Новогодний труп

Это, наверное, была самая жуткая из моих поездок. Обычно, сколько бы я не летал на самолетах, всегда как то все было нормально, без каких либо эксцессов, я не беру в расчет сам полет, как таковой, так как я сейчас живой сижу и пишу для вас, я имею в виду само внутреннее состояние… В общем вы сейчас все поймете.

Случилось это, когда я еще в армии служил, а именно 31 декабря 1997 года – самый кошмарный день того года, для меня во всяком случае. Началось все с того, что за три дня до нового года в нашей войсковой части, где я служил, солдат в карауле застрелился из автомата. Ночью, стоя на посту, засунул себе дуло в рот и шарахнул… Те, кто потом его нашел, говорили, что у него чуть ли не половину головы снесло и все кругом было в крови и мозгах. Это дело в части приняло довольно скверный оборот, начались разборки и прочая неприятная катавасия, сами понимаете…

И вот 31 декабря, утро, я в приподнятом настроении прихожу в часть, а меня уже комбат вызывает, захожу к нему в кабинет и слышу:

- Слушай, старлей, тут дело такое, короче гроб с самоубийцей нашим надо родителям доставить, морг отказывается его у себя все праздники держать, а у нас денег нету им платить. Вот тебе все документы о смерти и прочее, в конверте деньги от нас, самолет через час, иди собирайся, ты же вроде сегодня ни куда в наряд не заступаешь, ты один свободный остался…

Я охренев от такой неожиданности в осадок тут же выпал:

- Так, командир, а назад когда?

- Когда, когда? Сегодня и вернешься, все родителям отдашь и тут же домой, с тобой еще два бойца поедут, ну там гроб затащить и так для помощи. Денег, сразу говорю, никаких нет, хрена ли тут туда и назад, на нашем же борту полетишь, все, иди.

Я пошел к начальнику финансовой части, он был мой хороший товарищ и рассказал ему о том, куда и для чего мне предстоит лететь. Мы с ним замочили по пол стакана и я пошел на самолет.

Гроб с парнем был забит в большой деревянный ящик, пока его грузили в Ан – 12, замполит давал мне рекомендации по моему поведению с родителями умершего, на примере, помните, как в фильме про Жеглова: «Мать успокой если сможешь, хотя какое тут, к чертям собачьим, успокоение» Я, честно говоря, представить себе не мог, как я там с его родителями буду выкручиваться, да они меня на клочки порвут, сами знаете, какое к армии у солдатских матерей отношение, все эти душераздирающие крики типа: «Я вам сына живого и здорового отдала, а вы мне его в гробу вернули!» Ну а что тут скажешь, они правы, как ни кто другой, так и есть, недоглядели… Как потом выяснилось, парень этот триппер подхватил, подумал, что у него СПИД, испугался, короче, результат вон какой, пуля в голову, жесть просто.

Короче, сел я в самолет, а мыслей в голове рой и все ужасные, ящик с гробом прямо напротив меня стоит, а в нем труп, хороший знак перед новым то годом. Мало мне было этих переживаний, так где то через полчаса полета выяснилось, что город, куда мы летели из за хреновой погоды не принимает и нам придется садиться в Ульяновске. Я тут же и обоссался, а как же, думаю, гроб то я из Ульяновска родителям доставлю, от того места, где жил этот парень до этого города добрых 300 километров. Когда подлетали к аэродрому, я уже мысленно смирился, что новый год дома похоже не встречу, а где тогда, у меня ни денег, ни жратвы, да еще два бойца на шее! Приземлившись, я тут же помчался к дежурному по полетам и давай от него названивать и докладывать о ситуации. Командир мне сообщил, что за гробом выехали уже, военкомат местный помог, машину выделил, а мне нужно ждать часа три в Ульяновске, а потом представителю военкомата все передать и только после этого возвращаться. Я как сейчас помню, смотрю я из окна дежурки на пустынную бетонку, а на ней ящик с гробом и больше ни души, пасмурно, снежок идет и этот ящик – скорбный подарок всему нашему гребаному миру.

