Ценностная составляющая

Ценности, высшие ориентиры, определяющие поведение людей, составляют наиболее важную часть языковой картины мира. В аксиологии существует много классификаций ценностей, среди которых выделяются ценности абсолютные, или вечные, общественные, личностные, ценности биологического выживания и т. д. Человек не только познает мир, но и оценивает его с точки зрения их значимости для удовлетворения своих потребностей. Языковая информация о системе ценностей свидетельствует об особенностях мировосприятия народа, его миросозерцания в категориях и формах родного языка – его ментальности – которые соединяют в себе интеллектуальные, духовные и волевые качества национального характера в типичных его проявлениях.

В качестве силы, соединяющей людей, дружба всегда считалась важной социально-нравственной ценностью. Не случайно в широком смысле понятие дружбы обозначает не только межличностные, но и социальные отношения (дружба народов, договор о дружбе между государствами). Античные философы в противоположность вражде видели в дружбе космическую силу соединения. Целью философской мысли второй половины 20 века стал человек, который познается через семиотическую деятельность, предполагающую существование «другого» – «друга». Был открыт новый объект исследования: Я-Ты-отношения, в которых живет человек (см.: Бубер 1995: 91). Фактически это диалогические отношения, при которых без Ты невозможно Я, а путь человека – это всегда путь вместе с другим человеком, это жизнь в общности. Человек, познающий мир, – это человек-с-человеком. Еще Л. Фейербах писал, что человеческая сущность налицо только в общении, в единстве человека с человеком, в единстве, опирающемся лишь на реальность различия между Я и Ты (см.: Фейербах 1955: 128). В этом универсальном диалогическом отношении (дружбе) заключено учение о человеке, о его месте в мире, о его отношении к Богу, природе, другим людям, где сущностным является отношение человека к друг -ом- у. Отношение Я – Ты между человеком и человеком раскрывается в диалоге, оформлено в речи. И если «вначале было Слово», то именно оно – важнейший источник знаний о мире и о человеке. Мы приблизимся к ответу на вопрос «Что есть дружба?», если поймем, что в ее динамической природе и органической способности быть вдвоем совершается и опознается встреча Одного и Другого (в разных культурах по-разному).

Линвгистами уже давно отмечено, что в русской ментальности «друг» занимает особое место. Согласно частотным словарям 285 словоупотреблений слова друг в русских народных песнях и 27 словоупотреблений friend (Хроленко 2004: 153). Такой диспаритет случайным быть не может. Русское языковое сознание направлено и на себя, и на другого, в котором оно видит, прежде всего, друга, хорошего человека. Можно сказать, что сознание русских – это сознание «другоцентрическое». Русские живут как бы по оси Я-Ты и во внутреннем пространстве. «Русский – это скорее человек думающий и/или говорящий, и все оценивающий.» (Уфимцева 1996: 160). Проводя исследования материалов Ассоциативного тезауруса (АТ) современного русского языка с целью выявления круга понятий, наиболее существенных для современного русского языкового сознания, и сравнивая эти результаты с подобным анализом Залевской, выполненном на материале Ассоциативного тезауруса английского языка (Kiss and all: 1972), Уфимцева пришла к выводу, что понятие друг занимает очень важное место в образе мира современных русских. Лексема «друг» встретилась в качестве реакции на 410 разных слов-стимулов по данным двух этапов АТ и заняла 8 место в ядре сознания русских. Для сравнения приведем результаты по лексеме «friend»: явилась реакцией на 311 слов-стимулов и заняла 73 место (Уфимцева 1996: 147-148).

