наступает “пограничная ситуация” и, как принято выражаться на бытовом уровне, душа на время покидает тело. Что же она видит?

Сначала с высоты птичьего полета следит за врачом: та бежит по заснеженной улице в медпункт. Затем скорость наблюдателя увеличивается, и он устремляется ввысь. Земля превращается в огромный шар, быстро уменьшается до точки и, наконец, вообще исчезает из поля зрения. Раздается тихий звон. Слева и справа появляются два крылатых существа и стараются помочь летящему в направлении Солнца. Возникает золотистое свечение, похожее на утренний рассвет. Близится судный миг, и юноша отчетливо слышит звучный голос: “Рано еще…” Покинувший собственное тело поворачивает назад. Все повторяется в обратном порядке. Земля стремительно приближается и увеличивается в размерах. Как на глобусе, проступают очертания континентов — сначала Америки, затем Европы. По Атлантическому океану плывут корабли, на суше археологи в желтых жилетах ведут какие-то раскопки. Мелькают огромные города. Как каменная стена, поросшая лесом, с Севера на Юг тянется Уральский хребет. Вот и родное село. Запыхавшаяся врач с лекарством в руках, отворяет калитку. Но юноша опережает ее, непонятным образом проникая сквозь стену избы (помнит каждое бревнышко) и открывает глаза в собственной постели. Всё — наваждение закончилось! Прошло всего 20 минут: за это время врач успел сбегать в медпункт, шприцы — прокипятиться, а Федя Головин — умереть, воскреснуть и побывать на границе жизни и смерти.

На сегодня записаны, проанализированы и систематизированы тысячи подобных рассказов. А начиналось все в конце XIX века, когда известный швейцарский геолог Альберт Хейм провалился в Альпах в глубокую пропасть и остался жив. В течение нескольких секунд (не более двух десятков) падения он испытал то, что до и после него переживали все, кто оказался в предсмертной “пограничной” ситуации: умственная деятельность резко о обостряется, время как бы растягивается, и перед глазами в одно мгновение прокручивается вся жизнь от рождения до трагического финала. Данный случай пробудил у чудом оставшегося в живых геолога чисто научный интерес к изучению подобных фактов и обобщению по существу мистических впечатлений, связанных с предсмертными ситуациями и процессом умирания.

Альберт Хейм собрал сотни свидетельств людей, как говорится, видевших смерть собственными глазами: тяжело раненых солдат, тонувших рыбаков, засыпанных в шахтах рудокопов, падавших с крыш кровельщиков и строительных рабочих, жертв всевозможных катастроф и т.п. Его вывод однозначен: 95 % опрошенных свидетелей испытывали перед смертью одно и то же, а предсмертные видения появлялись в одной и той же последовательностью. Пытливый ученый не сумел объяснить причины данного психологического явления. Лично я тоже не могу этого сделать. Но, думается, не ошибусь, если выскажу предположение: понять природу загадочного феномена и мгновенной прокрутки многосерийного кинофильма про собственную жизнь невозможно без обращения к биосфере и ноосфере — главным источникам вселенской информации.

Безусловно, самую впечатляющую и панорамную картину, увиденную умершим (в данном конкретном случае — погибшим) человеком, рисует Платон. Рассказ " очевидца" Эра о странствиях его души по загробному миру — один из самых загадочных текстов в истории мировой мысли. Сама история завершает последнюю книгу " Государства", как бы венчая величественное творение Платона. Эр был убит в бою — одной из многочисленных битв Пелопоннесской войны. Когда по прошествии десять дней начали собирать разлагавшиеся трупы, дабы предать их погребальному огню, тело Эра оказалось нетронутым тлением. А когда его положили на костер, он открыл глаза и поведал невероятную историю:

“Он говорил, что его душа, чуть только вышла из тела, отправилась вместе со многими другими, и все они пришли к какому-то божественному месту, где в земле были две расселины, одна подле другой, а напротив, наверху в небе, тоже две. Посреди между ними восседали судьи. После вынесения приговора они приказывали справедливым людям идти по дороге направо, вверх по небу, и привешивали им спереди знак приговора, а несправедливым—идти по дороге налево, вниз, причем и эти имели — позади — обозначение всех своих проступков. Когда дошла очередь до Эра, судьи сказали, что он должен стать для людей вестником всего, что здесь видел, и велели ему все слушать и за всем наблюдать.