Ждали мы не три часа, а целых пять, дорога заснежена, а военкоматовцы выехали на Зилу 131 – ом, какие тут три часа. Помню, как по прошествии трех часов летный экипаж начал потихоньку бунтовать: «Блин, что тут новый год встречать что ли? Слышали, говорят, что Свердловск закрыть могут - погода не летная, все пять дней тут куковать будем!» Дежурный по полетам давай всех успокаивать, обещая прекрасную встречу нового года в их части с водкой, баней и поварихами из летной столовой, но все хотели домой и дико нервничали. Через четыре с лишним часа ожидания военкоматовской машины, дежурный передал нам информацию, что если мы не вылетим через полчаса, то кранты - Свердловск закроют и нам придется в Ульяновске оставаться. Летуны еще пуще забеспокоились то и дело теребя командира экипажа и требуя от него команды на взлет, но тот терпеливо ждал – хороший попался мужик, он в этой истории еще проявит себя. Все были на нервах, я думал о том, что даже жене не могу сообщить где я, ей скажут уже под новый год и она просто обалдеет от новости, что меня не будет все праздники, летчики так же беспокоились, кто ныл, кто маты крыл, короче обстановочка та еще была. Выделенные нам полчаса до взлета уже истекали, ни кто толком не знал, что делать, комбат запретил мне оставлять документы и деньги у дежурного по полетам и я уже в конец уверовал в то, что не видать мне на этой новый год теплой домашней обстановки. Командир экипажа подошел ко мне и сказал что то типа: «Жаль, дружище, но нам надо лететь, бойцов твоих с собой заберем, а тебя тут устроят не хуже, чем дома». Только он это изрек, как подъехали военкоматовцы, и тут новая хрень началась, представитель военкомата рыжий и на прочь тупоголовый прапорщик задолбал меня тем, что цитировал мне наизусть статью устава, где сказано, что я, дескать, должен сопровождать гроб солдата до места его похорон. Я ему говорю, что нет у меня такой команды, что у меня денег нет, чтоб пять дней где то шляться, он же свое заладил, как заведенный, мы уже в самолет все садимся, а он все вопит, что я должен немедленно остаться. Он даже в дверь самолета долбил, пока его не послал куда подальше командир экипажа, тут то он себя и проявил:

- товарищ прапорщик, покиньте борт воздушного судна, чего вам не понятно?

- так ведь нужно же до места захоронения гроб сопровождать, вот пусть товарищ старший лейтенант остается и едет со мной!

- ни куда он не поедет, видишь, он у меня в полетном листе записан, я его сюда привез, я его отсюда и увезти должен, понял!

В общем на силу выперли прапорщика из самолета. Обратно долетели неплохо, перед вылетом дежурный по полетам дал нам с собой пузырь водки и конфет каких то. Я, помнится, приложился из горла, как только набрали высоту.

Прибыв в Екатеринбург, меня у борта комбат встречал и сказал мне, что когда я был уже в небе, из штаба округа дежурному по полетам в Ульяновске пришла команда, оставаться мне там и доставлять гроб до могилы. «Вовремя вы взлетели» - сказал мне мой командир, иначе сидеть бы тебе сейчас, даже не знаю где.

В части я еще немного дернул водки и уже тепленький поехал домой, довольный тем, что все в конце концов разрешилось. Да передать словами весь этот путь трудно, пока летел в Ульяновск, все думал о том, как мертвого сына буду его матери отдавать 31 декабря, вы представляете? Потом в Ульяновсе все как заведенные сидели и тупо ждали почти пять часов. Далее весь этот скандал с прапорщиком, короче денек был крутой, сами видите. Единственное приятное, что было за весь этот суматошный день, так это то, что я впервые побывал во время полета в кабине пилота и смотрел на небо прямо из нее – красота неописуемая, как будто ты нигде, в какой то заснеженной пустынной стране и жутко и прекрасно!