Ниже приводим понимание друга современными русскими по данным Прямого словаря (кн. 1). Прежде всего, друг характеризуется следующими качествами – верный (69), надежный (9), настоящий (9), старый (4), верность (3), преданный (3), на всю жизнь (2), навеки (2), навсегда (2), вечный (1 ), до гроба (1), до гробовой доски (1). Важными характеристиками друга являются такие, как близкий (16), закадычный (8), любимый (4), сердечный (4), дорогой (2), бесценный, близкий по духу, которого уважаю, родной, самый близкий человек (1). Естественно, что такой друг – лучший (20), милый (12), единственный (9) и родом этот друг из детства (33), детство (5). Такой друг – это моя защита (1), помощь (1), счастье (1), тепло (1), не оставит в беде (1). Друг – это товарищ (27) и брат (10), но весьма часто и собака (17). Оппозиция друг – враг (47), хотя и является весьма устойчивой в сознании современных русских, однако в ассоциативном поле в целом представлена весьма слабо: недруг (9), ложный (1), липовый (1), если не враг (1), измена (1), или враг (1), ложный (1), хуже врага (1).

Необыкновенную важность друга в жизни русского человека подчеркивает тот факт, что по данным словаря Н. И. Бересневой, Л. А. Дубовской, И. Г. Овчинниковой (цит. по Уфимцевой 1996: 147) уже к 10 годам в образе мира детей, воспитанных в русской культуре, друг занимает очень важное место. Слово «друг» находится в числе первых трех наиболее частых реакций на такие слова-стимулы, как встретить – друга (70), встреча – с другом (32), друг (28). Дорогой – друг (66), обещать – другу (22), товарищ – друг (131), хороший – друг (66), простить – друга (42), изысканный (дети понимают слово изысканный как найденный) – друг (33), звонить – другу (24). Необходимо отметить и такие пары, как интересный – друг (12), кричать – друга (8), друг (3), друзей (1), помогать – другу (7), слышать – друга (6), собака – друг (3), любить – друга (4). Весьма показательным является и тот факт, что слово «друг» (в разных падежных формах) встречается в этом словаре в качестве реакции 568 раз на 33 слова- стимула из 70, предъявлявшихся детям в ассоциативном эксперименте.

Если обратиться к Обратным словарям (кн. 2 кн. 4), то можно увидеть, что чаще всего в качестве слова-реакции друг появляется на стимул настоящий (215), лучший (156), верный (64), надежный (52). Со словом друг чаще всего ассоциируются такие действия, как встретить (15), помощь (8), разговаривать (6), доверять (4), помогать (3), поговорить (3).

Как присущую русским особенность необходимо отметить, что друг – это чаще всего некто, не принадлежащий к моей семье. Это друг детства, однокашник (6), одноклассник (17), а среди родственников – брат (14), сестра (5), мама (3), отец (2), бабушка (1), дядя (1).

Как видно, русскому языковому сознанию присуща своеобразная человеко-другоцентричность. Русский нуждается в другом, в человеке-друге и готов воспринимать этого другого как хорошего, близкого себе (Уфимцева 1996: 148).

С совершенно иной картиной сталкиваешься в образе мира современных англичан. Понятие friend (друг) здесь занимает довольно слабую позицию (на 73 месте) и имеет совсем иную эмоциональную окраску. В прямом словаре friend прежде всего ассоциируется с врагом/enemy (22), противником/foe (19), затем следует девушка/girl (4) и хороший/good (4). Реакция friend чаще всего появляется на стимул знакомство, знакомый/acquaintance (68), товарищ, компаньон/companion (67), коллега/colleague (60), товарищ/comrade (50), дружище/buddy (36), сосед/neighbour (33) и neighbor (36), союзник/ally (35).

По мнению Уфимцевой понятие friend для английского языкового сознания является относительно русского (8 место) весьма несущественным, оно практически замыкает (73) ядро английских культурных доминант и связано с иными реалиями.

Система сознания, которая выявляется в результате анализа данных ассоциативного эксперимента, скорее всего, определяется этническими стереотипами поведения русских и англоязычных носителей и не осознается каждым отдельным индивидуумом, т. е. принадлежит коллективному бессознательному данного этноса. Однако именно эта определенная системность сознания или образа мира влияет на поведение (и определяет его) представителей того или иного этноса. В качестве гипотезы можно выдвинуть предположение, что в концепте дружбы запрограммировано организующее начало, принцип мировосприятия, миросоотношения, определяющий во многом поведение русскоговорящей языковой личности, личное пространство которой, можно сказать, относительно небольшое (относительно английского privacy), или вернее оно «со-единяется» по какой-то особой формуле (не растворяясь, не сливаясь, не теряя своей индивидуальности при этом) с пространствами себе подобных «других-друзей» с характерным для русского сознания признаком соборности, где матрица межличностных отношений имеет в себе следующие векторные направляющие:

Схема 4

При сопоставлении с дефиниционным минимумом английского friendship выяснилось следующее. Англоязычное сознание рассматривает дружбу/friendship как экзистенцию социальной роли индивидуума: state of being friends = state of being a friend to one another. Если проанализировать содержательный минимум английского друга/friend, на первый план здесь выходит личностная дифференциация, строго охраняющая границы личного пространства. Для современной английской языковой личности friend – это тот, кто тебе не враг, кто тебе приятен и дружелюбен. Анализ внутренней формы слова показал, что некогда актуальный для английского friend признак любви «поблек», стал менее насыщенным. А довольно актуальный для русской дружбы признак ассоциации/дифференциации себя с другим и вовсе отсутствует. Отношения здесь, как видится, строятся следующим образом:

Схема 5

Вышеприведенные схемы, конечно, гипотетичны и требуют доказательств. Попробуем продемонстрировать данные типы на примере. Представьте ситуацию, когда пассажира, находящегося на борту самолета, беспокоит позади сидящий ребенок. Типичным поведением для русского человека будет прямой контакт, т. е. просьба к ребенку больше так не делать или просьба к родителям проследить за ребенком. Какая реакция будет считаться типичной для англичанина? Опыт показывает, что он, скорее всего, обратится к третьему лицу (стюардессе) для разрешения неудобства. Английская дружелюбная вежливость не позволяет выходить на прямую конфронтацию, что, на наш взгляд, в некоторых случаях с точки зрения русского человека может считаться неискренним, подлым поведением «исподтишка».

Некоторые языковые реализации концепта английского языка вышли из активного употребления современников в связи с переоценкой ценностей, изменений жизненных позиций, что в конечном итоге находит свое выражение в языке. Сто лет назад Генри Адамс писал в одном из своих мемуаров: One friend in a lifetime is much; two are many; three are hardly possible (см.: Вежбицкая 2001: 69). С тех пор в англо-американской культуре представление о «дружбе» как о прочном, постоянном отношении уступило место новому идеалу интенсивного знакомства с новыми людьми. Методы «немедленного включения» и «исключения» – черты, несовместимые с классическим представлением о дружбе, зафиксированном в многочисленных традиционных изречениях, пословицах, хорошо известных произведениях литературы.

Традиционное, к сожалению устаревшее на сегодняшний момент, воззрение на дружбу как на что-то постоянное отражено в сочетаниях типа: eternal friendship, steady friendship, constant friendship, faithful friend, steadfast friend, bosom friend, congenial friendship. В произведениях классиков часто встречаются такие выражения, как: sweet, loving, dearest friend, что говорит о том что концепт раньше содержал такую сему как beloved. Сейчас friends ориентированы на получение удовольствия от приятной компании. Ожидается, что они будут вместе делать забавные, приятные вещи (fun).

Также наблюдения показывают, что увеличилось употребление такой характерной конструкции, как a friend of mine, и сократилась частотность употребления my friend в виду его эвфемистической функции замещения для boyfriend, girlfriend. В современном употреблении английского friend наметилось следующих четыре четко просматриваемых способа, предполагающих множественность друзей:

1. сочетание с посессивом и конкретизатором (my friend Irene);

2. в составе партитивной конструкции (one of my friends);

3. при помощи неопределенного артикля (a friend);

4. в составе чрезвычайно характерной конструкции (a friend of mine), которое имеет не партитивное значение, а неопределенно-безразличное (Вежбицкая 2001: 84–85).

Таким образом, наметился своеобразный сдвиг английского концепта к обезличиванию такого рода отношений, потери их уникальности. В современном англоязычном сознании акцент делается на множественность, некоторою беспечность, свободу, по возможности, от обязательств, легкость в приобретении таких отношений и убеждение в их рукотворном характере (захотел – заимел). В сознании расскоязычного носителя все-таки превалирует некоторый момент фатальности: найти друга можно, сделать нет (to make friends).