Он видел там, как души после суда над ними уходили по двум расселинам — неба и земли, а по двум другим приходили: по одной подымались с земли души. полные грязи и пыли, а но другой спускались с неба чистые души. И все, кто бы ни приходил, казалось. вернулись из долгого странствия: они с радостью располагались на лугу, как это бывает при всенародных празднествах. Они приветствовали друг друга, если кто с кем был знаком, и расспрашивали пришедших с земли, как там дела, а спустившихся с неба — о том, что там у них. Они, вспоминая, рассказывали друг другу — одни, со скорбью и слезами, сколько они чего натерпелись и насмотрелись в своем странствии под землей (а странствие это тысячелетнее), а другие, те, что с неба, о блаженстве и о поразительном по своей красоте зрелищ”е.

И далее Платон, как бы предвосхищая Дантов “Ад”, кистью великого мастера рисует сцены воздаяния за прошлую греховную жизнь. Чем больше человек совершил злодеяний при жизни, тем большее наказание ждет его после смерти. Особенно незавидна судьба тиранов: за сотворенные злодейства их не принимает к себе потусторонний мир. Какие-то дикие существа с огненным обличием сдирают с тиранов кожу и волокут их в петле по острым каменьям, чтобы сбросить в Тартар. Хорошо бы и современные деспоты знали, какое воздаяние за содеянные грехи уготовлено им после смерти!

Думается, нет нужды повторять, что во всех описанных выше случаях, речь не идет о физическом перемещении тела человека. Живое или мертвое, оно остается на месте. “Путешествует” только душа или сознание, “растворяющиеся” на какое-то время в энергоинформационном поле и черпающие из ноосферы информацию, доступную только в критических состояниях.

“Потусторонний мир” в многоразличных своих проявлениях подает сигналы или дает о себе знать самыми разнообразными способами. Так, есть все основания полагать, что подавляющее большинство (не все!) УФО-феноменов (неопознанных летающих объектов) принадлежат не космическим пришельцам, а параллельному антимиру нашей собственной планеты, ее биосферы и околоземного космического пространства. Аналогичным образом обстоит и с таким “сверхъестественным” феноменом как полтергейст, и с теми паранормальными явлениями, которые практически во всех первобытных культурах (да и развитых тоже) получили собирательное название — духов, невидимых для обычного глаза запредельных феноменов. Однако при определенных условиях люди способны вступать с ними в непосредственный контакт, влекущий за собой положительный или отрицательный эффект. Не является ли знаменитая Шамбала как раз одним из сакральных центров концентрации Универсального Знания, которым владеют разумные структуры (“духи”) параллельного мира? И сколько подобных шамбал разбросано и сокрыто по всему миру?

Сказанное в значительной мере распространяется и на человеческую душу (психею) — энергетическую структуру более локального порядка (то есть привязанную к конкретному индивиду), но подчиняющуюся таким же объективным закономерностям, какие были кратко очерчены выше. После смерти человека такая энергетическая структура (душа) покидает тело, некоторое время (9 дней) пребывает вблизи него, продолжая жить полусамостоятельной жизнью, а спустя 40 дней сливается с общим энергоинформационным полем Вселенной.

Исследование трансфизических и трансбиологических проблем привело многих ученых к выводу о существовании во Вселенной целостного Космического разума. “Вселенная, — пишет американский философ Самюэль Крам, — столь величественна, что трудно допустить, что она совокупно не есть единый мировой разум, ощущающий копошение миллиардов живых существ на всех пригодных для жизни планетах, подобно тому как человек ощущает слабую головную боль... Звезды и даже галактики — лишь “нейроны” такого мозга”. Еще дальше идет в своих выводах американский биофизик Дж. Джинс. По мере изучения Вселенной, пишет ученый, она все больше начинает походить не на гигантскую машину, а на гигантскую мысль.

* * *

Итак выявлены и определены основные направления дальнейшего изложения материала: био сфера — это жизненный и живой аспект Вселенной, ноо сфера, соответственно, — разумный. И то и другое, находясь в неразрывном взаимодействии с высшими космическими силами и являясь, в конечном счете, производными от них, обусловливают и жизнь каждого отдельно взятого человека, и любой общественной структуры — в их проекциях в настоящее, прошлое и будущее.

