Баллада сутенера

Мэк.

Давным-давно, в былые времена

Мы жили хорошо - она и я.

Соединились в прочный капитал

Ее живот и голова моя.

Кормила Дженни, Мэкки охранял.

С гостями я любезен был и мил:

Всегда постель освободить спешил

И вежливо прощался. Например,

Я говорил: " Захаживайте, сэр".

Так провели полгода мы вдвоем

В борделе том, что нам служил жильем.

В дверях появляется Дженни, за ней Смит.

Дженни.

Бывали и плохие времена:

Порой подводит ремесло мое.

Когда без гостя возвращалась я,

Кричал он: " Заложу твое белье! "

Ну что ж, я обходилась без белья.

Но иногда из женского упрямства

Я отвечала колкостью на хамство,

И он давал мне в зубы, и, бывало,

От зуботычин я заболевала.

Оба.

Так провели полгода мы вдвоем

В борделе том, что нам служил жильем.

Оба (вместе и попеременно).

Давным-давно, в былые времена.

Он.

Тогда жилось нам лучше, в самом деле.

Она.

Хотя лишь днем бывали мы вдвоем.

Он.

Ведь ночью гость лежал в ее постели.

(Привычней ночью, но сойдет и днем!)

Она.

Когда же понесла я от него...

Он.

Ложился снизу, только и всего.

Она.

Боялся раздавить младенца нам на горе.

Он.

Но все равно младенец сгинул вскоре,

И кончились полгода. И потом

Уже мы больше не жили вдвоем.

Танцуют. Врываются Смит и Дженни-малина.

СМИТ. Все в порядке. Пошли!

МЭК. Неужели до сих пор не сделали второго выхода из этого свинарника?

Смит пытается надеть на Мэка наручники. Сбив его с ног ударом в грудь, Мэк выскакивает в окно. Но под окном - госпожа Пичем и полицейские.

МЭК (спокойно и очень вежливо). Добрый день, сударыня.

ГОСПОЖА ПИЧЕМ. Ах, милейший господин Макхит. Мой муж утверждает, что и герои мировой истории спотыкались на этом пороге.

МЭК. Разрешите узнать, как чувствует себя ваш супруг?

ГОСПОЖА ПИЧЕМ. Ему лучше. К сожалению, вам придется расстаться с вашими очаровательными дамами. Эй, констебли, отведите-ка этого господина на его новую квартиру в Олд Бейли. Я так и знала, что он прохлаждается со своими шлюхами. Счет я оплачу. Будьте здоровы, сударыни. (Уходит.)

ДЖЕННИ. Эй, Джекоб, тут что было!

ДЖЕКОБ (погруженный в чтение, ничего не заметил). Где же Мэк?

ДЖЕННИ. Констебли тут были!

ДЖЕКОБ. Боже мой, а я себе читаю, читаю, читаю... Ай-яй-яй! (Убегает.)

VI

Преданный проститутками, Мэк благодаря еще одной любящей женщине выходит на волю.

Тюрьма в Олд Бейли.

Клетка. Входит Браун.

БРАУН. Только бы мои люди его не застукали! Господи, хоть бы он миновал уже Хайгейтское болото и вспоминал своего друга Джекки!

За сценой шум.

Что такое? О боже, вот его ведут.

Связанный канатами и сопровождаемый шестью констеблями, входит Мэк; он сохраняет гордую осанку.

МЭК. Ну вот, канделябры, наконец, с божьей помощью мы и добрались до нашей старой виллы. (Замечает Брауна, отступившего в самый дальний угол камеры. Долгая пауза, во время которой Мэк пронизывает взглядом своего бывшего друга.)

БРАУН. Ах, Мэк, это не я... Я сделал все, что... Не гляди на меня так, Мэк... я не выдержу... Твое молчание наводит на меня ужас. (Кричит на констебля.) Не тяни его за веревку, скотина... Скажи что-нибудь, Мэк. Даже словечком не удостоил. (Уходит.)

МЭК. Уж этот Браун слизняк. Воплощенная нечистая совесть. Хорошо, что я на него не накричал. Сначала я хотел было. Но я вовремя сообразил, что при-стальный укоризненный взгляд проймет его сильнее всякой ругани. Этот фокус я вычитал в Библии.

Входит Смит с наручниками.

Что, господин надзиратель, потяжелее там не нашлось?

СМИТ. У нас есть на любую цену, господин капитан. Какие изволите. От

одной гинеи до десяти.

МЭК. А если вообще никаких?

СМИТ. Пятьдесят гиней.

МЭК (выписывает чек). Хуже всего, что теперь всплывет эта история с

Люси. Если Браун узнает, что я за его дружеской спиной забавлялся с его

дочерью, он превратится в пантеру.