4.3 Концепт «дружба» в сознании современных россиян (на материале полевых исследований)

Рассмотрение лингвокультурных концептов в системе аксиологических координат – является на самом деле продолжением философско-этического осмысления действительности. Данная задача обусловлена ключевым в современном лингвокультурологическом подходе к концепту понятием духовной ценности – представлением человека о самом себе, своем месте и предназначении в этой жизни. Полевое исследование дополняет обзор материалов, отправляющих к диахронии языка, и помогает получить более полную картину всех составляющих концепта по оси синхронии. С этой целью было проведено анкетирование около 200 информантов, отличающихся по половой принадлежности, социальному статусу, возрастным и конфессиональным группам.

Отвечая на вопрос «Что, по-вашему, дружба?», большинство респондентов избегало употребления лексемы, отправляющей к родовому признаку концепта. Многие формулировали свое понимание дружбы через видовые семантические признаки концепта, интерпретационно, опуская дефиниционные. Такой подход в описании можно сравнить с предложенным А. Вежбицкой в описании эмоций (см.: Вежбицкая 1997: 337–339), то есть через прототипическую ситуацию, описывающую отношения друзей. Лишь немногие ответили, что: «Дружба – это определенный уровень отношений между людьми, взаимоотношения между людьми с пользой для двух сторон, отношения, построенные на доверии, откровенности между двумя или тремя людьми». Наряду с вышеназванными дефинициями, дружбу характеризовали как: «Состояние или условия, при которых, во-первых, субъект связан с другим(и), во-вторых, сопутствует с ним(и) по жизни, при этом изменяется качественно к лучшему его сущность, он чувствует равновесие в душе». Также некоторые респонденты в качестве родового признака концепта называли следующие: «Дружба – это чувство, которое стабильно по сравнению с преходящей любовью; общение с суперположительной коннотацией; это и сама связь, выражающая как сам факт общности друзей, так и орудие, или средство, с помощью которого эта общность достигается, названная некоторыми респондентами силой». В дружбе общение друзей как процесс ведет к общности-результату («Друг – это тот, кто не предаст и всегда поможет; дружба – доверие и опора»), что в свою очередь опосредует общение («Друг – это опора и поддержка; дружба – это когда тебя понимают и поддерживают»). Как видно, в ответах при объяснении друга и дружбы языковые средства русского языка предполагают чередование и взаимозаменяемость субстантивации и предикации. В данном рассуждении становится очевидным причинно-следственный характер языковых реализаций концепта, где на примере дихотомии дружбы проявляется дихотомия языка.

Надо сказать, что семантика единения в русском концепте «дружба» ярко выражена и в паремиологическом срезе, и в поэтическом дискурсе. Не замеченной она не осталась и здесь. Ее определяют как братство и родство душ. Пожалуй, это самый частотный семантический признак, в плане выражения вербализованный через лексические сочетания душевная близость, общность взглядов, жизненных принципов, занявший первое место у женщин (93% опрошенных женщин считают его самым главным в дружбе), у мужчин он идет на втором месте (74%) с небольшим отрывом после бескорыстности (77%).

Следующими по шкале частотности упоминания семантических признаков, характерных для лексемы «дружба», являются откровенность, бескорыстность и поддержка. Интересен тот факт, что семантика помощи, поддержки превалирует при описании респондентами «друга»: «Друг – это человек, на которого можно всегда положиться, …скорая помощь, МЧС, тыл и подушка для слез, человек, который поддержит тебя в трудную минуту, это просто поддержка, опора, всегда придет на помощь». Наряду с ожиданиями понимания, бескорыстности, верности и откровенности 60% видят в друге прежде всего поддержку. Такое видение друга современниками подтверждает этимологию лексемы, берущей свое начало от исторической основы корня dher- держать, поддерживать. Реализация этой семы в таких выражениях как поддерживать дружеские отношения, друга, быть опорой в дружбе, положиться на друга, выручать друга, помогать другу вкупе с семой единения, выраженной в словах«со-причастность», «со-единение», «со-переживания», «со-страдание» с другим формирует, как представляется характерные черты русской языковой личности, склонной рассматривать друга как родного, родственника, как себя.