Земная биосфера и ноосфера не обволакивают землю, подобно яичной скорлупы или кортофельной кожуры. Энергоинформационные и полевые структуры, точно паутина, пронизывают все живое в виде невидимых переплетений бесчисленных нитей, наподобие своего рода мицелия, корни которого однако уходят в глубины Вселенной. Но для активного воздействия на живые организмы и людей необходим соответствующий настрой информационно-энергетического поля. Такая активизация зависит от множества улавливаемых и неуловимых факторов. Восприятие био- и ноосферной информации также обусловлено множеством факторов — природных и социальных.

Хотя термины “биосфера” и “ноосфера” введены в научный оборот только в ХХ веке, — их реальность, смыл и дух ощущалиь и раскрывались многими многими выдающимися мыслителями на протяжении всей истории развития философии и культуры. Достаточно вспомнить знаменитое эссе “Природа”, написанное 34-летним Иоганном Вольфгангом Гете (1749—1832) (рис. 26) в разгар своей поэтической славы:

“Природа! Окруженные и охваченные ею, мы не можем ни выйти из нее, ни глубже в нее проникнуть. Непрошеная, нежданная, захватывает она нас в вихрь своей пляски, и несется с нами, пока. утомленные, мы не выпадем из рук ее. Она творит вечно новые образы; что есть в ней, того еще не было; что было, не будет, все ново, — а все только старое. Мы живем посреди нее, но чужды ей. Она вечно говорит с нами, но тайн своих не открывает. Мы постоянно действуем на нее, но нет у нас над нею никакой власти.

Кажется, все основывает она на личности, но ей дела нет до лиц. Она вечно творит и вечно разрушает, но мастерская ее недоступна. Она вся в своих чадах, а сама мать, где же она? — Она единственный художник: из простейшего вещества творит она противоположнейшие произведения, без малейшего усилия, с величайшим совершенством и на все кладет какое-то нежное покрывало. У каждого ее создания особенная сущность, у каждого явления отдельное понятие, а все едино.

Она дает дивное зрелище; видит ли она его сама, не знаем, но она дает для нас, а мы, незамеченные, смотрим из-за угла. В ней все живет, совершается, движется, но вперед она не идет. Она вечно меняется, и нет ей ни на мгновение покоя. Что такое остановка — она не ведает, она положила проклятие на всякий покой. Она тверда, шаги ее измерены, уклонения редки, законы непреложны. Она беспрерывно думала и мыслит постоянно, но не как человек, а как природа. У ней свой собственный, всеобъемлющий смысл, но никто его не подметит. <...>

Венец ее — любовь. Любовью только приближаются к ней. Бездны положила она между созданиями, и все создания жаждут слиться в общем объятии. Она разобщила их, чтобы опять соединить. Одним прикосновением уст к чаше любви искупает она целую жизнь страданий.

Она все. Она сама себя и награждает, и наказывает, и радует, и мучит. Она сурова и кротка, любит и ужасает, немошна и всемогуша. Все в ней непрестанно. Она не ведает прошедшего и будушего: настоящее ее —вечность. Она добра. Я славословлю ее со всеми ее делами. Она премудра и тиха. Не вырвешь у ней признания в любви, не выманишь у ней подарка, разве добровольно подарит она. Она хитра, но только для доброй цели, и всего лучше не замечать ее хитрости. Она целостна и вечно недокончена. Как она творит, так можно творить вечно.

Каждому является она в особенном виде. Она скрывается под тысячью имен и названий, и все одна и та же. Она ввела меня в жизнь, она и уведет. Я доверяю ей. Пусть она делает со мной, что хочет. Она не возненавидит своего творения. Я ничего не сказал о ней. Она уже сказала, что истинно и что ложно. Все ее вина и ее заслуга”.

Достаточно подставить в возвышенный философский гимн Гете вместо слова “природа” понятия “биосфера” и “ноосфера”, дабы убедиться: речь здесь идет об одном и том же.

ГЛАВА 2

ЖИЗНЬ И МАТЕРИЯ — ОДНО

...И жизнь — повсюду жизнь в материи самой,

В глубинах вещества — от края и до края

Торжественно течет в борьбе с великой тьмой,

Страдает и горит, нигде не умолкая.