Говоря о родственных отношениях, мнения здесь разделяются. Одни видят в друге родную душу, но не по крови, очевидно, основываясь при этом на собственном опыте, другие измеряют высшую степень близости друга по шкале родственных отношений: «Друг – это брат». Однако, если разобраться здесь нет никакой антиномии. Ведь друг – это другой «Я». Не это же являет для нас и «брат»?

Особенно очевидной семантика концепта становится при сопоставлении частотных ответов респондентов на вопрос: Чем отличается дружба от любви? Список дифференциальных признаков возглавляет интимная близость, что указывает на тот факт, что первой ассоциацией респондента на слово «любовь» являются отношения между полами: «Страстью, сексом, постелью, физической близостью, отсутствием интимных отношений; с друзьями не спят». Высокая частотность атрибута любви «страстная» подтверждает это различение.

Как выяснилось, в современном русском языковом сознании парадигма филической (от гр. φ ι λ ί α – дружеская любовь) семантики обязательно включает в себя такие признаки, как стабильность, постоянство, надежность, прочность в отличие от мимолетности, недолговечности любви («Любовь приходит и уходит, а дружба остается», «Разлюбить можно, а раздружить нельзя», «Любовь проходит, когда страсть исчезает, остается дружба; дружба – навсегда», «Дружба никогда не остывает, чего не скажешь о любви», «Продолжительностью», «Любовь как костер, дружба греет всегда», «Дружба – навсегда, любовь – на время»). Хотя, в качестве атрибута любви довольно часто употребляют прилагательное «вечная», в котором сквозит некая тоска по идеальной, и, следовательно, не существующей любви.

На предложение дополнить синонимический ряд прилагательных, определяющих дружбу, чаще всего в ответах респондентов встречаются следующие атрибутивные сочетания, различающие два концепта:

1) длительность: «дружба непроходящая, долгая, вечная, постоянная – любовь проходящая, скоротечная, мимолетная;

2) прочность: «дружба проверенная, надежная, крепкая – любовь хрупкая, непрочная, трепетная, нежная;

3) подлинность: «дружба настоящая, проверенная – любовь обманчивая;

4) взаимность: «дружба (нет) – любовь взаимная, обоюдная, безответная, неразделенная;

5) эмоциональность: «дружба (нет) – любовь пылкая, страстная, пламенная, горячая, романтичная, волнующая, обжигающая;

6) степень здравомыслия: «дружба (нет) – любовь сумасшедшая, безумная, всепоглощающая, безрассудная;

7) прозрачность/глубина: «дружба простая, понятная – любовь сложная, загадочная, неземная, объемная, непонятная» «дружба – понятие конкретное, любовь – понятие общее, глубокое».

Причем дифференциальные признаки здесь можно разделить на следующие категории: по признаку антонимии (1, 2, 3 и 7), по количественному признаку (5 и 6), проявления которого в его максимальной или минимальной степени приводят к признаку наличия/отсутствия (4 и 5) какого либо атрибута. Причем наличие данного атрибута несет скорее характер уточнения к значению (дополнительно), говоря о том, что данная характеристика не является обязательной для данного концепта. Например, дружбу не называют «взаимной», так как признак взаимности для данного концепта является обязательным, он является его неотъемлемой частью, тогда как любовь информанты часто определяют как «взаимная» или «безответная», так как она может быть и иной.

По шкале эмоциональности, наоборот, отсутствие атрибутов в ответах респондентов говорит о том, что носители отрицают наличие каких-либо чувств, располагающихся по оси эмоций и закрепленных в языковых реализациях концепта: ни один из отвечавших не охарактеризовал дружбу как «страстную», однако, давая определения любви, прилагательное «страстная» является наиболее частотным.

Оценивая дружбу по шкале жизненных приоритетов, носители ответили следующим образом:

На 1 месте для себя ее ставят 5%, причем возрастная категория этой части опрошенных ранжируется от 17 до 23, что говорит о природном юношеском идеализме, склонном ставить дружбу на пьедестал. 28%, 27% и 22% респондентов отводят в своей жизни дружбе 2, 3 и 4 места, соответственно. 5 и 6 места дружбе отдают 7% и 3, 8% опрошенных, соответственно.

Интересен тот факт, что у настоящей дружбы, как выяснилось, мужское начало, хотя категория грамматического рода обусловливает женский метафорический образ. Выражая свое отношение к мужской и женской дружбе, многие ответили, что: «мужская намного крепче и долговечней женской», «женской дружбы не бывает», «мужская более надежная», «мужская честная и открытая, женская дипломатичная, в ней нет надежности», «у мужчин дружба долговечнее». И что самое удивительное – так думающих женщин оказалось больше. Мужчины в этом вопросе высказывались менее единодушно. Одна треть считает так же, как и большинство женщин, т. е. что «женской дружбы не бывает», еще одна треть мужчин сумели подняться над гендером и высказались, что «если речь идет о настоящей дружбе, то нет никаких отличий» и последняя треть мужчин ответили «не знаю». Среди респондентов-женщин таких ответов почти нет. Практика показывает – у всех женщин всегда есть определенное мнение по тому или иному вопросу. Возможно, здесь сказывается природная леность мужского населения облекать мысли в слова.

Есть еще один интересный момент в ответах респондентов. На вопрос анкеты «Можно ли поставить знак равенства между словами «друг» и «подруга»?» большинство женщин ответили, что «Да»; в то время как мужчины высказались с небольшим перевесом, что «Нет». Видимо, здесь на мнение мужчин повлияла более широкая денотативная часть слова «подруга» в пользовании у мужчин (ведь для них это прежде всего жена и любимая).

Итак, иерархическая структура семантических признаков концепта «дружба», наблюдаемых в языковых реализациях современного русского языка, в своем основании имеет следующие 4: 1) душевная близость, объединяющая в своем составе, общие взгляды, вкусы, мироощущения, вследствие чего хорошее понимание между друзьями; 2) откровенность, предполагающая полное открытие своей души для другого, и тем самым знание этого другого; 3) бескорыстность, проявляющаяся в полагании самого себя (в основном какой-то части себя, в высшем же проявлении и всего себя, свою жизнь) для другого, не требуя и даже ничего не ожидая взамен и, наконец, 4) помощь / поддержка, этот семантический признак очень важен для языкового сознания русских.

Как показал анализ материала анкетирования, наиболее частотными лексемами привербализации концепта являются: всегда+ глагол, никогда не+глагол, самый+прилагательное, верный, близкий, рядом, все, помогать, понимать, не, предавать, делать. Выборка языковых единиц проводилась на основе анализа частотности тех или иных сочетаний, для вербализации концепта дружбы ставших «устойчивыми».

Выводы

Отношение к дружбе, вернее ее понимание, входит в число определяющих характеристик духовной сущности человека, поэтому этическая мысль не раз обращалась к этой теме. Дружба в этике трактуется в широком и узком понимании. При узком понимании дружба заключается в особенных – нравственно-прекрасных отношениях, основанных на духовной близости и взаимной сердечной привязанности, в которых человек последовательно и до конца проявляет себя как добродетельный, что является, как представляется, определением дружбы и отделяет ее от любви. Хотя, в общем, сохраняется понятийная оппозиция дружбы как безусловно-бескорыстных отношений – отношениям эгоистическим.

В ходе анализа научного дискурса философской этики удалось выявить, что неотъемлемыми семантическими признаками концепта дружбы являются удовольствие, польза, добродетельность – все три становятся концепциеобразующими в зависимости от местоположения в иерархической структуре рассматриваемых отношений. Таким образом, семантика концепта дружбы в философии этики различается по: а) содержанию мотивов (из стремления к удовольствию – гедонистическая концепция; стремления к счастью – эпикурейская концепция; пользе – концепция разумного эгоизма; из добродетели – стоическая концепция); б) типу партнеров (дружба юношей или стариков, супругов, домочадцев и родственников, любовников, соратников, гостя и гостеприимца и т. д.); в) характеру отношений (дружба равных или неравных). Все эти признаки в разных количественных отношениях могут образовывать новые, отличные в той или иной мере, вариативные сочетания, характеризующие дружеские отношения, присущие той или иной культуре, социуму.

Христианский религиозный дискурс предлагает концептуализацию дружбы через тему «другого». В христианском контексте базовым концепциеобразующим семантическим признаком концепта дружбы является любовь к ближнему – агапе. Еще одним важным признаком является «со-знание», «знание» Бога, так как в дружбе гипостазируется «божественное» в человеке. Таким образом, люди «боготворят» истинную дружбу, потому что этот поведенческий модус имеет божественное происхождение, если полагаться на данные христианского дискурса. В современном языковом сознании признак святости удалось выделить только в русском языке. Ценность дружбы по христианству заключается в обретении себя через друга.

Контрастивный анализ дружбы и любви позволил определить дифференциальные признаки в семантике основных составляющих этих лингвоконцептов. Первым дифференциальным признаком, позволяющим определить границы понятийной составляющей концепта «дружбы» и отделить ее от «любви», является ее родовой признак «отношения» с обязательной импликативной «обоюдностью». В концепте любви – это «чувство». Следующим дифференциальным признаком считается ее «интенциональность», а в любви – это «немотивированность». Признаки «индивидуализированность» и «аксиологическая центральность» в понятийном и ценностном осмыслении обоих концептов также занимают не последнее место, однако сами по себе они, как представляется, не являются дифференциальными. Самым наглядным отличием является тот факт, что в любви присутствует эротическая составляющая, дружба – метафизична.

При проведении сопоставительного исследования по оси диахронии составляющих концепта анализ его значимостной компоненты показал следующее. В русской лексикографии у абстрактного имени существительного «дружба» просматривается до 3 значений и оттенков, соответственно в английских словарях у его английского эквивалента «friendship» – до 7. Главным родовым признаком, как в русской, так и в английской лексикографии, исследуемого концепта является лексема отношения или знакомства, которая в дальнейшем раскрывается через семантические множители: привязанность, доверие, взаимопонимание, близость, связь, общность, откровенность, взаимопомощь, взаимовыручка, симпатия, приязнь, любовь, уважение, взаимная выгода в русских словарях и state of, condition of being friends, feeling, behaviour, attachment, instance, period of the feeling в английских словарях.

Этимологический экскурс в историю лексем дал следующие результаты. Русский «друг» своими историческими корнями уходит в боевого товарища, опору и поддержку, в свое «родное», «родственника», который прежде всего поможет, «подаст руку помощи», «подставит плечо». Английский «friend» берет свое начало в «любимом, приятном человеке».

Проанализировав синонимический ряд слова «друг», можно сказать, что в русской лексикографии в основном рассматриваются три лексемы: друг, товарищ и приятель. Друг – это человек связанный, с кем-либо общностью интересов, жизненных условий, испытывающий к нему духовную близость. Товарищ – говорят обычно о человеке, связанном с кем-либо общностью деятельности, условиями жизни, но меньшую духовную близость. Приятель – обычно о близком знакомом, с которым проводят свободное время, досуг.

С концептом friend произошел семантический сдвиг к «приятельству», где можно иметь множество таких friends. В старом употреблении данный концепт подразумевал, что друзья будут любимы, а в новом, что друзья будут доставлять удовольствие, радость. Языковой круг концепта согласно лексикографическим источникам включает и такие отношения, которые для русского языкового сознания вряд ли можно отнести к дружеским, как то: деловые, партнерские. Сопоставление лексико-семантической парадигмы языковых реализаций концепта дружбы в русском и английском языках показало требовательность, ожидание глубины филических отношений русской ЯЛ и поверхностный подход, ориентированный на внешнюю приятность друга, со стороны английской ЯЛ.

В ходе исследования понятийной составляющей по оси диахронии установлено, что паремиологический фонд обоих языков содержит общий пласт универсализмов – пословичных выражений, семантическая и синтаксическая структура которых полностью или частично совпадает. Самый многочисленный пласт пословичных выражений в обоих языках составляют паремии, имеющие общую семантическую структуру, но отличающиеся в плане выражения, так называемые семантические синонимы. Они содержат в себе следующие концепциеобразующие признаки: в обоих языках с различиями в квантитативности – это помощь, ценность, родство, фальшивость, прагматизм, уязвимость, опасность, надежность.

И, наконец, третий, не менее многочисленный, пласт включает в себя так называемые паремии эндемики – этноспецифические образования, не имеющие семантических эквивалентов в языке сравнения: в русском – стремление к сходству, равенству, иронично-уничижительная оценка; в английском – праксеология, рефлексия.

Сопоставление семантики русских и английских паремиологических единиц показало, что наряду с общими признаками содержатся уникальные, отправляющие к национальной специфике концепта дружбы. Они касаются в основном присущего английским пословицам семантического компонента «личной свободы», прослеживающегося в общих универсальных концепциях, а также праксеологических аспектов дружбы, относящихся к ее завоеванию и поддержанию.

Анализ понятийной составляющей на материале поэтического дискурса дал следующие результаты. В целом основные семантические признаки оправляют к концепциям, выделившимся при анализе философского дискурса – добродетельности, фелицитарной, нигилистической. По набору концепциеобразующих признаков также есть некоторые отличия, как то: в русском более широко представлен признак добродетельности, главными субпризнаками которого являются единение, святость, самопожертвование, хотя не менее редки случаи критической интерпретации; в английском – четко прослеживается некая прохладность, дистанцированность английской языковой личности. Особенными отличительными признаками данного концепта в русском поэтическом сознании выступают открытость и гостеприимство русской души, хлебосольство – готовность разделить свою радость за столом и общей чашей. В русском поэтическом сознании дружба и любовь взаимодополняют друг друга, являясь неотъемлемыми частями единого целого, гармоничным слиянием; у английских авторов тема любви рассматривается в контрастном отношении с дружбой, противопоставляется ей, превалируя или подчиняясь ей.

С точки зрения метафорической наполняемости концепта русская дружба – это священный предмет, обладающий ценностью и ценой. Предполагается, что он настоящий, хотя может оказаться и фальшивым. У него приятный вкус. Однако порой она ведет себя как человек, у нее есть некоторые физические параметры homo sapience. Английская дружба не отличается святостью, хотя это бесспорно ценная вещь, имеющая рукотворное происхождение. Она также ведет себя как человек; у английской дружбы, однако, нет каких-либо частей человеческого тела, но она может болеть. По своим вкусовым качествам английская дружба больше горькая, чем сладкая. Она является надежным фундаментом для построения человеческих отношений. В английском сознании, в отличие от русского, широко представлены биоморфные метафоры, относящие дружбу к растительности.

С точки зрения ценностного аспекта исследование показывает, что русскому языковому сознанию присуща своеобразная человеко-другоцентричность. Для русского сознания с его признаком соборности, матрица межличностных отношений равна в своем языковом круге «Я+ТЫ=МЫ». Отношения же для английской ЯЛ строятся следующим образом: «Я» и «ВЫ» дифференцируют себя по отношению к «ОНИ».

Анализ русскоязычного сознания по оси «одновременности» показал, что структура семантических признаков концепта «дружба», в современном русском языке в своем основании имеет следующие 4: 1) душевная близость, объединяющая в своем составе, общие взгляды, вкусы, мироощущения, вследствие чего хорошее понимание между друзьями; 2) откровенность, предполагающая полное открытие своей души для другого, и тем самым знание этого другого; 3) бескорыстность, проявляющаяся в полагании самого себя (в основном какой-то части себя, в высшем же проявлении и всего себя) для другого, не требуя и даже ничего не ожидая взамен и, наконец, 4) помощь / поддержка, этот семантический признак очень важен для языкового сознания русских.